«Купание красного коня» - картина, ставшая откровением дважды, с разницей в полвека. В первый раз - когда только была написана, в 1912 году. Во второй - в 1961, когда после двух войн, революций и заграничных приключений оказалась, наконец, в собрании Третьяковской галереи. Могучий красный конь не то летит, не то скачет. Его огромная, огненная фигура не вмещается в пределы картины и не дает увидеть край земли, воды или неба, по которой он передвигается. Под его копытом водная гладь закручивается в водоворот. Всадник держит коня легко и, доверяя его уверенному ходу, задумчиво и сосредоточенно смотрит вдаль. За ними не река и не лес, за ними - вся планета, с высоты взгляда растерявшая мелкие детали и упростившаяся до условной театральной декорации. Или космического ландшафта, в котором единицы измерения - не травы и брызги, а суша и море.

На большом почти квадратном полотне изображено озеро холодных голубых оттенков, которое служит фоном для коня и всадника. Фигура красного жеребца занимает передний план картины почти полностью. Он дан так крупно, что часть изображения обрезаются рамой картины. Насыщенный алый цвет кажется ещё ярче по сравнению с прохладным цветом пейзажа и светлым телом мальчика. От ноги коня, вступающего в воду, разбегаются волны зелёного, по сравнению с остальной поверхностью озера, оттенка.

Всё полотно является прекрасной иллюстрацией излюбленной Петровым-Водкиным сферической перспективы. Всего на картине изображено три коня и три мальчика — один на первом плане, верхом на красном коне, два других позади. Один ведёт белую лошадь, другой, показанный со спины, верхом на оранжевой в глубине картины подчёркивает сферичность водоёма. Все три группы связаны единым пластическим движением. Есть предположение, что изначально конь был написан гнедым, и что его цвет мастер изменил, познакомившись с древнерусским искусством новгородской школы, иконописцы которой особенно ценили ярко-алую киноварь.

 Основное прочтение: красный конь выступает в роли Судьбы России, ведомому смелым юношей. По другой версии, Красный конь и есть сама Россия, отождествляемая с блоковской «степной кобылицей». В этом случае нельзя не отметить провидческий дар художника, символически предсказавшего своей картиной «красную» судьбу России XX века.

Сколь бы ни была справедлива критика в адрес «Купания красного коня», произведение Петрова-Водкина перестало быть картиной и превратилось в символ, в прозрение, в манифест. В картине Петрова-Водкина оказался достигнут синтез прошлого и настоящего, указывающий дорогу к будущему, где прошлое не предается анафеме, но в то же время различимы и ноты пророчества. В какой-то степени её воздействие не менее сильно, чем воздействие «Чёрного квадрата» Казимира Малевича.