4. Дин всегда говорит то, что думает. А потом делает то, о чем говорил. А может и не говорить, а просто засветить в морду. Получается одинаково убедительно и результативно. Сэм подтвердит.  

5. Дин потрясающе метко стреляет. Телефончики у симпатичных официанток, солью – по блудным призракам, серебром – по оборзевшим оборотням, радиоактивными пулями из суперпупермега Кольта по матерым демонам. Особенно волнующе для впечатлительных зрительниц он выглядит после значительной трепки. Кровь, злость, запах пороха и ледяная сталь. Концентрированное мужество и очередной повод упасть в обморок от приступа острой влюбленности. А уж если пистолета два…

6. Дин поет! Отрывается под притрушенный пылью бесконечных дорог рок, оглушает окрестности душераздирающими воплями АС/DC и дышит полной грудью под аккомпанемент сочных гитарных аккордов. И уже через пару миль пути твои уши перестают сворачиваться в трубочку от непривычных звуков. Потому что это его музыка, созвучная биению благородного бунтарского сердца, навсегда растворенная в его крови.  

7. Дин носит потертую отцовскую кожаную куртку. И как бы он не был красив в смокинге/костюме пожарника/санинспектора/священника/вообще без костюма, именно в этой куртке он – Дин. Дерзкий и сексуальный. Сильный, мужественный и верный. И даже глаза на фоне этой куртки как-то по-особенному светятся!  

8. У Дина есть Импала! Надо ли еще что-то говорить? Она великолепна. Грациозна, величественна, настоящая женщина. Несмотря на достаточно почтенный возраст, даст фору выкидышам современного автопрома, беспрекословно слушает хозяина и грозным рыком распугивает особо впечатлительных демонов. Кроме восхищения может вызвать разве что зависть.… Эх,… это же именно её Дин так ласково называет: «Моя детка».  

9. Дин таааак сладко спит… что зависть просыпается уже не только к Импале, но и к подушке. Она, бесстыжая так нежно прижимается к его щеке…   

10. Ну и самое главное и здравыйсмыслизголовывыносящее: У Дина такие милые лучики-морщинки вокруг глаз! При всей брутальности, мужественной красоте и комплексе спасителя всех и вся, именно эта частичка образа Дина особенно завораживает. Свидетельство детской непосредственности, озорства и солнечного света, спрятанного внутри этого на первый взгляд стального и пуленепробиваемого человека.