Пишу письмо директору Тырнета,
Поскольку боле некому писать –
Сан Саныч, председатель сельсовета,
Нам рассказал, что места лучше нету,
Где можно баб приличных отыскать.

«Живём мы в самой заднице России
(зачёркнуто)… в колхозе «Урожай»,
Нет наших мест привольней и красивей,
Ворчливей бабок и детей сопливей
(зачёркнуто)… не жизнь, а просто рай!

Село большое и живём богато
(сломалась ручка, дальше карандаш) -
Вот только баб в колхозе маловато,
А те, что есть (затёрто, было матом),
Не красят окружающий пейзаж.

Ну, вот, к примеру, Зинка-продавщица –
Кровь с коньяком, а толку ни на грош,
Сломала Ваське руку и ключицу
За то, что ущипнул за ягодицу.
Её погладь - костей не соберёшь!

Ничуть не лучше Танька Иванова
(Сидит в библиотеке, аки мышь).
Та как начнёт цитировать Толстого –
Повеситься охота, право слово,
С такою поневоле захрапишь.

А баба Клава, старая мартышка,
В халате женском местный аксакал?
Недавно кочергой огрела Мишку
За то, что пошутить хотел парнишка
И к заду ей мочалку привязал!

Её соседка, бабушка Полина,
Что варит первоклассный самогон,
Такая б… (зачёркнуто) скотина,
В долг не нальёт стакан (хоть половину!)…
Да разве енто жизнь, едрён батон?!

Мы просим вас, директора Тырнета -
Пришлите хоть на время тёлок (дам)!
Обидно, блин, к концу подходит лето,
Компутеров у нас в колхозе нету -
Что ж, пропадать достойным господам?!

Вон Генка, мужичок вполне приличный,
При волосах и прочем барахле,
Иван Кузьмич – местами симпатичный,
А у Санька - костюмчик заграничный,
И я - не из последних на селе.

Пришлите, просим (адресок чуть ниже):
Пижону Генке – Мэрилин Монру,
Саньку – Марину Влади из Парижу,
Ивану Кузьмичу (он любит рыжих) –
Николу Кидман, ну, а мне – Варум.