В колонках играет - SlipKnOt - Vermillion (Terry Date Mix)

Иногда ему кажется, что он участвует в каком-то фильме. И зритель этого фильма смотрит на события его глазами. Слушает его саундтрэк, переживает за героев, которых он показывает, читает его письма и смотрит передачи по его телевизору. Зритель не видит его, только на фотографиях, которые он рассматривает. Но нет никакой уверенности, что это именно он, а ни кто-то другой. И даже зеркалу нельзя верить, особенно такому в котором всегда одно и то же лицо. Может быть это очередной актер, такой художественный прием, для пущей таинственности. Может быть, его нет совсем, а те, кто его вроде бы видел - обманывают. И возможно это вовсе не он смотрит, пишет и слушает музыку. Может быть это какой-то другой S.B.?

В колонках играет - Evanescence - The Only One

Раньше все было совсем по-другому. До этого. Был смысл, была сверхзадача. Хотелось проповедовать. Призывать. Бить в колокола. Сейчас не так. Сейчас ему бы лишь напиться, накурится, девушек попортить и поспать побольше. Никаких нравственных ориентиров.

Конечно, он и раньше хотел все то же самое, но был какой-то позитивный императив, желание чего-то большего. А сейчас нет, просто так. Как отрезало. Стал уже как кадавр. Никаких мыслей. Звонят, спрашивают о смысле жизни, он даже ответить толком не может. Одним словом как раньше. До этого. Говорит всем, что нет смысла жизни. Кончился. Буквально на днях. И тем, кто спрашивает, так тревожно-тревожно становится. Словно бы у них душевный кризис какой, или худший день в жизни. Всего достигли. А ему всё ничего.

Если бы. Если бы только не это. Было бы лучше, было бы здорово. Он бы выхаживал из угла в угол и важно говорил о присутствии в жизни смысла. Писал бы огромные записи о преимуществах серьёзного драматического кино. Стал бы выше ростом, и девушек выбирал бы только глупых-преглупых и высокого-превысокого роста. Умные девушки погоревали бы немножко и обрели счастье в личной жизни. Естественно говорить о смысле ходя в джинсах было бы нельзя. Купил бы костюм-тройку, сиреневый галстук и белую рубашку. Стал бы бриться. Ходить по ресторанам. Все бы прислушивались к его мнению. Спрашивали бы совета. Обо всем. О воспитании детей. О природе времени. Деньги бы увидев, что их перестали превращать в дым и в воду, стали бы накапливаться, просить себе дорогое кожаное портмоне. Глупые высокие девицы, увидев это портмоне, стали бы улыбаться ему, предлагать себя. Счастья, конечно бы не было, но жизнь потекла бы ровненько, спокойно.

Если бы. Если бы не эти кеды. Все было бы хорошо. Спокойно. Но кеды все испортили. Никто не воспринимает его серьёзно. Человека в светлых джинсах, оранжевой майке и серых кедах. Такой человек не может знать ничего о смысле жизни, любит только бессмысленные дурацкие фильмы, и всего-то и знает только, что такое счастье.

В колонках играет - Idiot Pilot - To Buy A Gun

Честно говоря, S.B. даже уже привык, что его никто не слушает. То есть спрашивают регулярно, но никогда не следуют его совету. Он же не навязывается, сами спросили, и сами же сделали по-своему. Зато как приятно говорить потом – «Я же говорил». В последнее время он даже и это не говорит, просто смеется адским хохотом. Конечно это все у него от врожденной злобы.

В колонках играет - Juliette & The Licks - I Never Got To Tell You What I Wanted To

К середине четверга стало очевидным, что S.B. необходим маленький перерыв в работе. Он сварил свежий кофе, достал плитку темного шоколада с миндалем, сходил в столовую за булочками с повидлом, набил табаком трубку и достал из тумбочки коньяк.

