Максимилиан Волошин об "Утре стрелецкой казни" Сурикова

"Стрельцы" были задуманы еще в Академии и возникли из того впечатления, которое произвела на него Красная площадь в тот день, что он провел в Москве по пути из Красноярска в Петербург. О них он и мечтал, когда принимал заказ на живопись в храме Спасителя, чтобы заработать денег и начать свое.

"Я на памятники, как на живых людей смотрел, - говорил он, - расспрашивал их: вы видели, вы слышали, вы свидетели. Только они не словами говорят. И вот Вам в пример скажу: верю в Бориса Годунова н Самозванца только потому, что про них на Иване Великом написано. А вот у Пушкина не верю: очень у него красиво, точно сказка. А памятники все сами видели: и царей в одеждах, и царевен - живые свидетели. Стены я допрашивал, а не книги. В Лувре вон быки ассирийские. Я на них смотрел, и не быки меня поражали, а то, что у них копыта стерты - значит, люди здесь ходили. Вот что меня поражает. Я в Риме в соборе Петра в Петров день был. На колени стал над его гробницей и думал: "Вот он здесь лежит - исторические кости; весь мир об
нем думает, а он здесь - тронуть можно".
В этих словах Суриков выразил самую сущность своего подхода к исторической действительности. Он восстанавливает ее не путем изучения исторической эпохи и всех ее мелких археологических подробностей - он воспринимает ее непосредственно, как живую эманацию старых камней, по тому же самому закону, как ясновидящий, прижав к темени исследуемый предмет, получает видение событий, к нему относящихся.
Ступив впервые на землю Красной площади, насыщенную кровью древних казней, Суриков был охвачен смутой и тревогой тех воспоминаний, что он носил в памяти своей крови.
Историческая связь напрашивалась сама собою: Красноярский бунт, в котором впервые обнаруживается лицо суриковского рода, был непосредственным отголоском, последней волной стрелецких бунтов начала Петрова царствования.
Из событий, запечатленных камнями Красной площади, ему должно было померещиться это и никакое другое, тем более что вид Лобного места пробудил в нем все кровавые воспоминания детства и всю захватывающую, патетическую поэзию эшафота.
"Когда я их задумал, у меня все лица так и возникли. И цветовая раскраска вместе с композицией; я ведь живу от самого холста, из него все возникает", - говорил Суриков.
Читать далее

Процитирована глава из книги Волошина "Суриков" .

Серия сообщений "Исторические зарисовки":

Часть 1 - Живопись и поэзия
Часть 2 - История в художественных образах. Эпоха Анны Иоанновны
...
Часть 22 - Репин и "Запорожцы"
Часть 23 - Об одном портрете Анны Леопольдовны
Часть 24 - Максимилиан Волошин об "Утре стрелецкой казни" Сурикова
Часть 25 - "Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны" Валерия Якоби
Часть 26 - Эрцгерцогини Арчимбольдо
...
Часть 33 - Сметь Цезаря в живописи
Часть 34 - Смерть Цезаря в Живописи
Часть 35 - Образ Генриха III и герцога де Гиза в живописи

БОЯРЫНЯ МОРОЗОВА ФЕОДОСИЯ ПРОКОПЬЕВНА


Боярыня Морозова, В. Суриков 1887. Третьяковская галерея, Москва
(1632—1675)

Раскольница. Состояла в переписке с Аввакумом, оказывала помощь его семье. Вопреки угрозам и пыткам осталась верной расколу. Арестована в 1671 году, умерла в заточении в Боровске. Ей посвящена картина В.И. Сурикова.

Облик боярыни Морозовой в национальной памяти слит с любимой народом картиной В. Сурикова. Ещё писатель В. Гаршин, увидев сто лет назад на выставке полотно художника, предсказал, что потомки будут не в состоянии «представить себе Феодосию Прокопьевну иначе, как она изображена на картине». Современнику трудно быть беспристрастным, но мы понимаем — Гаршин оказался хорошим пророком. Многие наши сограждане представляют себе боярыню Морозову суровой, пожилой женщиной, как на полотне, которая фанатично взметнула руку в двоеперстии. Что ж, Суриков отлично знал историю и в главном не пошёл против правды, ну а детали вымысла потребовались ему ради символических обобщений.

