Надзиратель вошел в сапожную мастерскую, где Джимми Валентайн усердно
тачал заготовки, и повел его в тюремную канцелярию. Там смотритель
тюрьмы вручил Джимми помилование, подписанное губернатором в это утро.
Джимми взял его с утомленным видом. Он отбыл почти десять месяцев из четырехлетнего срока, хотя рассчитывал просидеть не больше трех месяцев.
Когда у арестованного столько друзей на воле, сколько у Джимми Валентайна,
едва ли стоит даже брить ему голову.
- Ну, Валентайн, - сказал смотритель, - завтра утром вы выходите на
свободу. Возьмите себя в руки, будьте человеком. В душе вы парень
неплохой. Бросьте взламывать сейфы, живите честно.
- Это вы мне? - удивленно спросил Джимми. - Да я в жизни не взломал ни
одного сейфа.
- Ну да, - улыбнулся смотритель, - разумеется. Как же это все-таки вышло,
что вас посадили за кражу в Спрингфилде? Может, вы не захотели доказывать свое
алиби из боязни скомпрометировать какую-нибудь даму из высшего общества?
А может, присяжные подвели вас по злобе? Ведь с вами, невинными жертвами, иначе
не бывает.
- Я? - спросил Джимми в добродетельном недоумении. - Да что вы!
Я и в Спрингфилде никогда не бывал!
- Отведите его обратно, Кронин, - улыбнулся смотритель, - и оденьте как
полагается. Завтра в семь утра вы его выпустите и приведете сюда. А вы лучше
обдумайте мой совет, Валентайн.
На следующее утро, в четверть восьмого, Джимми стоял в тюремной канцелярии.
На нем был готовый костюм отвратительного покроя и желтые скрипучие сапоги,
какими государство снабжает всех своих подневольных гостей, расставаясь
с ними.
Письмоводитель вручил ему железнодорожный билет и бумажку в пять долларов,
которые, как полагал закон, должны были вернуть Джимми права гражданства
и благосостояние. Смотритель пожал ему руку и угостил его сигарой. Валентайн,
№ 9762, был занесен в книгу под рубрикой "Помилован губернатором", и на
солнечный свет вышел мистер Джеймс Валентайн.
Не обращая внимания на пение птиц, волнующуюся листву деревьев и запах
цветов, Джимми направился прямо в ресторан. Здесь он вкусил первых радостей
свободы в виде жареной курицы и бутылки белого вина. За ними последовала сигара
сортом выше той, которую он получил от смотрителя. Оттуда он, не торопясь,
проследовал на станцию железной дороги. Бросив четверть доллара слепому,
сидевшему у дверей вокзала, он сел на поезд. Через три часа Джимми высадился
в маленьком городке, недалеко от границы штата. Войдя в кафе некоего Майка
Долана, он пожал руку хозяину, в одиночестве дежурившему за стойкой.
- Извини, что мы не могли сделать этого раньше, Джимми, сынок, - сказал
Долан. - Но из Спрингфилда поступил протест, и губернатор было заартачился. Как
ты себя чувствуешь?
- Отлично, - сказал Джимми. - Мой ключ у тебя?
Он взял ключ и, поднявшись наверх, отпер дверь комнаты в глубине дома. Все
было так, как он оставил уходя. На полу еще валялась запонка от воротничка Бена
Прайса, сорванная с рубашки знаменитого сыщика в ту минуту, когда полиция
набросилась на Джимми и арестовала его.
Оттащив от стены складную кровать, Джимми сдвинул в сторону одну филенку
и достал запыленный чемоданчик. Он открыл его и любовно окинул взглядом лучший
набор отмычек в восточных штатах. Это был полный набор, сделанный из стали
особого закала: последнего образца сверла, резцы, перки, отмычки, клещи,
буравчики и еще две-три новинки, изобретенные самим Джимми, которыми он очень
гордился. Больше девятисот долларов стоило ему изготовить этот набор в...
словом, там, где фабрикуются такие вещи для людей его профессии.
Через полчаса Джимми спустился вниз и прошел через кафе. Теперь он был одет
со вкусом, в отлично сшитый костюм, и нес в руке вычищенный чемоданчик.
- Что-нибудь наклевывается? - весело спросил Майк Долан.
- У меня? - удивленно переспросил Джимми. - Не понимаю. Я представитель
Объединенной нью-йоркской компании рассыпчатых сухарей и дробленой пшеницы.
