..У многих на слуху это слово - "созависимость". Иногда его используют - особенно те, кто не прочь отдать часть досуга чтению психологической литературы - как "самодельный" диагноз: "Э-э, мать, да у тебя...созависимость!" Профессиональные психологи тоже любят оперировать этим термином, есть и тесты, разработанные для определения ее выраженности у того или иного человека.
Ореол у этого слова негативный, созависимый считается, в общем-то, больным человеком - ну как зависимый. Но так ли здесь все просто? Иными словами, где кончается естественная забота о близком человеке и начинается слепое стремление контролировать жизнь другого? Всегда ли можно отличить одно от другого? Свобода от созависимости - не есть ли простая черствость?

..Но, возможно, мы немного забежали вперед, и стоит остановиться на том, что же такое созависимость.

"...Не знаю, почему, но испытываю чувство стыда, неловкости, идя по улице со своим мужем. Я редко хожу с ним, когда он в состоянии опьянения, но это бывает. И тогда мне кажется, на меня смотрят не только люди, но и деревья, цветы, трава».

"...Я чувствую себя виноватой, когда не делаю того, о чем меня просят. Я чувствую себя виноватой, если не соответствую высоким стандартам жены и матери. Я чувствую себя виноватой, если моя жизнь не соответствует жизненным стандартам других людей. Да я просто чувствую себя виноватой. Фактически я планирую свой день, распределяю очередность дел в соответствии с чувством вины".

"..Если моему мужу хорошо и я чувствую, что это связано со мной, тогда и мне хорошо. Если же он печален, я чувствую себя ответственной за это и мне тоже плохо. Тогда я испытываю тревогу, душевный дискомфорт, печаль. Так продолжается до тех пор, пока он не почувствует себя лучше. Я пытаюсь сделать так, чтобы он чувствовал себя лучше. Если мне это не удается, я чувствую себя виноватой. А он злится на меня, когда я пытаюсь создавать ему настроение".

«– Как Вы познакомились со своим будущим мужем? Света охотно делится. – Я была в гостях. К концу вечера смотрю – сидит «оно» в углу, пьяное и жалкое. Мне сразу захотелось спасти его... – И что Вы предприняли тогда, в гостях? – продолжаю беседу. – Я вызвала такси, буквально «погрузила» его в машину и отправила домой. – Вы думаете, что тем самым спасли его? – Во всяком случае, я была спокойна и уверена, что в этот вечер «оно» не попадет ни в какую историю».

Много, очень много историй о самых разных людях и их жизни, но есть то, что их объединяет. Герои этих историй живут с людьми, которые, как они считают, без них "пропадут". Чаще всего эти люди действительно имеют проблемы - например, зависимы от алкоголя, наркотиков, азартных игр. Отсюда и происхождение слова "созависимый" - есть тот, кто зависит, скажем, от алкоголя или химических веществ, и рядом с ним - тот, кто "со-зависит", кто словно разделяет с ним бремя этой зависимости, тот, кто тревожится о нем и о его жизни. И часто так выходит, что эта тревога становится главным переживанием созависимого человека, затмевает для него все другие стороны и собственной жизни, и личности того, о ком он так беспокоится.

"Я не прожила эти годы, а простояла у окна, переводя взгляд с часов на окно. Я была в вечной тревоге: каким он придет домой — трезвым или пьяным? Я не могла заниматься не только собой, но даже детьми".

Здесь, наверное, можно уже привести пару определений, которые дают понятию "созависимый" исследователи:
«Созависимый человек — это тот, кто позволил поведению другого человека сильно воздействовать на нее или него и кто одержим попытками контролировать поведение того человека».
«Созависимый человек – это тот, кто полностью поглощен тем, чтобы управлять поведением другого человека и совершенно не заботится об удовлетворении собственных жизненно важных потребностей. Созависимость в известном смысле – это отказ от себя».
Ну, слова "полностью" и "совершенно", вероятно, описывают крайние случаи. Можно предположить, что есть те, кто поглощены стремлением управлять другим человеком более глубоко, и те, кто не так сильно этому подвержен. Иными словами, созависимость может быть выражена более или менее резко. И она необязательно связана с алкоголизмом или чем-то подобным, из приведенных определений видно, что созависимость и, шире, созависимый тип отношений - это то, с чем можно встретиться часто, слишком часто.

