— Да. Это правильно. Цифр нет. Но надо вопрос шире поставить. Показатель летальности тут абсолютно бессмысленный. Я про это говорила множество раз, но почему-то этот месседж очень трудно донести до людей.
Все сосредоточены на летальности. На самом деле все не так.
Сейчас людей можно разделить на три категории. Одна категория — это люди, которые легко болели, вторая категория — это люди, которые тяжело болели, но выжили. Когда я говорю «тяжело болели», я даже не имею в виду, что они были на искусственной вентиляции легких. Просто у них была высокая температура и вирусный бронхит. И есть еще третья категория — тех, кто болел и не выжил.
Так вот главная проблема связана не с третьей, а со второй группой. У людей второй группы, которые перенесли вирус в тяжелой форме, объем легких сократился примерно на 20-30%. Не у всех, но у многих. Теперь у этих людей на месте какой-то части легких — фиброз. И мы не знаем, можно будет этот фиброз отыграть назад или нет. Пока не видно, что это обратимо, но и времени прошло недостаточно. Может, если человек будет делать гимнастику и терапию, он и отыграет процентов 5. Но полного восстановления мы не ждем. Это значит, что молодой человек, который в тяжелой форме перенес коронавирус, уже никогда не побежит марафон. А пожилой человек в этой ситуации больше не выйдет на работу. Теперь он по лестнице поднимается, а у него одышка.
- Ты хочешь сказать, что вопрос в том уроне, который вирус наносит здоровью человечества в целом. Происходит массовая инвалидизация населения?
— Да! Это грозит не всем, конечно, только тяжелым больным. Вроде бы они выздоровели, ну и все, свободны. Но эта свобода уже не такая, какая была раньше. Сейчас огромная задача для врачей — понять, кто больше потерял, кто меньше.
При этом мы понимаем, что впоследствии все это создаст огромную нагрузку на здравоохранение. Это приведет к массовому росту случаев заболевания так называемым ХОБЛ — хронической обструктивной болезнью легких. Она часто появляется у курильщиков с большим стажем. У них сокращен объем легких. Сначала им трудно дышать, а через несколько лет — все, ты дома на кислороде. Это приводит к ранней гибели людей. Так вот сейчас мы сделали огромный шаг по направлению к этому состоянию. (...)
- Если этот вирус появился естественным путем, получается, что мы постоянно ходим под угрозой появления новых вирусов, не менее опасных, чем корона?
— Конечно. Про это вирусологи говорят последние 30 лет. Я могу привести сотни статей, где все это давно написано. Та же знаменитая статья 2018 года в журнале Cell, где описывается работа по изучению летучих мышей и показано, что у этих мышей совершенно другой способ борьбы с вирусами, чем у человека. Вместо того чтобы подавлять вирус иммунитетом, мыши выстраивают очень хорошую интерфероновую защиту и способны с этим вирусами вполне спокойно сосуществовать.
Вот спелеотурист пришел в пещеру. Ну, ему там хочется повстречаться с неведомым и получить немножко приключений на собственную… э, попу. Там на потолке живут мыши, которые гадят прямо на этого туриста. А поэтому вирусов в этой пещере немеряно. У нас летучих мышей полторы тысячи видов, и у каждого свои вирусы, причем их множество. Так вот миллион спелеотуристов ничего не получит, но один что-то получит. Допустим, у этого одного есть иммунная недостаточность, и его организм не дал вирусу иммунного ответа. Этот вирус долго тлеет в этом несчастном спелеотуристе, получает возможность промутировать и приспособиться к новому хозяину, и всё — джин выпущен из бутылки".
