Пицталь - горнолыжный курорт средних размеров. Трасс более, чем достаточно, но подъемников немного. Особенное удобство, кстати, в том, что один раз предъявив внизу ски-пасс (на фуникулере), можно забыть о нем до самого конца катания, потому что внутри долины нет турникетов, фуникулер - единственный путь попасть наверх. Конечно, можно прилететь на вертолете, но там мы таких  любителей, в отличие от Обертауэрна, не видели. На вертолетах только спасатели летали (при нас забирали убравшегося мальчика маленького на легком таком, словно игрушечном геликоптере).

Основных подъемников, как и богатырей, три. Справа длинный бугель, посередине необычный фуникулер на головокружительную панораму, слева  красные яйца Яворжины красные кабинки с нарисованными горными козлами-турами - символами Пицталя, ведущие на самый любимый мной широкий склон с фанпарком.

В первый день я каталась на ближнем склоне с недлинной креселкой - разминала деревянные ноги. На следующий день мы всей толпой отправились на Панораму. Панорама - это название пика, высота 3770 метров, если я не путаю. Подъемник там интересный - сцепленные вместе четыре серебристых кабинки, в которых можно сидеть и стоять.  Ехать наверх жутковато привет, страшная высота, но тааааак красиво, что про все забываешь. Станция на самой вершине, там такое узкое место, сразу склон или еще метров десять ползком наверх и ты на крохотной смотровой площадке, откуда видно все до самого горизонта. Мы были в солнечный день (на вообще повезло с погодой кроме последнего дня), вид открывался просто невероятный - горные вершины, как понадкусанные ром-бабы в снегу-глазури, наша долина и много-много неба и воздуха.

смотровая площадка

вот так мы туда карабкались:

Дальше был самый ужасный спуск за все время катания. Честно говоря, я его почти не помню. Сразу от самой высокой точки там такое узкое укатанное место, огороженное сеткой, которое ведет уже непосредственно к широкому и очень крутому спуску. Трасса считается красной, но по сравнению с той красной, по которой я всегда ездила, эта красная - настоящая черная. В общем, на этом коротком узком участке я тупо и здорово навернулась, причем совершенно на ровном месте, и на хорошей скорости. Спасибо вовкиным защитным шортам, поскольку вся нагрузка пришлась на них. Механических повреждений удалось избежать, но толчок был такой силы, что, пардон за неэстетичное сравнение, внутренности чуть не выскочили через рот. Мозг тоже не обрадовался, потому что судя по болям, которые меня накрыли через час, он тоже здорово постучался в черепную коробку. Возможно, это было очень легкое сотрясение, но обошлось без последствий, я себя внимательно наблюдала. В общем, после падения я подкатила к отвесу, народ уже спускался вниз, причем все продвинутые и спускались довольно быстро, а мне после падения было не айс, к тому же отвес был в тени, вершина высоко, следовательно, на склоне была ледяная корка. Корка на горке. В конце отвеса я слегка убралась еще раз, дальше  реально не помню. Очень торопилась всех догнать, в итоге все равно не успела. Помню уже только как там внизу к подъемнику подъезжала. В общем, очень мне там наверху понравилось, но больше я туда не ездила - неприятные впечатления помешали, да и потом классный склон с парком нашелся. В последний день этот подъемник тоже закрыли, так Данька пошел ПЕШКОМ в этом тумане наверх. Два с половиной часа в ботинках и с доской ради пятнадцати минут фрирайда. Фанат.



Про длинный бугель.
Это пока самый длинный бугельный подъемник, который я когда-либо видела. Первый раз доехала только до середины, там остановка (на середине бугеля можно подсесть и доехать до верха, внизу шваберки подаются через одну именно с этой целью) и неожиданный бугор, на котором я и осталась. Второй раз мы ехали с Ирой и я добралась уже до самого конца. Ну он и длиннющий! Поднимает с 2800 на 3300 метров, а в длину я даже не могу предположить, сколько он.  С собой можно взять книгу чтобы читать или товарища, чтобы писать разговаривать. Там в середине, около станции подсадки, есть место, когда трасса и подъемник пересекаются. Это экстрим. Нужно успеть проехать между поднимающимися на бугеле. Никогда такого не видела.

