Все как-то скоропостижно, быстротечно, я вот даже не заметил как это лето почти уже прошло, и весна и зима тоже, а что осталось после всего? Одна законченная картина, одна скульптура, с десяток идей и планов, сюжетов и композиций для картин запланированных и продуманных и две новые картины начаты, несколько в проекте, в ближайшее время будут реализованы, если все пойдет хорошо.
Много: прочитал, перечитал, узнал, увидел, услышал, почувствовал. Еще есть люди, от которых избавился и которых нашел, некоторых наконец начал понимать или напротив разочаровался вовсе. Но все это как-то не существенно на фоне той обыденности, в которой я погряз уже много лет подряд. И все вроде бы ничего, все нормально, только не очень хорошо, не так хорошо, как могло бы быть и как хотелось-бы.

А все куда-то уходят, в надежде на новую, лучшую жизнь, кто-то меняет работу, которой был занят много лет подряд, кто-то уезжает, сменяет место, город, страну проживания, кто-то женится и заводит детей. Каждый по своему, но вот я неизменно двигаюсь в одном и том-же направлении, только сейчас впереди - туман, а назад поворачивать уже поздно и некуда почти.
Один мой знакомый, почти друг, говорит мне: сколько можно работать? без остановки, безвылазно, ведь есть возможность и время есть, съездить куда-нибудь, хотя бы посмотреть на Лувр или картины Шагала в Париже или на архитектуру в Риме и много чего еще. Он говорит: я всегда хотел все это увидеть своими глазами, но сейчас у меня нет возможности, а ты можешь, но тебе даже из дома выйти - невероятное событие. Все время чем-то занят, ведь нужно хоть иногда отвлекаться и отдыхать, нужно брать от жизни удовольствия, а не отдавать ей все время и самого себя.
А я вот не знаю, мне сложно все это и как будто не до того. То, что я делаю видится мне чем-то важным и необходимым, постоянно, именно сейчас, я и так ничего не успеваю, а впереди невероятно много всего, что..
Да насущное и регулярное стало мое нытье по поводу этого всего, сколько можно писать уже об одном и том же?

Человек искусства - искусственный Человек:)
Все уходит туда, силы и жизнь, душа вся тратится, расходуется, хотя это , конечно больше похоже на круговорот некий , потому что всегда есть источники , где можно пополнить свои силы, будь то люди или другие произведения искусства, и много чего еще..

Мне кажется фразу "взрыв мозга" используют люди, для которых понятие "мозг" известно понаслышке, или те у кого он уже наверняка взорвался т.к. в моем восприятии, подобная идиома очень не эстетична и даже почти вульгарна, пОшла. Это - деградация языка, впрочем есть примеры и похуже.

Бернини! Джованни Лоренцо Бернини, самый величайший из живших когда-либо скульпторов, я не представляю , как возможно было создавать подобное великолепие из холодного, мертвого материала, я с трудом верю , что они - творение рук человека, а не застывшие от какого-нибудь проклятия натурщики или сами боги материализовавшиеся каким-то волшебным образом в нашем мире, застыв на время в этих позах , чтобы не спугнуть зрителей величественной и совершенной красоты, чувственности и страсти.


"мне кажется, снег пахнет, нагретой солнцем стеной." - в этой фразе, заканчивающей один из самых любимых мной стихов Али Кудряшовой, есть некая сила, образность доведенная до наивысшего уровня, выражающая нечто настолько сокровенное и законченное, что я действительно верю, так оно и есть, воображение оживляет запахи и ощущения, придает всему стиху налет воспоминания, т.к. первым ощущением, которое переносит нас в мир прошлого является именно обонятельная память. Но дело не только в этом, здесь как будто явная несуразность и неуместность становится чем-то необходимым, закономерным в данном контексте повествования и в этом есть великая сила искусства: соединять несовместимое, выражать то, что невозможно объяснить. И в данном случае конструкция "воспоминания" - самая надежная т.к. почувствовать что-то новое, чуждое, не известное - практически не возможно, зато воскресить это ощущение из прошлого, когда-то пережитого приятно и просто, или напротив мучительно больно, но тем не менее возможно.

