-Подписка по e-mail

 

 -Поиск по дневнику

Поиск сообщений в pop-rebrik

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 31.12.2007
Записей:
Комментариев:
Написано: 2294

Баба Фрося

Дневник

Пятница, 12 Августа 2016 г. 11:31 + в цитатник

        
                                                                                                        Ребриково 1991 год

Ефросинью Ивановну все звали «баба Фрося». Даже сынок ее, неугомонный приходской зачинатель всех нововведений, и участник каждого приходского события, в свои неполные шестьдесят именно так и величал свою родную мать.
Мужа баба Фрося похоронила еще при развитом социализме и, показывая мне его фотографию, гордо прокомментировала, что он у нее был красавец с бровями, как у Брежнева. Брежневские брови унаследовали и три ее сына, за одного из которых «неугомонного Петра» я уже сказал, а двое иных нынче за границей проживают, причем один рядышком в России, а другого в Чили занесло.
Как то баба Фрося, подходя к кресту, совершенно неожиданно, и безапелляционно сказала:
- Давайте-ка, отец-батюшка ко мне додому сходим, я вам старые карточки покажу. Вам оно полезно будет…
Отказывать баб Фросе – только себе во вред, поэтому, отложив все намеченное, поплелся я после службы за бабушкой на другой конец села философски размышляя, что это бабкино «полезное» мне точно ни к какому боку припека, но идти надобно на глас зовущий.

Жила баба Фрося в старой «сквозной» хате, т.е. в центре хаты вход в коридор с двумя дверьми. Одна дверь, направо, в горницу, за которой, прикрытый шторами зал; другая, налево, в сарай с сеном, дальше куры с гусями, а затем и свинья с коровой друг от друга отгороженные. Все под одной крышей.
Смахнув несуществующую пыль со стула, который точно старше меня по возрасту раза в два, усадила меня бабушка за стол, покрытый плюшевой скатертью в центре которого стояла вазочка с искусственными розами. Вся обстановка в зале своего рода дежа-вю времен моего детства, причем мне не трудно было предугадать даже альбом в котором будут фотографии. Именно таким он и был, прямоугольный с толстыми с рамками листами и московским Кремлем на обложке. Фото, пожелтевшие от времени и обрезанные под виньетку шли последовательно, год за годом, прерываясь советскими поздравительными открытками.

В конце альбома, в пакете от фотобумаги, лежало то, как я подумал, ради чего и привела меня баба Фрося домой. Там были снимки старого, разрушенного в безбожные хрущевские семилетки, храма, наследником которого и является наш нынешний приход.
Деревянная однокупольная церковь, закрытая впервые в 40-ом, затем открытая при немцах в 42-ом и окончательно разобранная в конце шестидесятых выглядела на сереньком фото как-то печально, неухожено и сиротливо.
- Ее уже тогда закрыли – пояснила баба Фрося. - Это мужик мой снимал, перед тем, как зерно из нее вывезли и разобрали по бревнышкам.
На других фото - прихожане. Серьезные, практически одинаковые лица, большинство старенького возраста, сосредоточенно смотрят из своего «далеко» и лишь на одной из них они вместе со священником, облаченного в подрясник и широкополую шляпу.
- Баб Фрось, а куда батюшку тогда отправили, когда храм прикрыли?
- Так он еще почти год тут пожил, дома крестил и к покойникам ходил отпевать, а потом его в Совет районный вызвали, а на следующий день машина подошла, погрузили вещички и увезла его – поведала старушка. – Говорят на родину поехал, он с под Киева был. Бедный.
- А чего «бедный»?
- Так ему тут житья не было - ответствовала баба Фрося. – Последние два года почти весь заработок отбирали в фонды разные, да в налоги. По домам питался. Матушка то у него, сердешная, померла, когда его по судам таскали.
- По судам?
- Эх, мало ты знаешь, отец-батюшка, - продолжила баб Фрося. – На него тогда донос написали, что он в церкви людей призывал облигации не покупать.
- Какие облигации?
- Займы были такие, государство деньги забирало, обещалось вернуть потом.
Облигации я помню. У родителей большая такая пачка была. Красные, синие, зеленые. На них стройки всякие социалистические нарисованы были.
- А что, батюшка, действительно против был?
- Да что ты! – возмутилась баба Фрося. – Ему же просто сказали, что он должен через церковь на несколько тыщ облигаций этих распространить, а он и не выполнил. Кто ж возьмет то, когда за трудодни в колхозе деньгами и не давали.

