ПЛАСТИКА ТАНЦА ЛЮБВИ И ФЛИРТА


Танцующая женщина – ода любви и надежде, ветру и солнцу, рассвету и закату.

Я поверил бы только в то божество, которое умело бы танцевать!
Ницше

Женщина танцует так, как любит.
Создавая женщину, бог наделил ее редкостным даром – танцевать, отдаваясь танцу, как любви, обнажая чувства, рождаемые музыкой.
Женщина танцует, повинуясь извечному инстинкту.
Ее танец – жизнь, неповторимость и своенравие судьбы, женский каприз и огонь желания
Ее танец – любовь, горячая и страстная, тихая и нежная, мятежная и жизнеутверждающая.
Кто сравнится с танцующей женщиной? Только еще одна женщина, которая танцует.
Женщина – любовь – танец. Вечное триединство, драма и притяжение…
Танцующая женщина – мелодия, которую она слышит душой, и передает пластикой движений.
Танцующая женщина – песня, повествующая о страсти и отчаянии, о безумстве и нежности.
Танцующая женщина – ода любви и надежде, ветру и солнцу, рассвету и закату.
Танцующая женщина – скульптура, каждое мгновение меняющаяся и вовеки неповторимая.
Танцующая женщина – стихия, единственная, неистовство которой притягивает.
Танцующая женщина – особый язык, на котором женщина говорит с мужчиной.
Танцующая женщина – Богиня, сошедшая с небес ради единственного Мужчины – любимого.
Мужчина не все знал о любимой женщине, пока не увидел ее танцующей.
Ранние зимние сумерки занавесили окна. Мужчина зажег традиционные свечи, и субботний вечер начался.
Как
было давно заведено, они проводили его вдвоем, дома. На маленьком
столике у дивана стояла изящная тарелка с пирожными, приготовленными
накануне женщиной, вино, тонкие бокалы и конфеты. С краю – хризантемы в
хрустальной вазе.
Расслабившись, двое слушали музыку, изредка перебрасываясь фразами...
Вдруг женщина, влекомая мелодией Фрэнка Дюваля, поднялась, сделала несколько танцевальных движений, словно пробуя музыку.
Затем
так же неожиданно и вдохновенно творила свой танец, посвященный
одному-единственному мужчине. И тот почувствовал, что вот-вот загорится,
вспыхнув костром, и тысячи невидимых искр вознесутся к небу.
Движенья ее рук, ее тела завораживали, как дрожащее пламя свечи. И также притягивали взгляд, как далекий огонек в ночной тьме.
“It
Was Love”, женский и мужской голос, то соло, то соединяясь вместе,
тревожили душу, музыка навевала движения танца. Музыка… Голос… Слова…
Все это воплощала танцующая женщина.
Одна мелодия сменяла другую, а она танцевала без устали: в этот час ее жизнью был только танец.
“A Thousand Kisses Deep” пел Леонард Коэн, хрипловато, проникновенно.
Похожие чувства овладели каждым, сближая и сбивая дыхание. Мужчина вздохнул, раз и еще раз.
А
его женщина, сбросив туфли, продолжала скользить в танце. Ее босые
изящные ступни, казалось, не чувствовали колючего ворса ковра, легко
следуя за мелодией. Взмах рук на мгновенье превращал ее по-девичьи
тонкую фигурку в живую скульптуру. Прикрыв глаза, она пребывала на верху
блаженства, и ее ощущения передавались жестами загадочного танца,
который она дарила мужчине.
В этот вечер ему, изведавшему жизнь,
неожиданно открылась еще одна женская тайна: только в истинной,
искренней и раскованной в выражении чувств Женщине пробуждается божий
дар – способность одержимо творить, танцуя соло.
Страстный танец, рожденный на грани сознания и неосознанности, дивный и прекрасный, как сама женщина.
Увы,
он неповторим. Гармония, единственно точное сочетание движений рук и
тела – навсегда остались в этих минутах, никогда больше она не станцует
так.
Нельзя повторить свои ощущения...
Но вновь сотворить божественный танец, порожденный стихией чувств, – это, несомненно, даровано женщине!
И ныне, и прежде, и во веки грядущих веков…
К
концу колдовской пляски мужчина осознал, что своим вдохновением
танцующая богиня «обязана» ему: лишь счастливая Женщина может так
беззаветно, исступленно отдаться танцу, воплощая в нем откровения
женской судьбы и оставляя сокровенной тайну женской сути.
Она, того не ведая, стала для мужчины воплощением юности, невинности и чистоты, трепетного целомудрия и зреющей страсти.
Она танцевала, уйдя в себя, слившись с мелодией, и эти мгновения превратили ее в чудное видение, влекущее мужчину.
К
концу колдовской пляски мужчина осознал, что своим вдохновением
танцующая богиня «обязана» ему: лишь счастливая Женщина может так
беззаветно, исступленно отдаться танцу, воплощая в нем откровения
женской судьбы и оставляя сокровенной тайну женской сути.
Она, того не ведая, стала для мужчины воплощением юности, невинности и чистоты, трепетного целомудрия и зреющей страсти.
Она танцевала, уйдя в себя, слившись с мелодией, и эти мгновения превратили ее в чудное видение, влекущее мужчину.

Танцующая женщина околдовала его, став полюсом притяжения.
Она
была чувственным выражением мелодии, и сама – мелодия, трепетная и
грустная, страстная и манящая, чарующая, зажигательная и томная.