Грета Ионкис (Кёльн)

Осенью 1853 года в Дюссельдорфе пересеклись жизненные пути двух гениальных немецких композиторов и виртуозной пианистки. Точка пересечения оказалась для этого трио гордиевым узлом, который был разрублен трагическим образом. Не будучи музыковедом, хочу донести до читателя драму их судеб

Роберт и Клара Шуман. Литография Эдуарда Кайзера, 1847

Детство и юность вундеркиндов, или Прелюдии славы

Самый старший из них, Роберт Шуман, родился в 1810 году в саксонском Цвиккау в семье библиофила-букиниста и издателя. Он купался в родительской любви и радовал их ранними успехами. Мать называла его «солнечным зайчиком». Мальчиком он стал страстным поклонником Байрона и Жан Поля. Однако нешуточным был и его интерес к музыке, и отец попросил органиста об уроках для семилетнего сына. Десятилетний Роберт не только увлечен импровизациями на фортепиано, но уже сочиняет музыку.

Он рос домашним ребенком и, когда после окончания гимназии встал вопрос о выборе профессии, не воспротивился желанию матери (отец к этому времени умер) видеть его студентом юридического факультета Лейпцигского университета. Тут и произошла судьбоносная встреча 18-летнего студента с Фридрихом Виком, настройщиком музыкальных инструментов и учителем музыки. Услыхав блестящую игру на фортепиано 9-летней дочери Вика, Шуман загорается желанием брать у него уроки. Мать и друзья семьи отговаривают его и настаивают на переводе в Гейдельбергский университет, подальше от искусителя Вика. Но через год Шуман возвращается в Лейпциг и не просто записывается на уроки к Вику, но поселяется в 1831 году в его доме как квартирант. Учитель сулит ему большой успех. Хрупкая большеглазая Клара в глазах Роберта – не более чем талантливый ребенок, ведь ей 12 лет. Но пора рассказать и о ней.

Клара Вик родилась в 1819 году в Лейпциге в не сложившейся семье. Ее раннее детство прошло в атмосфере шумных скандалов. Неудивительно, что до четырех лет она не разговаривала и считалась чуть ли не глухой. Говорить и играть на рояле Клара начала одновременно в пять лет. Вот тут-то она и оказалась в эпицентре внимания требовательного отца. Обнаружив талант Клары, он шлифовал этот алмаз, доводя девочку до изнеможения. На ней он отрабатывал свои методы обучения, значимость которых признавали многие, в том числе будущий дирижер Ганс фон Бюлов (тот самый, у которого Вагнер увел жену Козиму). Клара, в отличие от ее матери, не бунтовала. Отец контролировал даже ее дневник. Клара не знала детства, но техника ее игры была доведена до такого совершенства, что ее называли «Паганини фортепиано». В 10 лет она играла в самом большом зале Лейпцига – в Гевандхаусе, а в 12 лет отец повез ее покорять Париж. Там в эту пору свирепствовала холера, что помешало триумфу, т.к. залы пустовали. А вот Вену 16-летняя Клара покорила. Сам Паганини предложил ей совместный концерт. Похоже, именно в это время она одержала самую большую победу – завоевала сердце Роберта Шумана. Но пока мы оставим влюбленных и обратимся к третьему вундеркинду.

Иоганнес Брамс родился в 1833 году в Гамбурге в семье контрабасиста местного театра. Отец не мог обеспечить семье сносного существования. Они ютились в злачных кварталах, их многоэтажный дом смахивал на трущобу. Так что детство было бы совсем безрадостным, если бы не музыка. В семь лет Иоганнес начинает учиться игре на фортепиано, и учитель сразу же отмечает редкое дарование мальчика. В 10 лет Иоганнес уже выступает в престижных концертах. Вундеркинда пригласили в турне по Америке, но учитель убедил родителей отказаться от прибыльной затеи, чтобы он смог продолжить обучение у известного педагога и композитора Марксена, методика которого основывалась на изучении Баха и Бетховена. В 1847 году, когда безвременно умер Мендельсон-Бартольди, старый педагог сказал: «Один мастер ушел, но другой, более крупный, идет ему на смену – это Брамс». Именно в это время отец стал привлекать едва закончившего школу подростка к вечерней и ночной работе лабухом в кабаках и ресторанах. Осознав тяжкие последствия своей затеи, он отступил.

