В колонках играет - AnArcHISt/Позови
А на днях я совершенно внезапно наткнулся было на занятную книжицу "Осторожно, женское фентези" Ирины Шевченко. Нет, это не критический разбор целого направления, это, собственно, и есть произведение в вышеупомянутом стиле "женского фентези", но, как говорится, есть нюансы. 8-)

В данном случае нюанс в том, что по сюжету главная героиня, дама возраста "за 30", начала было писать фентезийную книжку про мир иной, где присутствует магия и даже Академия магических искусств, где властвует красавец-ректор, коего по задумке должна охмурить молоденькая героиня недописанной книги. "Недописанной" -- это важно. Потому что в один не особенно прекрасный момент наша дама-писательница сталкивается с неизведанным...
"Темнота окружала меня со всех сторон. Плотная, непроглядная. Потом над головой что-то щелкнуло, и широкий луч высветил на полу передо мной круг, в центре которого сидел на табурете мальчишка лет пятнадцати. Обычный такой мальчишка: белобрысая шевелюра, рваные джинсы, кроссовки, черная футболка с какими-то иероглифами.
— Привет, — улыбнулся он мне. — Я — Мэйтин.
И не холодно ему в футболке-то? Все-таки зима на дворе.
— Привет, — поздоровалась я в ответ. — Марина. Я за Графом.
— Здесь таких нет.
— Граф — это кот.
Сволочь мохнатая! Все планы на вечер испоганил. Я пиццу заказала, сериал любимый включила, а ко мне в дверь — соседка с “благой” вестью: “Маришенька, там котик твой на крышу вылез, плачет бедненький”. Снова чердачный люк открытым оставили, вот он и вылез. А обратную дорогу найти, видать, не судьба. Пришлось одеваться, брать пригоршню сухого корма для приманки и лезть на чердак…
— Это не чердак, — заявил белобрысый.
— Что же тогда? — спросила я, отмечая, что для чердака тут и правда слишком просторно и чисто.
— Терминал. Буферный отсек между мирами.
— А, это у вас игра такая?
— Вся наша жизнь — игра, — развел руками мальчишка."

...и оказывается в придуманном ей же самой мире, причём в теле главной героини недописанной (это важно) книги -- молоденькой студентки двадцати с чем-то лет от роду.
"Темный коридор — терминал. В моем мире тоже ходят байки о свете в конце тоннеля, но до слов Мэг я никак не связывала эти истории с буферным отсеком между мирами, хотя похоже ведь: тоннель — терминал, свет — открытая дверь."

По-моему, весьма неплохой ход: попаданка уже имеет представление о новом мире (сама же его и создавала!), но даже не представляет себе, с чем ей придётся столкнуться в нелёгком деле спасения мира от перекройки реальности, запущенной неизвестным злодеем (книга-то до сих пор не дописана!). Вот и приходится ей, так сказать, дописывать книгу собственной жизнью, пытаясь компенсировать жизненным опытом полное отсутствие у новой себя каких бы то ни было магических способностей.
"То ли мир появился от того, что я написала книгу, то ли я написала книгу потому, что этот мир в действительности существовал — как-то так."

Ещё один нюанс -- несколько ироничное отношение автора к своему положению. Это, конечно, не Белянин, ну так ведь и Белянин -- не женщина. 8-)
"Дверь распахнулась, и на пороге возникла мертвая девочка из телевизора: белая рубашка, босые ноги, облепившие лицо чёрные волосы.
Я онемела от ужаса. Мэг взвизгнула и натянула одеяло до глаз.
Мертвая девочка шагнула в комнату.
Медленно протянула к нам руки.
И сказала:
— Поздравьте меня! Я получила роль!
— С-сибил? — выдавила я, не определившись, верить мне ушам или глазам. — Ты... покрасила волосы?
— Ради театра я готова на все."
Ну разве плохо? 8-)

Пара цитат практически об одном и том же -- о правильном выборе средств для своей цели:
"— Грайнвилль, ты веришь, что цель оправдывает средства?
— Зависит от того, что это за цель.
— Спасение мира, например.
— Тогда верю, — сказал он, не раздумывая.
— И можно пойти на все что угодно? На подлость? Предательство? Убийство?
— Можно.
— А жить потом как?
— Можно не жить.
Да, логика. Нужно запомнить на будущее: никогда не обращаться за советом к эльфам."

