Ровно в полночь во всем комплексе журналистской деревни вырубилось электричество. Это означало, что вместе с ним в бозе почил интернет, а заодно и горячая вода, появляющаяся в кранах от громадного и крайне шумного кухонного электронагревателя. По закону подлости именно в этот момент узкий журналистский коллектив нашей комнатушки занимался крайне творческим делом - разливал взятую их холодильника кока-колу в стаканы, где уже плескалось по доброму глотку виски. Наощупь стаканы были найдены. Заодно - и тоже наощупь - был найден коленкой острый угол журнального стола. Но и это оказалось не финальным аккордом: сильный порыв ветра ворвался в лишенное стекла кухонное окно и опрокинул сооруженную из большого пластикового стакана вазочку с ветками местного экзотического цветка. На плиточный пол с омерзительным цоканьем хлынула вода.

Для полноты картины не хватало только  черного грифа-стервятника, который должен был влететь в окно, язвительно каркая, или какие там звуки они произносят? Но во-первых, в такой тьме все равно было бы невозможно его рассмотреть, а во вторых, окно было плотно затянуто сеткой - от зловредных комаров Зика.

Наливать на ощупь - крайне необходимый навык для каждого работающего на Олимпиаде журналиста и его неотъемлемое право. Хотелось бы, конечно, чтобы таким же правом была возможность влезть под горячий душ, но тут все решал нагреватель. Не в нашу пользу. Почему-то вспомнилась одна из любимых присказок отца о том, что татаро-монгольское иго закончилось по банальной причине: татары научились мыться и смыли с себя все прежнее боевое счастье.

Пришлось отправляться спать счастливой. После второй порции виски с колой это оказалось несложно.

А свет зажегся. Одновременно во всей квартире со всеми телевизорами, холодильником  и электронагревателем. В четыре часа утра. Ну не счастье ли? Доброе утро, страна!

А если серьезно, я очень тронута всеми теплыми словами, что вы мне написали за эту ночь. Спасибо. Вы - замечательные. Мне же осталось все-таки выбраться из-под одеяла, собрать чемодан, смотаться на гору - посмотреть на растопыренного каменного дяденьку и что-нибудь съесть. Не может же быть такого, чтобы в Бразилии все было до такой же степени невкусно, как в олимпийских резервациях?  И черт с ним, что снаружи опять дождь!