Брамсу было 20 лет, когда он покинул отчий дом. Он уезжал не с пустыми руками: три сонаты, скерцо для фортепиано, песни... В Ганновере он познакомился с молодым, но уже известным скрипачом Йозефом Иоахимом, очаровал его, и тот дал ему рекомендательные письма к Листу и Шуману. Лист, играя сочинения юного Брамса, был потрясен: гений! А встреча с Шуманом была впереди...

Первые удары судьбы

Вернемся в Лейпциг, где Роберт Шуман в свои 24 года испытал первый удар судьбы: рухнула надежда стать пианистом. Готовясь достичь уровня виртуозов Листа и Шопена, молодой человек ежедневно в течение нескольких лет проводил за инструментом по 7-8 часов, совершенствуя технику, и ... «переиграл» правую руку, безымянный палец словно парализовало. Это был удар посильнее расторгнутой накануне помолвки. Роберт впал было в депрессию, но сумел устоять: музыка оставалась с ним, звучала в нем, он едва успевал записывать рождавшиеся мелодии. Мир не рухнул: он ведь может быть и музыкальным критиком, его статьи печатают. Он и сам в 1834 году начал издавать «Новый музыкальный журнал», где был и редактором, и самым частым автором. И главное – в его жизнь вошла шестнадцатилетняя Клара! Через год он везет ее в Цвиккау, получает благословение матери, и вот они уже помолвлены...

Однако их ждали большие испытания. Когда у старого Вика открылись глаза, он восстал. Роберт был отлучен от дома, а Клару отец увез от греха подальше, организовав длительные гастроли. Выдающейся пианисткой восхищаются Лист, Мендельсон, Гёте. Олимпиец подарил Кларе медаль с его высеченным профилем, приложив восторженную записку. Лишь через полтора года, в 1837-м, Роберту удалось на концерте передать ей письмо, где он просил ответить лишь одним словом. Если это будет «да», он станет бороться за их счастье. Ответ был положительным. Кто бы – и менее всего ее отец – мог предположить, что воспитание в ежовых рукавицах сформирует у этой нежной девушки поистине железную волю. Она верила в звезду Роберта, она полюбила его и твердо решила стать его женой.

Борьба за право на любовь

Четыре года продолжалась их борьба. У Роберта то опускались руки, то в нем просыпался боец. Близнец по гороскопу, он сочетал в своей личности лирическую созерцательность и пылкую импульсивность. Эта двойственность характерна и для его музыки. Разлученный с Кларой, склонный к фантазиям, Роберт придумывает виртуальное «Давидово братство» (названо в честь псалмопевца царя Давида), куда включает близких ему по духу Шопена, Листа, Паганини, Моцарта, гофмановского композитора Крейслера, Берлиоза и, конечно, Клару Вик, его Кьяру. Появляются фортепианные циклы, воплощающие в музыке портреты членов «Давидова братства»: «Карнавал», «Бабочки», «Крейслериана», «Фантастические пьесы», «Детские сцены»... Приходит известность.

Но старый Вик согласия на брак с пианистом-неудачником не дает, а в композиторские способности Шумана не верит. К тому же не хотелось терять солидные заработки от концертов дочери. Он стал чернить Шумана. Что оставалось? Летом 1839-го, заручившись согласием Клары, Шуман подает заявление в Высший апелляционный суд с просьбой разрешить им пожениться. Вику удалось затянуть процесс более чем на год. Шуман, не теряя времени, продолжал самообразование, и Лейпцигский университет присудил ему докторскую степень по философии. Когда молодые уже потеряли надежду, суд вынес решение в их пользу. Отец в суде публично проклял дочь. Осенью 1840-го Роберт и Клара обвенчались.

Семейный дуэт композитора и пианистки

Первый год супружеской жизни стал для Роберта Шумана годом песен. На слова Гейне, Эйхендорфа, Шамиссо и других поэтов было написано более 100 песен (а в целом он – автор 200 песен). С Гейне он встречался в Мюнхене в 1830 году и на его слова написал два цикла «Круг песен» и «Любовь поэта». В Шумане видели достойного продолжателя традиций Шуберта, но он его превзошел.

