Коко Шанель – реальная, настоящая, живая женщина – была всегда очень скрытной и таинственной и создавала миф о себе, который не раскрывала до конца. Она прятала свой возраст, свое родство, место своего рождения, происхождение своей семьи, образование, которого у нее не было, и даже связи с мужчинами и женщинами, которые у нее постоянно были.
Шанель хотела только одного – показать, что она ровесница двадцатого века. И все так и думают, что Шанель жила в двадцатом веке, росла вместе с ним и подарила нам идею эмансипированной женщины. Но это не так! Она родилась далеко в девятнадцатом веке – в 1883 году, и когда наступил двадцатый век, ей уже было семнадцать лет. Эти семнадцать лет она всегда хотела скрыть, она их просто не упоминала.
Впоследствии она много говорила о своей буржуазной семье, о воспитании, о встречах в замке, о замечательном детстве… и все это было полной ложью.
Она была дочкой рыночных торговцев, ее папа торговал носками, а мама была женщиной без определенных занятий из среды овернских крестьян, торговцев овощами. У нее не было никакой связи ни с культурой, ни с искусством и все, что сделала Шанель, было результатом ее самообразования и того, как ее огранила жизнь. Она родилась вне брака. Папа гулял и выпивал. У нее было несколько сестер и братьев, которые канули в Лету, потому что Шанель никогда не хотела о них упоминать – она хотела быть одной, уникальной Коко Шанель, и она вошла в историю как уникальная женщина. Ее звали Габриэль.
Рынок в Оверни
 |
На этой фотографии запечатлен рынок в Оверни, подобный тому, на котором торговали ее предки. Это все было очень по-крестьянски, очень по-простому. Но эта простота руральной (сельской, то есть) Франции стала величайшим толчком в ее творчестве, потому что главное в Шанель – простота кроя, чистота форм и мало цвета. Вот эта скромная гамма, эти суровые формы и простые линии кроя и сделали ее имя.
Если обратить внимание, как одеты эти женщины, то можно увидеть в их одежде предвосхищение будущего кроя Шанель. На фотографии у дамы блузка прямого покроя с черным кантом, пуговками впереди, без корсета и фартук с двумя карманами. В них видна та простота кроя бескорсетной одежды с застежкой впереди, которую Шанель будет многократно использовать.
Деревня во Франции
 |
Вот приблизительно в такой деревне жила Шанель, когда была маленьким ребенком. И если посмотреть на домики, то видно, что все они оформлены в стиле Шанель. Только не ею, а культурой этой страны! Окна и углы зданий облицованы другим цветом в виде канта – элегантный костюм Шанель – ассоциации рождаются сразу….
Все однотонное, все неяркое и все очень простых форм. Ее происхождение, ее культурные основы подспудно стали для нее толчком к созданию ее нового образа.
Шанель исполнилось пять лет, когда ее мама умерла, и она осталась сироткой, потому что папа бросил детей в тот момент, когда похоронил маму. Сказав, что не в состоянии воспитывать еще троих детей, он навсегда скрылся в неизвестном направлении, но предварительно отвез детей в приют, который назывался «Обади». В этом приюте Шанель росла вместе со своими двумя сестрами. Здание приюта было в готическом стиле, это было очень суровое место, где всем девочкам выдали маленькое черное платье с маленьким белым воротником – воспитанницы приюта так ходили… Впоследствии Шанель, которая была гениальным коммерческим агентом – именно в этом, а не в искусстве, была ее главная сила, дочь рыночных торговцев, она взяла это от родителей, это было у нее в крови – всем объявила: "Я изобрела маленькое черное платье".
Нет, она его не изобретала! Она его актуализировала, сделала его модным… В маленьком черном платье с длинным рукавом ходили все девочки в приюте, но на улице так не ходил никто, и в моде этого не было. Шанель его просто транскрибировала - перенесла в моду одежду своего детства (прим. транскрибировать - производить транскрипцию чего-либо).
Когда она вышла из приюта, у нее не было никакой профессии. В приюте ее учили подшивать шторы, фартуки, вышивать крестиком и другим самым элементарным навыкам шитья. Никакой шикарной закройщицей или замечательной вышивальщицей она никогда не была. Но у нее были определенные навыки, и, благодаря ним она попала в небольшой магазин в городке Мулен недалеко от приюта, где она росла..
Она работала в галантерейной лавке приказчицей, отмеряла ленты и кружева, и покупательницы просили ее сшить фартук, небольшой халатик, пенюарчик, нижнюю юбку, таким образом у нее появились заказы. От моды это было очень далеко, но она сама работала иголкой. Она даже сняла себе маленькую квартирку – и сейчас в этом городке есть улица имени Шанель, та самая, на которой располагалась ее девичья квартирка.
В этом городке был расквартирован полк кавалеристов. А среди приютских девочек бытовало убеждение, что будущее женщины – только в мужчине, и там можно найти себе хорошую партию... И, будучи совсем молоденькой, Шанель была убеждена, что ее будущее в руках мужчины.