Пока я рассматривал остальные снимки, баба Фрося, подперев кулачком седую голову, потихоньку объясняла кто и что на них и все время внимательно на меня смотрела. Меня не покидало ощущение, что главное она еще не сказала и эти фото и ее рассказы лишь прелюдия к иному событию.
Так оно и случилось.
Баб Фрося вздохнула, перевязала платочек, как то более увереннее умастилась на стуле и спросила:
- А скажи-ка ты мне, отец-батюшка, церквы закрывать еще будут?
- Чего это вы, баб Фрось? Нынче времена не те…
- Кто его знает, кроме Бога никому ничего не известно, да и вон и Марфа все талдычит, что скоро опять гонения начнутся.
- Баб Фрось, - прервал я старушку, - у Марфы каждый день конец света. И паспорта не те и петухи не так поют, и пшеница в клубок завивается…
- Да это то так, я и сама ей говорила, что не надо каждый день себя хоронить.
Баба Фрося, как то решительно встала со стула, подошла к стоящему между телевизором в углу и сервантом большому старому комоду. Открыла нижний ящик и вынула из него укутанный в зеленый бархат большой прямоугольный сверток. Положила на стол и развернула…
Предо мной была большая, на дереве писанная икона Сошествия Святаго Духа на апостолов. Наша храмовая икона…
- Это что, оттуда, со старого храма? – начал догадываться я.
- Она, отец-батюшка, она.
- Баб Фрось, что ж вы раньше ничего и никому не говорили? – невольно вырвалось у меня.
- А как скажешь? Вдруг опять закроют, ведь два раза уже закрывали и каждый раз я ее уносила из церквы, - кивнула на икону бабушка. Что ж опять воровать? Так у меня и сил больше тех нет.
Как воровать?
- А так батюшечка. Когда в первый раз храм то закрыли и клуб там сделали, уполномоченный с района решил эту икону забрать. Куда не знаю, но не сдавать государству. Номер на нее не проставили. А ночевать у нас остался.
- Ну и?
- Ночью я ту икону спрятала, а в сапог ему в тряпочке гнездо осиное положила. Он от боли и икону искать не захотел. Хоть и матерился на все село…
- А второй раз, баб Фрось?
- Второй тяжко было. Мы с мужиком то, когда храм то опечатали уже, ночью в окно церковное, как тати, влезли и забрали икону. Окно высоко было – продолжала рассказ старушка, - я зацепилась об косяк и упала наземь, руку и сломала.
- И не узнали?
- А как они узнают? – хитро усмехнулась баб Фрося. – Когда милиция к нам пришла то, муж мой уже меня в район повез, в больницу, перелом то большой был, косточки выглянули…. А детишки сказали, что я два дня назад руку сломала. Вот она, милиция то, и решила, что с поломанной рукой я в церкву не полезла бы. Хоть и думали на меня.

… Мне нечего было сказать. Я просто смотрел на бабу Фросю и на икону, спасенную ею. Нынче в центре храма эта икона, на своем месте, где ей и быть положено, а бабушка уже на кладбище.
Тело на погосте, а душа ее на приходе. У иконы обретается.
Всегда там. Я это точно знаю.


Метки:  

Мироносицы моей жизни

Дневник

Воскресенье, 26 Апреля 2015 г. 13:42 + в цитатник

     

Кто такие мироносицы я узнал 25 лет назад. Рассказ о них написал. Повторю его сегодня, накануне праздника.
Почитайте, если пожелаете, тем паче, что фото мироносиц вы, друзья, еще не видели. Посмотрите.


