Окончен королевский пир. Король

Искал от скуки новых развлечений
И крикнул своему шуту: «Сэр шут!
Молись за нас!.. Молись же!.. На колени!».
Шут тихо шляпу снял, умолк звон бубенцов.

Встал на колени. Слышались насмешки
В предвосхищеньи новой шутки над глупцом...
Но горечь скрылась за раскрашенной усмешкой.
Он голову склонил, все замерли вокруг.

Лишь плачущие свечи рвали темноту...
И вдруг раздался голос: «О, Господь!
Будь милостив ко мне, шуту!
Ничто, Господь, не может изменить

Тьму зла в сердцах на неба чистоту,
Одно лишь наказанье... Но, Господь,
Будь милостив ко мне, шуту!
Не Правду и Лю6овь должны мы обвинять,
Не Справедливость и не Истины Твои.

Безумным, нам давно пора понять,
Как далеко храним мы небо от земли.
Мы в слепоте своей стремимся в пропасть
И топчем Нежность, Кротость, Красоту,

И к не6есам возносим только ропот,
И у6иваем в сердце доброту.
И Истину Творца мы не смогли принять.
Кому из нас она сердца пронзала?

И силу Слова не хотели осознать,
Кому оно пророчеством звучало?
Вину не Нежность спрашивать должна,
А бич безжалостный и вечно справедливый,

Но за свои ошибки, – о, в стыде
Пред Небом падаем и, плача, просим милость.
Земля не заживляет ран души,
Цари земные прячут сердца пустоту,
Ликует лишь толпа... Но я прошу, Господь,
Будь милостив ко мне, шуту!»

Весь двор молчал. В звенящей тишине
Король поднялся; устремившись в темноту,
Покинул зал и прошептал:
«Господь! Будь милостив ко мне, шуту!..»

Эдвард Роуленд Силл

(Перевод с английского Н. Михайленко)