В колонках играет - Primordial/The Golden Spiral
"Стругацкие лебеди" -- это беседа с Сергеем Кургиняном о вкладе братьев Стругацких в либеральную пропаганду, причём заголовок явно не без намёка (одна из книг называлась "Гадкие лебеди"). Кургинян, конечно, товарищ достаточно своеобразный (тов. Кассад, например, вообще заклеймил кургиняновскую "Суть времени" сектой), поэтому высказанные в беседе мысли достаточно спорны и неоднозначны. Так, например, В.Винников вспоминает: "В кругах отечественных «реформаторов» Стругацкие обладали и обладают гигантским авторитетом. Достаточно упомянуть, например, известную цитату из Чубайса: «Егор Гайдар как-то позвонил мне и говорит: «Ты думал, что из себя представляет мир Стругацких? Ты вспомни их роман „Трудно быть богом“. А ведь это и есть либеральная империя, когда приходишь куда-то с миссией и несешь с собой нечто, основанное на свободе, на правах человека, на частной собственности и предприимчивости, на ответственности. Бремя правого человека»." Но если бы Гайдару и Чубайсу напомнить, что "либеральная империя" Земли в романе "Трудно быть богом" таки была коммунистической, они бы, конечно, завопили что-то вроде "Авторам приходилось приспосабливаться, наступать на горло собственной песне!" -- потому что иначе невозможно без хорошо прокачанного двоемыслия увязать в одной голове коммунистическое общество и "либеральную империю" с "бременем правового человека" и весьма специфическими представлениями о праве и правах.

Кургинян -- не ракетчик технарь, а гуманитарий, поэтому ему и непонятно, каким образом лишённые выдающихся литературных достоинств (с его точки зрения) Стругацкие легли на душу т.н. технической интеллигенции СССР: "Я не очень хорошо знаю нашу научно-фантастическую литературу, но в эстетическом смысле она для меня делится на очень плохую и просто плохую. Очень плохо писал Ефремов и просто плохо писали Стругацкие. Я не могу восхищаться тем, как это сделано. Это — не моё. Я воспитан на другой литературе. Я воспитан на Томасе Манне, Уильяме Фолкнере, высокой русской и западной классике. Я — не из технократической семьи. Все мои корни, все мои личные коды — всё связано с гуманитарными науками: с филологией и литературой, поскольку это мать; и с историей, поскольку это отец. Я в этом гуманитарном котле варился и варюсь до сих пор. Моё формальное образование здесь не играет главной роли, оно вторично. Я могу от этой точки двигаться к Борхесу, или — уже с трудом — к Честертону. Но я не могу от неё двигаться в сторону братьев Стругацких. Такой путь для меня попросту закрыт." Наверное, и в "Понедельнике" Кургинян так и не услышал настоящий гимн созидательному научно-техническому творчеству, а надо бы. С трудом представляю, что бы он сказал насчёт "Улитки на склоне", где этого самого либерализма действительно хоть отбавляй, да только внимательному читателю не слишком сложно заметить то направление, в котором ведёт либерализм перецевского разлива -- разделение общества на агнцев и козлищ, в котором не видится ничего страшного лишь до тех пор, пока ты находишься на обрыве, в Управлении, над всем этим, а не там, внутри.

Кургинян о творчестве Стругацких в целом как игре на понижение:
"То есть начали с коммунизма, потом повернули в сторону теории цивилизаций Тойнби, антропологов в штатском, довели это до космической спецухи, а в конце концов космическую спецуху вывернули в гностическую сторону. Это очень сложная эволюция..."

Помнится, Стругацкие задумали было роман "Белый ферзь" о том, как прогрессор-землянин ухитряется пробраться в Островную империю на Саракше. И ключевой фразой, ради которой должна была строиться вся книга, была фраза, сказанная Каммереру аборигеном: "Мир не может быть построен так, как вы мне сейчас рассказали. Такой мир может быть только придуман. Боюсь, друг мой, вы живете в мире, который кто-то придумал -- до вас и без вас, -- а вы не догадываетесь об этом..." Вот я и заподозрил, что вся беседа Винникова с Кургиняном прежде всего была задумана ради этого абзаца:
"Знаете, Сергей Ервандович, всё, что вы сейчас сказали, очень легко проецируется на «постсоветскую Россию» с её уникальным социально-политическим строем, который всё чаще определяется термином «рыночный фашизм». Так даже аббревиатуру РФ расшифровывают."