В епархию меня вызвали сразу же после Богоявления. Зима 1990 года была холодной и снежной. Первый утренний пассажирский автобус до областного центра выходил лишь только тогда, когда шахтные трактора расчистят дорогу.
Владыка об этом, конечно, знал, но вызвал…
Значит, что-то срочное.
Отслужил я к тому времени после рукоположения, аккурат, два месяца, с небольшим хвостиком. Только первые буквы богослужебной практики освоил, да пару литургий самостоятельно осилил.
Призыв священнический в конце 80-х — начале 90-х оригинальный был. Приходы по епархиям открывались десятками, а священства подготовленного не было. Три семинарии на весь СССР чуть больше пятидесяти подготовленных к священству воспитанников в год выпускали, а у дверей каждой епархии многочисленная очередь ходоков из городов и весей: «Дайте священника!».
Поэтому и готовили священство по принципу «взлет-посадка». И ведь управил Господь: большинство, в тех непростых годах рукоположенных, добрыми пастырями стали, хотя и исключения были. Священническое служение свои искушения и преткновения имеет. Светскому человеку часто и не понять их.

                                                

Одной из таких проблем были сельские храмы, где прихожане сами порушенную церковь восстанавливали или новую строили, а затем «с позиции силы» к правящему архиерею ехали.
— Владыка, давай батюшку, храм пустой стоит и в совете по делам религий мы уже все документы выправили. Не дело, церковь есть, а службы нет.
Сидя в холодном автобусе, не быстро пробирающимся через снежные заносы, я догадывался: перевести меня хотят. Вот только куда?
В городе я был третьим священником. Есть кому подсказать, показать и научить, да и диакон с регентом наличествовали. Даже если ошибешься – поправят. Общем, служи не тужи, ума разума набирайся.
Естественно, даже перспектива настоятельского ранга на селе особо не радовала и откровенно страшила.

Предчувствие не обмануло. Не успел зайти в кабинет архиерейский и благословение у епископа взять, как тут же секретарь епархиальный бумажку мне с Указом: «назначаетесь на настоятельское служение в Свято-Духов храм села Ребриково».
Пока соображал, где это Ребриково находится и что там за приход, владыка мне напутственное слово сказал, отеческое наставление дал и с настоятельским чином поздравил.
На все мои возражения, что, мол, не готов, не умею и не смогу ответ был один:
— Там приход хороший, староста силен, книги служебные есть и бабули службу знают.

                      

— Владыка, — нашел я последний аргумент, так мне говорили, что в Ребриково новый храм, его еще строить и строить, а какой я строитель?
Аргумент не сработал. Епископ был непреклонен.
— Без тебя церковь достроят, ты служи.
И благословил, на «подвиги» настоятельские.

В храме не было полов, и по земле кружилась поземка. Крыша присутствовала, но без кровли. По стропилам рубероид положили, а где его не хватило, шахтным вентиляционным брезентом небо холодное прикрыли. Алтарь был уже почти «готов». В нем настланы полы, а также наличествовали престол, жертвенник, пономарский стол и иконостас. Престол с жертвенником выглядели почти «канонично», а пономарский стол недавно исполнял кухонные обязанности в чьей-то хате. Более всего впечатлял иконостас: три простыни натянутые на алюминиевой проволоке, причем средняя из них с разрезом по середине именовались Царскими вратами. На простынях, то бишь на иконостасной перегородке, были булавками приколоты бумажные иконы.
Эту картину внутреннего убранства я видимо рассматривал со столь трагическим выражением лица, что суетящийся рядом староста даже прекратил рассказывать о дальнейших планах строительства и начал меня уговаривать «трошки» потерпеть.
Мне не хотелось терпеть ни минуты…
Да как же тут служить! – кричало все внутри.