Это заявление привело Майка в такой восторг, что Джимми непременно должен
был выпить стакан содовой с молоком. Он в рот не брал спиртных напитков.
Через неделю после того, как выпустили заключенного Валентайна, № 9762,
было совершено чрезвычайно ловкое ограбление сейфа в Ричмонде, штат Индиана,
причем виновник не оставил после себя никаких улик. Украли всего-навсего
каких-то восемьсот долларов. Через две недели был без труда очищен
патентованный, усовершенствованный, застрахованный от взлома сейф в Логанспорте
на сумму в полторы тысячи долларов звонкой монетой; ценные бумаги и серебро
остались нетронутыми. Тогда делом начали интересоваться ищейки. После этого
произошло вулканическое извержение старого банковского сейфа в Джефферсон-сити,
причем из кратера вылетело пять тысяч долларов бумажками. Убытки теперь были
настолько велики, что дело оказалось достойным Бена Прайса. Путем сравления
было установлено поразительное сходство методов во всех этих случаях. Бен
Прайс, побывав на местах преступления, объявил во всеуслышание:
- Это почерк Франта - Джимми Валентайна. Опять взялся за свое. Посмотрите
на этот секретный замок - выдернут легко, как редиска в сырую погоду. Только
у него есть такие клещи, которыми можно это сделать. А взгляните, как чисто
пробиты задвижки! Джимми никогда не сверлит больше одного отверстия. Да,
конечно, это мистер Валентайн. На этот раз он отсидит сколько полагается, без
всяких досрочных освобождений и помилований. Дурака валять нечего!
Бену Прайсу были известны привычки Джимми. Он изучил их, расследуя
спрингфилдское дело. Дальние переезды, быстрые исчезновения, отсутствие
сообщников и вкус к хорошему обществу - все это помогало Джимми Валентайну
ускользать от возмездия. Разнесся слух, что по следам неуловимого взломщика
пустился Бен Прайс, и остальные владельцы сейфов, застрахованных от взлома,
вздохнули свободнее.
В один прекрасный день Джимми Валентайн со своим чемоданчиком вышел из
почтовой кареты в Элморе, маленьком городке в пяти милях от железной дороги,
в глубине штата Арканзас, среди зарослей карликового дуба. Джимми, похожий на
студента-спортсмена, приехавшего домой на каникулы, шел по дощатому тротуару,
направляясь к гостинице.
Молодая девушка пересекла улицу, обогнала Джимми на углу и вошла в дверь,
над которой висела вывеска: "Городской банк". Джимми Валентайн заглянул ей
в глаза, забыл, кто он такой, и стал другим человеком. Девушка опустила глаза
и слегка покраснела. В Элморе не часто встречались молодые люди с манерами
и внешностью Джимми.
Джимми схватил за шиворот мальчишку, который слонялся у подъезда банка,
словно акционер, и начал расспрашивать о городе, время от времени скармливая
ему десятицентовые монетки. Вскоре молодая девушка опять появилась в дверях
банка и пошла по своим делам, намеренно игнорируя существование молодого
человека с чемоданчиком.
- Это, кажется, мисс Полли Симпсон? - спросил Джимми, явно хитря.
- Да нет, - ответил мальчишка, - это Аннабел Адамс. Ее папа банкир. А вы
зачем приехали в Элмор? Это у вас золотая цепочка? Мне скоро подарят бульдога.
А еще десять центов у вас есть?
Джимми пошел в "Отель плантаторов", записался там под именем Ральфа
Д. Спенсера и взял номер. Облокотившись на конторку он сообщил регистратору
о своих намерениях. Он приехал в Элмор на жительство, хочет заняться
коммерцией. Как теперь у них в городе с обувью? Он подумывает насчет обувной
торговли. Есть какие-нибудь шансы?
Костюм и манеры Джимми произвели впечатление на регистратора. Он сам был
законодателем мод для не густо позолоченной молодежи Элмора, но теперь понял,
чего ему не хватает. Стараясь сообразить, как именно Джимми завязывает свой
галстук, он почтительно давал ему информацию.
Да, по обувной части шансы должны быть. В городе нет магазина обуви. Ею
торгуют универсальные и мануфактурные магазины. Нужно надеяться, что мистер
Спенсер решит поселиться в Элморе. Он сам увидит, что у них в городе жить
приятно, народ здесь очень общительный.
Мистер Спенсер решил остановиться в городе на несколько дней и осмотреться
для начала. Нет, звать мальчика не нужно. Чемодан довольно тяжелый, он донесет
его сам.