Ну и вот про мой любимый склон. Пока там катала, поняла, что  наверное навсегда останусь любителем спокойных, без сильного уклона, ШИРОКИХ склонов. Это такое удовольствие. Все видно, людей как бы не было много, места хватает всем, хочешь гоняй, не хочешь - спускайся спокойно. В один день я экспроприировала у Захара его плеер (мы когда поднимались на фуникулере, он мне все время давал что-то послушать, знала, что за музыку беру) и откатала просто с невероятным удовольствием. Все-таки у меня другая подборка в плеере. И вроде не спокойная, но все равно не то. Насколько все познается в сравнении. Я, правда, с одним ухом, иначе не слышу, кто сзади едет, но и так получаешь такой потрясающий заряд, что и крутые горы покоряются легче.

Кстати, что еще было приятно, я совершенно не почувствовала этой высоты. То есть на второй день у нас девчонкам стало плохо даже, они уехали раньше. Я была готова к тому, что буду уставать, тяжело дышать, но совершенно, совершенно нет. Просто удивительно. Усталость накопилась только в конце, к пятому-шестому-седьмому дню. Правда, думаю, в этом виноваты не горы, а то, что мы не ложились раньше двух, а вставали в семь утра. Тут устанешь.

Мы жили почти у самого подножья ледника Пицталь, а точнее в четырех остановках. Насколько понимаю, городок называется Сент-Леонард, но называть городом разбросанные в километре-двух друг от друга по горному серпантину отели мне как-то странно. У нас было два отеля в комплексе и жили мы, не поверите, на улице (Вассвальд). То есть дорога между отелями - это улица. Прям как в Москве - любой закоулок - улица.

Наша гостиница был примерно на высоте 1600 метров, а катались мы где-то на трех тысячах. Каждое утро садились в автобус, проезжали четыре остановки в длину и метров сто в высоту, где нас ждал... ммм...  я не в курсе как это правильно называть по русски, по сути своей просто подъемник. На самом деле это такое диагональное метро - вагон человек на сто пятьдесят (написано, что на двести, но мне в это слабо верится) курсирует туда-сюда по рельсам в толще горы. Длина тоннеля три километра шестьсот метров, перепад высоты - километр сто, время в пути минут восемь. Рельсы в тоннеле одни, а вагончика два (один вверх, другой в это же время вниз). И в середине пути, когда ты видишь мчащийся навстречу вагон и это уже начинает напрягать, они вдруг волшебным образом разъезжаются. Секрет в том, что рельсы ненадолго раздваиваются в середине, вагоны встречаются, издают приветственно-победный свист  и равноудаляются каждый в своем направлении. Выражение лиц тех, кто видел этот маневр впервые несказанно радовало. Когда на тебя в темном туннеле по единственным рельсам мчится вагон, это как-то быстро лишает спокойствия. Я, к сожалению, не успела удивиться, да и в Зальцбурге точно такая же система фуникулеров в замок, видимо подсознательно ждала такого подвоха.
Кстати, интересно, дают ли молоко машинистам за вредность? Такие перепады высоты и давления по несколько раз в день, это наверное не очень полезно. Или наоборот, действуют общеукрепляюще?

в автобусе:

подъемник в тоннеле:

А это веселая птица синица, которая часто ворует пшеницу, которая в темном чулане хранится, в доме, который построил Джек феерическая очередь на этот фуникулер в первый день нашего катания. При том, что времени восемь сорок пять утра. Мы были в шоке. Это еще ее не всю видно, где-то треть людей внутри павильона. Потом мы узнали, что у немцев и австрийцев были какие-то праздники. На следующий день мой будильник прозвонил в 5.45, в восемь мы были у подъемника и спокойно, практически без очереди, попали на ледник. А потом начались будни и в девять утра было распрекрасно свободно.