В колонках играет - Juliette Lewis and the Licks - You are Speaking My Language

Все естественно уже привыкли, что он курит. Даже собственно рукой махнули – пущай загибается паразит. Уже даже не мешают этому его процессу медленного умерщвления. Только говорят, ты типа не дыми, а нашу сторону. Он естественно не дымит. То есть, конечно, дымит, но в противоположную сторону. Но ветер, он сука, дует. С ветром не поспоришь. И получается, что обратно S.B во всем виноват. Хотя если вскрыть гносеологические корни, то естественно ветер.

На работе проще. На работе ветер с помощью кондиционера и окна регулирует. Так что позволяет себе многое. Курить папиросы, трубку, самокрутки. Сигары не курит, сигары только в заведениях. Для работы сигары перебор. Нет, если бы он был на короткой ноге с директором, то заходил бы порой в его кабинет, пинком открывая дверь, одновременно закуривая сигару. А так сигары на работе не курит. И так раз женщина зашла, когда он трубку курил, и как есть остолбенела, впервые говорит, вижу, чтобы трубку курили.

А вообще много легенд в этом деле. В курении в смысле. Распространяют их всякие злостные неумехи. Типа если сигара, или трубка, то дым коромыслом. Нет, дым он есть. Но не всегда, и не в больших количествах. Трубка она только в мультфильмах дымится как паровоз, а в жизни при правильном подходе весь дым выходит через рот курильщика. Сама по себе сигара или трубка особенно не дымится. Если конечно не дуть через неё воздух наружу. Но S.B. так не делает

В колонках играет - GBH - City Baby Attacked By Rats

Мистический день – среда.
Его природа не дает им спать.
Вареники едут в тайгу,
Им нечего делать здесь.

Снятся пожарные вертолеты. Он стоит на девятом этаже, на балконе, целится в вертолеты из арбалета. Стреляет. Кушшш! Бамс! Попал. Пожарный вертолет, в режиме авторации, медленно заваливаясь на левый бок, падает к подножию дома. Взрыв.

В комнату врываются двое, раздают оружие. Свой арбалет он уже отдал, ему дают ружьё-дробовик. Бессмысленно, бессмысленно!

Он застегивает джинсы. Медленно. Пуговица за пуговицей. Ему в глаза смотрит девушка и твердит шёпотом: это болты, это болты. Это болты. Он надевает кеды, девушка приносит ему обувную ложку. Он отвергает.

Откуда в его ванной взяться Анж. Дж.? Обшарпанный потолок, лампа на проводе. Стены посечены частой сеткой, подготовлены к кафелю.

Он садится в трамвай. Это именно тот случай. Хорошие люди выпрыгивают, когда он проходит по красно-желтому вагону. Он смеется. В небо поднимаются пожарные вертолеты, он ест йогурт. Тишина. Лишь голова свиньи беззвучно хрюкает, навевая на него беспричинную грусть. Он всегда больше любил говядину.

В колонках играет - Bush - Superman

Она ушла. Ей все надоело. Надоела неуверенность в себе, неуверенность в нем, неуверенность в деньгах, в делах, в сегодняшнем дне. Она думала о будущем, и она ушла. Она всегда много думала, взвешивала варианты, перебирала возможности. У неё получалось, что одной любви недостаточно. Она ушла молча. Утром, когда он спал, собрала вещи, последний раз посмотрела на него и ушла. Хватит, думала она, найду нормального мужчину, обычного, с деньгами и домом с тысячью комнат. Она шла через поле и убеждала себя в том, что она права. Она шла, ориентируясь на огни. Посреди поля, стояла деревня, где жили обычные люди, у которых было будущее, деньги и дома с тысячью комнат.

Её приняли. Обычные люди любили таких как она. Красивых. Гордых. Они дали ей деньги, будущее и тысячу комнат. Она приняла их. Она думала, что счастлива. Иногда она слышала о нем краем уха. Иногда вспоминала, как когда ей бывало плохо, достаточно было просто посмотреть на него, и все проблемы становились каким-то неважными, бессмысленными. Тогда она улыбалась и смеялась. Теперь она думала, что счастлива.