Приоткроем немного дверь в мир созависимых отношений - довольно мрачный мир, честно говоря, и, скорее всего, неплохо многим из нас знакомый; постараемся, тем не менее, хотя бы на время, быть чуть более...независимыми, хоть и неравнодушными, наблюдателями.

..Все же ярче всего созависимость расцветает в семьях, где есть алкоголик. Самая типичная ситуация - пьющий муж и созависимая жена. Представим себе, что случилось чудо (почему это чудо, об этом чуть позже), и жена спросила себя:
"Что со мной делает пьянство моего мужа? Что я чувствую, когда вижу его пьяным или думаю о его пьянстве?"
Ее ответы (в разных ситуациях, в разное время) могут звучать, например, так:
- Я первый раз вижу его таким, но чувствую тревогу, что так теперь будет всегда. Я боюсь, что он превратится в алкоголика и жизнь моя станет ужасной. Мне страшно за детей!
- Я презираю его! Он опять выглядит, как свинья! Ненавижу! Я в гневе, просто убить готова!
- Мне так стыдно! Это видят наши соседи!
- Я чувствую себя ничтожеством! Я совсем не важна и не нужна ему! Ему нужна только водка!
- Я одна во всем виновата! Я должна была позаботиться о нем лучше!
- Я в отчаянии! Моя жизнь кончена!

Действительно, люди, живущие с алкоголиком, с зависимым часто могут чувствовать тревогу, страх, стыд, отчаяние, вину, гнев, ненависть, а иногда - эйфорическую радость, если вдруг неожиданно выдался трезвый вечер...

Но дело совсем в другом!

...Я недаром назвал чудом ситуацию, когда жена спрашивает себя - что я чувствую? что со мной происходит?
Никто не спрашивает. Никто не спрашивает себя о себе. Никто не дает себе времени и места осознать, что же происходит со мной.
Ведь надо действовать!
Все действуют.
Объект действий - пьющий. Он - проблема, и с ним надо что-то сделать, чтобы он перестал быть проблемой.
Ну, понятно, что на деле не все, не всегда и т.д. Но принцип, пружина драмы - именно такова в большинстве случаев. "Он пьет, и я должна сделать так, чтобы он перестал".
Что же делают?

Убеждают, призывают, увещевают, умоляют, приказывают, обличают, обращаясь к "разуму" алкоголика, к совести, стыду, ответственности.
Угрожают (как правило, не исполняя угрозы).
Просто действуют: выливают водку, прячут деньги, не пускают из дому, одним словом, вступают в "военные действия" вплоть до рукоприкладства с обеих сторон.
Вступают в переговоры и ищут компромиссы: «пей, но дома» (или даже - "со мной!"), «пей, но в выходные» и проч.
Напрочь игнорируют (так, чтобы это заметили).
Ведут себя "как ни в чем не бывало" - будто ничего особенного не происходит.
Несут свой крест с тайной убежденностью в том, что выполняют почти святую миссию.
Или покорно принимают образ жизни, агрессию, насилие в свой адрес со стороны алкоголика, угождают и задабривают его...
И часто - заботятся и ухаживают за зависимым, когда он себя не помнит или же когда помирает от похмелья.