                                          

Сзади хлопнула дверь. Обернулся. В валенках, теплом ватнике, закутанная в большой пуховый платок, вся в снегу и инее, вошла пожилая женщина. За собой она тащила санки, груженные чем-то тяжелым.
— Зоя! Я же тебе сказал, что на санях приеду и заберу! Чего ты надрываешься? – сокрушенно спросил староста, и добавил, уже ко мне обращаясь:
— Вот, батюшка, в соседнем селе живет и по такому морозу и снегу на санках кирпич за два километра возит.
— Какой кирпич? – не понял я.
— Да старую пристройку у нас в хате разобрали, а кирпич остался, вот и вожу. Глядишь, и хватит на столбики для пола – ответила уже Зоя, и добавила:
— Благословите, батюшка.
Я молча смотрел на санки. На них было двенадцать кирпичей. Больше просто не вмещалось. Как не вмещалось и у меня в сознании то, что делала эта женщина, и что заставило ее по балкам, снегу, в метель тащить этот груз.

                            

Пока складывал в голове мысли, зашла вторая заснеженная прихожанка, с мешком в руках. Поздоровалась, благословения попросила, и вытащила из мешка валенки.
— Это, тебе, отец Лександра. Замерзнешь ты завтра на службе в ботиночках своих.
Первую литургию служил на следующий день. Вместе с утреней. В холодном храме было человек семьдесят. Почти все исповедовались и причащались. Когда причастил народ и на престол потир ставил, рука не хотела разгибаться. Замерзла. И не мудрено, в храме градусов десять мороза. Чуть не заплакал.
Вышел из алтаря, а меня бабушки окружили, чтобы спасибо сказать и уговорить:
— Ты, батюшка, не горюй. Сретение скоро, а там тепло, весна. Достроим мы церкву. Не бросай только нас…
И каждая к себе домой приглашает. Отобедать, да согреться.
Вот тогда и дошло до меня, священника молодого, да неопытного, что такое жены-мироносицы. По Евангелию я знал, кто это такие, а вот, что наяву с ними познакомлюсь, никогда не предполагал.

                                    


Метки:  

Из истории прихода и о мне немного.....

Дневник

Среда, 05 Февраля 2014 г. 23:07 + в цитатник

http://orthodoxy.org.ua/data/vsya-pravda-o-rebrike.html

Вот только ошибочка небольшая. В Ребриково я уже не служу. Иной там настоятель. Но первые 19 лет священства связаны именно с Ребриково. 

Вся правда о Ребрике...

ОТ РЕДАКЦИИ. Откуда псевдоним у популярного писателя и блоггера о. Александра Авдюгина (rebrik.livejournal.com)? Все просто... Читайте уникальную историю о сельском храме, в котором служит наш дорогой и любимый автор.

***

Нынешний Свято-Духов храм в селе Ребриково, Луганской области – преемник закрытой в годы хрущевского лихолетья Троицкого храма, история которого берет начало со времен правления Екатерины Великой.

Именно тогда, почти триста лет назад, здесь впервые была совершена служба, и верующий люд окрестных сел и слобод мог прибегнуть к спасительной Чаше Святого Причастия.

Многое пережил старый храм. Его впервые закрыли после коллективизации, в конце 30-х годов, затем во время оккупации церковь вновь стала действующей, а в 1960 году безбожная власть окончательно запретила православным молиться.

Троицкая церковь с. Ребриково 1959 год

Бог поругаем не бывает. В 1989 году здесь вновь зазвучала священническая молитва и стали совершаться спасительные Таинства. Но это уже другая история, да и новый храм нынче не Троицкий, а Святого Духа.

Предо мной документы тех лет. Давайте вспомнить, как пытались убить в человеке то, что убить невозможно. 