Однажды она пошла в темный лес. Отдохнуть от тысячи комнат и будущего. Просто смотреть на деревья и улыбаться. Чувствовать ветер среди деревьев и мечтать. Купаться в своих воспоминаниях. Время летело незаметно. Ей было снова хорошо. Вдали от обычных взглядов, от липких комплиментов. Темный лес принимал её такой, какой она всегда была. Как принимал её он, тот, кого она бросила. Ей снова было легко. Ей не хотелось уходить, но будущее ждало её, и она опять ушла.

Её встретили холодно. Они приняли её, она стала своей, а свои не ходят в темный лес, свои не чувствуют ветер, свои не мечтают. У них уже все есть. Они приняли её в первый раз, они понимали, почему она ушла к ним тогда, они не понимали, почему она уходила от них, не понимали, зачем гулять в темном лесу. Они испугались, и решили наказать её. Лишить самого лучшего, из того, что у них есть. И они лишили её денег, будущего и тысячи комнат. Лишив её всего, они раздели её, облили медом, вываляли в пуху, а потом выгнали её из деревни в поле.

Она не знала, куда ей идти и шла, не зная куда. Вперед, в стороны, туда, где не было их. В другие деревни. Но нигде её больше не принимали. Она шла, шатаясь, мерзла на ветру, небо темнело, наливаясь матовой чернильной тьмою. Повсюду был туман, и в тумане были другие. Они сверкали красными глазами, выли и приближались.

Она двигалась, она боялась остановиться, туман следовал по пятам. Она была без сил, но все же двигалась. Она упала на снег, поднялась, снова упала. Туман расступился, туман образовал круг, круг зажёгся красными глазами. Другие стали кругом. Из круга вышел вожак. Его глаза горели огнем, не отражающимся в его черном клинке. Он поднял клинок.

Она поняла, что это всё. Что не будет больше тысячи комнат, будущего и денег, которые ей не нужны. Ей стало легко. Она почувствовала, как освободилась от чего-то, от этого будущего, которое так и не стало её. Перед самым своим концом, ей стало лучше, и она ждала его, смирившись, принимая как наказание за то, что она ушла от него. И только её губы беззвучно шептали: – помоги мне, помоги мне, теперь я знаю, что ты один есть.

Черный клинок опустился. Туман разорвала вспышка, отбросила других в стороны, сломала черный клинок, перемолола вожака в клочья и опустилась перед ней. Взяла её на руки и взлетела в небо. Она обхватила его за шею и шептала ему, что больше никогда не уйдет, что её не надо будущего, денег и тысячи комнат, что больше она не будет думать ни о чем кроме него. Он не слушал её, он знал, что она все равно уйдет. Он летел сквозь темноту, между землей и небом, дальше, вперёд. Свет и земля менялись вместе с ним. Она успокоенная спала на его руках. Она думала, что они снова будут вместе. Она опять думала. Слишком много. Не о том.

Море. К морю. Туда, где никто её, никогда не обидит, где она сможет снова думать и найти свое будущее. Он опустился на песок, аккуратно положил её, снял плащ, накрыл, поцеловал её в лоб, а затем улетел прочь.

Она проснулась. Она увидела море. Она улыбнулась. Она обернулась. Она поняла, что его больше нет. Что его больше не будет. Никогда.

В колонках играет - Nirvana - The Man Who Sold The World

Вот так всегда получается, что те, кто больше всех орет, что они хотят и любят работать, что все остальные ленивые лодыри, а они, понимаете ли, охеренные работники, и постоянно делают за всех чужую работу - спокойно спят в это промозглое августовское утро дома без всяких угрызений совести, а эти мерзкие нехорошие люди вроде S.B., которые постоянно ноют, что не высыпаются, и брюзжат, что не любят работать, сидят и делают дела, в том числе и за этих прекрасных охеренных людей, уже с восьми утра. Он уже говорил, что справедливости нет?

