Жемчужиной юсуповских драгоценностей, конечно же, была "Пелегрина"

«Пелегрина» (La Pelegrina) или «Пеллегрина» (La Pellegrina) — овальная жемчужина из собрания князей Юсуповых, которая была продана князем Феликсом женевскому ювелиру Жану Ломбару в 1953 году. Название юсуповской реликвии отсылает к превышающей её в два раза своими размерами жемчужине «Перегрина», с которой её часто путали как историки, так и сами владельцы. Фишер фон Вальдгейм в 1818 г. напечатал «Опыт о несравненной жемчужине, принадлежащей братьям Зосимам». В московском собрании греческих ювелиров Зосима учёного сразила жемчужина «Пеллегрина» правильной сферической формы. Владельцы рассказали ему, что сокровище было приобретено ими в Ливорно у английского адмирала, прибывшего из Индии. Судя по форме, это не могла быть та жемчужина, которую купил Николай Борисович Юсупов в 1826 году. Юсуповы изрядно преувеличивали размеры принадлежащей им жемчужины. В связи с этим журнал Harper's Magazine в 1866 году оценивал их сокровище в полмиллиона долларов. В конце XIX века нью-йоркский ювелир Генри Хиллер (1838-1926), наводивший в Петербурге справки об этой драгоценности, вышел на две равно прекрасные грушевидные жемчужины, которых называли «Пелегринами». Барон Твайнинг в фундаментальном труде «History of the Crown Jewels of Europe» выдвигает гипотезу о тождестве юсуповской «Пелегрины» с т. н. «королевой жемчужин» (фр. Reine des Perles), которая была найдена в Панамском заливе, попала в испанскую казну и была отдана испанским королём Филиппом IV в приданое за своей дочерью по случаю её брака с Людовиком XIV, но бесследно исчезла после кражи из Гард-Мёбль.

В 1826-м "Пелегрина" была продана неким французским торговцем княгине, Татьяне Васильевне Юсуповой, племяннице знаменитого князя Потемкина, оставившего все свое состояние племянницам, и супруге не менее знаменитого своим богатством Николая Юсупова, - женщине, очень любившей драгоценности и собравшей приличную их коллекцию. 

Кристина Робертсон. Портрет княгини Татьяны Васильевны Юсуповой. 1841 ("Пелегрина" справа от лица)

В этой коллекции, в частности, находился известный бриллиант, по своей величине и красоте названный "Полярной звездой", серьги королевы Марии Антуанетты, жемчужная и алмазная диадема королевы Неаполитанской, супруги Мюрата Каролины. Все эти предметы попали на всеобщее обозрение уже в 20-м веке, когда Феликс Юсупов начал распродавать семейные реликвии.

Сын Татьяны Васильевны, Борис Николаевич Юсупов женился на Зинаиде Ивановне Нарышкиной, еще совсем юной девушке, которая родила ему сына, а затем умершую при родах дочь. И юсуповская "Пелегрина" украсила эту, и без того, красивую женщину. 

Кристина Робертсон. Юсупова Зинаида Ивановна (1809-1893), урожденная Нарышкина. ("Пелегрина" в брошке)

Сын Зинаиды Ивановны, Николай Борисович (12 октября 1827—1891), последний представитель по мужской линии рода князей Юсуповых. Занимал ряд благотворительных должностей и пост почетного мирового судьи. Он был женат на своей двоюродной сестре, фрейлине Татьяне Александровне Рибопьер (1828—1879). И теперь "Пелегрина" красуется в колье Татьяны Александровны.

Франц Ксавер Винтерхальтер. Portrait of Princess Tatiana Yussupova, née Ribаuрiеrrе (1828-1879). ("Пелегрина" в колье)

У сына Зинаиды Ивановны, Николая Борисовича Юсупова, было трое детей – сын Борис и дочери Зинаида и Татьяна. Борис умер в младенчестве от скарлатины, зато дочери выросли не только очень красивыми, но главное – здоровыми девушками. 

В каждой семье есть свои реликвии. У одних – это пожелтевшая от времени фотография родителей на стене, у других – старая бабушкина икона, у третьих – боевые награды отца. У знаменитого русского князя Феликса Феликсовича Юсупова, ограбленного большевиками и выброшенного, как и другие русские аристократы, за границу, тоже была такая реликвия – легендарная жемчужина «Пелегрина». В свое время она принадлежала испанскому королю Филиппу IV, который в 17 веке подарил ее своей дочери Марии-Терезе. Потом жемчужина принадлежала французской короне и исчезла во времена французской революции, а позднее объявилась в Москве, где ее и купили Юсуповы – одна из богатейших тогда фамилий России. В их семейном архиве есть фотография, сделанная во второй половине 19 века, на которой изображена княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, женщина необычайной красоты – жена тогдашнего губернатора Петербурга Сумарокова-Эльстона. Княгиня собралась на бал и в волосах у нее – та самая «Пелегрина»…