"когда не знаешь что сказать - говори правду". Правду.. А я так и делаю, только кому нужна эта правда? я последнее время, да и всегда пожалуй, слышал больше претензий и недовольства по поводу этой правды, чем понимания и доверия. Я не знаю, насколько это целесообразно - "говорить правду". Ведь с одной стороны ты обрекаешь себя на личный, внутренний ад , за все, что соврал, за все эти ПРЕступления пределов морали и принципов. С другой стороны этот ад материален и ощутим вокруг, от всех кому ты это говоришь.

А еще у меня сломался холодильник, впрочем он ломался и в прошлом году, и починка его стоила примерно столько-же , как купить новый, попроще , но новый. Причем он ломается так по дурацки, с истечением гарантийного срока перестает функционировать. А на этот раз я решил всетакись воспользоваться вторым вариантом, но только я его купил, как этот, скрипя и тарахтя, но все же начал работать, не в полную силу, но что-то охлаждает чуть-чуть и я вот теперь даже не знаю что мне с этими двумя делать, выкидывать старый, но более крутой - жалко не смотря на то, что работает он вообще почти никак, он больше греется снаружи, чем охлаждает внутри. Такой большой, красивый и стоил когда-то порядочно, а новый надежней в десять раз и я знаю, что ничего с ним не случится сто лет, но смотрится он как то не солидно на фоне всего остального.
З.Ы.: похоже на то, что пока я писал этот пост, мой старый, стильный и не надежный холодильник все же внял моим молитвам и почил смертным сном, так что теперь не жалко, выносите..
Кстати, как мне его теперь выносить и куда? - тоже не знаю, такую махину одному мне даже до порога не дотащить, а грузчиков искать .. столько мороки с этими холодильниками, блин.

Итак, следующая картина мира, то есть картина следующего мира , а если быть точнее, картины, составляющие этот будующий мир.
А будет так: "И будет целебный хлеб, Словно ни по чем, словно многоточие..", впрочем это потом, в чистилище, а сначала сумрачный подлесок - "про дурачка (или новые Аристотели?)" и мрачный лес - "еще раз про дурачка", и ад - "русское поле экспериментов", и чистилище "сто лет одиночества", а вот как будет дальше - это мне еще самому предстоит узнать..

Там, на самом на краю земли,
В небывалой голубой дали,
Внемля звукам небывалых слов,
Сладко-сладко замирает кровь.
Там ветра летят, касаясь звезд,
Там деревья не боятся гроз,
Океаном бредят корабли,
Там на самом на краю земли.
Что ж ты, сердце, рвешься из груди,
Погоди немного, погоди,
Чистый голос в небесах поет,
Светлый полдень над землей встает
Э. Шклярский

Подобен сверканью моей души блеск моего клинка:
Разящий, он в битве незаменим, он - радость для
смельчака.
Как струи воды в полыханье огня, отливы его ярки,
И как талисманов старинных резьба, прожилки его тонки.
А если захочешь ты распознать его настоящий цвет -
Волна переливов обманет глаза, как-будто смеясь в ответ.
Он - тонок и длинен, изящен и строг; он - гордость моих
очей,
Он светится радугой, он блестит, струящийся, как ручей.
В воде закалялись его края и стали алмазно - тверды,
Но стойкой была середина меча - воздерживалась от воды.
Ремень, что его с той поры носил, - истерся, пора чинить,
Но древний клинок сумел и в боях молодость сохранить.
Так быстро он рубит, что не запятнать его закаленную
гладь,
Как не запятнать и чести того, кто станет его обнажать.
Мой яростный блеск, когда ты блестишь, это - мои дела,
Мой радостный звон, когда ты звенишь, это - моя хвала.
Живой, я живые тела крушу; стальной, ты крушишь
металл,
И, значит, против своей родни каждый из нас восстал ! "
(с) Г.Л.Олди

перечитал , когда то очень давно недочитанную книгу Генри Лайона Олди \"я возьму сам\" из кабирского цикла и очень этим доволен, помимо очень интересного сюжета здесь есть отличная поэзия , вообщем то вся книга это скорее некое поэтическое произведение , чем проза и с очень хорошим соблюденим стилистики восточной , насколько я сам это смог осмыслить, вскоре обязательно возьмусь и за \"путь меча\" из того-же цикла. надеюсь , что касыды и Бейты будут не хуже, и вообще вот так перечитывая, то, что было когда-то, я как будто возвращаюсь в прошлое , но каким то иным все же , несколько отстраненно и с возможностью оглядеться по сторонам, хотя и не без того , чтобы ощущать себя хотябы немного , но тем, который был тогда, другим, а эту книгу я читал еще тогда , когда только начинал свою творческую карьеру такназываемую , а вот Солярис например я читал значительно раньше и вот того я уже совсем не помню , впрочем , с тех времен столько было сделано , чтобы забыть многое , я был настолько увлеченн некоторое время уничтожением своего прошлого , что мало чего осталось , да и не стоило оно того , пожалуй , чтобы помнить..