"Ненависть изуродовала ее лицо, глаза налились тьмой… Я ничего не успела бы сделать. Даже если бы вспомнила нужное плетение. Никто не успел бы. Библиотекарша выбросила вперед руку, и я, как никогда четко, рассмотрела пущенное в меня заклинание.
Смерть в чистом виде. Наверное, она держала его на крайний случай…
— Бет!
Поздно.
Но я поняла, отчего так спокоен Саймон: это совсем не страшно, когда знаешь, что сделал все правильно. Только обидно…"

А вот весьма точное наблюдение за жизнью:
"— Мэгги, ты помнишь Германа Складовика?
— Один из пропавших? Алхимик, кажется? Второкурсник?
Теормаг. Четвертый курс.
Мэг не страдала расстройствами памяти. Значит, изменения реальности добрались и до академии. Чья-то невидимая рука переписывает судьбу Германа, черкая и исправляя прожитую им жизнь, чтобы потом вырвать с концами испорченный листок.
Так странно и так обычно. Сколько людей точно так же исчезло из моей прошлой жизни? Терялись номера телефонов. Стирались из памяти лица, и имя не вспомнить уже было с первого раза. Оставался лишь расплывчатый образ — кто-то, с кем мы когда-то пересеклись где-то и зачем-то. А затем и этот смутный образ таял подобно туману. Может, и те люди пропадали оттого, что им не нашлось места в новой реальности?"

Или вот:
"Но совсем другое — почувствовать себя ничтожной пылинкой в безмерности Вселенной. Понять, что ты — никто и ничто, пустота в пустоте, и сказочные эти галактики, в которых непрерывно загораются и умирают миллиарды солнц и рассыпаются пылью сходящие с орбит планеты, никогда не узнают о твоем существовании, а если и узнают, то лишь на тысячную долю секунды и тут же забудут, отвлекшись на рождение очередной сверхновой. И ты никогда не поймёшь, о чем они говорят между собой, зажигая и убивая звезды лишь для того, чтобы послать друг другу короткий сигнал..."

Запад есть Запад, Восток есть Восток, люди есть люди, а эльфы...
"— Ну, — Оливер мельком улыбнулся. — Он же извинился.
— Разве?
— Перед началом операции. Сказал, что наговорил лишнего от волнения.
— Ни слова не поняла из того, что он говорил, — призналась я.
— Этот диалект эльфийского малоизвестен среди людей. Так что доктор перед эльфами извинился, но в глазах подчиненных остался бесстрашным и безнаказанным хулителем длинноухих.
— Ловко, — не могла не признать я. — А что ответил эльф?
— Сказал, что не заметил грубости.
— И только? — уточнила я с сомнением.
— "Слова человека, жужжание мух и собачий лай не нанесут обиды", — нехотя процитировал Оливер." 8-)

Ну, и люди иногда платят эльфам той же монетой:
"— Младший брат? — я переглянулась с наставницей и сморщила нос. — Всего лишь? А почему не сам Владыка?
— Сам Владыка, к сожалению, не может покинуть своих подданных в последний день торжеств, — серьезно, словно не понял сарказма, ответил ректор. — Я понимаю, что вчера у вас с лордом Эрентвиллем вышли некоторые разногласия, но вы умная девушка и, думаю, поймете, что это было вызвано различием наших культур, а не враждебностью посла.
Конечно. Так и было. Различие культур и никакой враждебности.
Я вспомнила холодное лицо эльфа и высказанные мне прежде срока соболезнования и сжала под столом кулак.
— Так что мне сказать эльфам? — спросил Оливер, чувствуя, что пауза затягивается.
— Скажите, пусть идут в задницу, — выговорила я четко."

