Denis-K все записи автора

Из книги Валерия Перевозчикова "Неизвестный Высоцкий"

                                                               Публикуется с разрешения автора

Дом на Первой Мещанской

«Мещанская... Это ведь Володина малая родина... И живы еще люди, которые могут рассказать про нашу жизнь - ни на что не похожую. Там Володя пошел в первый класс, — самая первая школа тоже на Мещанской. И туда вернулся весной 55-го года и жил - уже в новом доме — до 63-го...» — это слова матери Владимира Высоцкого, Нины Максимовны.

Вначале о самом доме, в котором родился в 1938 году Володя Высоцкий. Рассказывает Вартан Тер-Миносян, который в те далекие уже времена жил в доме № 126 по Первой Мещанской улице: «Дом когда-то принадлежал купцам Абрикосовым. Здесь были три одинаковых дома, они сдавались по комнатам — "меблированные комнаты «Наталис»". Поэтому в этих "доходных" домах и была "система коридорная"...»

Наиболее подробные воспоминания о жизни и о людях дома на Первой Мещанской оставил «вечный сосед» Высоцких - Михаил Яковлевич Яковлев (ныне покойный): «По-моему, у Льва Толстого есть такая мысль... Все, что он узнал до пяти лет, - это была половина всей информации о мире. А в нашем доме был такой набор разнообразных характеров, что этой информации могло хватить на всю жизнь. Причем о каждом жильце можно вспомнить и рассказать целую историю...»

Действительно, как говорила Цветаева: все, что мы знаем в детстве, мы знаем навсегда. Об умении В.В. слушать и впитывать услышанное говорят многие. Друг детства Владимир Акимов: «Он слушал и на Первой Мещанской, где жила его мать, Нина Максимовна, и где в бывших номерах скучилось множество судеб, крепко помятых лихолетьем».

Продолжает Михаил Яковлев:


«Наша комната одной стеной соседствовала с комнатой Высоцких, а другой - Михайловых... Иван Михайлович Михайлов работал провизором в нашей аптеке - сухонький, худенький человек в очках и жутко язвительный. Его жена - тетя Оля - была набожной, забитой женщиной, донельзя преданной своим детям. И двое детей - сын Витя и старшая дочь Нина. Бедность была неимоверная... Представьте, один человек работает, причем провизором, а на его шее три иждивенца. И когда было уж совсем плохо, тетя Оля потихоньку обегала все комнаты нашего третьего этажа и говорила:

- Вы уж сготовьте до четырех часов, а потом я начну...

И все уже знали, в чем дело: плотно закрывались двери, распахивались все форточки... Весь ужас заключался в том, что тетя Оля жарила картошку на рыбьем жире, который Иван Михайлович приносил из аптеки. Это такой запах! И он так долго держался! Я до сих пор его помню...»

Все послевоенные дети помнят очереди за хлебом, помнят все, что продавалось в магазинах, помнят и сами магазины... В.Тер-Миносян вспоминает о магазине, который был как бы частью дома на Первой Мещанской. Про этот магазин, про сантехника дядю Колю спустя много лет рассказывал Валерию Павловичу Янкловичу и Высоцкий: «Дядя Коля почти каждое утро просил у продавцов чекушку" похмелиться. Однажды попросил, а они говорят, сколько можно, дядя Коля?! Сегодня не дадим..." Он так обиделся, что пошел и закрыл какую-то задвижку. Начала подниматься вода и залила весь этот магазин. Продавщицы срочно разыскали его: "На, бери свою "чекушку». «То-то. Смотрите У меня... Без дяди Коли..."»

И еще одна человеческая судьба - вполне возможно, что и маленький Володя Высоцкий бывал в комнате тети Вари. М.Яковлев:

«Была такая тетя Варя - одинокая, несчастная, прелестная старушка лет семидесяти с чем-то. Из родных у нее остался только племянник – милиционер, который изредка, но все же заходил. Но чем она славилась во всем доме - в ее шестиметровой комнате все стены были увешаны иконами и фотографиями офицеров. Офицеры все - красавцы с усами и проборами... Мы забегали иногда в ее комнату, потому что покупали ей хлеб, чай, сахар... И когда кто-нибудь спрашивал, показывая на фотографию: "Тетя Варя, а это кто такой?" - она слегка закатывала глаза и говорила: "Ой, ребята, это был такой офицерик!" И начиналась история...»

