Лаура Ли Гурк
Грешная жизнь герцога
(Старые девы - 2)
Рис Де Уинтер, герцог
Сент-Сайрес и Пруденс Босуорт Абернати

роман не плохой. хорошо и интересно написан. Правда мне самой не нравятся книги про лондонское общество и про аристокрастов.
Так и вспоминаю сленг Маяковского "Ешь ананасы,
рябчиков жуй".
Одни балы и чаепития. Больше ничего. Неужели на самом деле все так было?
Странное государство. Как арендаторы они могли быть богатыми и практически ничего не делая так жить, тогда когда конюхи в Америке могли отгрохать целое состояние. Все таки американское общество лучше. Наверное англичан больше поселилось на Юге штатов, раз они жили за счет рабов.

Вернусь к книге.
Суть и сюжетная линия отлично направлена. Нет ничего растянутого или пережевывания. Мне так понравился переход одного сюжета на другой. У этого автора очень практично и красиво описаны переживания гл.героев. Приципы и их вынужденные поступки. То , как они вспоминают свое прошлое. Правда что мне понравилось больше всего так то, что наш гл.герой не вел себя как надутый индюк как в следующей книги из этой серии.
Герцог бесшабашный молодой человек. Он прохвост. Он безответсвенный. Он мот и транжира. живет мгновением. Но на самом деле он одинокий человек, который пережил разочарование в людях, как собственная мать и собственный дядя. Его мать была наихудшим человеком. Она сама точно не могла знать - От своего ли мужа ее собственные дети. И она сквозь пальцы смотрела, когда узнала, Что ее деверь гей и педофил. Ее старший сын знал об этом и просил мать не посылать на каникулы брата к нему. Но ей не нужны были свидетели ее распутсва. Поэтому она отправила младшего сына к педофилу деверю, а старшего кудато в др.имение. Но маленький Томас решил пойти против ввсех. Он повесился. Ему смерть казалась избавлением от домогательств со стороны дяди. Рис после того случая больше не возвращался в Англию. Забрав наследство, он уехал на континент. Но после 12 лет он получает титул герцога и полную долговую яму. Ему нужна богатая жена.

Гл.героиня, швея из третьего сословия. Незоконнорожденная дочь. Ее отец оставил ее мать беременной и уехал в штаты. Сменив фамилию ,женился на богатой девушке и открыл свое дело. Вскоре он становится богатейшим человеком. Но бездетным. Перед смертью совесть играет на струнке его души и он оставляет миллионы своей дочери, которую никогда не знал и не видел. Условия наследства таковы: За истечением года,если она не выйдет замуж- она не получает ни пенни.

Вот тут начинается самое интересное.

Герцог знает ее как швею. Она же мечтает о нем. Но после того как он узнает,что у нее наследство он обманным путем начинает ее добиваться. Но шило в мешке не утаишь. Она узнает про обман.

Помолвка расторгнута
Но если есть любовь никакие размолвки и деньги настоящие чувства не остановят.

5.





цитаты из книги





Лаура Ли Гурк
Грешная жизнь герцога
(Старые девы - 2)
Рис Де Уинтер, герцог
Сент-Сайрес и Пруденс Босуорт Абернати



Сент-Сайрес был необыкновенно хорош собой. Так хороша бывает осень в Йоркшире, когда буковые леса приобретают все оттенки золота, а луга, еще зеленые, морозец трогает серебром. Пруденс уловила исходивший от него запах, сложный запах, вызывающий на память землю, торф, дымные лесные костры и ароматный яблочный сидр ее детства.

– Никто не замечает слуг и швей, – беспечно уверила Мария. – Мы – часть обстановки, ты разве не знаешь? –

Погрязшие в долгах герцоги сильно обесценились в наше время. Наследницы, сколько дадите?
«Соушл газетт», 1894 год

Желать невозможного – бесполезное занятие

Если бы только она могла уйти от мадам и найти лучшее место. Если бы она могла позволить себе не работать. Если бы она была богата…

– Мой отец владел магазинами Абернати? Он… был… одним из этих американских миллионеров?
– Да, разумеется. – Мистер Уитфилд улыбнулся, видя ее недоверие. – Как я уже сказал, завещание предусматривает ряд условий, но если вы примете эти условия, вы станете очень богатой женщиной, одной из самых богатых женщин в мире.
После нескольких дней изнурительной работы, почти без еды и сна, этого оказалось слишком много. В первый раз в жизни Пруденс Босуорт упала в обморок.