Но вот с чем всё же сложно не согласиться, так это с фактом активного использования творчества Стругацких в либеральной пропаганде:
"Некто Ихлов написал статью, которая была «рекомендована для медленного чтения», и там говорилось: «Поколению молодых реформаторов повезло: у них были книги братьев Стругацких... переделывать косный мир, им трудно быть богом, но приходится... Гайдар, как Румата Эсторский, вывел танки, они ударили по Белому Дому», — то есть весь мир Стругацких начал приспосабливаться под политическую ситуацию, которую надо понять."

Тут я сразу вспомнил ахеджачное послесловие некоего А.Зеркалова к "Улитке на склоне", под которым, наверное, подписался бы и вышеупомянутый пан Ихлов:
""Мораль повести, ее нравственный заряд кажется ясным: «Какое мне дело до их прогресса, это не мой прогресс... Здесь не голова выбирает. Здесь выбирает сердце. Закономерности не бывают плохими или хорошими, они вне морали. Но я-то не вне морали!» Это думает Кандид о «славных подругах», он формулирует точно и исчерпывающе: «Идеалы... Великие идеи... И ради этого уничтожается половина населения! Нет, это не для меня».
Верно — это не для нормальных людей. Верно — в 1965 году не знали, а теперь известно: уничтожена была половина населения. Не в Лесу выдуманном — у нас."

Половина населения уничтожила другую половину, чистую, светлую, с лучистыми глазами цвета радия. Страшно, аж жуть. И чтобы добавить этой жути, напоследок процитирую ещё пару вопросов с ответами:
"«ЗАВТРА». Можно ли как-то сопоставить творчество братьев Стругацких, скажем, с творчеством Станислава Лема?

Сергей КУРГИНЯН. Нет. Станислав Лем — очень жестокий человек, напрямую включенный в глобальную элиту, и очень точно знающий, что он делает: изменить формат существования человека. Он — художник достаточного уровня, чтобы его произведения были литературой.
Я понимаю, кто такой Клиффорд Саймак. Это — Ложа Плюща, довольно левая часть американской элиты. С такой степенью точности Лема я определить не могу. Но я четко вижу, что это управление по тенденциям, и такая же «народная демократия», как я — Галина Уланова.
А Стругацкие — это доморощенное явление, созданное исключительно для внутреннего потребления, очень вторичное и вдобавок далеко ушедшее от своих первоначальных задач."

"«ЗАВТРА». Можно ли сказать, что наши демократы, наши «молодые реформаторы», по большому счету, сыграли написанный или, вернее, транслированный Стругацкими сценарий преобразования реальности — и выиграли его?

Сергей КУРГИНЯН. Повторюсь, мы уже перешли со спецуровня выше и глубже, на уровень метафизики, где сущности обретают имя. Так вот, в литературном отношении творчество Ивана Ефремова еще хуже, чем творчество братьев Стругацких, и лично для меня это прискорбно. Он — очень крупная личность, выдающийся ученый, мыслитель. Но не писатель, нет.
Тем не менее, сегодня всему человечеству предстоит выбор между, условно, «путём Ефремова» и, условно, «путём Стругацких». Между преодолением абсолюта Великой Тьмы и принятием этого абсолюта. Мне кажется, что вокруг этого будут строиться многие конфликты XXI века: и цивилизационные, и геополитические, и какие угодно еще."

И добавлю от себя: тов. Ефремов написал и достаточно антиутопичный "Час Быка", по коему собирался было снимать фильм тов. Кубрик, так что "путь Ефремова" тоже не так прост, как может показаться Кургиняну. Как и Стругацкие, собственно. 8-)

Ну, и в качестве дополнения (не буду, наверное, пилить отдельный пост) -- ссылочка на дискуссию c Борисом Межуевым и Сергеем Черняховским "Обитаемый остров Россия. Попытка к бегству". Местами достаточно любопытно для того, чтобы ознакомиться.