В колонках играет - Professional Murder Music - Start Again

Слушает с утра грустную музыку, но не, потому что грустит, а потому что грустная музыка, она, как правило, спокойная, поддерживает S.B. в состоянии близком ко сну. Вот когда ехал в автобусе, там была бодрая музыка, чтоб не проспать остановку, а уже на работе грустная. Чтобы пить кофе, курить папиросы, и раскачиваясь из стороны в сторону в такт музыке исследовать Интернет.

В колонках играет - Korn - Souvenir

Одна девочка думала, что компьютерные игры абсолютное зло, пустая трата времени и превыше всего фитнесс и другие полезные вещи. Её усадили за компьютер, включили Зуму, и она забыла про свой фитнесс.

Один мальчик, говорил, что он бросил курить, и никогда больше не будет, что это навсегда. Ему дали выпить стакан коньяка, и он снова курит как паровоз.

Одна девочка всем говорила, что не верит, что можно так напиться, и после ничего не помнить, то есть до беспамятства. Она говорила, что это все выдумки, для оправдания мерзких поступков коварных мужчин. Её напоили самбукой, и на следующий день она поверила.

Один мальчик говорил, что придет на работу вовремя, клялся в этом и божился. Его напоили водкой с пивом, и он опоздал на три часа.

Одна девочка говорила, что она никогда не спит не с кем на первом свидании. Её напоили самбукой, и все получилось очень хорошо.

Один мальчик сказал себе, что во вторник много пить не будет, что завтра на работу, и нужно раньше лечь спать. Его напоили Guiness’ом, текилой и виски, он пришел домой в три ночи, а теперь сидит на работе, пьет минералку с похмелья и пишет в свой дневник.

В колонках играет - Deftones - Change (In The House of Flies) (Acoustic)

Собственно людей и их отношения можно сравнить хоть с чем. Можно с аквариумом. Можно с обезьяньей стаей. Можно добавить поэзии, можно возвести здание на костях. Позвать за собой, запретить следовать своим путем. Будет сравнивать. Не догма. Так симпатичная теория. Даже не теория, просто про самолеты. Про небо. Про аэродром. Про пассажиров. Про людей. Родилась случайно, кажется, что-то пили. Появились слова, слова произнеслись, и мысли последовали за ними, подгоняя слова под себя, выкладывая из них дорогу. Взлетную полосу.

Собственно в основе естественно он. Он. Из него. Он не источник, но аэродром. У аэродрома есть свои самолеты, но он принимает и чужие. Он ждет. Некоторые остаются навсегда. Это плохо. Самолеты должны летать. Аэродрому не нужны самолеты, которые не хотят летать. Аэродрому нужны самолеты, которые будут возвращаться. Туда где их будут ждать, где будут предсказывать им погоду, и не пускать в небо, если погода нелетная.

Небо. Слово произнесено, значит, оно должно быть. Небо. Все самолеты стремятся в небо. Оно нужно им, чтобы летать. Чтобы возвращаться от него на аэродром. Небо мечтает о самолетах, которым не нужна посадка. Оно переменчиво, оно гневается, когда самолеты снова улетают от него. Оно сдвигает брови и поджимает рот, и тучи скрывают его лазурный лик. Оно расстраивается, плачет дождем, чтобы намочить изменчивые самолеты, которые всегда улетают от него.

Самолеты стремятся в небо. Чтобы лететь. Чтобы восхищаться его голубой бездной. Но они не могут без аэродрома, каждому самолету придется вернуться. Аэродром ждет их. Их судьба предопределена. Каждый самолет ищет свой аэродром и все равно улетает в небо.