Есть одна вещь, дорогая моя, которую труднее вынести, чем неосуществленное желание, – это исполнившееся желание.

Пруденс вынула из кармана бинокль и стала смотреть на ложи напротив. Герцога она нашла почти сразу, как если бы знала, где он, как если бы между ними существовала таинственная связь, и открытие, что он тоже смотрит на нее, взволновало ее еще больше. Он сидел, откинувшись на спинку стула, в одной руке он держал бинокль, в другой – бокал с шампанским и смотрел прямо на нее через разделяющее их пространство; голову он чуть склонил набок, губы чуть изогнулись в намеке на улыбку. Зрелище это принесло Пруденс наслаждение, острое, как боль.

Свет погас, на сцене запели, положив конец восхитительному моменту. Пруденс откинулась на спинку стула и стала смотреть на сцену, но мысленным взором она видела только Сент-Сайреса. По залу гремела мрачная немецкая музыка, а Пруденс слышала только свой внутренний голос, голос надежды, выдающий желаемое за действительное. Если бы только… Она прижала пальцы к губам. Невозможно, чтобы потрясающе красивый герцог мог влюбиться в пухленькую, обыкновенную и не очень молоденькую девушку, у которой на пальцах мозоли от постоянного шитья, а в жилах течет кровь простых сельских жителей Йоркшира. Невозможно,
и все же, сидя в темноте, Пруденс воображала это.

Благодарность – одна из тех вещей, которую нельзя навязать кому-либо с надеждой на успех. Это все равно, что силой заталкивать в горло рыбий жир

Медленно, стараясь не привлекать внимания, он перехватил удилище пониже, теперь он фактически обнимал Пруденс за талию. Несмотря на соблазнительные изгибы ее фигурки, она была такой маленькой и нежной, что он решил: рай не где-то там наверху, он здесь.

Она откинула простыни и встала с кровати. Она подошла к туалетному столику, открыла ящичек вынула карточку, которую он вложил ей в руку в Национальной галерее, а также записку, которую прислал ей в опере. Она долго смотрела на них, а потом дрожащими руками разорвала и бросила в корзину для бумаг. «Вы нравитесь мне больше всех». Неожиданно весь гнев испарился, и Пруденс без сил опустилась на стул у туалетного столика. Она смотрела на записки, от которых теперь остались одни клочки, так же как
и от ее надежд, и ее решимость исчезла. Пруденс разразилась рыданиями.

– Он пригласил тебя на пикник, потому что хотел быть с тобой, вот что я скажу. Я видела, как он помогал тебе в ту ночь во время бала. Мужчины не делают такие вещи просто из доброты.– вырвалось у Марии. – Он глаз не мог отвести от тебя, это было ясно как божий день.
– Я тоже так думала. Но кажется, ошиблась. – Пруденс уставилась в свою чашку, рисунок из розочек на блюдце расплывался перед ее глазами. Она свирепо терла глаза, чтобы не заплакать. – Не имеет значения, – солгала она и спрятала в карман носовой платок. – Мне все равно.
Чтобы укрепить себя, она взяла с подноса один из крошечных шоколадных эклеров, а ее верные и негодующие подруги тем временем высказывали, что они думают о герцоге Сент-Сайресе. «Он негодяй». «Он не умеет себя вести». «Он просто глуп. Мужчины часто ничего не понимают». «Или, может быть, он влюблен в леди Альберту?» «Тогда он негодяй с плохим вкусом!»

Как бабочка, только что вылупившаяся из куколки, она чувствовала, что внезапно проснулась для жизни, казалось, что она провела все свои дни в ожидании вот этого дня, вот этого чувства и этого момента. В ожидании его.

