Ну, какое же я всё-таки недоразумение! Просто планетарного масштаба.

Даже ГОСы, старые добрые ГОСы, которые тем и хороши, что едины для всех и каждого, не могу сдать нормально, без фокусов и авралов. Поэтому буду сдавать их в особом порядке.  Досрочно. С чужой группой. По лично для меня придуманным билетам.

А вот диплом я, похоже, буду защищать в зале суда. Благо он, по иронии судьбы, повествует об особенностях защиты как раз тех прав, которые сейчас крайне непредусмотрительно нарушает моя научная руководительница, так что весьма удачно впишется в ход слушаний по делу. Совмещу, так сказать, неприятное с бесполезным. И актуальность своей писанины докажу на практике, и публичных извинений от этой удивительной женщины потребую. За каждый резкий выпад, за все потрёпанные нервы. Ведь дельные советы по теме и откровенные оскорбления – это совсем не одно и то же. И если первым я всегда была и буду только рада, то вторых не потерплю ни от кого. Особенно от человека, который сначала искорёжил мне весь план исследования и послал куда подальше, сказав возвращаться только с полностью готовой работой; потом потерял отданный ему экземпляр диплома, о чём молчал ровно до тех пор, пока я сама не пришла к нему и не поинтересовалась судьбой своего творения; а получив-таки заветный файл, засыпал меня абсолютно безосновательными претензиями уничижительного характера и, для пущей важности, потребовал поторопиться с исправлением несуществующих ошибок – дескать, сроки поджимают.

Сроки, понимаете?! Теперь – за неделю до сдачи полностью оформленной и отрецензированной работы в деканат - они её вдруг заинтересовали. А на протяжении практически шести месяцев, в течение которых она принципиально не интересовалась моими делами и не отвечала взаимностью на мои попытки коммуникации, их, наверное, не существовало, да?.. И приказов о довольно странных временных рамках повсюду развешено тоже не было – они просто приснились всем остальным профессорам и студентам, не иначе.

Впрочем, ладно. В конце концов, цейтнот – это ещё не самая худшая часть нынешней ситуации. Настоящая-то проблема ведь вовсе не в нём, а в отсутствии у моей научной руководительницы хоть каких-то представлений о совести и этике, нехватку которых нельзя компенсировать никаким временем. Зато можно компенсировать вред, по причине такой нехватки нанесённый. Так что следующее письмо этой женщины, если оно будет столь же богатым оскорбительные формулировки, как предыдущее, отправится прямиком в суд. Вместе с соответствующим исковым заявлением.   

Вряд ли хозяйка художественного салона, где мы с моей приятельницей вчера искали что-нибудь красивое для дома, для семьи, очень обрадовалась, когда, узрев очередной шедевр современной живописи, я радостно завопила «Вермеер! Подделка! Ну, конечно!», но  в тот момент мне было абсолютно наплевать на чувства этой – милой во всех отношениях, кстати, - женщины. Потому что, насмотревшись всяких художеств различной степени симпатичности, я, наконец, поняла, чей почерк так отчётливо виделся мне в злодеяниях незабвенного Джима Мориарти. Почерк талантливого мистера Рипли!

Того самого, который ещё задолго до появления на криминальной сцене Джима-из-АйТи уже был самым настоящим преступником-консультантом. Не по званию, но по призванию и роду деятельности. Который первым сообразил, что, чем зазывать к себе в соратники профессионального киллера с соответствующей самооценкой и весьма обширными запросами, гораздо проще завербовать для выполнения особо грязной работы смертельно больного человека. Особенно, если у того есть семья. Достаточно лишь предложить ему в обмен на чистые убийства указанных – разумеется, нехороших, а как же иначе! - лиц оплату дорогостоящего лечения и деньги на содержание его детей. А там уж останется лишь обаятельно улыбаться, излучать понимание и поддержку, да следить за процессом исполнения своих требований с безопасного расстояния. Который весьма успешно для себя любимого сотрудничал с мафией, менял паспорта и личины. И, наконец, был мозговым центром подпольного синдиката, занимавшегося подделкой и последующей продажей картин несуществующего художника. Не Вермеера, правда, а Дерватта, но это как раз тот случай, когда от перемены мест слагаемых сумма ни капельки не меняется, зато ой как прибавляет в цене.