Кое-что о парадоксах:
"— Нет, — я замотала головой. — Как реальность могла измениться, если ритуала не было? Это же парадокс. Как с путешествиями во времени. Если я вернусь в прошлое и убью своего отца до собственного рождения, я никогда не появлюсь на свет. А если меня не будет, как я смогу отправиться в прошлое и убить своего отца?
— Это не путешествия во времени, — не согласился Мэйтин. — Переписывая реальность, ты можешь создать такую её версию, в которой не будет ни твоего отца, ни тебя, и парадоксов это не вызовет. Но пока новая версия не заменила прежнюю, их предостаточно. Я бы сказал, что сейчас — время парадоксов. Пользуясь предложенной тобой аналогией, это так, словно твоего отца уже нет, а ты почему-то есть. А вот когда исчезнешь и ты... Знаешь, как говорят: жизнь все расставит по местам? И она расставит. Но даже я не скажу, насколько сильными будут перемены. За каждым исчезнувшим тянется длинная цепочка жизней и судеб. Вот, Чарли Лост — он никогда не рождался. Почему? Его родители бесплодны в этой реальности? Или они все же завели ребенка? Того ребенка, которого не было бы, родись у них Чарли. И у этого ребенка со временем тоже появятся дети, которых не предполагала старая версия реальности. А если Чарли не родился потому, что его родители не встретились? Если новая реальность свела их с другими людьми? Кому предназначалась женщина, в измененном мире ставшая женой мистера Лоста? Кем должен был стать ребенок, которого она никогда уже не родит? Кем станет тот, что родится в браке, которого не было в изначальном плане бытия? Продолжать можно до бесконечности, ведь иногда для изменений хватает одного слова, сказанного или не сказанного. А ты мне тут о парадоксах."

И ещё не известно, кому на самом деле хуже -- исчезнувшим или тому, кто меняет эту реальность:
"Ритуал, разработанный драконами, не предусматривал изменения собственной судьбы. Это опасно для самого пишущего, ведь он обречен жить на стыке реальностей. Если память о чужих изменившихся судьбах сводила людей с ума, подумай, что чувствует человек, чье сознание хранит две версии воспоминаний о собственной жизни. Время парадоксов не закончится для него никогда."

"— А представляете, каково ему? — спросила вдруг мисс Милс, когда Брок закончил пространные рассуждения о формировании новой картины бытия из осколков прошлой. — Библиотекарю? Если мы ломаем головы, пытаясь осмыслить случившееся со стороны, что должен чувствовать человек, проживший две разные жизни? Каково проснуться утром и понять, что все, что ты имеешь — иллюзия? Жизнь, оставшаяся в прошлой реальности, — иллюзия, потому что ее уже не вернуть. Жизнь, прожитая в новой, — результат обмана. И ты обманывал сам себя. Превращал врагов в друзей, бедность — в богатство, презрительные взгляды — во всеобщее уважение… Чему можно верить после такого?
— Умом после такого тронуться можно, — хмыкнул инспектор Крейг, подтверждая еще одно замечание Мэйтина."

Философская сказка:
"Первая история повествовала о разорившемся купце, решившем свести счеты с жизнью. Когда петля затянулась на его шее, человек потерял сознание и увидел себя бредущим в кромешной мгле. Потом перед ним забрезжил свет, и, идя на этот свет, купец оказался вдруг на шумной рыночной площади. Он сидел на земле, вытянув вперед короткие культи ног, костлявые его руки цеплялись за одежды прохожих, дергали, привлекая внимание. Иногда ему кидали монету, иногда отталкивали в сторону. Кто-то ударил его тростью по голове, и, ощупывая место удара, он почувствовал под пальцами бугристый лысый череп, покрытый старыми рубцами. Лицо же его, напротив, заросло почти до бровей густой бородой, и, судя по тому, как зудела кожа под грязным спутавшимся волосом, в бороде той расплодились обильно паразиты. Купца охватил страх, но об этом страхе тут же было забыто: чужие мысли и заботы заполонили разум. Он знал лишь, что должен просить милостыню, а после ползти куда-то, чтобы добыть еды, да еще успеть занять топчан в ночлежке, чтобы снова не коротать ночь на холодном земляном полу. К счастью, веревка, на которой повесился несчастный, оборвалась, и он упал. От удара пришел в себя и возблагодарил богов за то, что жив. После своего путешествия он не искал уже смерти и не считал горе, постигшее его, непоправимым. Ведь он не был увечным старцем и мог еще выкарабкаться из нищеты…
Жаль, история не рассказывала, удалось ли ему это."