Внешне они с сыном в чем-то походили друг на друга, но если зеленые, с серебром, глаза Риса рождали, в памяти Пруденс луга ранней осени, то глаза этой женщины были похожи на льдистые зеленые драгоценные камни. Улыбка Риса согревала, как солнечные лучи, а улыбка этой женщины казалась результатом волевого усилия, как будто она боялась, что ее неподвижное лицо может распасться. Пруденс, которая доверяла своим первым впечатлениям, знала, что никогда не встречала более холодной женщины.

Леди Эдвард разливала чай, была внимательна и любезна, спросила о том, как они доехали из Лондона, и о планах на предстоящие недели. Когда она поднялась и прошла через комнату, чтобы подать Рису чашку с чаем, он с улыбкой принял чай из ее рук.
– Ухаживаете за мной, мама? – небрежно спросил он. – Как это… по-матерински.
– Я всегда старалась изо всех сил, – сказала она, тоже отвечая ему улыбкой.
– Разумеется.
Пруденс наблюдала за ними, чувствуя, что за этим вежливым обменом словами что-то кроется, какие-то сильные чувства, а потом, глядя, как они улыбаются друг другу, она поняла, что именно.
Они ненавидели друг друга всеми фибрами души.

Когда все закончилось и он упал на нее в блаженном изнеможении, ему по-прежнему хотелось слышать от нее те же слова.
– Любишь? – шепнул он, прижимаясь лицом к ее шее.
– Да, – прошептала она, проводя пальцами по его лицу.
Он приподнялся над ней, целуя, сжимая губами ее нижнюю губу:
– Скажи это снова.
Она засмеялась:
– Я люблю тебя.

Волна удовлетворения поднялась внутри его, такая мощная, что стеснило грудь. Он целовал ее снова, крепче и крепче, просунул под нее руки и крепко прижал к себе, уже не беспокоясь, означают ли ее слова
простодушную страсть или что- то другое. Его больше не волновало, что он давным-давно перестал верить в любовь, что даже если это любовь, то он не заслуживает ее. Его волновали только эти слова, срывающиеся с ее губ, заставившие замолчать призраков, охотящихся за ним. По крайней мере, сейчас

когда она лежала, спрятав лицо у его шеи, и шептала: «Я люблю тебя», – теплота, родившаяся в нем растопила в душе лед, чего не смогли сделать ни парижский абсент, ни солнечное итальянское лето.
– Здесь мы и будем жить, – сказал он.
И, целуя ее пахнущие лавандой волосы, слушая пение птиц в пышной листве английских ильмов над их головами, Рис Де Уинтер подумал, что, наверное, в конце концов настал его апрель. Он начал верить, что, наконец, обрел дом.

Вступая в брак, дают обеты. Тогда как помолвку можно расторгнуть. «Соушл газетт», 1894 год

– Да, я знал о деньгах, я признаю это. Кора рассказала мне об этом в опере, все так и было. Да, я подстраивал встречи и управлял ситуацией, но только потому, что не знал, как честно признаться в своих соображениях. Пруденс, ты была настроена так романтически, и я…
– Ты хочешь сказать, я была такой идиоткой! – с рыданием выкрикнула Пруденс. Она вырвалась из его рук. – Я думала, ты необыкновенный человек. Я считала тебя настоящим джентльменом, благородным рыцарем. Я думала, ты меня любишь!
– Я действительно люблю тебя. – После этих своих слов он понял, что это правда. Он любит ее. И он понял по тяжелому блеску ее глаз, что осознал это слишком поздно.
– Негодяй! – Она с такой силой ударила по его щеке, что голова его мотнулась. – Лживый негодяй!
Ненависть в ее голосе вызвала у него панику, он хотел все спасти, отказываясь верить, что теряет ее. Не сейчас, когда все, что делало их обоих счастливыми, было совсем рядом.
– Пруденс, выслушай меня. Я хотел тебя с того самого момента,
как только увидел. Я всегда хотел тебя. Никакого притворства, клянусь. Мне нужны были деньги, это правда, но я хотел тебя. – Он сделал глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями. Он должен был сказать ей все, о чем думал сегодня, как ему представлялось их будущее. Но отчаяние овладевало им, потому что он видел, как возмущение и боль в ее глазах сменяются ненавистью. И он уже был не в силах долго и поэтично говорить о своих чувствах. – Я люблю тебя.
– Лжец! – Ее приговор был как нож, повернутый в кишках. Она отступала, покачивая головой, как бы поражаясь его бесстыдству. – Какой ты лжец!
– Я не лгу! – вырвалось у него, а страх становился все невыносимее. – Не лгу!
– И ты ждешь, что я поверю тебе теперь, когда знаю, что ты все это время обманывал меня? – Ее взгляд скользнул по нему с явным презрением. – Ты любишь деньги, не меня.
– Неправда.
– Ну, от меня ты денег не получишь, – сказала она, словно не слыша его. – Придется тебе искать другую наследницу. В конце концов, – добавила она с ироническим смешком, который ранил его в самое сердце, – ты герцог. Ты не в состоянии зарабатывать себе на жизнь, как большинство из нас. Ты занимаешь высокое положение, но без денег ты кто? Библейская полевая лилия, не ведающая забот. – Она повернулась к нему спиной. – Ты бесполезен. Ты ничто.