Мистер Ральф Спенсер, феникс, возникший из пепла Джимми Валентайна,
охваченного огнем внезапно вспыхнувшей и преобразившей его любви, остался
в Элморе и преуспел. Он открыл магазин обуви и обзавелся клиентурой.
В обществе он тоже имел успех и приобрел много знакомых. И того, к чему
стремилось его сердце, он сумел добиться. Он познакомился с мисс Аннабел Адамс
и с каждым днем все больше пленялся ею.
К концу года положение мистера Ральфа Спенсера было таково: он приобрел
уважение общества, его торговля обувью процветала, через две недели он должен
был жениться на мисс Аннабел Адамс. Мистер Адамс, типичный провинциальный
банкир, благоволил к Спенсеру. Аннабел гордилась им не меньше, чем любила его.
В доме у мистера Адамса и у замужней сестры Аннабел он стал своим человеком,
как будто уже вошел в семью.
И вот однажды Джимми заперся в своей комнате и написал следующее письмо,
которое потом было послано по надежному адресу одному из его старых друзей
в Сент-Луисе:
"Дорогой друг!
Мне надо, чтобы в будущую среду к девяти часам вечера ты был у Салливана
в Литл-Роке. Я хочу, чтобы ты ликвидировал для меня кое-какие дела. Кроме того,
я хочу подарить тебе мой набор инструментов. Я знаю, ты ему обрадуешься -
другого такого не достать и за тысячу долларов. Знаешь, Билли, я бросил старое
вот уже год. Я открыл магазин. Честно зарабатываю на жизнь, через две недели
женюсь: моя невеста - самая лучшая девушка на свете. Только так и можно жить,
Билли, - честно. Ни одного доллара чужих денег я теперь и за миллион не возьму.
После свадьбы продам магазин и уеду на Запад - там меньше опасности, что
всплывут старые счеты. Говорю тебе, Билли, она ангел. Она в меня верит, и я ни
за что на свете не стал бы теперь мошенничать. Так смотри же, приходи к Салли,
мне надо тебя видеть. Набор я захвачу с собой.
Твой старый приятель Джимми".
В понедельник вечером, после того как Джимми написал это письмо, Бен Прайс,
никем не замеченный, въехал в Элмор в наемном кабриолете. Он не спеша
прогулялся по городу и разузнал все, что ему нужно было знать. Из окна аптеки
напротив обувной лавки он как следует рассмотрел Ральфа Д. Спенсера.
- Хотите жениться на дочке банкира, Джимми? - тихонько сказал Бен. - Не
знаю, не знаю, право!
На следующее утро Джимми завтракал у Адамсов. В этот день он собирался
поехать в Литл-Рок, чтобы заказать себе костюм к свадьбе и купить что-нибудь
в подарок Аннабел. Это в первый раз он уезжал из города, с тех пор как
поселился в нем. Прошло уже больше года после того, как он бросил свою
"профессию", и ему казалось, что теперь можно уехать, ничем не рискуя.
После завтрака все вместе, по-семейному, отправились в центр города -
мистер Адамс, Аннабел, Джимми и замужняя сестра Аннабел с двумя девочками пяти
и девяти лет. Когда они проходили мимо гостиницы, где до сих пор жил Джимми, он
поднялся к себе в номер и вынес оттуда чемоданчик. Потом пошли дальше, к банку.
Там Джимми Валентайна дожидались запряженный экипаж и Долф Гибсон, который
должен был отвезти его на станцию железной дороги.
Все вошли в помещение банка, за высокие перила резного дуба, и Джимми со
всеми вместе, так как будущему зятю мистера Адамса были рады везде. Конторщикам
льстило, что им кланяется любезный молодой человек, который собирается жениться
на мисс Аннабел. Джимми поставил свой чемоданчик на пол. Аннабел, сердце
которой было переполнено счастьем и буйным весельем молодости, надела шляпу
Джимми и взялась рукой за чемоданчик.
- Хороший из меня выйдет вояжер? - спросила Аннабел. - Господи, Ральф,
какой он тяжелый! Точно набит золотыми слитками.
- Тут никелированные рожки для обуви, - спокойно отвечал Джимми, - я их
собираюсь вернуть. Чтобы не было лишних расходов, думаю отвезти их сам.
Я становлюсь ужасно экономен.
