Ёжик в траве букашку нашёл. Ёжик огромный, а букашка что – лапки-былинки кое-как к тельцу приторочены, да голова туда же приляпана. В общем, сплошное недоразумение, а не букашка. Её не во всякий бинокль при ясной погоде видно, а уж в туман… так лоб сморщишь, разглядывая, что глаза чешутся.

А ёжик огромный. Огроменный. Зверюга, а не ёжик. Одних иголок два ведра наберётся. Четыре лапищи, глаза-буркала и рот клыками щерится. Шипит ёжик, лапами на букашку топочет. Вон, посмотри, как страшно зубами букашечке заклацал. Ужас. Не в настроении, видать, ёжик. То ли спал не на том боку, то ли ежиха вредничала, а, может, и того хуже - магнитная буря аккурат в голову ударила… кабы знать, да вовремя спрятаться. А как узнаешь? Букашки вопросов ежам-гигантам не задают: страшно. Букашки ёжатся, а ежи – буки-буками: пыжатся и даже матерятся непонятно, по ежиному. Верещат и глаза закатывают. И развязки не видать.

А тут шла мимо лошадь. Шла, шла и, походя, ёжика обосрала. Прямо сверху вниз. Такой, знаете ли, конфуз приключился…. Нехорошо. Шла и – вот те на. Прямо слон, а не лошадь. Небрежно. Мимоходно. Даже не фыркнула брезгливо. А чего фыркать? Она ведь и ёжика-то не заметила. И не знала о нём. Очень он ей нужен, ёжик этот. С её-то роста. Как же.

Неловко-то как вышло… интересно, и какое теперь настроение у ёжика? Помнит ли он сейчас о букашке?

Не знаю, зачем эта белиберда написалась. Подозреваю, что это притча. А, может, и не притча. Нет ведь в тексте ничего похожего на: «ранним утром, в праздник макара-санкранти, шёл Учитель сквозь толпу веселящихся, ступая аккуратно, стараясь даже случайно не задеть никого ни телом, ни одеждами, ни помыслами»…. Нет таких слов, я проверил, перечитал.

И что же выходит? Да глупость выходит.

Но выёживаться по пустякам всё же не стоит.