Ехал богатырь но своим богатырским делам. Заехал в широкое поле. Над полем - недоброе красное небо. В небе кружат черные птицы. Среди поля стоит старый камень. На камне написано:

Налево ехати - богату быти,
Направо ехати - женату быти.
Как прямо ехати - живу не бывати.
Нет пути ни прохожему,
Ни проезжему, ни пролетному.

Остановился богатырь в раздумье. Куда путь держать? И могучий конь богатырский опустил голову, задумался...

Картина Васнецова «Богатырь» или «Витязь на распутье» почему-то всегда вызывает ассоциации не с Ильей Муромцем, но со Святогором, ищущим, куда бы силу приложить. Наверное, потому, что васнецовского Илью Муромца мы все слишком хорошо знаем «в лицо» по картине «Три Богатыря».

Однако это и не Святогор, и никто иной из известных былинных героев. К тому же, лица витязя нам не увидеть. Начало картине положил эскиз 1870-ого года – «Витязь на коне и в кольчуге», известно, что на более ранней стадии работы Васнецов располагал своего богатыря лицом к зрителю. Но затем, видимо, более важным для художника стало содержание надписи на камне «в чистом поле» (опять же, на ранних версиях картины, на эскизах, дорога БЫЛА, но на заключительном варианте художник её убрал.

Возможно, для того, чтоб подчеркнуть безысходность рыцарского пути: на камне есть только одна из трех «традиционных» подписей – «прямо пойдешь, живым не бывать!». Фрагменты скелетов, черепа, рассыпанные в траве у камня, утверждают в этом впечатлении. А если прибывать мрачное предзакатное небо, воронов над полем, драматические ощущения нарастают. Так что, вполне возможно, Васнецов нарисовал именно Святогора, чей путь закончился трагически.

Интересно, что, хотя Васнецов трудился над картиной почти пятнадцать лет (конечно, параллельно работая над другими полотнами), всякий, кто повидал картину в Третьяковке, отмечает – «а копье-то не рыцарское, пехотное!». Впрочем, это можно разглядеть и на качественной репродукции: у копья есть «подток», его второй конец тоже окован – так пешему удобней втыкать его в землю, отражая атаку тех же конных витязей. Всаднику же такая отделка нижней части древка не только неудобна, но и способна повредить! Так что это произведение Васнецова, в своем роде, уникально не только нехарактерной для творчества Виктора Михайловича мрачностью, даже безысходностью, но еще и вот этим «копьем пехотинца в руках конного витязя».

Что это, редчайшая ошибка гения, или Васнецов намекает нам, что русский витязь, даже потеряв коня (хотя именно эту надпись он убрал с камня), готов и пешим биться с кем угодно? Ведь на всех остальных – а их около сотни! – васнецовских картинах, эскизах, набросках с конными витязями и богатырями, копья в порядке, как, к примеру, на картине 1914 года «Богатырский скок» или великолепное копье Ильи Муромца на прославленном полотне «три Богатыря».