Отдельные забавные моменты:
"Погода разбушевалась не на шутку: ливень, порывистый ветер, норовивший вырвать у Оливера зонт и заглянуть мне под платье. Но, как сказал милорд ректор, хорошо, что не гроза. В грозу отключают сеть порталов, так как те сбоят из-за атмосферных электрических разрядов, и есть риск, что вошедшего в такой портал человека вынесет в неожиданном месте и не факт, что одним куском… Оливер запнулся, когда у него вырвался этот «один кусок», покосился на меня, и пришлось делать вид, что я ничего не поняла." 8-)

"— Представляю, сколько энергии это сжирает, — вздохнула я.
— Поймаем библиотекаря и за это с него тоже спросим.
— Заставите возместить в тройном размере? — усмехнулась невесело.
— А и заставим, — поддержал Крейг. — До смерти отрабатывать будет. И после еще — некроманты у нас свое дело знают."

"В следующие полчаса я окончательно убедилась, что с эльфами каши не сваришь, а если и что и получится, то лучше это варево скормить врагу, дабы издох в муках." 8-)

"Я, конечно, Оливеру обо всем расскажу, пусть попытает счастья с послом, но, боюсь, эльфы все одинаковые в том, что касается их отношения к людям и к жизни в целом: не только говорящие с миром, все они — созерцатели. Буддисты, достигшие просветления, и рядом не стояли." 8-)

"Оказывается, пассажиров «Крылатого» давно известили, что мы с ректором живы и почти здоровы, но до выяснения обстоятельств и во избежание распространения ненужных слухов эльфы задержали всех в посольстве. Ну, как задержали — пригласили на банкет, который и так намечался после полета. Угощают перепуганных магов изысканными деликатесами и дорогим вином, развлекают в меру сил. Развлечения я представила себе очень живо: достаточно вспомнить каменное лицо лорда Эрентвилля, чтобы догадаться, какое сейчас веселье царит в посольстве." 8-)

"Девицы, похихикивая, пытались смутить Грина «неудобными» в их понимании вопросами. Тоже зря. Со стороны их потуги выглядели примерно так: «Хи-хи-хи, скажите, доктор, я дура?» — «Ну, если вы настаиваете…»."

А это, по-моему, просто прекрасно (на всякий случай уточню, что милорд Райхон никогда не брил голову налысо, а у доктора Грина никогда в жизни не было бороды, тем более седой):
"Снилась мне процветающая фирма портальных грузоперевозок «Райхон и Грин».
По деревянному настилу отправной площадки бродил, утопив руки в широких карманах грязной робы, Оливер Райхон, качал обритой наголо головой и ругал сквозь зубы заказчиков, проплативших доставку негабаритного груза.
В углу площадки сидел на скрипучем стуле обряженный в серую хламиду Эдвард Грин. Курил трубку, задумчиво чесал длинную седую бороду, сверлил взглядом тот самый негабаритный груз — накрытое брезентом бесформенное нечто — и шептал удрученно: «Ты не пройдешь»."
Вот тут я взоржал практически в голос. 8-)

Некоторые утверждают, что весьма быстро вычислили главного злодея и даже догадались, как быстро получится у Элси/Марины охмурить и захомутать ректора Академии. Я вам не скажу за всю Одессу, но лично мне такого не удалось, а значит, выдержать интригу Ирина Шевченко всё-таки смогла. Чем там всё закончилось, я не скажу, чтобы не отбивать охоту прочитать исходник лично (я брал обе части на флибусте), но просто порекомендую.
И да, кот жив. 8-)