Дамир Исхаков, 
доктор исторических наук

Кул Шариф (тат. Qolşərif, Колшәриф) — имам, ре­ли­ги­оз­ный де­я­тель XVI века, поэт, один из на­ци­о­наль­ных ге­ро­ев Та­тар­ста­на, воз­гла­вив­ший обо­ро­ну од­ной из ча­стей го­ро­да Ка­зань в ок­тяб­ре 1552 года про­тив рус­ских (по­ход Ива­на IV Гроз­но­го). По­гиб при штур­ме вме­сте со сво­и­ми спо­движ­ни­ка­ми. В его честь на­зва­на мечеть Кул Шариф, по­стро­ен­ная недав­но на ме­сте раз­ру­шен­ной ста­рой ме­че­ти, у стен ко­то­рой и пал в сра­же­нии сеид Кул Ша­риф.

Ши­ро­кую из­вест­ность Кул Ша­ри­фа в по­след­ний пе­ри­од су­ще­ство­ва­ния Ка­зан­ско­го хан­ства под­твер­жда­ют мно­гие ис­то­ри­че­ские ис­точ­ни­ки, а та­к­же све­де­ния, со­хра­нив­ши­е­ся в на­род­ной па­мя­ти и обоб­щен­ные Ши­га­бут­ди­ном Мар­джа­ни. Опи­ра­ясь на них, мож­но утвер­ждать, что Кул Ша­риф в хан­стве на­ка­нуне его па­де­ния яв­лял­ся гла­вой му­суль­ман­ско­го ду­хо­вен­ства, вер­хов­ным се­идом. Ан­дрей Курб­ский, опи­сы­вая эпи­зод, свя­зан­ный со взя­ти­ем рус­ским вой­ском Ка­за­ни в 1552 году, на­зы­ва­ет его на ев­ро­пей­ский лад «ве­ли­ким бис­ку­пом», то есть епи­ско­пом, и до­бав­ля­ет, что сами та­та­ры счи­та­ют Кул Ша­ри­фа «ве­ли­ким ана­рыи», или «ами­ром».

Сло­во «амир» пе­ре­во­дит­ся с араб­ско­го как «по­ве­ли­тель», или «ру­ко­во­ди­тель». А вот в пер­вом слу­чае Курб­ский явно ис­поль­зо­вал ла­тынь: «honor» — честь, по­чет, по­честь или «honorus» — по­чет­ный, ува­жа­е­мый. По­хо­же, что эти вы­ра­же­ния при­ме­не­ны им для пе­ре­во­да ти­ту­ла вер­хов­но­го се­ида, ко­то­рый, по за­ме­ча­нию Мар­джа­ни, зву­чал как «на­кый­бел-аш­раф» — «ру­ко­во­ди­тель ве­ли­ких».

Как из­вест­но, се­ида­ми в му­суль­ман­ском мире на­зы­ва­ли по­том­ков про­ро­ка Му­хам­ма­да из вет­ви, вос­хо­дя­щей к его вну­ку Ху­сей­ну. Оче­вид­но, и Кул Ша­риф, бу­дучи се­идом по про­ис­хож­де­нию, воз­во­дил свой род к Му­хам­ма­ду. Недав­но об­на­ру­жен­ная и опуб­ли­ко­ван­ная ли­те­ра­ту­ро­ве­дом М. И. Ах­мет­зя­но­вым ге­не­а­ло­гия се­идов Ша­ку­ло­вых из Ка­си­мов­ско­го хан­ства по­ка­зы­ва­ет, что она дей­стви­тель­но че­рез мно­гие по­ко­ле­ния вос­хо­дит к Ху­сей­ну и Му­хам­ма­ду. Сле­до­ва­тель­но, при­част­ность Кул Ша­ри­фа по рож­де­нию к се­идам была не вы­мыш­лен­ной, а ре­аль­ной.