Часто это устойчивые, повторяющиеся циклы: например, сначала скандал с заявившимся заполночь пьяным супругом, скандал бессмысленный и беспощадный, как русский бунт, поскольку происходит между человеком трезвым и человеком, не вяжущим лыка; потом заботливое укладывание в постель бесчувственного тела, на утро - увещевания, разговоры по душам, получение обязательств и клятв, попутно - покрывательство и попустительство ("он лежит с температурой!" - ответ на звонок с работы).; часто прорывающиеся даже в спокойный период упреки и напоминания о случившемся - как аргумент в споре по любому поводу, попытки "строить", запрещать и контролировать; новый эпизод попойки новый скандал и т.д., в нескончаемом круге...

Ну и конечно - сор из избы не выносится. Яркий свет не беспокоит пустые глазницы "скелетов в шкафу". Образ "счастливой семьи" поддерживается до последнего - и из последних сил. Это то, что часто оставляет созависимых в полном одиночестве, в изоляции, в невозможности поделиться с кем-либо своими трудностями. Потому что стыдно. Потому что нельзя. Потому что "на самом деле все так живут, но об этом не говорят".

Цикличность, нескончаемость, почти ритуальность такого образа жизни в семьях, где есть зависимый - а значит, есть и созависимый - хорошо отражается словом, предложенным Э. Берном. Это слово - игра. Берн описывает различные "игры, в которые играют люди", игры, подчас не оставляющие места для непосредственной и спонтанной жизни их участникам. Игра "Алкоголик" - одна из таких игр: «В полностью развернутом виде эта игра предполагает пять участников, но некоторые роли могут быть совмещены, так что игра может начаться и закончиться при участии всего двух игроков. Центральная роль, роль Водящего,— это сам Алкоголик, которого мы будем называть иногда Уайт. Наиболее важный партнер — Преследователь. Эту роль, как правило, играет представитель противоположного пола, чаще всего супруга (супруг). Третья роль — Спаситель, ее обычно играет лицо того же пола, часто врач, который принимает участие в пациенте и вообще интересуется проблемами алкоголизма. В классической ситуации доктор «успешно излечивает» алкоголика от дурной привычки. После шести месяцев полного воздержания от спиртного доктор и пациент поздравляют друг друга, а на следующий день Уайта находят под забором.
Четвертая роль — Простак. ...В жизни эту роль может, как это ни странно, играть мать Уайта, которая дает ему деньги и нередко сочувствует ему, потому что его жена, то есть ее невестка, не понимает своего мужа. При таком варианте игры Уайт должен иметь какое-то правдоподобное объяснение на вопрос: зачем ему нужны деньги? И хотя оба партнера прекрасно знают, на что он в действительности их потратит, они делают вид, будто верят его объяснению.
...На начальных стадиях игры три вспомогательные роли может играть жена. В полночь супруга — Простак: она раздевает мужа, варит ему кофе и позволяет срывать на себе зло. Утром она становится Преследователем и поносит его за беспутную жизнь. Вечером она превращается в Спасителя и умоляет мужа отказаться от дурных привычек. На более поздних стадиях, иногда в связи с ухудшением физического состояния, Алкоголик может обходиться без Преследователя и Спасителя, но он терпит их, если они одновременно соглашаются создавать ему жизненно необходимые условия». И далее: «Из описания игры видно, что у Спасителя чаще всего имеется сильный соблазн играть в свою игру: «Я всего лишь пытаюсь помочь вам», а у Преследователя и Простака — в свою: в первом случае — «Посмотри, что ты со мной сделал», во втором — «Славный малый». Психологические выгоды, получаемые Спасителем, по Берну — это мученичество, избавление от чувства вины, иллюзия собственной компетентности, благородное переживание встречи с людской неблагодарностью. Преследователь получает возможность отождествить себя с безупречной моральной позицией, получить удовольствие от акта осуждения и мести.
Берн не употребляет слово «созависимый», но с помощью его терминологии созависимость можно понять как участие в описанной игре — в роли Преследователя, Спасителя, Простака. Главное здесь состоит в том, что каждый из участников в тот или иной момент добивается «выигрыша в игре», что и обусловливает ее продолжение.
Не забудем и еще одну роль, которая в наших, отечественных условиях популярна, может быть, наиболее всего - роль Жертвы. Она также крайне редко бывает единственной у созависимых, и часто один и тот же человек примеряет на себя роли Жертвы, Преследователя и Спасителя последовательно.
Если пользоваться языком Берна, то часто запрос на помощь у созависимых, по сути, звучит так: как мне более эффективно играть роль Спасителя или Преследователя ("помогите сделать так, чтобы муж не пил")? Или роль Спасителя может предлагаться психологу ("я - жертва, помогите мне!").
Но изменения к лучшему невозможны, если игра продолжается. Сделать можно только одно - прекратить играть самому, выйти из игры. Как? - этому обычно и бывает посвящена работа созависимого с психологом.