Не то, что моя несчастная самооценка, которая сразу после того, как мне стало окончательно ясно, что в этом деле к чему, скоропостижно рухнула куда-то в Тартар. Потому что уж слишком много времени мне понадобилось на то, чтобы увидеть столь очевидную связь между общеизвестными фактами. 

Докатилась. Всего один день без происшествий - и я уже натурально вою от тоски. Пока что лишь в мыслях, но это только пока. И вообще, ещё пара часов дождливого издевательства совершенно точно сделает из меня стихийное бедствие. Да, дорогое мироздание, это я к тебе сейчас обращаюсь. Так что внемли и делай соответствующие выводы, пока не поздно.

Можно, конечно, тяжко вздохнуть и с выражением глубочайшей печали на лице сказать, что у меня тут, помимо дождя и тоски, переломный момент в жизни. Но мне совершенно не идёт выражение глубочайшей печали. Да и с моментами ерунда какая-то получается, потому что они у меня все – переломные. И решения – судьбоносные. Оттого, собственно, и жизнь такая весёлая.

Я опять плохо влияю на людей. И ладно бы только на посторонних. Так нет же, на этот раз под влияние моего пагубного обаяния попала моя собственная мама. Теперь она у нас тоже  полуночница. Не спит до рассвета и всё чаще соглашается со мной в том, что половина четвёртого утра – это чрезвычайно удачное время для прогулок. И для завтраков. Или ужинов – мы с ней ещё не определились с названием для этих чаепитий.

Случайные прохожие колоритной наружности регулярно пристают ко мне с вопросами из разряда «Иде я нахожуся?». И в каждом из них я честно подозреваю путешественника в пространстве и времени. А скоро, такими темпами, ещё и оглядываться по сторонам в поисках синей будки начну.  

Вчерашнее заседание клуба Диоген, как с присущей ей иронией нарекла эту тёплую компанию почитателей единственного и неповторимого консультирующего детектива прекрасная девушка Аня, получилось просто замечательным.

Во-первых, люди. Их было много, и они были поголовно прекрасны.

Во-вторых, нам снова очень повезло на всякие совпадения и ассоциации. В прошлый раз неподалёку от кинозала нас поджидал китайский ресторан, в этот раз – бассейн. И таксист-убийца из первой серии, точнее, его местный двойник. А также весьма любопытная стройка и практически мафиозные граффити.

Выходные в компании прекрасной Чиффы прошли под девизом «Я познаю мир» и вполне предсказуемо получились просто замечательными.

Сначала была очень симпатичная восточная кафешка и китайская кухня, которая совершенно неожиданно оказалась не только съедобной, но и чрезвычайно приятной на вкус. Потом – сувенирная лавка современного образца, солнечная ВДНХ и, наконец, полутёмный подвал первого выставочного комплекса, широко известный в узких кругах как магазин рокерской атрибутики, где обнаружилась целая уйма разномастных черепушек и прочих устрашающих интересностей, а также очередная версия флага угадайте-какой-страны в мою коллекцию. Далее последовали безуспешные поиски местного военторга, чья сущность ни с того, ни с сего всерьёз заинтересовала моё беспроглядное любопытство, а затем - очередной раунд наших традиционных блужданий по лабиринту родного метрополитена, завершившийся на Лубянке. Там - в одной из самых уютных кофеен этого города - мы отметили окончание наших субботних похождений, после чего вновь вступили в неравный бой с картографией московской подземки, который, пусть и не без труда, но всё-таки выиграли.

В воскресенье мы продолжили наши похождения. Добрались до Горбушки. Отыскали внутри торгового комплекса какие-то загадочные картриджи, огромный аквариум с рыбками и настоящей морской звездой, и хот-доги марки с говорящим названием «Стардогз», а в нескольких шагах от него – на удивление хорошую для своего местоположения кофейню, где и остановились на обед. Перекусив и переведя дух после предыдущих свершений, мы вновь отправились в путь. Прокатились на метро до Кунцевской, а оттуда пошли пешком – сквозь осенний парк и очень красивые цветочные дворики – в сторону Молодёжной. Так уж получилось, что до сегодняшнего дня я ни разу не была в тех краях, так что для меня наша прогулка получилась не только чрезвычайно приятной, но и весьма познавательной. Ну а тот факт, что завершилась она визитом в книжный магазин, на просторах которого тоже нашлось много чего интересного, сделал её совсем уж идеальной по моим меркам. 