Рождение первенца вызвало новый прилив сил. Симфоническая кантата – светская оратория Шумана «Рай и Пери» на слова английского поэта Томаса Мура, поставленная в Гевандхаусе в 1843 году, имела грандиозный успех. Отец Клары, убедившись в том, что зять достиг признания и славы, приглашает «дорогого Шумана» к примирению.

Шуман обращается к «Фаусту» Гёте и пишет музыку для солистов, хора и оркестра к отдельным его сценам. Особенно удался финал, он звучал поистине грандиозно.

В 1843 году Шуман начал преподавать в консерватории, учрежденной в Лейпциге Мендельсоном-Бартольди, которого он назвал Моцартом ХIХ столетия. В 1844 году он сопровождает Клару в гастрольной поездке в Россию. Они побывали в Москве и Петербурге, были удостоены приема в Зимнем дворце. В ту пору его музыка здесь была неизвестна, и он впервые почувствовал, что является лишь мужем своей жены. Это его больно задело; чтобы забыться, он потянулся к бутылке. Раньше он не очень задумывался над тем, что растущая семья держится в основном на заработках Клары. Хотя она и рожала каждые полтора года (у них родилось 8 детей), ей не пришлось их вскармливать и обихаживать (для этого были кормилицы и няни), а потому вопреки его желанию она много концертировала.

Отношения супругов были доверительными, причем Клара всячески подчеркивала первенство мужа в их союзе. Она не подходила к инструменту, чтобы не помешать работе Роберта. Она доверила ему свой дневник, а вскоре они стали вести его сообща. Дневник превратился в метод общения.

По возвращении из России у Шумана наступает период депрессии, начинаются звуковые галлюцинации. Тонкая до болезненности нервная система Роберта начинает давать сбои. Семья переезжает в Дрезден, где квартира побольше и жизнь поспокойнее. Понадобилось два года для восстановления здоровья. А потом – опять работа. Одну за другой он создает четыре симфонии, 7 концертных увертюр, среди которых «Герман и Доротея» по очень немецкой поэме Гёте, «Юлий Цезарь» по Шекспиру, «Мессинская невеста» по Шиллеру. Мрачным романтизмом исполнена его музыка к байроновскому «Манфреду».

Музыка Шумана была тесно связана с поэзией. Он сумел воплотить истинную природу романтизма. Романтики говорили, что романтизм – это Любовь и Поэзия поэзии. Не случайно критик В. Стасов назвал Шумана «поэтом по преимуществу». Чайковский, восхищаясь его музыкой, писал, что Шуман «постиг таинственно-глубокие процессы духовной жизни человека», «проник в глубины человеческого сердца». Он считал, что будущие поколения назовут ХIХ век шумановским периодом в истории музыки.

«Любите ли вы Брамса?»

–так называется повесть Франсуазы Саган, по которой в 1961 году была снята мелодрама. В ней играли Ингрид Бергман, Ив Монтан и молодой Энтони Перкинс. Лейтмотивом фильма стала 3-я симфония Брамса, то и дело повторяются первые три аккорда.

Иоганнес Брамс, 1866

Именно этот вопрос: Любите ли вы Брамса? – встал перед Робертом и Кларой Шуман, когда в сентябре 1853 года на пороге их дома в Дюссельдорфе возник с рекомендательным письмом от знакомого скрипача Йозефа Иоахима явно робеющий синеглазый юноша по имени Иоганнес Брамс.

Усадив незнакомца за фортепиано и услышав первые бравурные такты, Роберт вскричал: «Подождите, это должна слышать Клара!».

Супруги тонули в водопаде сверкающих звуков: «О, Брамс! Как звон бокалов, как хрусталь,/ чарующие звуки водопадом/ уносят в восхитительную даль,/ рассыпавшись стремительным каскадом». Я состарила стихи современницы на полтора столетия, но ведь музыка вечна, как и впечатление от нее. Роберт и Клара не сдерживали и не скрывали восторга от прослушанного. Брамс был на седьмом небе от похвал.

