Дух-пряха и предопределение судьбы. Образ домового в значительной степени сопряжен с образом божества судьбы. На основе представлений о персонаже, совмещающем функции того и другого, сформировались былички и бывальщины о прядущих мифических существах. В архаической севернорусской традиции домовой-пряха более известен в женской ипостаси: «Есть, говорят, суседиха-то. На пряснице она прядет.

Было раз у меня. Я прясницу не перекрестясь поставила, она села и прядет, а веретешко так выговаривает: жар-р, жар-р». В качестве духа-пряхи судьбы в мифологических рассказах может быть изображен и домовой в мужской ипостаси: «А еще пряха он (домовой. — Н. К.). Спали я да Татаркиных сестра. Вместе лежим. Она мне и говорит: „(...} Слышишь, за пряхой шерсть прядут?". Пошли мы посмотреть. А суседко-то уже много на веретешко напрял. Намусолил сильно».

Эквивалентом прядущему домовому в быличках, бывалыцинах, поверьях, присловьях часто оказывается Мара. У русских Мара — «дух, появляющийся в доме», «привидение»; у украинцев Мара — «призрак, привидение, злой дух»; у сербов-хорватов мора — «домовой»; древнесеверное таrа — «домовой, дух-мучитель»; нижненемецкое диалектное mahr — «домовой» и т. д.

Загадка: «Вышла Мара из-под печи, семьдесят одежек, а все гузно поло» (отгадка: курица). По белорусским поверьям, облик ее меняется в сторону усиления то животных, прежде всего птичьих, то человеческих признаков. Мара подобна женщине ростом с недельного младенца; она голая или покрыта редкими, короткими перьями (как в севернорусской загадке, где мара — курица), иногда шерстью.

В русских же поверьях Мара редко наделяется зооморфным обликом (куриным, мышиным, змеиным). Чаще она выглядит как старое маленькое существо женского пола, по другим сведениям — как «малютка». Прядение и шитье — основные занятия этого «запечельного» («запечного») персонажа в лунную ночь: «Мара — как человек. Оставят прялку ночью, так Мара прядет. Благословить, чтобы Мара не пришла».

 

КИКИМОРЫ — духи тревожных, беспокойных снов и ночных мечтаний и привидений. Живут в домах, будучи посланными туда на определенное время из преисподней. Являются послами и служителями Вия (Ния).
Существовало также поверье, что кикиморы — это умершие некрещеные или проклятые матерями дети, которых колдуньи сажают кому-нибудь в дом , или женщины, унесенные еще в младенчестве чертями, воспитанные нечистью и посылаемые на некоторый срок на житье к людям. Считалось, что посадить в дом кикимор могут и плотники, если им не заплатили за их работу.

Знают кикиморы все деревни, все поселочки, ведают про все грехи человеческие. Пробираются в избу незамеченные, поселяются за печкой неслышимо. Держат зло на уме на люд честной, замышляют выжить хозяев из дому. А к мужчинам настроены более враждебно, чем к женщинам. С теми и попрясть могут, только, правда, больше пряжи попутают.

По ночам кикиморы проказничают, беспокоят людей, шуршат в потемках, путают куделю и пряжу, гремят в печи вьюшками, воруют кур, выщипывают шерсть у овец — пакостят помалу. Вредят скоту и тем, что пересчитывают его, а считать-то умеют только до трех.
Всегда недовольны тем, что есть. И печь-то не так сложена, и стол-то не там поставлен, и лавка не там сделана. Всегда готовы на все брюзжать и во всем людям мешать. Но все же кикиморы, по сравнению с домовыми, считались менее беспокойными. Днем они не только невидимы, но и неслышимы — тихо сидят за печкою.

Кикиморы — чертихи. Представлялись они в виде неопрятных, с растрепанными, торчащими волосами, маленьких, тощих, с неприятным лицом с длинным носом, с занудливым характером женщин. Голова у кикиморы с наперсточек, а тело сравнимо с соломиной. От связи кикиморы с домовыми духами мужского пола идет продолжение рода и тех, и других. В иных местах считалось, что есть и лесные кикиморы — лешихи, лисунки. Больше всего кикиморы любят поселяться в жилищах, построенных в болотистой местности.