Только у пассажиров нет судьбы. Они летают на самолетах по небу, они меняют самолеты как перчатки, один за другим. Наблюдают за небом через иллюминатор, идут по очередному аэродрому к другому самолету. Иногда задерживаются на одном аэродроме дольше другого, говорят, что им надоело летать, они разочаровались в самолетах, они не хотят неба. Но потом снова идут через турникет и садятся на другой самолет. Что бы не видеть опостылевший аэродром, чтобы закрыть шторку на иллюминаторе и не видеть неба, чтобы заткнуть уши и не слышать, как двигатели самолета гонят его вперёд и вверх, чтобы закрыть глаза и не видеть других пассажиров.

А самолеты летят. Самолеты помахивают крыльями при встрече. Самолеты радуются небу. Самолеты улыбаются пассажирам. Самолеты мечтают о своем аэродроме. И когда их аэродром не принимает, с тяжелым сердцем летят на другой. Самолеты не могут без аэродромов. Самолеты не хотят жить без неба. Самолеты берут на свой борт пассажиров, которые наблюдают за небом и гадают, что будет на следующем аэродроме.

Аэродром всегда ждет свои самолеты. Небо понимает аэродром, и иногда завидует. Иногда мешает его самолетам вернутся. Но небо понимает, что аэродром умеет ждать. Что нет самолетов, которые летают вечно и если их долго не отпускать обратно, они разобьются. Аэродрому будет плохо, но он нужен другим самолетам, и он снова будет их ждать. А пассажиры будут радоваться, что выбрали другой самолет…

Это даже не аллегория. Тут больше прорех, чем в рубище. Это так себе теория, которая не выдержит натиска логики. Ерунда. Что-то такое, что ничего не объясняет. Жалкая попытка. Может быть. Может быть.

А может просто кто-то боится летать, не хочет быть аэродромом и уже никогда не станет небом.

В колонках играет - Norma Jean - Songs Sound Much Sadder

Бывает, что слышишь из уст людей, что вот сейчас выдадут зарплату, кончится дождь, устроюсь на работу, и все будет как РАНЬШЕ. Людям вообще свойственно стремится, к тому, что было. Оно и понятно, старый друг всегда лучше новых двух. Опыт помогает принять правильные решения с минимальными затратами. Re-use собственного жизненного опыта - это правильно. Но главный парадокс состоит в том, что НИКОГДА не бывает, так как раньше. Бывает ОЧЕНЬ похоже, но всегда по-другому, по-новому. Из десяти бутылок пива, каждая будет выпита, и каждая будет иметь свой вкус. Еще один виток, еще один круг. Человек стал старше, друзья изменились, водки стало больше, все опять по-новому. Похоже на то, что было, но не совсем. Отсюда и разочарования.

Только не у S.B. конечно

В колонках играет - Amplifier - Into The Space Age

Главная проблема людей - как остановится. То есть вот делаешь что-то, делаешь, и уже никак не можешь перестать этого, не делать, привык. А остановиться надо. Чтобы переоценить что-нибудь, чтобы откорректировать воздействия, чтобы идти домой спать, в конце концов, потому что завтра на работу, а выпито много. Но остановится сложно. До чрезвычайности сложно. Магия процесса понимаете ли. Особенно когда все так хорошо или еще хуже - стабильно - идет. Нужно обладать немалым мужеством. Или на худой конец знать волшебные слова. С немалым мужеством периодически большие проблемы, а слова волшебные тайна сия великая есть.

Естественно S.B. знает такие слова.
- Горшочек, не вари!

В колонках играет - Leningrad Cowboys - Manic Monday

Наверное, когда не куришь это здорово. Легкие дышат легко, без нагрузки. Твои пальцы не пропахли табаком навсегда, и одежда пахнет туалетной водой и Ленором. Наверное.

Видимо, если не пьешь ничего крепче кефира, то это супер. Утром встаешь, похмелья как не бывало. Твердо помнишь, что было вчера. Перегара нет, только свежесть зубной пасты и чая с лимоном. Видимо.