В XV—XVI ве­ках в каж­дом от­дель­ном та­тар­ском хан­стве мог­ло быть несколь­ко се­идов, лишь один из ко­то­рых яв­лял­ся вер­хов­ным (С. Гер­бер­штейн, ав­тор «За­пи­сок о мос­ко­вит­ских де­лах», от­ме­ча­ет на­ли­чие в Ка­зан­ском хан­стве «вер­хов­но­го жре­ца»). В Ка­зан­ском хан­стве та­кой сеид, как вид­но из жа­ло­ван­ной гра­мо­ты хана Са­хиб-Ги­рея 1523 года, име­но­вал­ся «су­дат-гы­зам» (са­да­ти-го­зам), что пе­ре­во­дит­ся как «ве­ли­кий сеид». Есть ос­но­ва­ния по­ла­гать, что Кул Ша­риф вер­хов­ным (ве­ли­ким) се­идом в го­су­дар­стве стал в ок­тяб­ре 1551 года по­сле каз­ни ха­ном Шах-Али преж­не­го вер­хов­но­го се­ида Кул Му­хам­ма­да*. К тому вре­ме­ни Кул Ша­риф был уже из­вест­ным го­су­дар­ствен­ным де­я­те­лем, о чем го­во­рит его при­сут­ствие сре­ди зна­ти хан­ства, при­ся­гав­шей на вер­ность хану Шах-Али 14 ав­гу­ста 1551 года в Сви­яж­ской кре­по­сти.

Судя по тому, что нам из­вест­но, Кул Ша­риф, как и его пред­ше­ствен­ник Кул Му­хам­мад, был из рода крым­ских се­идов. Неко­то­рое вре­мя он жил в Аст­ра­хан­ском хан­стве вме­сте с се­идом Манс­уром, пред­по­ло­жи­тель­но сво­им от­цом. От­сю­да у него та­хал­лус «Хаджи­тар­ха­ни». М. И. Ах­мет­зя­нов, опи­ра­ясь на эти и дру­гие све­де­ния, вы­дви­нул обос­но­ван­ную ги­по­те­зу, что ав­то­ром со­чи­не­ний пе­ри­о­да Ка­зан­ско­го хан­ства — «За­фер­на­ме-и ви­лай­ет-и Ка­зан» (1550 г.) и сти­хов-му­на­д­жа­тов — в пер­вом слу­чае на­зван­ным «Ша­ри­фом Хаджи­тар­ха­ни», во вто­ром — «Кул Ша­ри­фом» — яв­ля­ет­ся сеид Кул Ша­риф. Дей­стви­тель­но, Кул Ша­ри­фа даже по­сле того, как он стал вер­хов­ным се­идом, рус­ские ис­точ­ни­ки про­дол­жа­ли име­но­вать «мул­лой». Не вы­со­кая ли об­ра­зо­ван­ность его так от­ра­жа­лась в ле­то­пи­сях? На­вер­ное, да. В то же вре­мя из «За­фер­на­ме-и ви­лай­ет-и Ка­зан» от­чет­ли­во вид­но, что его ав­тор был весь­ма об­ра­зо­ван­ным че­ло­ве­ком, об­ла­дав­шим зна­ни­я­ми в об­ла­сти аст­ро­но­мии, ис­то­рии (не толь­ко та­тар­ской, но и рус­ской), го­су­дар­ствен­ных дел. Кро­ме того, в этом про­из­ве­де­нии, на­пи­сан­ном в це­лом про­зой, до­воль­но мно­го по­э­ти­че­ских строк. Од­ним сло­вом, Кул Ша­риф (он же Ша­риф Хаджи­тар­ха­ни) был и по­этом.

Нияз Хазиахметов. Поэт Кул-Шариф

Эпо­ха, в ко­то­рой жил сеид Кул Ша­риф, — это тра­ги­че­ское вре­мя дви­же­ния Ка­зан­ско­го хан­ства к сво­ей ги­бе­ли. Ав­тор «За­фер­на­ме-и ви­лай­ет-и Ка­зан» оста­вил по­тря­са­ю­щие стро­ки, опи­сы­ва­ю­щие тра­ге­дию сво­е­го на­ро­да. Он го­во­рит о Ка­за­ни: «Ей неот­ку­да ждать по­мо­щи и под­держ­ки, кро­ме по­кро­ви­тель­ства Тен­гри и по­мо­щи ан­ге­лов. Из-за та­кой тя­же­лой си­ту­а­ции па­ди­ша­хи го­ро­да Ка­за­ни обес­пе­чи­ва­ют без­опас­ность сво­е­го го­су­дар­ства пу­тем со­гла­ше­ния со стра­ной кя­фи­ров. Было так: для бла­го­по­лу­чия на­ро­да и ради его жиз­ни за­клю­ча­ли до­го­вор с Моск­вой, меж­ду дву­мя сто­ро­на­ми хо­ди­ли по­слы, обес­пе­чи­вая вза­и­мо­по­ни­ма­ние».