Кикимора не является очень уж опасным духом. Она, несмотря на все свое злопыхательство, не может причинить человеку большого зла. Она беспокоит, тревожит человека, старается нагнать на него страх, но вызывает к себе преимущественно лишь неприязненное отношение и насмешку. Обряд изгнания кикимор из домов проводился 4 марта по старму стилю. Считалось, что в этот день они становятся тихими, смирными и ручными, и что только в этот день от них можно избавиться.

 

При изгнании кикиморы обметали печь и все углы, в избе, окуривали ее с приговором: «Выходи ты, кикимора-домовая, из горюнина дома скорее, а не то задерут тебя калеными прутьями, сожгут тебя огнем-полымем, зальют черною смолою. Слово мое твердо».
В мифологических рассказах и поверьях Мара отождествляется с кикиморой (шишиморой), которая иногда именуется женой домового. Так или иначе онаживёт в жилище, хлеву, курятнике.

Так же как и мара, кикимора обнаруживает некое «куриное» происхождение: она может локализоваться в курятнике, щипать перья у кур. Впрочем, она же выстригает шерсть у скота, особенно у овец, и даже волосы у хозяев. Этот женский персонаж может появиться и в облике другого животного, например кошки. Однако чаще кикиморой становится младенец, умерший некрещеным, мертворожденный, недоносок, или ребенок, проклятый своими родителями и вследствие этого похищенный «нечистой силой»,  подвергшимся негативному переосмыслению домовым, или это дитя, зачатое девицей от огненного змея и, по слову родительского проклятия, пропавшее прямо из ее утробы, или же искусственно созданное колдуном (нередко плотником) и напущенное им на людей существо: оно возникает из сучка, отломанного от «коряжины» (дерева с корнем), когда она плыла по воде, а затем незаметно воткнутого за печку дома.  Формула сотворения кикиморы в данном случае та же., что и человека: дерево (сучок от «коряжины») + вода («коряжина» плывет по воде) + огонь (очаг, печь).

По некоторым рассказам и поверьям, кикимора — это малютка-невидимка женского пола, обитающая в доме за печкой, где она по ночам не только прядет (или ткет, вяжет, плетет кружево), но и стучит, шумно ступает ногами, свистит, гремит посудой, звенит чашками,  бьет горшки и плошки, бросает в жильцов камнями, кирпичами, ломает мебель, выворачивает полы и печи. Впрочем, к утру все оказывается на своих местах целым и невредимым. Иногда у такой малютки голова с наперсток, а туловище — тонкое, как соломинка.
Вместе с тем кикимора изображается и девушкой в белой рубахе или женщиной, одетой «по-бабьему», но с распущенными волосами, а то и вовсе старухой.

Наружность старухи уродлива. Скрюченность, горбатость, хромота, сухощавость, малорослость, неопрятность, рваная одежда, лохмотья. Кикимора, подобно домовому или Маре, может ночью наваливаться на хозяев (детей или взрослых) и душить их. Она же, как и домовой или хлевник, заезживает по ночам лошадей, оставляя их к утру в яслях взмыленными. Но главное занятие этого мифического существа — прядение и вязание. И в этой роли кикимора оказывается в одном ряду с другими прядущими персонажами: домовым, марой, Мокошью, позднее — с Параскевой Пятницей и Богородицей.
 

«В лице кикиморы мы имеем остаток какого-то низшего божества древних славян. Вера в них, вероятно, находится в связи с культом душ усопших предков», — отмечает В. Н. Перетц. Однако в этом же персонаже, несомненно, есть признаки и божества судьбы. Не случайно Кикимора наравне с другими семантически родственными персонажами столь тяготеет к прядению, плетению, вязанию, посредством чего программирует и предопределяет человеческую судьбу и жизнь.

В.И.Даль