Возможно, бриться каждый день и ходить на работу аккуратным лучше. Никаких тебе свитеров, маек с черепами, потертых джинсов, спортивных часов. Вместо серебряного дешевого кольца гламурная печатка из белого золота. Постоянная улыбка на губах, корпоративный рост. Возможно.

Конечно, вставать рано это кайфово. Слушать птиц, сделать зарядку, фыркая принять прохладный душ. Съесть на завтрак полезный салат и закусить чем-нибудь вегетарианским вместо колбасы. Конечно.

Но скажите на хрена, это надо?

Как здорово выкурить сигару после обеда! Или трубку, или вкусную сигарету. В животе сладко спит большой кусок среднепрожаренной говядины, в бокале темное пиво, в зубах сигара. Как здорово.

Вы знаете, как хорош первый глоток свежего пива? Самый первый на треть или полбокала сразу? После тяжелого дня с этим глотком уходит усталость, а также стопка текилы после улучшит твое состояние. Тебе хорошо, тебе весело. Хорошо.

Как приятно подровнять двумя уверенными движениями бритвы щетину. Надеть свои любимые джинсы. Черную обтягивающую футболку и легкий хлопковый пуловер сверху. На глаза темные очки, в уши наушники и вперед. Как это небрежно и задорно. Удобно.

Что может быть лучше встать в полдень. Лениво поплюхаться в воде и съесть на завтрак пару бутербродов с колбасой или кусок холодной курицы напополам с черным хлебом. Или холодную котлету с чаем. Отлично.

В колонках играет - AudioSlave - Out Of Exile

Очень любит спортивные фильмы. Ну, чтобы с преодолением и в конце главный герой привел свою команду к победе или всех быстрее приплыл или если проиграл, то спас друга. Сидит, смотрит, знает, чем кончится, но все равно нравится. Даже вполне тупые фильмы. Греет как-то.

Спорт тоже иногда смотрит. Смотрел хоккей недавно, наши опять продули. Отец говорит, так и знал, а S.B. ему, да ладно, это у них тренер фиговый, а наши как раньше не умели в большинстве играть, так и сейчас не умеют. В кино все не так, наши побеждают. Даже если это и не наши вовсе, а так по фильму, по сюжету хорошие.

А иначе как? Это как если бы он пришел в бар, ему – пива? а он нет, не фига чаю пожалуйста. Так же не бывает. Недавно пытался вспомнить, когда он в баре вообще чай или кофе пил. Не помнит. Кофе, конечно, пьет, но там где только кофе подают. В специальных местах.

А вот дискуссии о спорте не любит. Соберутся люди, пьют чай и рассуждают, например, о горных лыжах или другом чем-нибудь. И так активно, что у него уши в трубочку сворачиваются. Этого он не любит, лучше уж о музыке.

И вообще сам абсолютно не спортивен. Хотя воля к победе есть. И фильмы спортивные любит. Но что характерно, только эти так называемые спортсмены выманивают его на спортивные прогулки, так опять казус. На тех же беговых лыжах, он все-таки не зря в школе и институте столько отъездил. И биатлоном занимался и в кубке допризывника бежал. Короче всех этих здоровых и непьющих любителей спорта обгоняет.

А вот вопрос может кто-нибудь с глубокого похмелья, целый день ходить по магазинам, практически не жаловаться и пива выпить только вечером? Вопрос. Не каждый может. S.B. тоже не всегда, старается избегать, но может. Потому что очень любит спортивные фильмы, а там наши всегда побеждают, или если проигрывают, то обязательно спасают друга.

День для него начинается, когда он выходит из дома, и появляется музыка в наушниках. Он еще не проснулся, но надо идти на работу. Механизм поведения организма чрезвычайно похож на тот, когда он сильно пьяный идет домой, тот же автопилот, только в сторону работы, то же еле теплящееся сознание, едва поддерживаемое музыкой, тоже неодолимое стремление вперед как у посуды по Корнею Чуковскому. Он еще даже не проснулся, просто идет на работу. Но даже, когда он в состоянии полной анестезии разума стоит на автобусной остановке и покачивается в такт музыки, основной инстинкт работает на всю катушку. Подходит девушка, и он взглядом как у терминатора автоматически начинает считывать подходящие параметры.

