Интересная статья и прогноз от М.Хазина

На днях наш премьер-министр обещал нам по итогам года инфляцию в 3–5 процентов

На днях наш премьер-министр обещал нам по итогам года инфляцию в 3-5%. Что, естественно, вызывает логичные вопросы: зачем нам такое счастье, какой ценой оно будет достигнуто, и что мы получим по итогам. Попробуем ответить на эти вопросы.

Начнем с первого. По мнению Путина, низкая инфляция гарантирует нам экономический рост. Отметим, что это, скорее всего, не есть понимание, которое Путин получил в результате напряженных размышлений об экономических процессах в России , а, скорее, просто результат трансляции соображений главного «экономического гуру» нынешнего правительства Кудрина. Отметим, что слово «соображения», а не «мысли», я употребил не просто так: сам Кудрин тоже об экономических процессах не размышлял, а, в свою очередь, получил это свое мнение от «Гайдара и его команды», который в начале 90-х сообщал его всем встречным и поперечным. Гайдар же, скорее всего, эту сокровенную мудрость получил от МВФ и прочих «международных финансовых организаций». Не исключено также, что последние до сих оказывают свое воздействие на его идейных детей и внуков.

Так вот: как показал опыт 90-х годов, низкая инфляция к автоматическому росту не ведет. Это хорошо видно на примере нынешних США и Европы, где инфляция – вообще отрицательная (дефляция!), а глава ФРС Бернанке еще до назначения на свой нынешний высокий пост получил прозвище «Беня-вертолет» за высказанное вслух желание разбрасывать деньги с упомянутого летательного устройства, лишь бы цены не падали. В нашей стране ситуация аналогичная. При падающем спросе (а сегодня он продолжает падать, хотя его активно стимулируют за счет выплат из резервных фондов) продажи не растут, а значит, строить
новые мощности бессмысленно. На худой конец, можно загрузить простаивающие мощности в других странах (например, в США за последние 2–3 года загрузка производственных мощностей упала с 90 до 70%), в которых к тому же не растут издержки, связанные с тарифами естественных монополий.


Хотя, конечно, если инфляция у нас будет 3%, а стоимость кредита, соответственно, 5%, никто возражать не будет, поэтому предположим, что само по себе снижение инфляции не так уж и плохо. Так что давайте думать о цене. И для начала зададимся вопросом: а почему, собственно, росли цены в прошлом году? Действительно, спрос падал, а на падающем спросе цены обычно тоже падают, как это и происходит в «нормальных» экономиках типа Европы и США. А дело в том, что у нас росли тарифы естественных монополий. Сегодня «средневзвешенный» рост этих тарифов влияет на инфляцию с коэффициентом примерно 0,5, так что рост тарифов на 20% вызвал рост инфляции на 10%. Вот и все!

Но как же так, скажет нам Кудрин, инфляция же бывает исключительно монетарная! А если денег в экономике не прибавилось (это – отдельная тема, и мы ее затрагивать не будем), то рост цен в одном секторе неминуемо должен вызвать падение в другом, т. е. инфляция в целом от таких эффектов зависеть не должна! Но вот тут министр финансов и аж даже цельный вице-премьер стал заложником собственного коварства! Его рассуждения, хотя и не совсем верные, касаются всех цен, т. е. того индекса инфляции, который называется «дефлятором ВВП». А в быту он, когда произносит слово «инфляция», имеет в виду инфляцию ПОТРЕБИТЕЛЬСКУЮ. Которая может расти, что называется, при любой погоде, поскольку одновременно могут, например, снижаться цены на квартиры. Вот и получается: в целом цены не выросли, а потребительские цены – выросли!

В нашем конкретном случае, кстати, цены на квартиры действительно упали, но рост потребительских цен связан не с этим, а совсем с другим эффектом. А именно – с инфляцией издержек, о которой наш министр-вице-премьер и не подозревает (хотя пора бы уже). Как же она работает? Поскольку растут тарифы на электричество, газ, арендные платежи, то растут и издержки предприятий. Теоретически они могут снижать свою прибыль и терпеть (ждать, когда издержки снизятся), но набранные в более приятных условиях кредиты и другие обстоятельства не дают им этого делать – так что приходится перекладывать издержки на своих потребителей. Причем конкуренции тут не получается: поскольку рост тарифов происходит единовременно, то и рост цен тоже – такой вариант неявного ценового сговора производителей, стимулированный государством, разрешившим поднять тарифы.

Теоретически, как учат нас Кудрин и другие монетаристы, такой рост цен должен вызвать падение спроса, перераспределение издержек в экономике и снижение цен с соответствующим ростом потребления. Да, замечательно, есть только несколько проблем. Во-первых, у потребителей денег тоже стало меньше, поскольку для них тарифы тоже выросли. А эти деньги из экономики уходят, поскольку поступают естественным монополистам, которые в лучшем случае покупают на них «майбахи» своим топ-менеджерам (которые хоть ездят по России), а в худшем – гуляют в Куршевелях. Во-вторых, часть компаний-производителей разоряется, а значит, общий объем экономики сокращается при том же объеме денег. Т. е. начинается реальная монетарная инфляция. В-третьих, разорившиеся предприятия перестают платить налоги, а значит, уменьшается расходная часть бюджета, т. е. сокращаются источники внутреннего спроса. В-четвертых, выгнанные с работы сотрудники тоже резко сокращают потребление. А это, в свою очередь, увеличивает риски банков, которые со всеми ними работают, что заставляет их повышать ставки по кредитам, даже если инфляция сокращается…

И это мы еще не учитываем то обстоятельство, что Центробанк – в тех же целях снижения инфляции – все время норовит поднять курс рубля (а как же, рублевая цена импорта снижается!), из-за чего российские предприятия, которые и без того на ладан дышат, начинают проигрывать конкурентную борьбу с импортными поставщиками и еще более сокращают и работников, и зарплаты, и налоговые платежи.

К сожалению, все эти эффекты носят не бухгалтерский, а чисто экономический характер: их невозможно предсказать, если изучаешь чисто бухгалтерские, монетаристские схемы. Кудрин этого не понимает (или понимать не хочет) и транслирует свою весьма и весьма ограниченную точку зрения Путину, который, в свою очередь, выдает ее нам. А мы уже понимаем, что желание Путина снизить инфляцию означает, что в этом году:

– производство будет падать;
– безработица – расти;
– курс рубля, скорее всего, тоже расти;
– социальные выплаты государства – падать, как и доходы бюджета.

При этом будет ли падать инфляция (как ее ни понимай) – вопрос отдельный, потому что негативные эффекты от самого процесса борьбы с ней могут перевесить на экономических «весах» эффективность самой этой борьбы. Ну и, разумеется, масштаб этих негативных явлений будет нарастать, поскольку рост тарифов никто не отменял!

Будет ли кто-нибудь доводить эту логику до Путина, я не знаю. Но через год было бы интересно его спросить: понял ли он, что на самом деле сказал в начале 2010 года?

http://fintimes.km.ru/ekonomika-rossii/proizvodstvo/9860