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
(с)
только вот ничего из выше перечисленного со мной не случалось даже похожего
единственное с чем могу согласиться :"Из забывших меня можно составить город."
и город этот , надеюсь совсем не большой , больше я не хочу его заселять никем.
и всего остального , о чем Иосиф Александрович решил так смело и вкратце рассказать, я не хочу.
а чего я хочу .. тоже както смутно , чего я хотел , когда впервые читал "я возьму сам"? в 17 или 18 лет? , да нет , тогда какраз я многово хотел, слишком много, а теперь , теперь я знаю , что надо делать , чего не знал раньше, но не знаю и не хочу знать к чему это приведет, или скорее не хочу о таких вещах размышлять потому как все равно пустое это, я уже успел добиться и даже уже отказаться от всего , чего хотел в те 17-18.
..А после,в дорожной пыли,
Его Чумаки сивоусые
Как надо похоронили.
Молитвы над ним не читались,
Так, забросали глиной.
Но на земле остались
Иуды и Магдалины!
(с)
и этого тоже не хочу, и вообще раньше я все думал , что ради кого-то иди даже всех , теперь думаю , что для себя, а получается все больше для кого-то.
воистину!
человек всегда остается в убытке.(с)

Будет ласковый дождь, будет запах земли,
Щебет юрких стрижей от зари до зари,

И ночные рулады лягушек в прудах.
И цветете слив в белопенных садах;

Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор,

И никто, и никто не вспомянет войну:
Пережито-забыто, ворошить ни к чему.

И ни птица, ни ива слезы не прольет,
Если сгинет с Земли человеческий род.

И весна.., и Весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет.
(C) Рей Бредбери

Я говорю, устал, устал, отпусти,
не могу, говорю, устал, отпусти, устал,
не отпускает, не слушает, снова сжал в горсти,
поднимает, смеется, да ты еще не летал,
говорит, смеется, снова над головой
разжимает пальцы, подкидывает, лети,
так я же, вроде, лечу, говорю, плюясь травой,
я же, вроде, летел, говорю, летел, отпусти,
устал, говорю, отпусти, я устал, а он опять
поднимает над головой, а я устал,
подкидывает, я устал, а он понять
не может, смеется, лети, говорит, к кустам,
а я устал, машу из последних сил,
ободрал всю морду, уцепился за крайний куст,
ладно, говорю, но в последний раз, а он говорит, псих,
ты же летал сейчас, ладно, говорю, пусть,
давай еще разок, нет, говорит, прости,
я устал, отпусти, смеется, не могу, ты меня достал,
разок, говорю, не могу, говорит, теперь сам лети,
ну и черт с тобой, говорю, Господи, как я с тобой устал,
и смеюсь, он глядит на меня, а я смеюсь, не могу,
ладно, говорит, давай, с разбега, и я бегу.

эта самая новая картина посвящается Снулю потомучто нарисованн на ней стих Снуля одноименный , вдальнейшем превратившийся в песню и звучащий гдето-както , так:
Очень интересно
Щелкать мысли тестом
И сидеть под стулом
С красно-синим гулом.
Очень интересно
Быть себе полезным,
Между облаками
Бегать кулаками.
Мы молчали молча,
Светло- темной ночью,
Плакали в кастрюлях
И искали шумных.
В каждом сантиметре
Были незаметны
Желтые мурашки,
Сильные замашки....
Свет на перекрестках,
Ночь в пустой квартире
Он искал там шумных,
Но нашел здесь длинных.
Грустно, может -очень,..
Не искал покоя,
Только-только ночью
Ныл без перебоя.
Потому что тускло,
Потому что очень
Ныть совсем без боя
Темно- светлой ночью.

Очень интересно
Щелкать мысли тестом
Только нету теста,
Да и мыслям места...
.нет.

Посмотри
У меня в голове бегают слоны
И внутри вместа сердца желтые сны.

