Цитата сообщения ФИЛИНТЕЛЛЕКТ Поселок Оротукан Магаданской обл Отца взяли в 1936 году. Сидел в Ростове-на-Дону, знаю, что бабушка одно время возила ему передачи из Павловской, где был их дом. По мнению отца ему удивительно повезло в том, что тройка вынесла ему приговор весной-летом 1937 года - лагерь сроком на 5 лет, потому что уже с осени 37 года за КРА людей приговаривали к 10 годам без права переписки и зимой начались массовые расстрелы. Надо сказать что и мать и отец рассказывали факты своей биографии весьма скупо и как мне вспоминается уже довольно поздно, наверняка году в 58-60м, конечно мать помнила все до конца дней своих но суровая жизнь заставила их с подозрением относиться к любому, кто мог бы услышать их рассказы и потому мы, дети мало могли услышать об их жизни при Сталине.
Когда-то там за вторым поворотом ключа у нас был шалаш, а по лысому склону сопки мы скатывались на лыжах ,хотя лавины там за зиму как правило несколько раз срывались. Хорошо, что небольшие
Трудности фронтовых лет не смогли снизить добычу золота. Вместо дефицитного бензина газогенераторные машины ходили на дровах. Оротуканский завод запустил мартеновскую печь. Освобожденный отец был назначен начальником сталелитейного цеха, а позжк стал начальником техотдела завода
Обычная утренняя и вечерняя картина – колонны з/к, проходящие на работу и с работы под охраной солдат с собаками. В Оротукане зимой ночь очень длинна и где-то перед тем как мне нужно было выходить в школу, видимо часов в 8 утра, по этой Комсомольской улице прямо к нашему дому в конце улицы, пригоняли длинную колонну заключенных в окружении одетых в белые овечьи полушубки охранников с оружием. Прямо перед домом в полумраке или слабом свете наступающей зари шла процедура проверки и переклички, а затем рассаживания людей в подходившие огромные крытые грузовики, увозившие их на работу на прииски или стройки. Поскольку школьников освобождали от учебы в школе при морозах градусов в 40-45С, то мне приходилось иногда вглядываться в такие колонны на центральной улице, потому что ЗК не прекращали работы и в сильные морозы. В Оротукане я видел вместо солнца чуть красный шар висящий низко над сопками в морозном синем тумане и там же я понял, что рассказы о пятнах,бывающих на солнце, действительно верны


Наш дом с квартирой на втором этаже стоял на центральной улице, Комсомольской, прямо напротив здания клуба, красивого, но к сожалению деревянного здания построенного зеками в конце войны для жителей поселка. В здании была большая (как мне тогда казалось) библиотека, там помещались кабинеты (офисы как сейчас сказали бы) руководства поселкового совета, была биллиардная и мой отец чуть не каждый день отлучался из дому поиграть. Впрочем надо отметить что он был хорошим художником и у него много времени отнимала работа по выпуску стенной поселковой газеты. Это было в те времена обязательным наверное везде по стране, ну а среди бывших ЗК так понятно что совершенно необходимым. Для газеты расходовалась с огромным трудом получаемая для Оротуканского Ремонтного Завода Горного Обогатительного Оборудования ОРЗГОО сокращенно белая плотная бумага «Ватман» - именно Ватман, а не полуватман, что говорило с какой важностью сочеталась выпускаемая газета. Она была большого размера и еле помещалась в вестибюле кинотеатра (кинозала) размещавшегося на первом этаже здания. Заметки для газеты собирались задолго до выпуска номера и обсуждались на редколлегии и насколько я помню они были достаточно критичными к происходившему в поселке, потому что приятели отца, приходившими и к нам домой часто посмеивались над мучениями редактора и художника номера. А номер получался очень красивым, цветным, красочным, помню как отец учил меня как пользоваться пульверизатором

Вот он - поселок городского типа Оротукан, расстроившийся, с каменными домами и центральным отоплением. С правой стороны сопки я попытался показать место где стояла (и наверное стоит еще сейчас) бутара - простейший промывочный прибор для промывки золотой руды, куда гоняли на работы по утрам заключенных из расположенного ниже над обрывом речки лагеря, который был снесен в 56 году и который Жженов называет по своему - "17-й". Мальчишками мы играли на "стадионе" - поле с парой ворот, в футбол и имели как правило большую публику на крышах бараков лагеря. Теми же пацанами - любителями походов, мы поднимались и на вершину сопки, где выкладывали камнями во мху свои фамилии, мы доходили и до горизонтальной касситеритной штольни, уходившей куда-то в темень, в глубину сопки. Там постоянно что-то рушилось и громыхало, и дальше идти в одиночку никому не хотелось. В 39 году мой отец, чтобы не остаться в сопке навсегда, пошел на тяжелый шаг, к которому прибегали многие, чтобы спастись и вырваться из этого ада и попасть хоть на время в больничку, его левая нога попала под колесо вагонетки и он действительно был отправлен на лечение в ЗК-госпиталь в п.Талая, а дальше - дальше все изменилось, вскоре грянула война, заводам по ремонту горного и обогатительного оборудования стали нужны инженеры, и отец, бывший до заключения авиационным инженером, стал горным заключенным инженером