Наш CUF – это не просто учебное заведение. Это московский филиал Пратчеттовского Незримого Университета. Отсюда и все его прелести, вроде хронической неорганизованности процесса познания, бесконечных «трудностей перевода» и чрезвычайно колоритных обитателей.

На первое в нынешнем учебном году занятие Французского Университетского Колледжа я заявилась в тунике, украшенной изображениями лондонских достопримечательностей, с  британскими флагами на плече и в ушах и тетрадкой с картой Соединённого Королевства образца 19 века на обложке в руках. Потому что – прирождённый дипломат.

По иронии судьбы и милости нашей чудной преподавательницы у нас в этом семестре намечается просто замечательное расписание. А через две недели – юбилей CUF’а и приуроченное к нему вручение сертификатов за прошлый год, которые мы уж и не надеялись когда-нибудь увидеть своими глазами. Знающие люди обещают дипломатический официоз и просят выглядеть… нарядно. Вот поймаю их на слове – будут знать, как разбрасываться неопределёнными формулировками уровня средней школы низкого пошиба.

А пока пойду, пожалуй, дописывать один диплом (его, если я ничего не путаю в датах, надо прикончить и торжественно отдать научной руководительнице уже на следующей неделе) и думать над темой для второго – с которым можно тянуть аж до декабря. 

У нас тут, оказывается, на удивление спокойный район. Из ужасов жизни – в основном бытовые неурядицы, мелкие кражи, да автомобильный вандализм. Изредка ещё причинение вреда здоровью средней тяжести и мошенничество, впрочем, тоже не сказать, чтобы очень масштабное. Плюс – сезонные самоубийства. И убийства – раз в полгода. Зато, как говорится, какие.
Прошлое, к примеру, прямо-таки сошло со страниц сочинений Чейза.
Один умник прикончил свою богатую родственницу, дабы раз и навсегда завладеть её весьма внушительными сбережениями. Затем раскромсал тело несчастной женщины на мелкие кусочки, аккуратненько сложил её вконец изуродованные останки в хозяйственную сумку на колёсиках, прогулялся с этим багажом через мост до набережной (мой любимый маршрут, однако же), откуда и сбросил тяжкую ношу в реку. А через три дня после этого пришёл в полицию жаловаться – дескать, у меня тут родная душа пропала. Я ж говорю – нелюдь, из тех, на кого и смертной казни средневекового образца не жалко. Его, кстати, довольно быстро поймали и осудили – далеко и очень надолго. Но прогулки по набережной таки уже никогда не будут прежними, н-да.

Желающих повторить печальный опыт этого гада в наших краях пока, к счастью, не наблюдается. Зато с наступлением осени изо всех щелей повылазили мастера художественного слова местного розлива, чьи заявления, объяснения и сообщения уже который день радуют мой неравнодушный к литературным шедеврам глаз своей красотою и оригинальностью.

Нам пишут.

А на днях отличилась свидетельница по запутанному делу двух обитателей новоявленной коммуналки, один из которых, не без помощи своих друзей, ломает имущество второго и всячески угрожает тому, требуя в обмен на спокойствие выкупить у него по завышенной цене его долю жилплощади. Эта прекрасная женщина долго и в красках описывала беседу своего знакомого и, по совместительству, жертву соседского самоуправства, с одним из хулиганов. А закончила своё объяснение совершенно потрясающей фразой:
- Ругаясь и скандаля, он (хулиган) ушёл, пообещав Такому-то (потерпевшему) и его сыну новую жизнь.
Так мы узнали о том, что по нашему району разгуливает Тайлер Дёрден местного значения.

Товарищ из соседнего подразделения, чьи переговоры с коллегами мы регулярно слышим по рации, тоже решил не отставать от всего прогрессивного человечества и намедни порадовал нас поистине гениальным сообщением:
- В сквере, по адресу такому-то, лежит тело. – Пауза. – Два часа уже лежит.
Его собеседник, узнав об этом, аж поперхнулся от удивления. Мы, в свою очередь, тоже восхитились логикой человека, который с утра пораньше обнаружил на своём пути потенциальный труп, и зачем-то целых два часа ждал (любовался увиденным?), прежде чем сообщить о своей находке в штаб.