Просто документы и краткие комментарии к ним, выделенные курсивом

Уполномоченному Совета Русской Православной Церкви

от церковного Совета и общины верующих Свято-Троицкой церкви села Ребриково

май 1944 года

Настоятельно просим уполномоченного Совета депутатов трудящихся, зарегистрировать Троицкую церковь действующую в селе Ребриково, Ровеньковского района с 1 сентября 1942 года (о том, что церковь открыли в период оккупации ни слова). В чем и расписались члены религиозной общины.

(всего 442 подписи, надо заметить, что подписывали лишь главы семей и подворий)

***

Справка

Выдана общине верующих села Ребриково Ровеньковского райсовета в том, что 28 ноября 1944 года Исполком Ворошиловградского Совета депутатов трудящихся зарегистрировал общину верующих с. Ребриково в составе 778 человек (нынче она всего лишь около 100 человек). Церковь Троицкая функционирует с 1942 года

Уполномоченный  Дубовой

***

Справка

от 10.12.1947

Троицкая – ближайшая церковь в селе Картушино Ровеньковского района, год постройки 1727 деревянная, площадь помещения церкви без алтаря 100 кв. метров. Самооценка здания по Госстраху 20000 Здание церкви по учету памятников архитектуры не состоит.

***

Заключение

Уполномоченного Совета по делам РПЦ при Совете Министров СССР при Луганском облисполкоме на снятие регистрации религиозной общины с. Ребриково Ровеньковского района Луганской области.

Община Русской православной церкви села Ребриково использовала для молитвенных целей, бывшее типовое церковное здание, построено из дерева в 1727 г. Площадь помещения без алтаря, 100 кв.м. На учете памятников архитектуры не состоит. Сумма оценки здания Госстрахом составляет 20 тыс. рублей. До 1942 года бывшее церковное здание использовалось под клуб.

Религиозная община в селе Ребриково возникла в 1942 году. 28 ноября 1944 года зарегистрирована уполномоченным Совета при Ворошиловградском облисполкоме под №84 в количестве 778 человек. Со времени своего возникновения до 1952 года церковная община была экономически мощной и активной. Здесь систематически проводились церковные службы. До 1958 года включительно среднегодовой оборот общины составлял 28-30 тысяч рублей.

С 13 января по 2 апреля 1959 года в этой общине служил священник Бабин Яков Никитич, который проводил церковные службы в нетрезвом виде, втянул в пьянство церковный совет, таким образом ослабил активность общины (это ложь, которую нужно было вставить в документ, дабы обосновать необходимость закрытия храма). С 20 апреля 1959 года священники в эту общину не назначались (они и не могли назначаться, так как областной Совет по делам религий не регистрировал священников, которые годами сидели в епархиальном управлении и не имели места служения), церковные службы не проводились. Имеющиеся в селе Ребриково верующие восполняли свои религиозные потребности в действующей церкви села Картушино Ровеньковского района находящегося в 3 км. от села Ребриково. В 1959 году материально заинтересованные лица из этой общины возбуждали ходатайство о назначении священника (очередная ложь в попытке оправдать наличие в селе большого числа верующих).  За пять месяцев 1960 года, таких ходатайств не было, исполнительные органы из двадцатки общины распались.

В селе Ребриково находится исполком сельского совета, управление колхоза, управление селом, восмилетняя школа, медпункт, почтовое отделение, сельский клуб, библиотека. В селе работают 12 учителей, 3 агронома, 3 зоотехника, 2 механка, 2 медработника, 2 ветеринарных работника, имеются партийные и комсомольские организации. За пять месяцев 1960 года в селе прочитано 13 лекций в том числе 4 лекции на научно-атеистические темы. 
После снятия с регистрации общины, молитвенное здание предполагается использовать под спортивный зал школы.

Прошу уполномоченного по Украинской ССР поддержать перед Советом моё заключение на снятие с регистрации религиозной общины в селе Ребриково Ровеньковского района.

Уполномоченный Совета П. Голощапов.
15 мая 1960 г.

