Религия и этика далеко не всегда - точнее, очень редко - совместимы. Требования, налагаемые на человека религией, зачастую отражали худшие черты современной культуры или просто предрассудки, но не принципы, которые помогли бы людям и Богу сосуществовать на основах подлинной справедливости. Существует такое понятие, как "Авраамова дилемма"… При взгляде на ситуацию между Богом и Авраамом можно увидеть труднейший выбор, стоявший перед Авраамом, - подчиниться или не подчиниться приказу Бога, принести или не принести в жертву ему сына.
Конечно… примитивные времена требуют примитивного повиновения.
Потомки Авраама духовно выросли: родители уже предлагали в жертву самих себя, как это было в мрачный период печей, запятнавших историю Земли. Теперь же, вообще не может быть речи о жертвоприношении. Каков бы ни был образ Божий в человеческом сознании - рассматривать ли его как проявление подсознания со всеми его реваншистскими потребностями или как сознательное стремление к нравственному совершенству, - необходимо отказаться от самой идеи жертвоприношения. Жертвоприношение - и согласие на него - вписано в историю человечества кровавыми буквами.
Но можно понять почему Авраам согласился принести в жертву Исаака, сына своего, как повелел ему Господь.
Авраам сделал это не из покорности.
И не потому, что любовь к Богу пересилила в нем любовь к сыну.
АВРААМ ИСПЫТЫВАЛ БОГА.
Отвергнув в последний момент жертвоприношение и отведя нож, Бог в глазах Авраама и сердцах его потомков заслужил право стать его, Авраамовым Богом.
Что значила для Авраама его решительная, лишенная какого бы то ни было притворства позиция, искренняя готовность принести сына в жертву, укрепившая связь между Высшей Силой и человечество?. В глубине души Авраам знал, что решится убить сына, и Бог, каков бы ни был его образ, тоже это знал, чувствовал скорбь Авраама и его решимость.
Не ради жертвоприношения отправился в пустыню Авраам, а чтобы раз и навсегда уяснить себе, следует ли доверять и повиноваться Богу. Только так можно было его испытать.
Какие еще страшные откровения уготованы человечеству?
Если Бог способен эволюционировать, тогда эволюция должна быть направлена в сторону сопереживания - сочувствия чужому страданию, а не в сторону силы и власти.
Сопереживание - реакция на боль других. Сопереживание и любовь нераздельны и непостижимы.
Любовь - наиболее банальное из переживаний, самый затасканный из религиозных символов, оказалась сильнее ядерных сил, сильнее электрослабого взаимодействия, сильнее гравитации. Все эти силы есть любовь. Законы вселенной, субквантовая невероятность, передающая информацию от фотона к фотону, - ничто иное, как любовь.
Но можно ли объяснить любовью, обыкновенной любовью, так называемый антропный принцип, над которым ученые ломают головы уже лет семьсот, если не дольше? Эту почти бесконечную цепь совпадений, которые привели к возникновению вселенной с нужным количеством измерений, с идеальными характеристиками электронов, требуемым законом всемирного тяготения, звездами идеального возраста, идеальными прабиосистемами, породившими безупречные вирусы, которые превратились в идеальные ДНК? Эту череду до абсурда удачных совпадений, антилогичных, антипостижимых, необъяснимых даже религией? Можно ли?
Семь веков существования различных теорий Великого Объединения, квантовой физики и концепции замкнутой и безграничной вселенной без сингулярностей Большого Взрыва и соответствующих конечных точек, отстранили, сняли Бога - и примитивно-антропоморфного, и утонченного, пост-эйнштейновского - со всех должностей, даже с поста хранителя и прекреационного законодателя. В понимании человека, вселенная не нуждается ни в каком Создателе и вообще не допускает его существования. Возможно, кое-какие детали в ее законах потребуется подправить, но на общую картину это уже не повлияет.
Она не имела ни начала, ни конца - расширялась, сжималась, потом снова расширялась, и циклы эти чередовались подобно временам года на Земле. Какая там любовь!
Следовательно, Авраам согласился пожертвовать сыном, чтобы испытать призрак?
Нет… им двигала сила более глубинная и могущественная, чем ужас перед Богом или слепая вера. Любовь вплетена в структуру вселенной так же прочно, как гравитация и противоположность материи и антиматерии.
Место для Бога, каков бы он ни был, не в паутине между стенами, не в сингулярных трещинах мостовой, не где-то вовне, впереди или позади событий... но в самой ткани вещей. Он развивается вместе с развивающейся вселенной. Познает, как познают способные к познанию элементы вселенной, любит, как любят люди.
Дэн Симмонс. Адаптировано IOWA(Serra)