Но главная жизнь мальчишек, конечно, проходила во дворе. В.Тер-Миносян: «В то время Москва жила дворами... Вкус и аромат жизни нашего двора очень хорошо передан в "Романе о девочках". Так жили не только в нашем дворе, но и на Переяславке... Володя упоминает такого "Сопелю". Этот парень жил в одном из домов Абрикосова». Туг было много ребят, которые знали всё: кто-то уже отсидел, кто-то собирался. Многие жили бедно, очень бедно.

В.Высоцкий, «Роман о девочках»:

«...Сопеля, компаньон и одноделец, кретин и бездельник, - словом, тот еще напарник, но у него брат на "Калибре" работает. И брат этот сделал для Леньки (Сопели) финку с наборной ручкой, а лезвие - закаленной стали, из напильника. И Ленька ее носит с собой.

...Вырос Колька во дворе, жил во дворе, во дворе и влюбился...»

Жили на Первой Мещанской трудно («Здесь я доподлинно узнал, / Почем она, копеечка...»), но бывали и праздники. В.Тер-Миносян: «Тогда люди жили по-другому: дружнее и - если можно так сказать - праздничнее. Все вместе отмечали и Новый год и Пасху... Куличи пекли обязательно дома и носили святить в соседнюю церковь у Рижского рынка... Новый год отмечали, как тогда говорили, "на немецкий счет", то есть каждый нес то, что мог... Кто винегрет, кто картошку...»

Особые праздники иногда устраивала Нина Максимовна. Вспоминает Михаил Яковлев: «Помню, как она с удовольствием устраивала в коридоре домашний театр для детей... Она сама прекрасно копировала Рину Зеленую... А иногда она заворачивалась в портьеру. Ножницы вместо монокля, а сверху могла надеть абажур, - и в этом невероятном наряде что-то очень смешно говорила по-немецки… Заходила к соседям, что-то спрашивала... И в эту игру невольно включались все, - начинался веселый балаган.

После войны В.В. вместе с отцом и Евгенией Степановной живет в Германии. А после возвращения в октябре 1949 года - на Большом Каретном, но, конечно, бывает на Первой Мещанской. Вспоминает Нина Максимовна: «Когда Володя вернулся из Германии, он немного владел немецким разговорным языком. В то время на Мещанской, рядом с нашим домом, на стройке работали пленные немцы». Помните:  

Вели дела обменные
Сопливые острожники –
На стройке немцы пленные
На хлеб меняли ножики...  

Вот что пишет об «обменных делах» Владимир Акимов: «Основной ржаной требовалось донести до дома в святой неприкосновенности, довесок можно было съесть тут же. А можно было получить за него одну из необыкновенно прекрасных вещей: колесо из трехкопеечной монеты с цветным стеклышком, выделанным под камешек, ножик раскладной, зажигалку из винтовочной гильзы или прозрачного плексигласа. И дети меняли, заворожено глядя на запачканный побелкой и красной кирпичной пылью карман чужого мундира, где исчезал хлеб. Пленные рукодельничали знатно».

Продолжает Нина Максимовна: «Так вот, один из пленных узнал, что Володя жил в Эберсвальде - его родном городе. И спрашивал, не пострадал ли город от бомбежки, цел ли его дом…  Володя прибегал ко мне, спрашивал, как сказать по-немецки ту или иную фразу, запоминал и, видно, что-то объяснял немцам».

В заключение приведем слова В.П.Янкловича:

«В последний год часто вспоминал про детство… Вдруг говорит: «Давай, поедем…» - и везет меня на бывшую Первую Мещанскую... И начинает искать окна, где была их квартира… Вспоминал про детские годы – значит, дороги они были ему…»