...И вот здесь хотелось бы вернуться к вопросам, которые прозвучали в начале статьи: где кончается нормальная забота о близком и начинается созависимость? Надежные границы собственной личности - не являются ли они просто черствостью и бездушностью, непониманием другого человека?

К сожалению - или к счастью - при ответе на этот вопрос не удастся померить себя эталонной линейкой. И на вопросы эти придется отвечать, слушая только себя. Но можно помочь себе, если иметь в виду определенные "маячки". Сформулирую их в виде вопросов.

Так ли это, что я пытаюсь сделать для другого человека то, что он сам может для себя сделать?
Что толкает меня делать это? Не моя ли собственная тревога?
Что мешает мне предоставить другому человеку решить, хочет ли он что-то сделать для себя или нет?
Могу ли я поддерживать попытки человека что-то сделать для себя, не пытаясь сделать это за него?
Не делаю ли я что-то скорее для того, чтобы унять свою тревогу, а не для того, чтобы действительно содействовать другому?
Не является ли моя забота неверием в силы другого человека?
Не является ли моя забота тайным или явным презрением к возможностям другого человека?
Нет ли такого, что моя забота продиктована скорее стремлением избежать чьего-то осуждения? или собственного чувства стыда, если сор будет вынесен из избы?
Если вдруг у другого человека не будет этой проблемы, и он не будет нуждаться в том, чтобы я покрывал его, контролировал его, разгребал последствия - буду ли я чувствовать себя нужным ему? Не боюсь ли я оказаться лишним? не столкнусь ли я с пустотой в себе?
Остались ли у меня способы выразить свою любовь иначе, чем страдая от его проблемы? Могу ли я иначе проявить свою преданность?
Это действительно так, что я считаю его жизнь важнее своей жизни?
Это действительно так, что та жизнь, которой я живу рядом с ним, для меня дороже, чем любая жизнь без него?
Чувствую ли я себя самим собой в этих отношениях? Есть ли я в них как личность?
Так ли это, что я постоянно чего-то жду в ответ на свою заботу и преданность?
Если для меня моя жизнь - это забота об этом человеке, почему я так часто чувствую себя несчастным?
Если я действительно делаю то, что должен делать любящий человек, почему во мне нередки раздражение, гнев, обида?
Часто ли во мне расходятся мои непосредственные эмоции и мои мысли о том, что я должен делать?
Может ли моя забота быть чрезмерной и восприниматься как удушающая?
Может ли быть так, что я на самом деле не задумываюсь глубоко, на пользу ли моя забота другому? просто для меня слишком важно ее проявлять в любом случае?

И наконец:

Могу ли я любить и оставаться при этом собой? Если я растворяюсь в отношениях так, что меня будто уже и нет вовсе, а вся жизнь "в нем", как и где "он" может "найти" меня? даю ли я ему такой шанс?


Список литературы:

1. Москаленко В.Д. Зависимость: семейная болезнь.
2. Битти М. Алкоголик в семье, или Преодоление созависимости.
3. Берн Э. Игры, в которые играют люди Люди, которые играют в игры.[I]