Франсуа Фламан. Портрет Зинаиды Юсуповой с фамильной жемчужиной «Пелегрина»

Зинаида Юсупова в русском костюме, расшитом жемчугом

Степанов К. П. Портрет княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой. 1902. ("Пелегрина" в бусах, в правой руке)

Прошло много лет, и старый аристократ Феликс Юсупов, младший сын Зинаиды Николаевны Юсуповой, тот самый, что «убил Распутина», доживал свой век в Париже в компании состарившейся жены и своего верного слуги Гриши. Как несметно богатый в прошлом человек и настоящий русский барин, он не умел считать деньги, не знал настоящую цену вещам. У него никогда не было бумажника. Деньги лежали повсюду в конвертах, и он раздавал их всем, кто ни попросит, не считая. Поэтому очень скоро старый князь оказался совершенно без средств. Тогда он взял заветную жемчужину, которую бережно хранил все эти годы, и отправился к знаменитому парижскому ювелиру.

– Сколько вы сможете мне за нее дать, мсье? – скромно спросил Юсупов.

Увидев легендарную драгоценность, бедный француз от волнения лишился дара речи. Он сразу понял, что перед ним – знаменитая «Пелегрина». В мире были только три такие жемчужины, и вот одна из них, таинственно мерцая, лежала сейчас перед ним.

Разумеется, сметливый ювелир тут же ее купил, а через некоторое время бесценная реликвия была продана на аукционе Кристи в Женеве анонимному покупателю (предполагают, что этим покупателем была Элизабет Тейлор) за 2 миллиона 780 тысяч франков – невиданные по тем временам деньги. Разумеется, самому Юсупову заплатили гораздо меньше, но все же весьма приличную сумму.

Увы, и эти деньги беспечный Феликс Феликсович тоже быстро потратил. Он кончил тем, что под старость стал жить на средства своего верного слуги Гриши…

Эту историю рассказала живущая сейчас между Парижем и Афинами внучка сумасбродного аристократа Ксения Николаевна Шереметева-Юсупова. По отцу она – Шереметева, а по матери – Юсупова. Сестра ее матери – великая княгиня Ксения Александровна – была сестрой Николая II и потому в жилах Ксении Николаевны течет царская кровь. Именно у нее брали в свое время кровь на анализ ДНК для идентификации царских останков...

Ксения Николаевна Шереметева-Юсупова

Таинственны законы генетики… Если посмотреть на старые фотографии и портреты ее предков, то Ксения Николаевна похожа на многих из них. Такой же овал лица, такой же упрямый «юсуповский» подбородок. Родовое сходство переходит из поколения в поколение. Увы, в самой России сегодня уже почти не осталось таких «аристократических» лиц. Все, «под корень» были истреблены большевиками за одну только принадлежность к знатным фамилиям. Уцелели только те, кто сумел вовремя уехать из страны, «где так вольно дышит человек».

– По странной иронии судьбы, – вспоминает Ксения Николаевна, – о моем деде помнят только то, что он «убил Распутина». Но наша семья никак не могла понять, как он мог это сделать. Ведь Феликс Феликсович был добродушнейшим человеком. Не нравятся мне писания на эту тему Эдуарда Радзинского. Когда он был в Париже, то почему-то не нашел нужным зайти ко мне – последней из Юсуповых, когда готовил книгу об убийстве Распутина.

Ксения Николаевна родилась в Италии, а потом ее родители переехали в Афины, где тогда жил Эмиль Демидов, бывший царский посланник в Греции, а его жена Софья Воронцова-Дашкова приходилась ее матери тетей. Кстати, и Демидов, и его жена похоронены сейчас в самом центре Афин напротив здания парламента, возле русской церкви, подаренной в свое время царскому посольству греческой королевой Ольгой, а в девичестве – русской княжной Ольгой Константиновной, родившейся в Павловске.

– Моя мать, – продолжает свой рассказ Ксения Николаевна, – влюбилась в Грецию, но жилось в ней моим родителям трудно. Мать делала какие-то украшения на продажу, приходилось продавать привезенные из России вещи. Мой отец, Николай Дмитриевич Шереметев, работал в Австралии в пароходной компании Власова, и видели мы его редко. Он приезжал домой два раза в год. А во Франции, куда родители приехали сначала сразу же после бегства из России, ему пришлось работать даже шофером такси. Потом отец заболел туберкулезом. Долго лечился в горах, и моя мать писала ему письма каждый день, два года подряд. Врачи давали ему два месяца жизни, но их печальные прогнозы, к счастью, не сбылись. Видимо, помогли письма моей матери. Я уверена: это ее любовь спасла отца!

