«– Мужчина, уберите собаку, а то по мне уже блохи ползают». «– Тузик, отойди, не видишь – у женщины блохи!» В старые времена этот анекдот приняли бы за чистую монету, потому что наличие у человека блох было делом привычным и никого не шокировало. Тут вспоминается и другой анекдот, когда бабушки на лавочке, не разобрав новомодных словечек, решили, что президент Медведев «блох в свитере завёл».


Блоха как символ любви

В XVII-XVIII веках мода была чрезвычайно изысканной, а вот с гигиеной дела обстояли плохо. Мылись люди редко (считалось вредным), зато на голове носили огромные парики, нередко смазанные бараньим жиром. В результате блох развелось так много, что обязательными модными аксессуарами стали палочки для чесания и т.н. «блохоловки». Обычно блохоловки представляли собой изготовленные из золота и слоновой кости коробочки и медальоны с маленьким отверстием, внутри которых лежала полоска, смазанная медом или клеем, на которую блоха попадала, как муха на клейкую ленту. Для отвлечения блох использовали и домашних животных (собачек и хорьков), или же «блошиный мех» – шкурки (или даже чучела), которые спустя время потеряли практическое значение и стали чисто эстетическими аксессуарами – горжетками и боа.

Блохи были так привычны, что даже модные оттенки цвета называли «блошиными». Порой тонкость в различении оттенков доходила до того, что выделяли цвет «блошиной головки», «блошиного брюшка», «блошиных лапок» и даже «блохи в период родильной горячки».

Более того – блоха была предметом... амурных игр и кокетства. Дамы нередко открывали кавалерам свои интимные прелести под предлогом показать место блошиного укуса. Кавалеры же ловили на себе блох и пересаживали на дам, чтобы их кровь смешалась. Или наоборот – ловили блоху на возлюбленной даме и хранили, как реликвию, в медальоне.

Д. Донн:
«Узри в блохе, что мирно льнет к стене,
В сколь малом ты отказываешь мне.
Кровь поровну пила она из нас:
Твоя с моей в ней смешаны сейчас.
Но этого ведь мы не назовем
Грехом, потерей девственности, злом.
Блоха, от крови смешанной пьяна,
Пред вечным сном насытилась сполна;
Достигла больше нашего она.

Узри же в ней три жизни и почти
Ее вниманьем. Ибо в ней почти,
Нет, больше чем женаты ты и я.
И ложе нам, и храм блоха сия.
Нас связывают крепче алтаря
Живые стены цвета янтаря.
Щелчком ты можешь оборвать мой вздох.
Но не простит самоубийства Бог.
И святотатственно убийство трех.

Ах, все же стал твой ноготь палачом,
В крови невинной обагренным. В чем
Вообще блоха повинною была?
В той капле, что случайно отпила?..
Но раз ты шепчешь, гордость затая,
Что, дескать, не ослабла мощь моя,
Не будь к моим претензиям глуха:
Ты меньше потеряешь от греха,
Чем выпила убитая блоха».

Г. Аполлинер:
«Блоха, возлюбленная, друг -
Все любят нас. Жестокий круг!
Вся наша кровь до капли – им!
Несчастен тот, кто так любим».

Блоха была и излюбленным предметом сатиры.

В. Гюго:
«Заманчиво положение блохи в гриве льва. Униженный лев чувствует, как его кусает это маленькое, ничтожное создание, а блоха может сказать: «Во мне течет львиная кровь».

И.В. Гете «Фауст»:
«Жил-был король когда-то,
Имел блоху-дружка;
Берёг блоху, как злато,
Лелеял, как сынка.
Вот шлёт король к портному, -
Портной пришёл сейчас.
«Сшей плащ дружку родному
Да брюки в самый раз».

И в шёлк и в бархат чудный
Блоха наряжена
И носит крест нагрудный,
На ленте ордена.
Блоха министром стала.
Блестит на ней звезда!
Родня её попала
В большие господа.
Блоха, дав волю гневу,
Всех жалит с этих пор:
Вельмож, и королеву,
И фрейлин, и весь двор.
Никто не смей чесаться,
Хоть жалит всех наглец!
А мы – посмей кусаться,-
Прищёлкнем – и конец!»


Дрессированная блоха

Анекдот:
«– Каким образом он сделался дрессировщиком слонов?
– Сначала он дрессировал блох, но потом стал страдать близорукостью!»

Надо сказать, что блоха из знаменитой песенки Мефистофеля, одетая «в шёлк и бархат» – не такая уж выдумка. Начиная с XVI века приобретает популярность т.н. «блошиный цирк», где блохи вытворяли самые настоящие чудеса. Одни возили на золотых цепочках миниатюрные кареты. Другие – одетые, как кавалеры, размахивали на дуэли привязанными к лапкам шпагами. Третьи – жонглировали мячиками из сердцевины бузины. Четвертые стреляли из пушек. Пятые – скакали под музыку. Шестые – одетые в мундиры, маршировали строем.

После представления артистов, как и цирковых медведей, кормили, но, конечно, не сахаром. Искусные дрессировщики были чрезвычайно популярны. По этому поводу вспоминается забавная история, когда дрессировщик Обичини присутствовал на обеде у французского короля Луи-Филиппа и потерял свою блоху Лючию. Спустя время ее нашел у себя один герцог и отослал хозяину с запиской: «Сегодня она уже пообедала».

Сейчас блошиный цирк – редкость, хотя еще и остались люди, которые помнят секреты этого ремесла. Ясно, что в буквальном смысле слова блохи не дрессируются, а, скорее ставятся в такие условия, которые позволяют им проявлять врожденные качества в нужном дрессировщику направлении. Например, чтобы заставить блоху прыгать в определенном направлении или начать размахивать лапками, дрессировщик дышит теплым воздухом. Еще сложнее заставить блох отучить блох прыгать и заставить ходить. Для этого блоху буквально сажают на привязь и ждут пока она устанет. Или специально выводят блох в миниатюрных пузырьках, чтобы пресечь тягу прыжков в зародыше. Всё это требует большого труда и времени. Поэтому обычно одну блоху можно обучить только одному трюку.


Блоха подкованная

У нас самой популярной литературной блохой безусловно является та самая блоха, которую подковал умелец Левша из одноименной повести Н. Лескова. Истоки образа подкованной можно встретить еще в сказке из сборника Афанасьева, где кузнец, обещая блохе подковы, выманивает ее и убивает молотом. Похожий сюжет можно встретить и у немцев (портной обещает блохе костюм и протыкает иглой), и у французов (парикмахер обещает блохе завивку и сжигает щипцами).

Сам же Лесков говорил, что отталкивался от народной прибаутки: «Англичане стальную блоху сделали, а наши туляки ее подковали да им назад отослали». Вот такая была реакция народа на безоговорочное преклонение перед Западом. В результате Левша Лескова блоху не только подковал, да еще и поставил на подковах тульское клеймо.
Однако гордость еще не раз сменялась презрением к отечественным талантам, породив немало анекдотов:

«Блоха, подкованная Левшой, являет собой яркий пример российских нанотехнологий: ничего не видно и никому не нужно».

«Левша подковал блоху. Теперь она не только кусает, но ещё, сволочь, и цокает».

«Подковать блоху – совсем не бесполезная работа! Их потом магнитом ловить можно».

«Отныне высшим достижением российских нанотехнологий принято считать не подковать блоху, а её кастрировать...»

Сергей Курий