Сидит с утра дуреет. Как всегда. В смысле совершенно не выспался. Вроде всем советам следовал, пиво на ночь пил и рано лёг спать, а все равно не помогает. Это о насущном.

Дальше как всегда гениальное. Или не сегодня? Ладно, просто так что-нибудь напишет.

Хорошо, например, стать Экслером Приморья. Или Кем-нибудь еще Западной Сибири. Что бы сайт свой, популярность. Все бы на Вы обращались, а он да не надо, не надо, лучше по-простому, на ты. Все конечно бы сразу же начинали тыкать ему (самые смелые), но все равно время от времени сбивались бы на Вы. От восхищения, естественно. И что бы каждый, кто его читал бы, думал, как хорошо быть Кем-нибудь еще Западной Сибири. Включая Экслера Приморья.

Читает книжку. Легкий способ бросить курить. Ради интереса. Как всегда пишет оголтелый новообращенный некурильщик. Причем как всегда, говорит, вот раньше я был просто охрененно заядлый курильщик, даже плакал, когда не мог курить. По сто сигарет в день выкуривал. Неудивительно если по сто, то нужно бросать. Сколько видел курильщиков, даже самые заядлые больше двух пачек в день не выкуривали. А это всего сорок. Хотя тоже много. Если сто, то получается, он минимум пять часов в день только курил. В общем, не убедил, бросать курить пока не собирается.

Есть еще проблемы у Ворда. Например, слово «охрененно» пришлось самому исправлять. Потому и мат не использует, не всегда знает точно, как пишется. Хотел вместо «охрененно заядлый» написать «невъебенный», но до сих пор не уверен, какой там знак писать твердый или мягкий. По сути, конечно, твердый, но по контексту, скорее всего мягкий. А Ворд в этом случае совершенно не помогает. Тоже ни в чем не уверен.

Хотя филологии близок, ничего не скажешь. Испытывает интерес. Особенно с утра.

Вдруг он проснулся. Почему-то спал одетым во все черное, на груди была надпись Guinness, а на спине число 42. Обеими руками S.B. прижимал к животу книгу, озаглавленную «О вреде воздержания». S.B. сел на кровати, раскрыл книгу на середине, прочитал пару абзацев, и твердо решил бросить не пить.
Он посмотрел на пол, увидел там желтые кеды с прозрачными крылышками. Положил книгу на кровать, осторожно надел кеды. Подъемная сила была недостаточной. S.B. подключил дух, взлетел и ударился головой об потолок. S.B. отключил дух и опустился рядом с кроватью.
Он почувствовал непреодолимую всепоглощающую жажду. Он понял, что надо идти. Он пошел. Проход ему преградила женщина. Она сидела на стуле прямо в дверном проеме и ногами давила пытающихся пробраться в комнату черно-зеленых скарабеев. Она хранила его сон. S.B. удивился. Женщина была красивой, но он к ней ничего не чувствовал, хотя твердо намеревался покончить со всеми видами воздержания. S.B. приказал ей раздеться, она подчинилась и одним движением скинула голубые джинсы и серый пуловер. Желание не проснулось. S.B. понял, что ему необходим мощный афродизиак. Толченые скарабеи годились, но он предпочитал алкогольные напитки. Он сказал женщине посторонится, прошел мимо, ущипнув её за правую грудь, открыл шкаф, надел куртку и темные очки. Повернулся, попрощался с голой женщиной и вышел из квартиры. На его спине огненными зелеными символами мигала надпись – Low Battery.
S.B. шел по улице. Шум-гам, визг тормозов, гудки. Вокруг него сновали Джаггернауты на колесницах, а над дорогой, на растяжке было написано «S.B. – Кетцалькаотль наших дней». Прямо по курсу виднелась странное здание в виде пирамиды, почему-то построенной в романском стиле. На фасаде полукругом была расположенная большая надпись – «Добро пожаловать в Теночтитлан!”. Чуть ниже висела маленькая предупредительная табличка – «С шотганами не входить». У S.B. не было шотгана, и он вошел.
Внутри пирамиды была кромешная тьма. Лишь вдали, светился янтарным светом один огонёк и рядом неугасимым белым светом еще один, чуть поменьше. Он пошел на свет. Темнота цеплялась за его локти и ставила подножки, но S.B. упорно шел к цели. И вот уже рядом, и вот уже близко. Да, так и есть. Хрустальная рюмка полная одного вечного зелья и пузатый стеклянный бокал полный другого благословенного зелья. S.B. опрокинул в горло сначала рюмку, а потом надолго приник к бокалу. Вдруг он проснулся.

