В последнее время у меня появилась странная привычка: с наступлением темноты включать свет во свех комнатах, не исключая даже уборной. Я всегда любила ночь,
любила её темноту, покой, её способность изменять весь смысл прожитого дня, наполнять смыслом казалось бы совершенно незначительные поступки и нелепые слова.
Сказать по-честному, только ночью я была способна чувствовать себя на месте, в своей тарелке. Но в последнее время Царица мрака стала пугать меня, причем
настолько, что я уже неспособна совладать с таким ужасом, который охватывает меня с наступлением темноты.Не могу точно охарактеризовать причину моего страха,
чем именно меня пугает темнота, но чувство это настолько сильно, что я в буквальном смысле становлюсь неспособной дышать...
Сегодня я решила преодолеть себя, бросить вызов своим собственным призракам. Так дальше не может продолжаться, нельзя остаток жизни провести в ужасе
спрятавшись под одеяло и подушку в залитой светом квартире.Пора справляться со своими страхами, а единственный способ сделать это - бросить им вызов,
заглянуть в глаза собственные монстрам - пораждением больного рассудка."
Синеватый свет монитора медленно потух, оставляя Марину в полной темноте, нарушаемой лишь желтоватыми отблескали уличных фонарей. Девушка молча взяла со
стола пачку тонких сигарет и зажигалку и, покручивая её в правой руке, неспешной поступью направилась к единственному в комнате окну. Открыв его настежь
она села на подоконник, облокатившись спиной и мысками белоснежных кроссовой на раму, и задумчиво посмотрела в темноту комнаты. В свете уличных огней мрак,
охвативший её казался не таким уж и всеобъемлющим, без труда можно было разлечить очертания предметов, открытую дверь. Марина специально не стала закрывать
её, чтобы не отгораживаться от остальной части квартиры: если уж бороться с собой, так по полной программе.
В предательски-холодных пальцах чиркнула непривычно дешёвенькая зажигалка и медленно затлел уголёк мятной сигареты, ярко освещая своим ничтожным светом
выделяющиеся на черном фоне волосы, кроссовки и покрытые в тон белым лаком ногти девушки.
Где-то далеко, вероятно на МКАДе, заунывно скулила милицейская сирена...Внизу на подъездных лавочках о чем-то спорили уже явно не совсем трезвые подростки...
Из оконой соседской квартиры неслась непонятная пугань...Высоко в небе светила яркая полная луна, стократно откружённая милиардами звёзд... В парке
неподалёку играла медленная незнакомая музыка, стараясь вслушаться в которую Марина незаметно для самой себя обхватила коленки руками и уперлась подбородком
в них, медлеено входя в странный странс...
Казалось, ничего уже не существует, не имеет отношение к ней... Да, есть мир окруженным и окутанный тьмой, в сотни глаз смотрящий на нее из её собственной
квартиры. Есть и другой мир: тот, в котором играет незнакомый вальс, дерутся мальчишки, никак не замолчит сирена стражей правопорядка... Но ни один из этих
миров не имеет к ней самой никакого отношения, ибо она не пренадлежит ни одному из них. Для нее есть лишь один маленький, крохотный, но свой мирок,
окутанный ореолом мыслей, образов и ароматного сигаретного дыма. И в этот мир не способны проникнуть ни чудища, ни ругань, ни раздоры окружающих миров, -
ничего. Он пренадлежит только ей и недоступен никому другому, здесь можно спрятать все свои секреты и тайны, послушать тишину, вдохнуть свежий ночной воздух
И быть счастливой. И не важно, что этот мир ограничевается белой рамой пластикового окна городской многоэтажки, какая разница? Главное, что она нашла его.

Замерзшие пальцы, исчезла улыбка,
Забыты сомненья и страх позабыт.
Быть может последняя в жизни ошибка,
Лишь бледный безжизненный свет от сафит.

Дожди разметают упавшие листья
По тёмным аллеям в забытом лесу.
Я брошу в костёр пожелтевшие письма
И пепел потом вдоль дорог пронесу.

Холодные слёзы дождя и свет ночи,
Неясные тени усталых аллей,
И песни ветров, что звучат сейчас звонче,
Чем раньше в бессмысленной жизни моей.

Ты сердце возьми, забери,-мне не жалко.
А хочешь порви иль сожги на огне
Блестящей, красивой твоей зажигалки.
Но только возьми, не оставь его мне

Пусть Полночь-Царица окутает ветви,
Такие промокшие в ливне ночном.
Я спрячу все мысли в места посекретней,
Как память о том, что мы были вдвоём.

О, музыка света!О, песнь этой ночи!
Примите в объятья свои хоть теперь.
Сотрите печать и запойте чуть громче
О жизни людей без ошибок, потерь.

из бесконечных просторов сети:


Две красных тени на мосту,
Две красных тени моих снов
Как часовые на посту,
Как стражи тающих оков

Как вы нелепо далеки,
Как торжествующе неблизки...
Две красных тени у реки
Два красных-красных обелиска

Две тени освятит луна
Две тени плачут - это свечи
А у души есть тень одна
Что созерцает вечный вечер

Две тени больше не уйдут,
Они погасли там во храме
А наверху - моя душа
Над ними вечно наблюдает

Я в сотый раз уйду во тьму,
Скрывая слёзы за улыбкой.
С собою память заберу
С её обманчивостью зыбкой.

Поглубже спрячу свою боль,
Чтоб не нашел никто нечайно.
И буду радостной, живой,
Когда в душе живёт отчайнье.

Кольнёт в груди - я улыбнусь,
Слеза блестнет - зальюся смехом.
Никто не знает что нас ждёт
С таким обманчивым успехом.

Быть может лишь в тиши ночной,
Сама с собой в пустой квартире
Нетвердою своей рукой
Дам волю выть печали силе...