Андрюха в авангарде:

Чувство восторга, которое охватывает, когда ты выходишь на площадку и видишь эти невероятные горы, щуришься от слепящего солнца и снега, вдыхаешь чистейший прохладный альпийский воздух, оно просто не поддается шкалированию.
Стоишь и думаешь - ЭХХХХ, ХОРОШО-ТО КАК! Точнее даже не думаешь, а чувствуешь, смотришь и впитываешь эту красоту. Если бы можно было разделиться, то одна бы моя субличность так и просидела бы на какой-нибудь площадке с чашкой чая с лимоном. Мне, жителю равнин, не могут наскучить горы. Нет, если конечно задаться целью, заточить меня где-нибудь в подходящем месте...

В горах вообще вечная дилемма - кататься или любоваться? Забираешься на какую-нибудь вершину, дух захватывает от открывающихся взгляду просторов, замираешь и забываешь, зачем забралась. Каждый день, каждый подъем что-то неуловимо меняется: свет в зависимости от времени суток; погода - солнце и близкий, будто рукой подать чистейшей голубизны купол неба  или облака серым подвесным потолком закроют обзор, туман окунет долину в молоко или ветер обозлится, поднимет поземку, закружит вихрем и начнет швырять в лицо колкие льдинки. И ты летишь по широкому склону, вокруг никого, ветер в лицо, музыка в ухо, а вторым слышишь как вшшшшш-вшшшш, синхронизируясь с дыханием, кант разрезает склон, оставляя аккуратные волны. Повторяешь про себя какие-то мантры, вроде "не докручивай телом", "колени согни", а в какой-то момент просто ловишь себя на мысли, что уже не воспитываешь себя и не работаешь над техникой, а просто едешь в удовольствие, уверенная в том, что делаешь это как положено.

Усталые и счастливые они возвращались домой))

Ну и вот. Как мы ехали.
Для начала скажу, что благодаря господину президенту и его умным министрам мы чуть было не проспали наш рейс. Нет,  я-то, пожизненный президент клуба "Мы ни за что не ляжем раньше трех!", быстро разгадала заговор гаджетов и легким движением руки перевела часы на телефоне (где стояли уже четыре будильника), на час вперед, когда они по старой памяти назад рванули. Правда это мне ничуть не помешало проспать подъем и проснуться от второго уже по счету звонка Захара "буду через 15 минут". В общем, это были самые быстрые сборы в моей жизни))

Потом был аэропорт, 2.40 на самолете до Мюнхена и долгая дорога в дюнах сначала по южной Баварии, потом все выше и выше в Альпы. Мы отчаянно пытались поспать, но очень быстро превратились в толпу японских туристов, которые наперебой щелкают затворами фотоаппаратов. Посмотрите направо, посмотрите налево. Количество фотодевайсов на один квадратный метр приближалось к астрономическим пяти, пейзажи попадались один красивей другого, мы наскакивали друг на друга в попытке запечатлеть хотя бы что-нибудь, в суматохе смешались люди, кони, в общем, поспали, чего уж там.

Третий раз в Австрии и никак не могу привыкнуть к этой невероятной для жителя равнин красоте. К этим горам, аккуратным маааленьким городкам вдоль дороги, одиноким домикам-шале на отвесных скалах или зеленых склонах, горному серпантину, спокойствию и размеренности. Мне кажется, я бы сошла с ума, если бы каждый день у меня был такой вид из окна, как у каждого третьего австрийца. Натурально, задохнулась бы от восторга. КАК они могут быть такими спокойными, когда вокруг ТАКАЯ КРАСОТА?! Я не удивляюсь, что Моцарт писал такую божественную музыку. Посмотришь вокруг - и захочется писать все - стихи, прозу, музыку, черти что еще.