В элморском банке только что оборудовали новую кладовую с сейфом. Мистер
Адамс очень гордился ею и всех и каждого заставлял осматривать ее. Кладовая
была маленькая, но с новой патентованной дверью. Ее замыкали три тяжелых
стальных засова, которые запирались сразу одним поворотом ручки и отпирались
при помощи часового механизма. Мистер Адамс, сияя улыбкой, объяснил действие
механизма мистеру Спенсеру, который слушал вежливо, но, видимо, не понимал сути
дела. Обе девочки, Мэй и Агата, были в восторге от сверкающего металла,
забавных часов и кнопок.
Пока все были этим заняты, в банк вошел небрежной походкой Бен Прайс
и стал, облокотившись на перила и как бы нечаянно заглядывая внутрь. Кассиру он
сказал, что ему ничего не нужно, он только хочет подождать одного знакомого.
Вдруг кто-то из женщин вскрикнул, и поднялась суматоха. Незаметно для
взрослых девятилетняя Мэй, разыгравшись, заперла Агату в кладовой. Она
задвинула засовы и повернула ручку комбинированного замка, как только что
сделал у нее на глазах мистер Адамс.
Старый банкир бросился к ручке двери и начал ее дергать.
- Дверь нельзя открыть, - простонал он. - Часы не были заведены
и соединительный механизм не установлен.
Мать Агаты опять истерически вскрикнула.
- Тише! - произнес мистер Адамс, поднимая дрожащую руку. - Помолчите
минуту. Агата! - позвал он как можно громче. - Слушай меня!
В наступившей тишине до них едва донеслись крики девочки, обезумевшей от
страха в темной кладовой.
- Деточка моя дорогая! - вопила мать. - Она умрет от страха! Откройте
дверь! Ах, взломайте ее! Неужели вы, мужчины, ничего не можете сделать?
- Только в Литл-Рок есть человек, который может открыть эту дверь, ближе
никого не найдется, - произнес мистер Адамс нетвердым голосом. - Боже мой!
Спенсер, что нам делать? Девочка... ей не выдержать долго. Там не хватит
воздуха, а кроме того, с ней сделаются судороги от испуга.
Мать Агаты, теряя рассудок, колотила в дверь кулаками. Кто-то необдуманно
предложил пустить в ход динамит. Аннабел повернулась к Джимми, в ее больших
глазах вспыхнула тревога, но она еще не отчаивалась. Женщине всегда кажется,
что для мужчины, которого она боготворит, нет ничего невозможного или
непосильного.
- Не можете ли вы что-нибудь сделать, Ральф? Ну, попробуйте!
Он взглянул на нее, и странная, мягкая улыбка скользнула по его губам
и засветилась в глазах.
- Аннабел, - сказал он, - подарите мне эту розу.
Едва веря своим ушам, она отколола розовый бутон на груди и протянула ему.
Джимми воткнул розу в жилетный карман, сбросил пиджак и засучил рукава.
После этого Ральф Д. Спенсер перестал существовать, и Джимми Валентайн занял
его место.
- Отойдите подальше от дверей, все отойдите! - кратко скомандовал он.
Джимми поставил свой чемоданчик на стол и раскрыл его. С этой минуты он
перестал сознавать чье бы то ни было присутствие. Он быстро и аккуратно
разложил странные блестящие инструменты, тихо насвистывая про себя, как всегда
делал за работой. Все остальные смотрели на него, словно заколдованные,
в глубоком молчании, не двигаясь с места.
Уже через минуту любимое сверло Джимми плавно вгрызалось в сталь. Через
десять минут, побив собственные рекорды, он отодвинул засовы и открыл дверь.
Агату, почти в обмороке, но живую и невредимую, подхватила на руки мать.
Джимми Валентайн надел пиджак и, выйдя из-за перил, направился к дверям.
Ему показалось, что далекий, когда-то знакомый голос слабо позвал его: "Ральф!"
Но он не остановился.
В дверях какой-то крупный мужчина почти загородил ему дорогу.
- Здравствуй, Бен! - сказал Джимми все с той же необыкновенной улыбкой. -
Добрался-таки до меня! Ну что ж, пойдем. Теперь, пожалуй, уже все равно.
И тут Бен Прайс повел себя довольно странно.
- Вы, наверное, ошиблись, мистер Спенсер, - сказал он. - По-моему, мы
с вами незнакомы. Вас там, кажется, дожидается экипаж.
И Бен Прайс повернулся и зашагал по улице.
О. Генри