Это снимок приблизительно 1902 года. Она выглядела странной девушкой для того времени – очень худой, угловатой, как сказали бы сейчас, анорексичной. У нее не было пышных форм, поэтому она не носила корсета. Когда Шанель сказала, что она сняла корсет, это не было правдой – вывел корсет из моды Поль Пуаре… Но лично ей, Габриэль Шанель, корсет вообще не требовался из-за ее худобы.
Мужчины ее заметили и вскоре взяли на содержание. Первый мужчина, который поселил ее у себя, был Этьен Бальзен, кавалерист – тоже сирота, но из богатой семьи, с большим наследством. На теме сиротства они и сошлись. Бальзен любил скачки, много выезжал. Поселившись с Шанель, он сообщил ей, что она будет не единственной женщиной в его жизни, что у него уже есть другая, бывшая актриса кабаре Эмильен Далансон, и жить они будут все вместе – он с Эмильен в большом доме, а Шанель в садовом домике.
Найдена даже перепись населения города Мулен, где значится «Габриэль Шанель, жительница садового павильона». Но она не была слишком щепетильным человеком и согласилась делить ложе Бальзена с еще одной женщиной, тем более, что эта женщина была интересна ей, как человек из другого мира – из Парижа.
В Париже Шанель никогда не была, что такое театр, кабаре, варьете не слышала, потому что выросла в другой культуре. И когда Эмильен – стареющая, но очень красивая – стала рассказывать об этом другом мире, Шанель загорелась мыслью сбежать из своей дыры в это прекрасное место. И как только она увидела в окружении своего любовника другого подходящего мужчину, наездника Боя Кэпела, она уехала с ним в Париж, изменив Бальзену.
Мода этого времени совершенно не подходила Шанель. Кутюр 1900-х годов – это платья, страшно неудобные для повседневной носки – трены, кружево, светлый шелк, корсет, большие рукава – все это было слишком сложно для Шанель. Она всегда говорила, что это было ей и не по карману, и неудобно. Средств на покупку дорогих вещей у нее не было, ее любовники были люди прижимистые и не тратили на нее слишком много, поэтому она шила себе сама.
На снимке один из первых костюмов, сшитый ею самостоятельно. Жакетка и юбка из твида - уже практически сложившийся костюм Шанель.Это действительно, стопроцентно ее создание. Кармашки с клапанами, небольшой отложной воротничок, пуговки, блузка – элементы будущего стиля. Так как у Шанель была не слишком красивая шея, она закрывала ее шелковыми оборками, которые и создают образ – никаких жемчугов тогда еще к этому не полагалось, потому что у нее не было на них денег.
Но в тот период Шанель была совершенно покорена мыслью об артистической карьере и мечтала не о том, чтобы заниматься модой, а о том, чтобы попасть на сцену. Первая профессия, которой она стремилась овладеть, была кабаретная певица. Вот фото этого времени – она здесь красивая – когда она решила выступить с небольшим репертуаром песен для гарнизонных офицеров.
Это были скабрезные песенки, главной из которых была «Куда ушел мой Коко», то есть петушок. Голос у нее был противный, скрипучий, как ржавая банка, пела она нехорошо. Ее взяли на разогрев, выступать в перерывах между певицами, и она выступала. Тогда к ней и прилипло имя Коко.
На фотографии она в платье собственной работы. И стиль Шанель в нем уже угадывается – чесуча светлого цвета, маленькая черная прошивочка бархатом и оторочка кружевом. Мало деталей - нет богатой вышивки, аппликации, каких-то сложных форм… Но уже чувствуется ее идея.
У Шанель была подспудная страсть – она очень любила мужскую одежду. Это было связано, конечно, с ее сексуальностью – Шанель была бисексуалкой, что ни для кого не тайна. Практически все кутюрье-женщины, которые работают для женщин, бисексуалки или лесбиянки – потому что нельзя работать для женщины, если ты ее не любишь…
Поэтому Шанель очень любила мальчиковые вещи, ей очень нравился гардероб любовника, Боя Кепела, она носила его рубашки, галстуки и брюки-галифе и имела чуть-чуть мальчиковый вид. Где ее грудь? У нее не было пышных форм, поэтому и мода ее была не на пышных женщин – она все делала прямо, потому что брала за образец себя.
Однако мода той эпохи была очень далека от образа Шанель – это была эпоха Пакена, Поля Пуаре, Мариано Фортуни; большие создатели моды той поры сестры Кало, Дреко – роскошные модели с завышенной талией, очень узкие юбки, туники, вышивки бисером и стеклярусом, парики, длинные жемчужные ожерелья…
И опять одна из типичных выдумок Шанель, которая утверждала, что это она ввела в моду жемчуг – ничего подобного! Она маркетировала, продавала его, но не вводила его в моду. На фото задолго до эпохи Шанель мы видим массу жемчужных ожерелий, длинных, коротких и самых разнообразных. Но у Шанель был талант – все, что не приписал себе кто-то другой, она приписывала себе. Она сказала даже, что это она изобрела карманы. Гениальная женщина!