Кажется, человек просто не может вырасти неправильным, злым, если каждый день видит это самое настоящее, самое чистое и истинное - природную красоту. У нас осень - это слякоть, свинцовое низкое небо, сырость и холод, не поймешь, где рассвет, где закат. Как не впасть в депрессию, не разувериться во всем, не обозлиться. А тут даже как-то тянет быть консервативным, честным и правильным, легким и приятным, вежливым и добросердечным. И туманы, ветер и снег в лицо не делают тебя резким и вспыльчивым, а только характер закаливают.

А еще я ужасно люблю ехать куда-нибудь. Иногда даже все равно куда. Часами могу смотреть в окно как сменяют друг друга пейзажи, время суток или времена года. Жадно вглядываешься, впитываешь всю эту красоту, будто пьешь ее. И, кажется, синхронизируешься и гармонизируешься со всем, что вокруг.


Вот вам красивейшие австрийские серпантины. Для затравки перед фотами со склонов)

Приехали. Еще один поворот. Впереди - Пицталь.

Вернулась из Австрии. Двадцать шесть подъемников, стопицот отличных трасс и много-много солнца.

Правда силы свои я не рассчитала и вот уже второй день "и коньяк не льется в глотку, и икра не лезет в рот". Загораю на диване с 39,1, питаюсь компотиком, чаем с лимоном и аспирином.

Зато видели бы вы мой загар! :)

Ура-ура-ура. Вчера звонила в Аэрофлот (первый раз покупаю авиабилеты и лечу ОДНА), мне подтвердили существование моих билетов, развеяли сомнения по поводу стыковочного рейса, перевоза и регистрации стандартного и нестандартного (у меня доска в чехле) багажа. Так что уже в субботу буду в Австрии.

В этом году поездка стоила мне некоторого количества седых волос и нервных клеток с нервными тиграми, поэтому большое спасибо всем тем, кто переживал, поддерживал и помогал - Леше, Ане, Шурегу, Але, Кате и Туру, а также всем остальным. С нетерпением жду субботы, встречи со всеми, утра в родном Обертауэрне, поездки в Зальцбург, ну и конечно солнца и отличного катания.

В голове пока все это не не очень укладывается. В воскресенье еще думала, что не еду и все-таки все получилось. Пойду что ли вещи в чехол покидаю.

Зачем человеку свобода слова, если у него и так есть свобода мысли?

Кьеркегор

Накануне запланированной уже поездки в Австрию, я часто вспоминаю прошлый год. Пожалуй, ни в одну поездку так не хочется вернуться, как в ту.
 

Помню, как мы прилетели в Мюнхен - в лыжной экипировке, стояли у кучи чехлов в пустом гулком аэропорту, а за окном было плюс девятнадцать и зеленела трава. Как, пряча улыбку, смотрели на нас немецкие паспортистки на контроле - skiing? good luck. Как ошалевшие, без курток, мы выбегали подышать весенним воздухом во двор аэропорта. Как в автобусе, только выехав на автобан, перебирали знаменитую розовую аптечку, аккуратно вынимая оттуда осколки бутылочки отвратительно вонючего аммиака (понятия не имею, зачем он нам был нужен). Помню пасмурную дорогу, мюнхенский знаменитый стадион справа по борту, бескрайнюю аккуратную Баварию и горы вдалеке. Как все чаще и чаще стали попадаться машины с багажниками, из которых торчали лыжи. Шикарный автобан, сменившийся горной дорогой, появляющийся тут и там снег, скалы, тоннели, горные речки нежно-бирюзового цвета, маленькие тихие городки и замки на вершинах скал. И совсем уже узкий серпантин около Обертауэрна, водопад и обледеневшие скалы, нашу гостиницу и шум ратраков в темноте.

