Скоро зацветут крокусы, потом тюльпаны и нарциссы, а там сирень с черёмухой и - розы. Но пока у нас серенький пасмурный апрель. Что это значит? Это значит, что нужно скорее, не откладывая, идти на выставку Константина Коровина в Третьяковскую галерею на Крымском валу!

Праздник для глаз – вот, пожалуй, определяющее ощущение от творчества художника, да он и сам нередко определял свою живопись именно так. Коровин воодушевляет и радует, как, пожалуй, никто из его талантливых современников -  Серов, Врубель, Нестеров, Бенуа. Удивительно светлый человек, неизменно хорошее настроение – в красках, в сюжетах, в экспрессивных ударах кисти.

Если Левитан – художник, без сомнения, «осенний», то Коровин – конечно же, «летний». Редкие зимние и осенние пейзажи у него настолько красочны, что опять же напоминают о лете, когда всё дышит жизнью и счастьем.

Ранние работы 1880-х гг., безусловно, светлые, но пока еще сдержанные. А вот Париж настолько заворожил художника, что цвет буквально «прорвался» в его этюды и картины – все эти великолепные букеты на фоне распахнутых  окон, сияющий огнями город с яркими витринами и нарядной толпой, сливающейся в разноцветную пляску на первый взгляд хаотичных, но очень точно положенных мазков.

После Парижа – солнечный жаркий Крым, синева моря и неба и ослепительная белизна набережных. Лучше передать это особенное крымское настроение, по-моему, нельзя – со мной согласятся все, кто бывал в Гурзуфе, Ялте и Севастополе. И не менее светлые, радостные, родные пейзажи Охотино с безмятежными пикниками и рыбалками, дружескими посиделками вечерком на открытой летней веранде, романсами под гитару и чаепитиями с вареньем.

Открытие для меня лично: масштабные полотна на тему Крайнего Севера к Нижегородской выставке и вообще все северные этюды. А после знакомства с театральными эскизами костюмов и декораций Коровина к спектаклям частной оперы Мамонтова и Большого и Мариинского театров поняла, что надо бы побывать в театральном музее Бахрушина.

Портреты – большей частью повод для необычного колористического решения. Запомнился портрет Чичагова – удивительно позитивный, как теперь говорят, несмотря на тяжёлую болезнь, человек, и этот его оптимизм прекрасно передаёт портрет и выбранное в нём освещение, и даже красная гвоздика в петлице – всё к месту и работает на образ.

Особо – о натюрмортах. Войдя в главный зал выставки, сразу заметила их красочный праздничный ряд и оставила «на десерт». И потом, уже обойдя несколько раз всю выставку, вдоволь налюбовалась на роскошные розы, сирень и фрукты. Но главное – поразили совершенно потрясающие «рыбные» композиции, которые раньше доводилось видеть на репродукциях не самого лучшего качества. Вообще пастозная манера живописи довольно коварна – выпуклые мазки отбрасывают тень, и общий колорит меняется. Но при правильной подсветке полотна начинают буквально светиться и играть красками – что мы и наблюдаем на выставке.

Караваджо «Юноша с лютней», 1595. Изображение с сайта Государственного Эрмитажа

Эта песенка шута Фесте из «Двенадцатой ночи» - первое, с чем ассоциируются у меня все нежно-томные итальянские юноши Караваджо с фруктами, лютнями, гадалками. Чем не Ромео, Себастьян, Цезарио-Виола?  Караваджо и Шекспир - современники, и остается только удивляться, почему двое молодых людей – северянин и южанин – вдруг так одинаково прониклись сознанием быстротечности красоты, молодости и любви. 

По светотеневому драматизму сюжетов, накалу страстей и реалистичности исполнения Караваджо, безусловно, равен Шекспиру. И ещё  – по вот этой легко узнаваемой и ниоткуда вроде бы взявшейся грусти в разгар веселья.

Несколько лет назад была на выставке «Парижские удовольствия Тулуз-Лотрека» - в том же самом Инженерном корпусе Третьяковской галереи. Так вот, впечатления от выставки Бориса Григорьева – гораздо более яркие, сильные, неожиданные. Потому ли, что до сих пор практически не была знакома с его творчеством, хотя, как выяснилось, знаю многие его портреты - Мейерхольда, Рахманинова,   - к которым теперь прибавились новые открытия: Шаляпин, Горький, Клюев, Ремизов, Рерих. Или потому, что это наш, русский художник, и даже жутковато-театральная парижская «Интимность» - для него не просто игра с уродливой изломанной формой, а гораздо более серьезное путешествие на дно души человека. А может, все дело в цикле «Расея», где с картин на нас смотрят в упор недобрые селяне, сжимающие вилы: их глаза – то широко раскрытые, то злобно прищуренные, то небесно-голубые, то черные, то желтые с кошачьими зрачками – глаза Гражданской войны.

Его картины и рисунки – это и документы переломной эпохи, и элегантная игра с цветом и линиями, и психологизм, преимущественно мизантропический. Он так видел и имел мужество так писать – не щадил ни своих моделей, ни себя в автопортретах.  Да, при желании можно проследить параллели с известными в то время стилями и направлениями в живописи и графике,  но одно могу сказать точно: для меня эта выставка - одно из самых ярких и интересных открытий осени.

Пересматривала записи прошлых лет о выставках и нашла про Модильяни в Пушкинском в 2007 году.

Размышления на выставке Модильяни в Москве, ГМИИ им. Пушкина

Фотографии val_art : Портреты цветов, плодов и проч.
 

Немного красок бесснежной зимой :-).

Лилии и клубника. Бумага, акварель, тушь.

Керамика. Бумага, пастель.

Белые и розовые пионы. Бумага, акварель.

Тюльпаны. Холст, масло.

Фотографии val_art : Портреты цветов, плодов и проч.