Пруденс всегда считала, что нет ничего лучше, чем иметь много денег. Как же она ошибалась! Мария и мистер Уитфилд пытались предупредить ее, что деньги могут не дать счастья, которого она ожидала. Тогда она не понимала, что они имели в виду. Теперь понимает, и понимание далось тяжело. Хотя красивые платья жизнь в «Савое» и личный поезд доставляли Пруденс большое удовольствие, они не могли заменить тех вещей, которые на самом деле делают человека счастливым. По этой причине она была готова отказаться от наследства, хотя сожалела, что не сможет помочь своим подругам, как надеялась. Что до нее самой, то она два месяца вела жизнь богатой наследницы, и с нее достаточно. Она хочет снова стать собой. Пруденс Босуорт была счастлива. Она знала свое место в мире, у нее были друзья – настоящие друзья, – на которых можно положиться, и маленькая уютная квартирка, которую можно было считать домом. Это и столько денег, чтобы на них можно было прожить, – все, что действительно нужно.

Она свернулась калачиком, прижала колени к груди и дала волю слезам. Она оплакивала свои глупые иллюзии, свои романтические идеалы, конец своих мечтаний. Больше всего она оплакивала свою любовь, которая жила в ее сердце и которой никогда не было в сердце Риса.

– Ох, я бы хотела, чтобы все было как прежде!
Эмма посмотрела на нее с сочувствием:
– Никому и никогда не удавалось вернуться в прошлое, Пру. Можно только двигаться вперед.

«Я считаю, что вы соблазнительны». Еще одна ложь. Боль в груди усилилась. В глубине души Пруденс всегда знала, что это не так, но как приятно было услышать эту ложь!

– Я не любил вас, когда все начиналось, это правда, но я люблю вас сейчас и буду любить, пока не умру. И о том, что если вы когда-нибудь согласитесь выйти за меня замуж, вы сделаете меня счастливейшим человеком в мире.

– Я люблю тебя, Пруденс Босуорт. Если ты выйдешь за меня замуж, я стану твоим защитником, я буду заботиться о тебе, чего бы мне это ни стоило. Клянусь жизнью. Ты станешь герцогиней, пусть, на мой взгляд, это не так уж много значит. Выше титул только у принцессы, так что никто не посмеет смотреть на тебя свысока на том основании, что твои родители не были женаты. Не имеет значения, что мне придется делать, ты никогда не будешь стоять на коленях и терпеть оскорбления от таких ужасных людей, как Альберта Денвилл. Так что… – Он сделал глубокий вздох. – Если я до шестнадцатого апреля докажу тебе это, ты выйдешь за меня замуж? Или я для тебя безнадежно потерянный вариант?

Серия сообщений "Автор- Лаура Ли Гурк":
Часть 1 - ЛОРА ЛИ ГУРК НАДЕЖДА НА СЧАСТЬЕ
Часть 2 - Мечтая о тебе
Часть 3 - Тайные желания джентльмена
Часть 4 - ЛОРА ЛИ ГУРК И ОН ЕЕ ПОЦЕЛОВАЛ
Часть 5 - Лаура Ли Гурк Грешная жизнь герцога