Склоны и солнце, всегда-всегда. Все дни, я пасмурных не помню. Столько снега, острые скалы, долина у ног, если забраться наверх. Как катались с Аней на одной доске через раз и загорали попеременно в шезлонгах, как тяжело давались спуски в первые два дня, как терпеливо выкатывал нас Шурик и как мы с ним забрались на самый верх на жирафском подъемнике, а там оказалось ужасно ветрено, холодно и под ногами ледяная крошка. С такой высоты долины и самого Обертауэрна не было видно и только горы, горы, остроконечные горы вокруг, насколько хватало глаз, солнце и стеклянный колючий воздух. А еще там было очень страшно и скользко, и на отвесных склонах приходилось спускаться на заднем канте. И так это было захватывающе, интересно и жутко, что не хотелось спускаться вовсе.

А еще один раз, катаясь одна, я упала, уже от усталости, на склоне не было никого - время обеда. И тут ко мне подъехала, откуда ни возьмись, маленькая девочка, лет шести, деловито притормозила около меня - are you O'K? Было смешно и приятно, пришлось встать и ехать дальше, несмотря на усталость.

Потом мы катались с Аней в последний день и несмотря на ее особенное положение и мое послеболезненное состояние, покорили малое Кольцо Обертауэрна. Сидели в том кафе на вершине, ожидая наших, там был бармен, похожий на Билла Клинтона, помню как потом спускались вниз (глинтвейн перед спуском был неудачной идеей)), совершенно уставшие, и, пропустив обед,  заказали в ресторанчике внизу ужасно вкусные (после нескольких часов катания, ага) картошку и сосиски. И как оттуда до нашего подъемника нужно долго-долго ехать на траверсе и в первые дни я почти никогда не доезжала, а потом научилась.

Помню наши дороги, когда мы с Сережей сидели впереди справа, а Шурик и Аня - впереди слева. Прямо у панорамного стекла, за которым, сменяя друг друга, выбегали из-за горизонта леса, поля, горы и домики, похожие на швейцарские шале. По пути в Зальцбург мы вырезали карточки для бейджиков, сзади сидела Аля и ругалась, что дома у нее есть отличные ножницы с длинными лезвиями, а тут приходится вырезать чуть ли не маникюрными. Потом все уснули, а мы с Сережей снимали на камеру Юли дорогу, горы, парашютиста, друг друга, спящего поперек салона Тура и спящих Аню и Шурика, которые так и уснули, держась за руки. И хотелось ехать и ехать, и никогда не приезжать.

Солнечный весенний день в пасхальном Зальцбурге, кафе на террасе замка, чай с лимоном, выключенная рация и сердитый Тур, который пытался нас по ней вызвать, теплый ветер и тишина. Безумной красоты панорама, город в долине, и невероятное спокойствие.  Я снимала Аню и Шурика в каком-то зальцбургском дворе и Лиза уже была с ними. Снимала Сережу в красной толстовке и Алю в сиреневой повязке для волос и смешных темных очках.
Шарики Моцарта, кубики Баха и параллелепипеды Допплера в фирменном кондитерском магазине. Прогулка с Аней и Шуриком на самом закате в пустеющем городе, ужин в ресторане, настоящий апфельштрудель с шариком мороженого. Торопливые шаги в темноте по узким мощеным улочкам и конфетно-сувенирная суета по дороге обратно, пока нас не сморил сон.

А еще мы гуляли по Обертауэрну, я купила себе горнолыжную маску и смешной значок, который нравится всем. Были с Аней в культурном центре, смотрели старые черно-белые фильмы про жизнь и катание в прошлом веке, рассматривали фото на стене, там были даже немецкие солдаты на лыжах времен Второй мировой.