Это было на­пи­са­но в 1550 году, но уже в ап­ре­ле 1551 года на­ча­лось но­вое на­ступ­ле­ние рус­ских войск, ко­то­рые в июне об­сту­пи­ли Ка­зань. На­ста­ли тя­же­лые вре­ме­на, и ка­зан­цы дрог­ну­ли: они по­сла­ли «к Ши­га­лею и к во­е­во­дам бити че­лом, что­бы го­су­дарь по­жа­ло­вал, гнев свой им от­дал, а пле­не­ти их не ве­лел, а дал бы им на го­су­дар­ство царя Ши­га­лея, а Уте­мешь-Ги­рея царя го­су­дарь к собе взял и с ма­те­рию Сю­юн­би­ка-ца­ри­цею» (Пат­ри­ар­шая ле­то­пись). С та­ким пред­ло­же­ни­ем к хану Ша­х А­ли и  рус­ским во­е­во­дам при­ез­жа­ли «мул­ла» Кул Ша­риф и тю­мен­ский «князь» Бибарс Рас­тов. Но они дей­ство­ва­ли не са­мо­сто­я­тель­но, а вы­пол­ня­ли волю «всей зем­ли Ка­зан­ской», что от­чет­ли­во вид­но из гра­мо­ты ка­зан­цев, от­прав­лен­ной то­гда Ива­ну IV.

Нияз Хазиахметов. Сююмбике

Нияз Хазиахметов. Хан Сафа-Гирей

Кро­ме того, по­слы не сра­зу при­ня­ли усло­вия Моск­вы — в ле­то­пис­ном со­об­ще­нии от 9 ав­гу­ста 1551 года го­во­рит­ся о том, что во вре­мя пе­ре­го­во­ров они «во мно­гом за­пер­ли­ся», то есть не со­гла­ша­лись. Хро­нист даль­ше пи­шет о та­та­рах: «обы­чай бо их бяше из­на­ча­ла лу­кавь­ство­ва­ти».

За­ста­вить ка­зан­цев при­нять столь тя­же­лые усло­вия мож­но было лишь си­лой. И за­во­е­ва­те­ли при­гро­зи­ли: если ка­зан­цы «не учи­нять на го­су­да­ре­ве воле… на ту же осень… го­су­дарь… хо­чет ра­тию съ все­ми люд­ми». Лишь по­сле та­ких угроз по­слы при­ня­ли усло­вия Моск­вы, сре­ди ко­то­рых было и тре­бо­ва­ние вы­дать Сююм­би­ке с сы­ном. Ясно, что ни­ка­кой лич­ной вины у Кул Ша­ри­фа с «кня­зем» Бибар­сом в этом не было — они вы­пол­ня­ли об­ще­го­су­дар­ствен­ное ре­ше­ние, да и то все­го лишь как ди­пло­ма­ты.

Фиринат Халиков. Падение Казани 2 октября 1552 года: последний бой у мечети ханского дворца

Вер­хов­ный сеид Кул Ша­риф по­гиб при взя­тии Ка­за­ни рус­ски­ми в 1552 году. Мар­джа­ни, опи­ра­ясь на на­род­ные пре­да­ния, со­об­ща­ет, что Кул Ша­риф со сво­и­ми по­сле­до­ва­те­ля­ми, объ­еди­нен­ны­ми в осо­бое во­ен­ное под­раз­де­ле­ние — «полк», со­сто­яв­ший из мо­ло­дых дер­ви­шей и су­фи­ев, обо­ро­нял­ся от­сту­пая, вплоть до зда­ния мед­ре­се, по­том под­нял­ся на его кры­шу, где был за­ко­лот, и упал вниз. Так тра­ги­че­ски пре­рва­лась жизнь этой вы­да­ю­щей­ся лич­но­сти эпо­хи Ка­зан­ско­го хан­ства.

В «За­фер­на­ме-и ви­лай­ет-и Ка­зан» есть та­кие стро­ки:

О, Ша­ри­фи, если ты еще на­де­ешь­ся на луч­шее, Не ухо­ди с этой зем­ли,
Ибо если ты уй­дешь, кто же бу­дет са­хи­бом го­ро­да Ка­за­ни?

