Оценка падения российской экономики в апреле позволяет сделать первые выводы о том, как наша страна справляется с коронакризисом. Как ни удивительно, но последствия для российского ВВП оказались меньше, чем для США, Франции или Германии. И хотя в минусе почти все отрасли, имеются и исключения. Кризис для некоторых оказался пресловутой возможностью для роста.

Российская экономика в апреле сократилась на 12%, оценило Минэкономразвития. Падение, конечно, было ожидаемым, и оно сразу перечеркнуло рост российского ВВП в первом квартале на 1,8%. В итоге за четыре месяца российская экономика упала на 1,9%.

Эта оперативная оценка позволяет сделать предварительные выводы, в том числе по второму кварталу, на который свалился черный лебедь в виде коронакризиса. И, кстати, не все эти выводы печальные. Даже во время чумы некоторым отраслям удалось устроить пир.

 

Один любопытный факт состоит в том, что первые последствия коронакризиса для России оказались слабее ожиданий и значительно меньше, чем, например, в США, отмечает аналитик «Райффайзенбанка» Станислав Мурашов. Так как во втором квартале российская экономика вряд ли упадет сильнее, чем на 10%, ожидает он.

В развитых странах ждут куда более сильное снижение ВВП во втором квартале. В США экономика может рухнуть на 20–30%, заявил ранее председатель ФРС Джером Пауэлл. Западная Европа тоже обещает упасть сильнее, чем Россия. К примеру, Францию во втором квартале ждет 20-процентное падение, заявило в пятницу Национальное статистическое агентство. В Германии прогнозируют падение ВВП во втором квартале на 12,4% (обновленный прогноз мюнхенского Института экономических исследований (IFO). Это будет крупнейшее квартальное падение немецкой экономики за последние 50 лет (раньше просто нет данных).

В отличие от Германии, для России, пережившей 90-е и 2008 годы, квартальное падение на 10% – не такая редкость. «Для спокойного года это слишком много, но для кризисного – вполне обычно. В 2009-м падение ВВП на пике превышало нынешние 12%», – напоминает председатель правления банка «Фридом Финанс» Геннадий Салыч.

«Потери в развитых странах выглядят существеннее в основном по двум причинам: там раньше ввели карантинные меры и в ВВП наблюдается более высокая доля сферы услуг.

В России же более половины экономики приходится на базовые отрасли, а не сферу услуг, что отразилось в меньших потерях ВВП», – объясняет начальник аналитического управления банка «Зенит» Владимир Евстифеев.

Это обусловлено тем, что в кризисный период российская экономика вошла с уже подавленным уровнем потребительского спроса, полагает экономист «БКС Премьер» Антон Покатович.

Еще один интересный факт: промышленность в апреле упала лишь на 6,6%, то есть чувствовала себя почти в два раза лучше, чем в целом экономика. Экономисты ожидали куда большего проседания. Однако для промышленности и этот удар сильный. Он отправил ее на уровень примерно шестилетней давности, причем характер и темпы восстановления пока до конца не ясны, отмечают эксперты НИУ ВШЭ в своем последнем отчете.

Кроме промышленности неплохо выглядят грузоперевозки, которые упали, но не больше чем на 7%. Удивляет слабым падением строительство. Это указывает на то, что в базовых отраслях карантин практически не соблюдался, говорит Салыч.

Зато розничная торговля в апреле рухнула почти на четверть (23,4%). Причем если без продуктов питания россияне не могли обойтись и был даже временный всплеск спроса на ряд товаров длительного хранения типа гречки и консервов, то вот продажи непродовольственных товаров упали на 36,7%.

Падением потребительского спроса, даже таким серьезным, вряд ли кого-то удивишь в силу обстоятельств.

А вот шокировало экономистов апрельское падение почти на 40% объемов жилищного строительства.

В этом свете госпрограмма поддержки покупки жилься в новостройках под необычно низкие для российской истории 6,5% для всех выглядит логичной. С учетом других мер поддержки этот сектор может восстановиться в числе первых. При этом в целом сектор строительства упал незначительно в апреле – лишь на 2,3%. Самый существенный вклад в падение ВВП России в апреле внесла именно торговля. «Если бы не падение оптовой и розничной торговли и ухудшение собираемости налогов, которые наряду с добавленной стоимостью включаются в ВВП, то просадка экономики была бы гораздо меньше», – отмечает Мурашов.

Между тем фактически единственной отраслью, которая не упала, а выросла, стало сельское хозяйство (рост на 3,1%). Отрасль стала исключением, потому что ее поддержал экспорт, в том числе экспорт зерновых. Карантин обеспечил мировой рост спроса на продукты питания.

В ВШЭ указывают еще на несколько относительно крупных секторов, которые показали рост. Производство лекарств выросло на 13,5%, пищевых продуктов – на 3,7%, бумаги и бумажных изделий – на 4,2%. Это вполне объясняется ажиотажным спросом на лекарства и медтовары, на консервы и другие продукты питания долгого хранения, а также на туалетную бумагу и упаковочные материалы (для служб доставки). Наращивается и производство химических веществ (на 2,4%), что связано со взрывным спросом на моющие и дезинфицирующие средства.