. По-видимому когда путин сегодня говорит о прорыве, о новых технологиях и технике и одновременно о затыкании рта оппозиционерам и людям, полагающим что сделать такой рывок, прорыв можно только в союзе с Западом, он (путин) имеет в виду то, что Россия должна сделать именно это - завести себе множество заключенных инженеров и ученых и уж они-то выведут страну на 5 место в мире по интеллектуальному уровню. Ой-ли, напрасная и опасная думка

У меня в памяти совершенно не осталось воспоминаний о дне смерти Сталина, родители не выдавали своих эмоций, хотя как мне кажется они смирились с его существованием из-за войны. А вот о Берии отец несколько раз высказывался резко отрицательно, после войны все бывшие ЗК ждали новых репрессий и бед. В 1937 году отца этапировали через порт Находка на Дальнем Востоке в Магадан с дальнейшим отбыванием наказания в лагерь пос.Оротукан на 409км Колымской трассы. Трасса в то время только строилась и транспорт ходил где-то до 300-350 км, так что отцу пришлось летом добираться километров 50 по сделанным ранее просекам-ранее проложенным временным летним дорогам. Он рассказывал как на одной из сопок он нос к носу столкнулся с медведем, питавшемся ягодами. Увидев друг друга они рявкнули и бросились бежать в разные стороны.
Режим заключения в начале 37 года был по его словам вполне приемлемым - бараки лагеря уже были готовы снабжение и питание, режимы охраны и работы не вызывали особых нареканий, режим содержания был щадящим, ЗК могли собирать ягоды в основном голубику, бруснику, много внимания оказывалось на сбор орехов кедрового стланика которого много растет в распадках сопок

основной упор в 37 году был сделан на подготовку золотосодержащих песков и полигонов для добычи золота. Положение в лагерях резко обострилось в конце 37 года и длилось до конца 39 года, Об этих годах отец вспоминал с большой неохотой, но гораздо позже он показывал мне маленький неприметный домик на склоне одной из сопок над поселком, в котором по его словам держали людей, приговоренных к расстрелам. По его словам он тоже сидел в этом доме. Расстрелы людей проводились осенью по распадкам ключей вокруг поселка, людей вывозили на тракторах в сопки и там расстреливали и хоронили. Помню что иногда еще пацаны находили человеческие кости на ключе Жарком, местные наверное еще знают этот ключ.
Отец рассказывал о голоде и изнурительной работе, особенно трудно было зимой в большие морозы. Отец говорил, что в лагере царил произвол урок - уголовников, которые могли из-за ничего, из-за простой неприязни зарезать непонравившегося им человека, иногда людей проигрывали в карты. Высоко над поселком стояла огромная сопка, я и сейчас не помню как она называлась-Оротуканская да и все. Вся эта сопка да и все окружающие сопки наверное до сих пор несут следы проходивших когда-то здесь тракторов, заключенные и вольные из поселка собирали по сопкам орехи, ягоды и грибы, сухие сучья кедрового стланика, пилили лес, в основном это была лиственница. Поселок был построен из деревьев лиственницы

В торце сопки, в километре вверх от лагерей, мы, мальчишки, нашли вход в огромную в диаметре (как мне тогда казалось) штольню, в наше время она была конечно темной, рельсы для вагонеток, уходящие вглубь, уже перекосились и покорежились, внутри в темноте временами что-то рушилось и громыхало - шли обвалы. Здесь дробили породу и вывозили ее наружу на русло ключа для промывки. Я видел золото - на одном из местных приисков старатель для нас, пацанов, ткнул мастерком в мох, прямо под нашими ногами и приподнял трапецию из мха - на кончиках кореньев свисала буквально гирлянда золотых зерен.
Поэтому любимыми книгами мальчишек были рассказы Джека Лондона о Клондайке, про собак и про Смока Белью. Отец работал на этой шахте и можете представить себе что это была за работа, на ней за несколько месяцев полностью сменялись несколько составов рабочих команд, люди гибли десятками как в штольне от работы, так и в лагерях от головных болей и болезней.
Пожилая бабушка ждет сына после 25 лет сталинских лагерей в станице Павловской