Это был четверг, точно помню. Двадцать четвёртое апреля две тысячи восьмого... Мы оба болели. Он сильно, я не очень. Мы болтали в аське о том, какие же всё-таки парни трусы. Не могут сказать то, что так хотят сказать... Он рассуждал о том, да, какие они всё-таки глупые, и...: "Ад это просто, когда...." На самом деле он хотел сказать "да", но потом добавил, что ад тоже подходит. И он мне сказал.... "А я так и не сказал... Я люблю тебя". А я ответила..... я долго думала, что сказать, он мне очень сильно нравился.... очень. И я с трудом решилась: "А я тоже не сказала. Я тебя тоже люблю..." Знаете, когда печатаешь, читаешь и боишься отправить... а потом просто зажмуриваешься и ни о чём не думая нажимаешь на кнопку... а потом ещё несколько минут сидишь как в омуте и думаешь, какая же ты дура... Этот день считается нашей годовщиной. Потом раздался звонок, я отошла от аськи. Это была классная руководительница, которая звонила сообщить, что "завтра", в пятницу, будем фотографироваться всем классом, поэтому если я не сильно болею, то хорошо бы если пришла и вообще передала Вове. Когда я вернулась к аське, он уже вышел. Написал что-то очень радостное... Не помню что. Помню только, что говорил, что это лучший день в его жизни. Кажется, я ему тогда даже позвонила. Я не помню, как мы поговорили...
На следующий день я пошла в школу. Не на уроки, правда. На уроке труда (их нам ставили парами) девочки ходили в краеведческий музей, который на площади, а я живу тут рядом. Я их встретила около него и мы пошли вместе в школу. Они рассказали, что делали там кукол-обереги.
Пришли в школу. И он пришёл... Сфотографировались (сейчас смотрю на эту фотографию... ооооо! у нас обоих такие больные глаза!). И он пошёл меня провожать. Как выяснилось позже, с температурой.