Позже Клара скажет: «Он стоял перед нами, как посланник Божий!». Но в тот вечер она ограничилась в дневнике одним словом: «Гений!». Гостеприимный Роберт с радостью пригласил юношу, которого назвал «евангелистом Иоанном в музыке», погостить в их доме. Брамс провел у Шуманов месяц. В пору общения с Брамсом Роберт пишет свою последнюю статью «Новые пути»: «Я знал и надеялся, что грядет Он, тот, кто призван стать идеальным выразителем времени; тот, чье мастерство не проклевывается из земли робкими ростками, а сразу расцветает пышным цветом. И он явился, юноша светлый, у колыбели которого стояли Грации и Герои. Его имя – Иоганнес Брамс». Никто из троих не подозревал, чем обернется эта встреча.

Трагическое послесловие к «Рейнской симфонии»

Когда Шуманы переехали в Дюссельдорф в 1850-м, в сознании Роберта ожили воспоминания 20-летней давности. Вольным студентом он тогда провел на Рейне каникулы. Рейн «серьезный и гордый, как наш немецкий Бог», пламенеющая готика Кёльнского собора произвели неизгладимое впечатление на юношу. И вот теперь он открывает зрелый период творчества Третьей «Рейнской» симфонией. Чайковский высоко оценит величавый стиль симфонии: «Музыкант оставил для грядущих поколений такой же немеркнущий памятник глубины человеческого духа, как и самый собор».

Присутствие Брамса в доме не заставило отступить душевную болезнь, которая подтачивала силы Шумана, тем более что от него не укрылась юношеская влюбленность Брамса в жену. 35-летняя Клара была настолько хороша, что могла внушать страсть. Еще недавно каждый мог в этом убедиться: ее портрет был размещен на купюре в 100 дойчмарок.

Трагедия назревала. 7 февраля 1854 года Шуман незаметно выскользнул из дома и под проливным дождем побежал к мосту через Рейн. Добежав до его середины, он бросился в реку. Его спасли рыбаки. По требованию спасенного его поместили в частную психиатрическую лечебницу под Бонном. Случилось то, чего он с ужасом ждал уже несколько лет: дурная наследственность догнала. Одна из его сестер тоже кончила суицидом. Напрасно взывал: «Не дай мне Бог сойти с ума!». Из лечебницы он так и не вышел. Жизнь покинула его 29 июля 1856 года. У постели умирающего на коленях стояла Клара. Свидетелем душераздирающей сцены был Брамс.

Слом неравнобедренного любовного треугольника

Не в силах побороть влечение к Кларе и чувствуя себя предателем по отношению к Шуману, перед которым он благоговел, Брамс покинул их дом и уехал в Гамбург. Там он узнал о случившемся и поспешил на помощь. Беременной восьмым ребенком Кларе запретили видеться с мужем. Оправившись после родов, оставив детей на попечение Брамса, Клара стала концертировать. Да, нужно было зарабатывать, содержать дом, детей и больного мужа. Взвалив на себя эту обязанность, она проявила неженскую силу и мужество. Но главное, что толкало ее в путь – это страсть к музыке. Она не могла довольствоваться семейным счастьем. Роберт, который в первый год супружества пытался поставить условие: «Ты должна оставить игру и посвятить себя целиком семье» – явно не понимал, кого он взял в жены. Она продолжала играть и охотно исполняла его музыку, расширяя круг его известности. Шуман посвящал ей свои произведения. Сложился творческий тандем.

Всё время, что Шуман находился в лечебнице, Брамс изливался Кларе в любви (письма сохранились) и сочинял музыку, которая дышала страстью. Его не останавливали дети (они привязались к «дяде Брамсу») и разница в возрасте в 14 лет (его мать была старше отца на 18 лет, правда, жили они как кошка с собакой). Он посещал Шумана в лечебнице, и они говорили о Кларе, каждый – о своей любви к ней.

А что Клара? Трудно сказать, решилась бы она на брак с юным гением. Она нуждалась в его помощи. Годы спустя, пытаясь объяснить выросшим детям ситуацию, она пишет: «Он только один помог мне выстоять». Разумеется, он занял место в ее сердце, ей льстили любовь и преданность молодого мужчины. И ее глубоко оскорбило его неожиданное охлаждение после смерти Шумана. В октябре 1856-го он навсегда покинул ее дом. Любовный треугольник рухнул. Клара осталась навсегда вдовой великого Шумана. Дружеские отношения связывали Клару и Брамса до конца. Они переписывались и общались на концертах. Она концертировала до 72-х лет, исполняя музыку Шумана и Брамса. Он ушел из жизни вслед за Кларой.

partner-inform.de