Жил да был Человек. Одинок (не считая собаки). Ни жены, ни детей... Сам прислуга и сам господин. После смерти его оказалось, что некому плакать, Потому что Собака отправилась следом за ним. Вот бредет по пескам он в томительных поисках рая. А вокруг – никого. По земле расстилается дым. И воды – ни глотка. От жары и от жажды сгорают. И собака измученно следом плетется за ним. Бесконечна дорога. На ней ни травинки, ни знака. Очевидно и Данте Чистилище видел таким. Человек еле шел. Но ему помогала собака, Та, которая в пекло отправилась следом за ним. Вдруг они увидали, как башнями город сверкает. Водопады... И птицы слагают Создателю гимн. И Привратник сказал: "Заходи! Тебя Рай ожидает! " Но Собаку он не захотел в рай пустить вместе с ним. Человек без сомнений и слов отказался от рая. Что поделаешь тут, если был он с рожденья таким. И таинственный город мгновенно в тумане растаял. И ушел Человек. И Собака ушла вслед за ним. Сколько дней они шли... И ночей... Кто об этом узнает? Человек шел и падал, и шел, адской жаждой томим. И забыл он о найденном и о потерянном рае. И Собака его одиноко трусила за ним. Время там не течет. Не светает там и не темнеет. И ничтожно то, что в нашем мире казалось большим. Новый город возник... Был он меньше. И краски скромнее. Человек постучал... А Собака шла следом за ним. -Я с дороги... - едва прохрипел Человек, - я с дороги. И Собака хрипела. Был хрип непохожим на лай. -Дайте... каплю... воды... и Собаке, и мне. Ради Бога! И Привратник сказал: "Заходите. Вас ждут. Это рай." "Был бы рад я войти. Как мечтал я о рае! Однако... За воротами должен остаться я с другом моим." И Привратник сказал: "Заходите к нам вместе с Собакой." И вошел Человек. И Собака вошла вместе с ним. "Ну а там что за рай? Где водою нас не напоили? Где хоромы. И где низвергается с гор водопад?" И Привратник сказал: "Хорошо, что туда не пустили, Потому что не рай это. Замаскированный ад." "Но зачем над воротами вывеска точно такая? И зачем он манил нас прохладою сладкой своей?" И Привратник сказал: "Это все - только видимость рая. Это ад. Он для тех, кто бросает в дороге друзей."

Купил Дурак на базаре Правду.  Удачно купил, ничего не скажешь.  Дал за нее три дурацких вопроса да еще два тумака сдачи получил и — пошел.

Но легко сказать  — пошел! С  Правдой-то ходить  —  не так  просто. Кто пробовал,  тот знает.  Большая  она,  Правда, тяжелая.  Поехать на ней —  не поедешь, а на себе нести — далеко ли унесешь?

Тащит Дурак свою Правду, мается. А бросить  жалко. Как-  никак,  за нее заплачено.

Добрался домой еле жив.
— Ты где, Дурак, пропадал? — набросилась на него жена.
Объяснил ей Дурак  все, как есть, только одного  объяснить не смог, для чего она, эта Правда, как ею пользоваться.

Лежит Правда среди улицы, ни в  какие  ворота не лезет, а Дурак с женой держат совет — как с нею быть, как ее приспособить в хозяйстве.
Крутили и так, и сяк, ничего не придумали. Даже поставить Правду, и  то негде. Что ты будешь делать — некуда Правды деть!

— Иди, — говорит жена  Дураку, — продай свою Правду. Много не спрашивай — сколько дадут, столько и ладно. Все равно толку от нее никакого.

Потащился Дурак на базар. Стал на видном месте, кричит:
— Правда! Правда! Кому Правду — налетай!

Но никто на него не налетает.

— Эй, народ! — кричит Дурак. — Бери Правду — дешево отдам!
—  Да  нет, —  отвечает народ. — Нам твоя Правда ни к чему. У нас  своя Правда, не купленная.

Но  вот  к  Дураку   один  торгаш  подошел.  Покрутился  возле  Правды, спрашивает:
— Что, парень, Правду продаешь? А много ли просишь?
— Немного, совсем немного, — обрадовался Дурак. — Отдам за спасибо.
—  За  спасибо?  —  стал  прикидывать  Торгаш.  —  Нет,  это  для  меня дороговато.

Но тут подоспел еще один Торгаш и тоже стал прицениваться.
Рядились они, рядились  и решили купить одну Правду на  двоих. На том и сошлись.

Разрезали Правду на  две части. Получились  две  полуправды,  каждая  и полегче, и поудобнее, чем целая была. Такие полуправды — просто загляденье.

Идут торгаши по базару, и все им завидуют. А потом и другие торгаши, по их примеру, стали себе полуправды мастерить.

Режут торгаши правду, полуправдой запасаются.

Теперь им куда легче разговаривать между собой.

Там, где надо бы сказать: ‘Вы подлец!’ —  можно сказать: ‘У вас трудный характер’. Нахала можно назвать шалуном, обманщика — фантазером.

И даже нашего Дурака теперь никто дураком не назовет.
О дураке скажут: ‘Человек, по-своему мыслящий’.
Вот как режут Правду!

Феликс Кривин