На целых 15% в России нарастили выпуск компьютеров, что, конечно, связано с массовым уходом сотрудников на удаленную работу (хотя этого все равно оказалось недостаточно – в целом выпуск электронного, оптического и компьютерного оборудования упал на несколько процентов).

В целом, конечно, найти тех, кто выигрывает от этого кризиса, не так-то легко. «Очевидно, что в выигрыше окажутся компании, ведущие бизнес дистанционно. Прежде всего это все, что связано с IT, дистанционными продажами товаров и услуг. Это же относится и к бурно развивающейся сфере развлечений в сети Интернет, включая видеосервисы, социальные сети и компьютерные игры. Мировая IT-индустрия очень неожиданно получила «второе дыхание» и дополнительный фундаментальный стимул для роста в ближайшие годы», – отмечает старший риск-менеджер «Алго Капитал» Виталий Манжос.

В плюсе также провайдеры цифровых услуг. «Даже не столько операторы связи, сколько компании, которые разрабатывают и продают IT-решения: облачные сервисы, ПО для удаленной работы и учебы, методы машинной обработки данных и прочее», – говорит Салыч.

Что же дальше ждет российскую экономику?

Эксперты склоняются к мнению, что максимальный уровень спада российской экономики был пройден в апреле. При условии, конечно, что осенью не возникнет вторая волна коронакризиса. В мае снижение экономики может составить порядка 5–8%, ожидает Покатович из «БКС Премьер». То есть как минимум хуже, чем в апреле, быть не должно. Обрабатывающая промышленность в мае уже чувствовала себя немного лучше и были сняты ограничения со строительного сегмента, указывает Мурашов.

«На фоне смягчения карантинных мер в начале июня можно ожидать некоторого оживления экономики в силу накопившегося отложенного спроса на товары и услуги. Однако такое восстановление, скорее всего, окажется неустойчивым по причине роста безработицы и перехода жителей страны к сберегающей и даже мобилизационной модели потребления», – считает Манжос.

Перспективы российской экономики во втором полугодии выглядят лучше. Однако много зависит от того, будет ли «вторая волна» пандемии и как скоро на рынок выйдет сертифицированная вакцина: в любом случае падения российской экономики на 4–5% в этом году не избежать, считает Евстифеев из банка «Зенит».

«Мы никуда не можем уйти от того факта, что отечественная экономика основана на притоке иностранной валюты и поставках импортных товаров за счет реализации на внешних рынках углеводородов, металлов и некоторых других сырьевых товаров. Поэтому перспективы российской экономики на третий–четвертый кварталы в значительной степени зависят от скорости восстановления экономики Китая, США и Европы, что будет означать увеличение спроса на сырье», – указывает Виталий Манжос.

На Россию приходится двойной удар – не только коронавирус, но падение цен на нефть и газ. А доходы российского бюджета на 41% зависят от налоговых выплат нефтегазового сектора (по данным за 2019 год). Падение доходов в этом году неизбежно. Однако сделка ОПЕК+, на что надеется Россия, должна помочь.

«Как показывает опыт, экстремально низкое падение цен на нефть обычно не продолжается более полугода. Поэтому можно рассчитывать на то, что цены на нефть и газ начнут расти осенью. Это, в свою очередь, способно удержать российскую экономику от продолжения сильного спада осенью и зимой. Но говорить про существенный экономический рост в России ранее начала 2021 года было бы преждевременно», – считает Виталий Манжос.

В «Райффайзенбанке» сохраняют прогноз по ВВП по итогам года на уровне минус 5%. Покатович из «БКС Премьер» ждет падение российской экономики по году на 5–6%. Инфляция при этом составит порядка 4,5–5,5%, а реальные располагаемые денежные доходы населения могут снизиться на 7–10%. По его оценкам, за два месяца карантина российская экономика может потерять порядка 7–7,5 трлн рублей, а если изоляцию в Москве продлят до середины июня, то за три месяца с середины марта – все 8–9 трлн рублей.

Господдержка пострадавших отраслей составляет сейчас 3% прошлогоднего ВВП, но это мало.

Если помощь не расширить, то экономика будет восстанавливаться достаточно долго: в этом случае России будет сложно вернуться к допандемическим уровням даже по итогам 2021 года,

полагает Покатович.

Если рецессия будет углубляться, то имеет смысл использовать нынешний кризис для структурной перестройки экономики, отмечают экономисты НИУ ВШЭ в своем докладе. Они предлагают заставить предприятия, которые получают финансовую помощь, использовать средства максимально эффективно. Потому что компании, которые получили беспроцентный кредит, через полгода могут просто уйти с рынка, оставив кучу долгов. Экономисты предлагают взять за основу опыт Великобритании. В кризис 2008–2009 годов государство через банки выдавало займы предприятиям в обмен на временное владение акциями. Если долг погашен – акции возвращаются компании (минус миноритарный пакет для оплаты услуг и издержек кредита). А если долг не погашен, то находится новый собственник (то есть компанию ждет приватизация).