***

Луганский испоком

Уполномоченному Совета делам РПЦ при Совете Министров СССР 
Тов. Голощапову г. Луганск
Копия 
Совету Министров УССР уполномоченному Совета по делам РПЦ при Совете Министров УССР тов. Пинчуку г. Киев
№ 754 от 10.06.60
Совет не возражает против снятия с регистрации религиозной общины в селе Ребриково Ровеньковского района (учетная карточка № 84) как прекратившую свою деятельность в 1959 году.

Член Совета: Савенков

Верующие села не смирились с закрытием храма и полетели письма в область, в Киев и в саму Москву. На которые ответа не было.

Тогда и собрался один из жителей села Федор Васильевич Коленский  в первопрестольную со слезной просьбой: откройте храм Божий. И вот ответ:

***

Исполкома Ребриковского сельского совета депутатов трудящихся 
31. Августа 1962
С. Ребриково Ровеньковского района

17 августа сего года член исполнительного органа бывшей религиозной общины Коленский Федор Васильевич посетил совет по делам РПЦ в городе Москве и подал заявление с ходатайством от имени исполнительного органа общины и верующих в том, чтобы не закрывать церковь и возобновить в ней службу. 
Просим разъяснить гр-ну Коленскому следующие в молитвенном здании села Ребриково уже три года не совершаются службы. По существующему положению в религиозных общинах в которых службы не совершаются более шести месяцев, считаются распавшими и снимаются с регистрации. На этом основании Совет по делам РПЦ 16 июня 1960 года снял с регистрацию религиозную общину села Ребриково, как прекратившую свою деятельность. В связи с этим, исполнительный орган исполнительный орган церковный совет религиозной общины с. Ребриково должен в ближайшие дни передать исполкому ребриковского сельского Совета депутатов трудящихся бывшее молитвенное здание, инвентарь и другие предметы.

Уполномоченный Совета делам РПЦ Луганской области 
П. Голощапов 

Далеко отстоят те годы от дней нынешних. Многое забыто, еще больше утеряно, но самое главное, то, что на протяжении десятилетий уничтожалось – осталось. Не иссекала вера православная, остались традиции, память предков и национальная преемственность. Остался Бог в сердцах людей наших.

Нынешний вид Свято-Духова храма в селе Ребриково.


Метки:  

Грустное

Дневник

Среда, 06 Июля 2011 г. 09:43 + в цитатник

 

В апреле преставился Николай Харитонович. 
В книжках моих он как "Харитоныч" прописан.
 

Альбом: Троицкие дни 2009




а вчера, отпели в Ребриково и Степана Филипповича. Бессменного приходского старосту. 
Рядом с храмом и похоронили.
Владыка дал благословение.



Вот они вместе, герои рассказов и те, благодаря которым возродился приход в Ребриково и кто меня научил "службу Божью править"



Альбом: Крещение Господне


Ушли старички.
Домой.


Метки:  

Старики мои

Дневник

Понедельник, 16 Августа 2010 г. 07:57 + в цитатник

Ездил в Ребриково после службы.
В селе уже тоже заканчивали, молебном благодарственным.
Мне лишь молитву и удалось прочитать...

С любовью встретили, с улыбками, вопросами и сетованием, что редко приезжаю.
Действительно редко. Надо чаще.

Со старейшинами прихода на лавочке посидели. Повздыхали.
У Николая Харитоныча - Лидия Никандровна два года, как умерла, у Стефана Филипповича - Валентина Александровна уже третий год, как мир этот покинула.
Скучают зачинатели прихода.

Харитоныч даже возмущался, а потом заплакал:
- Я с ней разговариваю, а она молчит.
- С кем, Харитоныч?
- Да с Лидой, с фотографией ее.
И Филиппович сокрушается.
- Раньше снилась, а теперь прошу ее, а она не показывается. Видно дел там много...
И тоже, слезы на щеках.

Старички вы мои, старики. Жалко вас.

Есть у меня их фото трехгодичной давности.
Вот они.


Метки:  

 Страницы: [1]