Казань защищалась 41 день. Оборону Казани историки считают героической. Немногим более 30 тыс. воинов и конницы Епанчи противостояли 150-тысячному войску Ивана Грозного с новейшими техническими вооружениями.

Последний царь Казани Едигер-Хан (1552 г.) и глава духовенства так воодушевили Казанцев, что никто в городе и не помышлял о сдаче города.

Печальный вид представляла собой Казань после того, как окончилась сеча, не прекращавшаяся на улицах города до позднего вечера. В неравном бою погибли все его защитники.

Столица Казанского ханства лежала в руинах и пожарищах.

Во время штурма Казани войсками Ивана Грозного Сеид Кул Шариф был одним из руководителей обороны. Со своими учениками он оказал упорное сопротивление и геройски погиб. Погибли и все его ученики. Мечеть была сожжена и разрушена. От прекрасной многоминаретной мечети Казани, горделиво возвышавшейся на гребне холма, не остается камня на камне.

В своем исследовании видный татарский ученый, просветитель, философ Ш. Марджани писал, что в крепости (Кремле) была восьмиминаретная главная (соборная) мечеть, во главе которой стоял сеид Шарифкол, пользующийся уважением, почетом религиозный деятель, ученый, поэт, дипломат. Четыре столетия тому назад легендарная многоминаретная мечеть Кул Шариф украшала столицу Казанского ханства, поражая всех своим великолепием, изящностью, красотой, богатой библиотекой. Она была центром религиозного просвещения и развития наук Среднего Поволжья XVI столетия. Названа она так в честь ее последнего имама сеида Кул Шарифа.

Кул Шариф - это историческая личность, имя которого золотыми буквами вписано в истории татарского народа. Он был поэтом. До нас дошли несколько стихотворений и одна поэма. Они вошли в сборник, составленный литературоведом А. Шариповым и изданным в 1997 году в татарском книжном издательстве под названием "Жизнь жестока, жизнь прекрасна…".

Кул Шариф был видным государственным деятелем, умелым дипломатом. В русских летописях его имя упоминается как один из влиятельных и уважаемых религиозных деятелей. Когда трон занял Ядегер-Хан, Кул Шариф вошел в состав правительства и активно участвовал в повседневных делах ханства.

После смерти своего отца Мансура в 1546 году он назначается предводителем религиозных деятелей ханства. Широкообразованный, нравственно чистый и честный человек, он пользовался огромным уважением у себя на родине. Он на своем белом коне любил проезжать по улицам города. Казанцы в знак глубокого уважения восторженно приветствовали его, глубоко преклоняясь ему. Даже хан при встрече слезал со своего коня, целовал подол его чапана, желал ему здоровья.

Кул Шариф пользовался уважением и за рубежом. В этой связи знаменательно признание Ш. Марджани в том, что русские князья, поддерживая связи с казанскими ханами, присылали ему персональные письма, а также подарки. 

Ильяс Файзуллин. Оборона Казани от войск Ивана Грозного (Апофеоз)

И гибель его была поистине героической. За время самых тяжелых дней для татарского народа Кул Шариф руководил группой мулл и шакирдов, оказавших отчаянное сопротивление против захватчиков. Последние вошли в Кремль через его труп. Об этом свидетельствует отнюдь не симпатизирующий к татарам русский государственный деятель А. М. Курбский: "Сказание князя Курбского", изд. второе. - 1842 год, - 33 стр.

Исследователь истории Казани М. Худяков отмечал, что в 1552 г. главой духовенства являлся сын Мансура Кул Шариф. Он считался первым лицом в государстве и в моменты междуцарствия, и в силу своего высокого положения становился во главе временного правительства. Он выполнял и дипломатические поручения. Дипломатические поручения требовали от него выдающейся образованности, глубокого ума и широкого опыта (очерки по истории Казанского ханства, Казань, 1923, стр.152).

Татарский народ веками хранил память о славном сыне, защитнике интересов своего народа. О нем слагаются стихи, песни, его образ воссоздан в исторических романах.

В годы развернувшейся демократии общественность подняла вопрос о восстановлении мечети Кул Шариф. Идя навстречу вековой мечте татарского народа, президент Республики Татарстан М. Ш. Шаймиев в ноябре 1995 года подписал Указ о воссоздании мечети Кул Шариф. 

Мечеть Кул Шариф

С тех пор в памяти народа живет легендарный образ мечети и ее руководителя сеида Кул Шарифа.

halif-tatar.narod.ru