Складывается впечатление, что в последнее время его судьба испытывает. Даже как-то ему уже это почти надоело. Преодолевать испытания. Хочется уже как-то так. По-простому в баре посидеть. И сигару просто так выкурить. Ан нет. Все через неадекватный выверт получается. По-другому. Уже почти две недели. Нет, результата стабильно достигает, и даже не устал практически, но все же как-то хочется былой легкости. Легкого дебюта. А то пока преодолеешь, многое может случиться. И случается. Вот если бы S.B. унывал по каждому поводу, то уже явно бы отчаялся. Но не может. Не унывать, и не отчаиваться. Конструкция организма неподходящая. Только вперед. Только волны. Только ветер. Только море. И не осталось ни черта. В общем, вновь уходит на преодоление судьбы. Тем более он с утра подготовился, нужно только сигар купить.

Current music: Tosca - Doris Dub

Пытливый взгляд наблюдателя может многое увидеть, и дать пищу для ума. Сказать, что S.B. не пытливый наблюдатель, это просто обмануть всех. Наблюдатель, и еще какой. Тем, более выводы делать, горазд, что твой Шерлок Холмс. Да и трубка у него в наличии. Но есть вещи, которые постичь не в состоянии. Видимо упустил что-то при своем духовном развитии. Понятно, что гендерный вопрос тут явно замешан. Например. Идет парочка. Невооруженным взглядом видно, что любовь-морковь, возможно даже акт любви произошел и неоднократно, возможно планируется. Значит, он ее обнял за талию, и идет, или что хуже вообще на плечо руку положил. С одной стороны вроде как демонстрирует, что есть духовно-телесная связь, с другой стороны девушке же неудобно! Или тяжело - от этой клешни на плечах, или бедро натирает, если за талию. Такое впечатление, что там не духовная связь, а она убежать хочет, а он ее на всякий случай держит. Может S.B. чего-то не понимает, но неужели не проще за руки взяться? И не убежит и удобней получается. Нет, когда на скамеечке, сидя, то можно и на плечо нежно положить руку и талию приобнять, но при ходьбе-то неудобно! Другой пример. Пропаганда, в мелодраматических фильмах, а то и сериалах, обычно показывает такую картину. Просыпаются, значит, они в постели, любовь и все такое. Лежат обнявшись. Та рука, которая сверху, с ней все понятно, но та, которая под туловищем нежной девушки? Не говорите, пожалуйста, что он ей что-то чувствует. S.B. раз по недомыслию так заснул, потом руку до обеда не чувствовал, кружку пива чуть не опрокинул. А эти в кино от удовольствия прям, цветут, так они хорошо спали. Ну, девушке-то ладно, я поверю, но юноше точно не позавидуешь. Дурят короче нашего брата. Не думают об эргономике гендерного вопроса. Хотя, как человек широких взглядов S.B. конечно не против, просто попытался предостеречь мужской пол. Мало ли что, может эта рука, потом понадобится. Опять же пиво проливать совсем не гоже.