ДАЛЕЕ >>>>>

CУРИКОВ


ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ CУРИКОВ (1848–1916), русский художник, мастер русской исторической картины; соединил традиции исторического романтизма с живописным новаторством. Родился в Красноярске 12 (24) января 1848 в семье канцелярского служащего, выходца из старинного казачьего рода. Первые уроки рисования получил у школьного учителя Н.В.Гребнева. В 1868 отправился в Петербург, где в 1869 поступил в Академию художеств; окончив Академию в 1875, с 1877 жил в Москве.

Постоянно наезжал в Сибирь, бывал на Дону, Волге, в Крыму. В 1880–1890-е годы посетил Францию, Италию и ряд других стран Европы. Испытал особое влияние мастеров венецианского и испанского Возрождения и барокко, в особенности П.Веронезе и Д.Веласкеса.








Илья Репин "Портрет художника Сурикова"


Уже в студенческие годы проявил себя как мастер историко-ассоциативных образов (романтичный пейзаж "Вид памятника Петру I в Петербурге", 1870, Русский музей, Петербург).


Мусоргский - "Картинки с выставки" - "Гном" (инструментовка М.Равеля, орестр Е. Светланова"

Кацухито Ямашито - Мусоргский "Картинки с выставки" - "Быдло"


107 картин и рисунков

История в художественных образах (боярыня Морозова)

История России богата именами выдающихся правителей, полководцев, дипломатов,  деятелей культуры. Однако женские имена часто в нашей истории отодвигаются на второй план. Причиной тому представление о русских женщинах как об униженных, подчиненных мужу домашних "рабынях", якобы ничего не умеющих. Ни голоса возвысить, ни дела сделать.  Но это не так и тому доказательством наша русская история, которая нашла отражение в полотнах русских художников. 

"Благодаря отсутствию перспективной глубины в "Морозовой" Суриков сумел подчеркнуть типичную и в данном случае символичную тесноту московских улиц, несколько провинциальный характер всей сцены, так чудовищно контрастирующей с восторженным воплем главной героини. Эту картину называли, думая ее этим осудить, ковром, но действительно это удивительное по своей гармонии пестрых и ярких красок произведение достойно назваться прекрасным ковром уже по самому своему тону, уже по самой своей красочной музыке, переносящей в древнюю, еще самобытно-прекрасную Русь... Никакие археологические изыскания, никакие книги и документы, ни даже превосходные исторические романы не могли бы так сблизить нас с прошлым, установить очаровательную, желанную связь между отрывочным нынешним и вечным, но забытым прошлым... Однако значение Сурикова если и громадно для всего русского художества в целом, то не отдельно для кого-либо из художников. Учеников и последователей он не имел, да и не мог иметь, так как то очень нужное, чему можно было выучиться из его картин, не укладывалось в какие-либо рамки и теории. Его картины действовали непосредственно на всех, но ни на кого в отдельности..."
Александр Бенуа. Статья о Сурикове

Читаем дальше...

История в художественных образах (Е.А.Шарэ и В.И.Суриков)

Василий Иванович Суриков вошел в историю русской живописи как мастер исторического жанра. В 1880 годы художник создает свои самые значительные  полотна: "Утро стрелецкой казни" (1881), "Меншиков в Березове" (1883), "Боярыня Морозова" (1887). Главными действующимими лицами в его картинах становятся люди из народа, яркие образы и характеры. Одной из особенностей картин Сурикова является тщательная прорисовка костюмов и необыкновенные женские образы. Боярышни, казачки, просто портреты... и  среди них, конечно же, была та, которую современники называли добрым гением суриковского дома.

Суриков В.И. Этюд для фигуры старшей дочери А.Д.Меншикова, написанный с жены художника Е.А.Суриковой 1882

Елизавета Августовна Шарэ была младшей дочерью из пяти детей француза Августа Шарэ и Марии Александровны Свистуновой, внучки декабриста корнета кавалергардского полка П.Н.Свистунова. Семейство проживало в Петербурге, имея небольшое предприятие по продаже бумаги. Детей часто вывозиди в театр и на балы, где они слушали изумительную музыку и танцевали под чудесные звуки вальса. Но не вальс соединил художника Василия Ивановича Сурикова и Елизавету Августовну Шарэ...

