Музыка в поэзии Алексея Михайловича Жемчужникова

Суббота, 22 Февраля 2014 г. 20:30 + в цитатник

Томаовсянка все записи автора

Я музыкальным чувством обладаю

Я музыкальным чувством обладаю,
Я для любви возвышенной рожден
И ни на что ее не променяю,-
Я в стройные созвучия влюблен.

Природа - музыка! тебе внимаю...
Не умолкая, песнь свою поет
Весь мир про жизнь, которою он дышит,-
И тот блажен, кто слушает и слышит!

О, сколько он узнает и поймет,-
Разведав путь в звучащий мир гармоний,-
Непонятых поэм, неведомых симфоний!..

Септуор Бетховена

Бессмысленно, вослед за праздною толпой,
Я долго, долго шел избитою дорогой...
Благоразумием я называл покой,
Не возмущаемый сердечною тревогой;

Я ни к кому враждой не пламенел; привет
Готов был у меня всем встречным без изъятья;
Но научить меня не мог бездушный свет
Любить и понимать святое слово: братья!

И совестно сказать, что жил я,- мне жилось.
Ни страсти, ни надежд, ни горя я не ведал;
И мыслей собственных я сдерживал вопрос,
И на призыв других ни в чем ответа не дал.

День за день так текли бесплодные года...
Раз я сидел один. Ни раута, ни бала
В тот вечер не было; и, помню я, тогда
Мне на душу тоска несносная напала...

Меня уже давно без зова навещать
Она повадилась, как верная подруга.
В тот раз решился я убежища искать
За чайным столиком приятельского круга.

Две дамы были там. Наш вялый разговор
Был скучен. Занялись Бетховеном от скуки.
Сыграть им вздумалось известный септуор -
И дружно раздались пленительные звуки.

Мне эта музыка была знакома; но
В тот вечер мне она особенно звучала...
Смотрю - в гостиную открыта дверь; темно
В ней было. Я туда ушел и сел. Сначала

Всё слушал, слушал я; потом вторая часть -
Andante началось... Глубокое мечтанье
Вдруг овладело мной. Чарующую власть
Имело чудное аккордов сочетанье!..

Всё время прошлое мне вспомнилось; стоял
Тот призрак предо мной, как смерть безмолвен,
бледен,
И ясно в первый раз тогда я понимал,
Как сердцем сух и черств, как жизнию я беден...

И грустно стало мне! Жалел я о себе,
Об участи души, надеждами богатой,
Средь светской суеты и в мелочной борьбе
Понесшей на пути утрату за утратой.

Я не с улыбкою скептической читал
Невозвратимых дней мной вызванную повесть,-
Я чувству скорбному простор и волю дал;
Заговорила вслух встревоженная совесть.

Я честно, искренно покаялся во всем;
Я больше пред собой не лгал, не лицемерил;
Не мог и не хотел забыть я о былом,
Но в обновление свое я твердо верил...

И стала музыка отрадней мне звучать...
Как будто тяжкий сон прошел,- я пробудился,
И веселей смотреть, и легче мне дышать,
И сердцем наконец до слез я умилился...

Я музыку страстно люблю, но порою

Я музыку страстно люблю, но порою
Настроено ухо так нежно, что трубы,
Литавры и флейты, и скрипки - не скрою -
Мне кажутся резки, пискливы и грубы.

Пускай бы звучала симфония так же,
Как создал ее вдохновенный маэстро;
И дух сохранился бы тот же, и даже
Остались бы те же эффекты оркестра;

Но пусть инструменты иные по нотам
Исполнят ее,- и не бой барабана
И вздох, издаваемый длинным фаготом,
Дадут нам почувствовать forte и piano.

Нет, хор бы составили чудный и полный
Гул грома, и буря, и свист непогоды,
И робкие листья, и шумные волны...
Всего не исчислишь... все звуки природы!

А пауз молчанье - заменят мгновенья
Таинственной ночи, когда, молчаливый,
Мир дремлет и грезит среди упоенья
Прохладною тьмою и негой ленивой.

Отголосок пятнадцатой прелюдии Шопена

Посвящается Ольге Алексеевне Жемчужниковой

Мне больно!.. Рвется стон из груди;
Ручьями слезы льют невольно;
И хочется, чтоб знали люди,
Как на душе мне больно, больно.

Мне больно!.. Боль невыносима...
Кто ж скажет ей: не мучь, довольно!?
Никто!.. Толпа проходит мимо,
Не слыша криков, как мне больно.

Мне больно!.. Вопль не достигает
И до небес о скорби дольной...
И, оборвавшись, замирает,
Никем не понят, как мне больно.