Один мой друг, воевавший в прошлом в Чечне,
Видевший там такое, чего, вроде как, и нет,
Что-то такое выращивает на окне:
То ли траву емшан, серебристую при луне,
То ли росток баобаба – убийцу мелких планет,
То ли драконьи зубы, опасней которых нет,
Особенно если сеять, не удаляя нерв.

В общем, этот мой друг – тот ещё экспонат.
Продал квартиру и дачу, чтобы купить семена,
Переселился в барак, весь день сидит у окна,
Следит за своей рассадой, хорошо ли освещена,
Достаточно ли тепла, не поникла ли, не больна,
Шепчет ей что-то, странно, что не поёт серенад…
И, конечно, этот садовник напрочь забыл про нас.

Я говорю, оставь свою зелень, у меня есть вино,
Он только машет рукой, дескать, спасибо, но
Я нужен моим росткам, нужен им день и ночь.
Они зацветут через десять лет, это предрешено.
Он говорит, представь, годами хранить одно.
Это почти как идти во тьме по вешкам звезд или нот,
Это почти как ехать домой или искать руно.

Я говорю, сиди, сколько хочешь, толку с этого нет.
Я говорю растеньица эти просто насмешка над
Глупым тобой…
И думаю, не украсть ли одно.
(с)

— А я тоже однажды катался на роликах (был я совсем большой,
от большого ума и катался), но так пахли весной деревья, —
говорит мужичок под сорок, какой-то весь никакой:
— Я упал об асфальт с размаху. Ударился головой.
Теперь у меня — каждую ночь виденья.

— А зато у меня — когда в июле отключают горячую воду, —
говорит сосед, водитель Газели, — а я возвращаюсь с завода грязней собаки,
я беру обмылок «Ромашки» и тру ледяные руки.
И тогда у меня на руках проступают — знаки.

— А ко мне, — пишет русская женщина из Лондона, сорока пяти лет, —
когда я лежала под капельницей на Каширке, в серьезной больнице,
ко мне приходил триединый бог: дух, сын и отец,
но у них почему-то были красивые мусульманские лица.

— А ко мне, — говорит последний, — когда мне было семь или шесть —
из-за снотворного (феназепама) ко мне приходили
мертвые и живые, а первым пришел белый полярный медведь,
феназепам мне давали родители, очень меня любили.

…А вот я — никаких не вижу видений, мне нечего вам рассказать,
всё, что есть у меня — грубые шаткие рифмы,
и хотя я только свидетель, а не отчим тебе и не мать,
но я беру тебя (к примеру, последнего) на руки и кормлю тебя крупной брусникой.

Потому что в конечном счете — в стихах должен быть стол и стул,
чашка и миска, и много всякой еды, чтобы люди попили-поели
и ушли от тебя навсегда, — продолжая слизывать с губ
изумленные крошки брусничного стихотворенья.

Дмитрий Воденников ©

Вылезу
грязный (от ночевок в канавах),
стану бок о бок,
наклонюсь
и скажу ему на ухо:
- Послушайте, господин бог!
Как вам не скушно
в облачный кисель
ежедневно обмакивать раздобревшие глаза?
Давайте - знаете -
устроимте карусель
на дереве изучения добра и зла!
Вездесущий, ты будешь в каждом шкапу,
и вина такие расставим по столу,
чтоб захотелось пройтись в ки-ка-пу
хмурому Петру Апостолу.
А в рае опять поселим Евочек:
прикажи,-
сегодня ночью ж
со всех бульваров красивейших девочек
я натащу тебе.
Хочешь?
Не хочешь?
Мотаешь головою, кудластый?
Супишь седую бровь?
Ты думаешь -
этот,
за тобою, крыластый,
знает, что такое любовь?
Я тоже ангел, я был им -
сахарным барашком выглядывал в глаз,
но больше не хочу дарить кобылам
из сервской муки изваянных ваз.
Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал,
что у каждого есть голова,-
отчего ты не выдумал,
чтоб было без мук
целовать, целовать, целовать?!
Я думал - ты всесильный божище,
а ты недоучка, крохотный божик.
Видишь, я нагибаюсь,
из-за голенища
достаю сапожный ножик.
Крыластые прохвосты!
Жмитесь в раю!
Ерошьте перышки в испуганной тряске!
Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою
отсюда до Аляски!

Пустите!

Меня не остановите.
Вру я,
в праве ли,
но я не могу быть спокойней.
Смотрите -
звезды опять обезглавили
и небо окровавили бойней!
Эй, вы!
Небо!
Снимите шляпу!
Я иду!