Как и всем русским аристократам после революции, отцу пришлось пережить немало трагических минут. Помню, он рассказывал, как в Сибири его вместе с братом ссадили с поезда пьяные солдаты и хотели расстрелять. Тогда это было просто. К ним подошли люди в грязных серых шинелях с винтовками и сказали: «Пойдемте, господа, будем пускать вас в расход…».

Младший брат заплакал и стал кричать: «Я не хочу умирать!». А старший – мой отец – строго его одернул: «Не плачь, будь мужчиной!». А ему самому тогда было всего 15 лет. Заплакать перед солдатами не позволяла фамильная гордость. От красноармейских пуль их спасла случайность. Какая-то женщина попросила пожалеть мальчишек.

Надо сказать, что русские аристократы мужественно переживали выпавшие на их долю невзгоды. Особенно много в нашей семье рассказывали про дедушку – Феликса Феликсовича. Они с бабушкой были совершенно разными людьми, но нежно любили друг друга. Я таких людей потом никогда не встречала. Не видела такой нежности и внимания друг к другу, хотя Феликс Феликсович не только в молодости, но и в зрелые годы славился своим сумасбродством и экстравагантными выходками. Он «любил пожить», как раньше говаривали на Руси. Бабушка же была тихая и скромная. Она все ему прощала и сдерживала его бурную натуру. Когда дедушка умирал, он сказал верной подруге: «Я всю жизнь любил только тебя, прости меня за все…».

По преданию, которое сохранила наша семья, нашим предком был татарин Юсуф из Казани. Юсуповым он стал после крещения. Дело было в 17 веке. Он явился к русскому царю в Москве и скромно попросил: «Великий государь, дозволь жить на Руси бедному Юсуфу! Бедный я, очень бедный!».

А царь уже был наслышан о его несметных богатствах. Он засмеялся и ответил: «Бедный? Да ты можешь купить всю Россию!».

Где же теперь сокровища семьи Юсуповых? Все осталось в России: земли, дворцы, коллекции картин, все имущество. В изданной во Франции книге «Князья Юсуповы» есть подробный перечень того, чем владели Юсуповы в России. В одном только Петербурге им принадлежали девять великолепных дворцов и домов, а кроме того, дома в Москве, имения по всей России, в Крыму, соляные копи, рудники, огромные участки земли, картины старых мастеров, богатейшие убранства дворцов, фамильные драгоценности.

Часть ценностей была спрятана в тайнике, который устроили под лестницей одного из московских домов. Чекисты схватили управляющего имуществом семьи Григория Бужинского, пытали его, а потом расстреляли, но он так и не выдал тайник. Клад обнаружили случайно во время ремонта в 1925 году. Большую часть драгоценностей тут же продали за границу – в то время большевики бойко распродавали национальное достояние России, накопленное веками. А ведь даже то, чем владели частные лица – Шереметевы и Юсуповы – было не просто «частной собственностью», оно находилось в руках русских людей, на территории России и было частью ее несметных национальных богатств, сильно уменьшившихся после революции.

Но что сделал в жизни сам Феликс Феликсович, чтобы о нем с уважением говорили потомки? Он не стал ни полководцем, ни писателем, ни художником, ни инженером. Он не строил дома, не возделывал поля и не работал на государственной службе. Он был русским барином и никогда не работал, но такова была жизнь в те времена, на это он был обречен рождением. О нем нельзя судить по меркам сегодняшнего дня, главное, что князь Юсупов – неотъемлемая часть трагической российской истории, а потому его фигура и заслуживает того, чтобы о ней писали. Сама Ксения Николаевна о своем деде говорит так: «Он оставил нам нечто, что не может истребить время, отнять бунт или что можно потерять. Это – человеческое достоинство, благородство души и умение смиряться перед роковыми ударами судьбы».

До краха СССР Ксения Николаевна, родившаяся в Риме, ни разу не была в России, а теперь ездит на родину каждый год. В посольстве РФ в Афинах ей по специальному указу президента Владимира Путина выдали российский паспорт, и она стала российской гражданкой. Об этом долгие годы мечтали на чужбине ее родители, которые так и умерли в Париже апатридами, отказываясь принять гражданство других стран…

– Когда я впервые приехала в Петербург, – вспоминает графиня, – то была потрясена красотой этого города, где родились и жили мои родители. В моей душе проснулось дремавшее в ней горячее чувство патриотизма, любви к родине, которой пришлось пережить нелегкие времена. Мне тоже хочется внести свой вклад в строительство новой России, помочь возрождению русской духовности и культуры. Думаю, что это невозможно без нас, представителей самых древних русских фамилий, ведь и мы – частица России. Нас осталось мало, среди Юсуповых – только я одна и моя дочь, но кое-что сделать для своей родины мы можем...

– Я очень волнуюсь, – говорит она, – для меня каждая встреча с моим дорогим Петербургом – огромное счастье.

kartiina.beon.ru