В нашем душе было огромное окно, куда светило солнце и заглядывали горы, я открывала его и тогда становилось тепло и свежо, а еще из окна можно было спрыгнуть на заснеженный козырек. Я не прыгала, это делали старшеклассницы, девочки-австриячки, которые иногда бузили почти до полуночи вместе с мальчишками, что порой ошивались у нашей комнаты с бутылкой вина и пытались строить нам глазки. Все они так же катались целыми днями, а в последний у них были противолавинные учения и они подкарауливали нас у двери со своими биперами.

Почти не помню, да и незачем, того, как заболела и лежала с температурой, как утащила у Сережи пол аптечки, а к Леше с Туром ходила всякий раз, чтобы заварить чашку ромашки с медом, который ребята брали для меня на завтраке.

В последнюю ночь мы оставались во всей гостинице совершенно одни, а утром хозяева забыли про наш ранний-ранний завтрак и мы сидели ужасно помятые в полпятого утра, потому что до трех не спали, смотрели квн-овские ролики про гугенотов и были не в силах разойтись.

И конечно же красивейшая дорога обратно, с бутербродами наперевес (которые мы делали из выданных нам наспех проснувшимися хозяевами гостиницы продуктов) все эти горы-замки-озера, только сначала сквозь туман, а потом, словно на прощание, с ярким солнцем. Как я впопыхах и без всякой уже надежды на успех, искала почтовый ящик в здании аэропорта, у меня было не меньше шести подписанных открыток и, не найдя ящика, впав в совершеннейшее отчаяние, я наудачу обратилась к стойке, кажется, Раффайзенбанка, и о счастье и удача - служащий согласился взять их и отправить с вечерней почтой в город. Кстати сказать, они все дошли, сначала в Челябинск, потом в Москву, а потом в Петербург, география наизнанку у немцев оказалась.

И как потом, уже на закате, мы оказались в Москве, по воскресным пробкам ехали к Шурику с Аней, пили чай, а потом приехал Сережа, отвез меня на вокзал и мы долго-долго стояли еще на перроне, не в силах говорить от усталости и впечатлений.

..........

Я, знаете ли, это к тому, что очень-очень хочется поехать снова. Потому что раз там будем мы - будет здорово как бы не складывались обстоятельства.
И к тому, что в жизни у нас не так много и есть - образование, здоровье и вот это - впечатления.
А еще к тому, что счастье, оно вот такое - из мелочей, из неосторожно сказанного слова, неловкого жеста, рассыпавшихся по плечам волос на закатном солнце и уютного сна на чьем-то плече.

Сидеть в открытом кафе зальцбургского замка, чувствовать дыхание весны, слушать птиц, подставлять лицо жаркому солнцу и ни о чем не думать.

У меня две новости: хорошая и плохая. Хорошая в том, что я не скажу вам плохую. А плохая - что не скажу хорошую.
(с)

Возвращались с репитиции, разговаривали. И в ерундовом каком-то разговоре прозвучал вопрос - а каникулы у вас тоже с 22 по 28? Да, машинально ответила я и тут же задумалась, верно ли  сказала. Нет, у нас с 27-го по... по какое же? Странно, не могут быть в одном городе разные каникулы, значит... значит и у нас  тоже с 22-го?! Ох да, я же вчера анкету на визу заполняла и там совершенно автоматически, переписывая дату из описания смены,  написала 20-27 в графе о сроках поездки. Все еще не доверяя своим логическим доводам, достала календарь и да... точно. Это что же значит, значит что ждать осталось на неделю меньше! Вот это да, вот это подарок от моей несообразительности! А я-то тут все дни считала, с утра получалось целых двадцать два, а теперь всего две недели. Это так быстро - не успею и оглянуться. Наверное уже лучше взять билеты в Москву, сдать их я всегда успею.
Ура. Две недели. Какая я молодец, что собралась.

Только бы дали визу, только бы все получилось.
Когда чего-то очень хочется, начинаешь бояться того, что даже самая малость может разрушить все планы.
Удачи мне, удачи. ("Карету мне, карету! (с))