а площади перед ЦУМом повесили Пушкина. Прямо на ёлке. Дорифмовался курчавый.
Теперь ни к чему ни рыданья, ни этот никому не нужный хор пустых похвал, ни жалкие оправданья, больше похожие на лепет.
А прежний лавровый венок на челе Нашего Всё сменился мученическим еловым венком.
Конечно же, тот азиатский нехристь, кто беспощадно вздёрнул его на ёлку своей безжалостной иностранной рукой, даже и не осознал - на кого поднял он свою нечистую длань. Конечно же, он презирал чуждый ему русский язык и чуждую ему русскую правду, и к Нашему Всё он был совершенно равнодушен. Вот и всё.
Больше не будет ни "Евгения Онегина", ни "Капитанской дочки", ни даже "Балды". Погиб поэт.
А надменные мажоры, потомки подлецов-олигархов, толпящиеся вокруг партийных кормушек и попирающие рабскими пятками Закон. Но есть иной Закон! Грозный. И он ничего не забывает. И пусть трепещут наперстники разврата! Придёт и их час!