Самообман – это стремление выдать желаемое за действительное и представить реальность такой, какой мы хотим видеть её в наших проекциях.

Пока происходящее каким-то образом соответствует нашим представлениям, мы благополучны. Как только мы встречаем реальность, которая оборачивается для нас другой стороной, то есть нас не любят, отвергают, увольняют и так далее - мы в отчаянии. Но в отчаянии мы не оттого, что случилось, а оттого, что наши проекции - всё, что мы планировали, всё, чем обманывали себя, разрушила реальность.

Реальность всегда разрушает проекции. Она такая, как есть. Сопротивляясь реальности, не принимая факты жизни, можно ввергнуть себя в депрессию, дойти до ипохондрии, до безумия, до суицидальности, но реальность останется реальностью. Мы ничего не сможем с ней сделать. Либо мы принимаем её и живем с тем, что есть, либо остаёмся в самообмане. Если мы бессознательны, то находимся в самообмане, если осознанны - в реальности. Третьего не дано.

Самообман отличается по количеству, но не по качеству, и может быть гипертрофированным. Тогда человек создает собственную реальность и противопоставляет её реальности самой жизни. Его внутренние противоречия и нестерпимость таковы, что он может полностью оторваться от действительности и сойти с ума, но это крайняя степень. У кого-то из нас больше самообмана, у кого-то меньше, у кого-то совсем немного - это зависит от степени нашей осознанности и готовности встречаться в жизни с тем, что есть.

Если мы готовы встречаться с тем, что есть в нашей жизни, то постепенно начинаем выходить из самообмана. Меньше грезим и проецируем, больше встречаемся с реальностью, а значит, живём от момента к моменту.

Я хочу написать «Я скучаю» на камне и бросить тебе в лицо, чтобы показать как больно скучать по тебе.

Стоит мне немного пожить без радости и без боли, подышать вялой и пресной сносностью так называемых хороших дней, как ребяческая душа моя наполняется безнадежной тоской, и я швыряю заржавленную лиру благодарения в довольное лицо сонного бога довольства, и жар самой лютой боли милей мне, чем это здоровая комнатная температура. Тут во мне загорается дикое желание сильных чувств, сногсшибательных ощущений, бешеная злость на эту тусклую, мелкую, нормированную и стерилизованную жизнь, неистовая потребность разнести что-нибудь на куски

Герман Гессе. Степной волк