Читаем дальше...

Максимилиан Волошин об "Утре стрелецкой казни" Сурикова

"Стрельцы" были задуманы еще в Академии и возникли из того впечатления, которое произвела на него Красная площадь в тот день, что он провел в Москве по пути из Красноярска в Петербург. О них он и мечтал, когда принимал заказ на живопись в храме Спасителя, чтобы заработать денег и начать свое.

"Я на памятники, как на живых людей смотрел, - говорил он, - расспрашивал их: вы видели, вы слышали, вы свидетели. Только они не словами говорят. И вот Вам в пример скажу: верю в Бориса Годунова н Самозванца только потому, что про них на Иване Великом написано. А вот у Пушкина не верю: очень у него красиво, точно сказка. А памятники все сами видели: и царей в одеждах, и царевен - живые свидетели. Стены я допрашивал, а не книги. В Лувре вон быки ассирийские. Я на них смотрел, и не быки меня поражали, а то, что у них копыта стерты - значит, люди здесь ходили. Вот что меня поражает. Я в Риме в соборе Петра в Петров день был. На колени стал над его гробницей и думал: "Вот он здесь лежит - исторические кости; весь мир об
нем думает, а он здесь - тронуть можно".
В этих словах Суриков выразил самую сущность своего подхода к исторической действительности. Он восстанавливает ее не путем изучения исторической эпохи и всех ее мелких археологических подробностей - он воспринимает ее непосредственно, как живую эманацию старых камней, по тому же самому закону, как ясновидящий, прижав к темени исследуемый предмет, получает видение событий, к нему относящихся.
Ступив впервые на землю Красной площади, насыщенную кровью древних казней, Суриков был охвачен смутой и тревогой тех воспоминаний, что он носил в памяти своей крови.
Историческая связь напрашивалась сама собою: Красноярский бунт, в котором впервые обнаруживается лицо суриковского рода, был непосредственным отголоском, последней волной стрелецких бунтов начала Петрова царствования.
Из событий, запечатленных камнями Красной площади, ему должно было померещиться это и никакое другое, тем более что вид Лобного места пробудил в нем все кровавые воспоминания детства и всю захватывающую, патетическую поэзию эшафота.
"Когда я их задумал, у меня все лица так и возникли. И цветовая раскраска вместе с композицией; я ведь живу от самого холста, из него все возникает", - говорил Суриков.
Читать далее

Процитирована глава из книги Волошина "Суриков" .

Боярыня Морозова





1632 — 1 ноября 1675, Боровск

Феодосия (в иночестве Феодора) Прокопьевна Морозова, в девичестве Соковнина — верховная дворцовая боярыня, деятельница русского старообрядчества, сподвижница протопопа Аввакума. За приверженность к «старой вере» в результате конфликта с царём Алексеем Михайловичем была арестована, лишена имения, а затем сослана в Пафнутьево-Боровский монастырь и заточена в монастырскую тюрьму, в которой погибла от голода.
Почитается старообрядческой церковью как святая.


В.Суриков. Боярыня Морозова 1887
картина кликабельна

Дочь окольничего Прокопия Фёдоровича Соковнина. Вероятнее всего, входила в число придворных, сопровождающих царицу.
В 17 лет вышла замуж за Глеба Ивановича Морозова, представителя рода Морозовых, родственников правящей семьи Романовых, царского спальника и дядьку царевича, владельца усадьбы Зюзино под Москвой.
Брат Глеба Ивановича, Борис Иванович Морозов, владелец огромного состояния, умер бездетным в 1662 году, оставив наследство Глебу Морозову. Вскоре умирает и Глеб Иванович и совокупное состояние обоих братьев номинально достаётся малолетнему сыну Глеба и Феодосии Морозовых — Ивану Глебовичу.
>>>>>>