«Дом-ларец» на Мойке: «семейное гнездо» архитектора Шретера

Наверняка, многие из вас, гуляя по набережной реки Мойки, не раз останавливали взгляд на весьма своеобразном и совсем не типичном для петербургской застройки здании, словно «вынырнувшем» из узких улочек немецкого Нюрнберга или, скажем, французского Бурже или Руана. А уж самые любознательные, подходившие к дому поближе и изучавшие его причудливый декор, неожиданно «натыкались» на расположенное на главном фасаде лепное изображение треугольника и циркуля и преисполнялись огромным удивлением: неужели перед ними – здание бывшей масонской ложи или былая обитель «вольного каменщика»? Раскрываем секреты.

От создателя «кирпичного стиля»



Жил в Петербурге талантливый русский архитектор немецкого происхождения Виктор Александрович Шретер (1839-1901). Закончил он Императорскую Академию художеств в России, затем Берлинскую, много путешествовал, изучая архитектуру Германии, Бельгии, Франции, Швеции, Италии и Австрии, а затем, вдохновленный лучшими образцами европейского зодчества, воплощал свои идеи в архитектурных проектах.

Именно он является автором оперного театра в Киеве, театров в Нижнем Новгороде, Иркутске и Тбилиси, прекрасного Одесского вокзала. В одном только Санкт-Петербурге воплощено более 50 его проектов. Среди них, например, перестройка и реконструкция здания и фасада Мариинского театра, пострадавшего во время пожара 1880-х гг. В благодарность за эту работу В. А. Шретер был удостоен необычного подарка – выполненной из серебра «модели» театра, которую спустя полвека, во время блокады, его дочь Мария передала для переплавки на нужды осажденного города.

Был В. А. Шретер и своего рода новатором: он первым в России предложил отказаться от штукатурки и облицовывать фасады обожженным в сильном огне кирпичом и естественным камнем, явив России тем самым новый стиль, предвосхитивший модерн, который так и назвали - «кирпичным стилем».

Родовое гнездо



К своим пятидесяти годам Шретер был уже очень известным архитектором, а также главой большого семейства, включавшего жену и восьмерых детей, трое из которых впоследствии также станут архитекторами. Тогда-то он и задумал построить для своей «фамилии» дом на берегу поэтической Мойки. К слову, взялся он за застройку довольно большого участка на углу набережной и ул. Писарева (чуть позже по соседству, справа и слева от особняка, им будут возведены еще два дома – «доходных»), но начал мастер с «семейного гнезда». Проект его был разработан в 1890-м году, а строительство завершилось уже в 1891-м.

Что получилось?



В итоге на набережной Мойки появился совершенно очаровательный особняк с асимметричной композицией, островерхой крышей и разными по размерам и формам окнами, воплотивший столь милые сердцу Шретера романтические черты старой Европы. А быть может, он просто-напросто хотел создать сказочный замок для любимой семьи?

В облик своего дома Шретер щедро внес элементы готической архитектуры и неоренессанса – угловой эркер, воспринимаемый нами как «башенка», который завершался высокой кровлей и ажурной ковкой, украшающие силуэт здания остроконечные щипцы и мансарды. «Готичность» фасада подчеркивал и высокий остроугольный фронтон, визуально вытягивающий здание вверх.

И, безусловно, Шретер как приверженец кирпичного стиля практически напрочь отказался от штукатурки – ей обработаны лишь незначительные детали декора. Фасад же облицован терракотовой керамической плиткой и высококачественным облицовочным кирпичом.

Заглянем в старый интерьер



Романтическое настроение не покинуло Шретера и при оформлении интерьеров дома. Через окна, когда-то украшенные цветными стеклами и витражами, в помещения проникал сказочный радужный свет. На полу поблескивал лакированный дубовый паркет, а потолок украшала чудесная лепнина. На первом этаже располагался кабинет архитектора и большая чертежная комната, столовая, выходившая в сад, а также буфетная, кухня, кладовая и людская.

На второй этаж вела «дворцовая» мраморная лестница. Там находились будуар, спальни, гостиная, три детские, учебное помещение для детей и гостевые комнаты. Помещения второго этажа выглядели более парадно. Отопление в особняке было водяным с увлажнителем воздуха, водопровод также был проведен.

Откуда же взялись масонские знаки?



Как-то в нашем сознании изображения треугольника и циркуля прочно ассоциируются с масонскими символами. А между тем, именно эти предметы являются самыми обычными орудиями труда всех архитекторов. Виктор же Александрович Шретер мало того, что таковым являлся, так еще и принимал самое деятельное участие в учреждении и деятельности Петербургского Общества архитекторов и даже редактировал его профессиональный журнал «Зодчий». И по некоторым сведениям, данное лепное изображение есть не что иное, как эмблема этого самого Общества. Так это или нет, точно мы уже не узнаем, но, во всяком случае, Шретер в каких-либо связях с масонским движением замечен никогда не был.

Как сложилась судьба дома?



После революционных событий 1917 года особняк превратился в многоквартирный дом, по петроградской традиции – с наличием коммунальных квартир. Понятное дело, что целевое назначение и наполнение интерьеров существенно изменилось, но прекрасная мраморная лестница никуда не делась, разве что пришла во временное запустенье. Долгое время, говорят, продолжали существовать и камины. Многоквартирным дом перестал быть в начале 2000-х гг., когда был приобретен в частную собственность.

Где находится: наб. реки Мойки, дом № 114 / ул. Писарева, дом № 2.

http://www.cityspb.ru/blog-747301/0/