В ту пору она чувствовала очень большую конкуренцию с Полем Пуаре. Она считала его слишком успешным, завидовала ему, завидовала его стилю. Известен разговор Пуаре и Шанель, когда он встретил ее в очередной раз в черном платье и спросил:
- Мадемуазель Шанель, вы всегда в черном – это что, траур?
- Да. По вам! – ответила Шанель.
И действительно, к сожалению, Поль Пуаре разорился после кризиса 1925 года, а Шанель все равно расцветала и умела найти себе клиентов. Накануне первой мировой войны любовник Шанель Бой Кепел помог ей открыть бутик на рю Камбон в Париже, и Шанель стала создавать шляпы. В 1911-12 гг она прославилась как шляпница. Затем был открыт еще один бутик, в курортном местечке Довиль, для которого она начала создавать пляжные костюмы, для которых стала использовать трикотаж.
На фотографии модель 1915 года, в которой уже в полной мере прослеживается стиль Шанель с его основной идеей «Простота – сестра таланта». Перед нами простая туника с отложным матросским воротником и черный поясок. Казалось бы, почти ничего. Но этими моделями она предвосхищала будущее европейской моды двадцатого века, потому что европейская мода двадцатого века – это мода дикой простоты; в то время как мода века девятнадцатого, до начала первой мировой войны, это мода очень сложных форм.
Вот страничка из американского Вога 1917 года с туникой Шанель. На самом деле, это просто толстовка с большими карманами (Шанель говорила, что женщине всегда найдется, что туда положить), пуговки, отложной воротничок, без корсета. Очень простая вещь, но женщинам нравится эта простота, и к этой простоте стремились.
После переворота 1917 года в Европу хлынул большой поток русских беженцев. Многие из них поселились в Биаррице, на Атлантическом побережье Франции, где у них еще с царских времен были дачи. Во время первой мировой войны Шанель открыла в Биаррице свой филиал.
Среди эмигранток из России было немало элегантных женщин, которые хорошо одевались и у которых были на это средства. Так как во Франции их наряды показались старомодными, они пошли одеваться к Шанель.
И в этой среде русской эмиграции Шанель встретила другого мужчину, который ей очень понравился. Что неудивительно, потому что это был самый красивый мужчина своего поколения, Великий князь Дмитрий Павлович (на фотографии), племянник последнего императора. Он приехал в Биарриц из страны, которой больше не существовало, без средств и без будущего.
Его удивительной особенностью было то, что он предпочитал женщин старше себя. Все его предыдущие романы, с балериной Верой Коралли, с Натальей Шереметевской, женой его дяди – были с женщинами красивыми и старше его. Шанель как раз тоже была его старше и понравилась ему. Начался бурный роман, который принято называть русской фазой жизни Шанель. Кровь Романовых даже готова была породниться с французской крестьянкой! Но этого не произошло. Детей у них не было, но было совместное детище – Шанель №5.
У Шанель всегда было множество коммерческих идей. Одной из таких идей было создать свою парфюмерную линию, потому что такая линия уже была у Поля Пуаре. Это была линия духов «Розин», очень популярная в то время. И Шанель не хотела отставать. Но она не имела никакого отношения к парфюмерии и толком даже не знала, что это такое.
А у Дмитрия Павловича был давний знакомый – Эрнст Бо, русский парфюмер с фабрики «Ралле», который тоже бежал от революции и поселился во Франции, потому что был французских кровей. Он нуждался в работе, поэтому когда к нему, на юг Франции, приехали Шанель с Дмитрием Павловичем и заказали несколько ароматов на выбор, Бо с радостью согласился их создать. Готовый заказ был представлен в пробирках под номерами. Шанель больше всего понравился аромат под номером пять. К тому же, пять она считала своим счастливым числом. Это и решило судьбу аромата – немного поколебавшись, Шанель выбрала номер пять.
Москвич Бо, создатель этого аромата, написал в своем дневнике, что вложил в него воспоминания о России, о финских озерах около Петербурга, и о букетах ялтинской мимозы.
Когда аромат был выбран, перед Шанель встала проблема, во что его поместить. Дмитрий Павлович однажды преподнес в подарок Шанель штоф русской водки. Шанель посмотрела на этот штоф внимательно… и вышел тот самый флакон, в котором и теперь женщины покупают Шанель №5, думая, что тем самым делают себя более французскими. На самом деле они делают себя более русскими!
Духи имели большой успех, их нужно было продавать, но Эрнст Бо был не в состоянии обеспечить производство их в достаточных объемах. К Шанель поступило предложение от бизнесменов братьев Теймеров продать им духи – взамен они пообещали ей сделать аромат всемирно популярным и, конечно, 10% с их продаж. В результате этой сделки Шанель стала миллионершей, а братья Теймеры миллиардерами. Дело пошло очень хорошо, и до сих пор фирма Шанель принадлежит духам Шанель, которые спонсируют всю деятельность от кутюр.
В этот период Шанель с удовольствием делала вещи в русском стиле – на фотографии отделанное мехом вышитое манто того периода. Шанель никогда не использовала слишком много цвета, она всегда считала, что элегантность не в многоцветьи.
У Дмитрия Павловича Романова была родная сестра Мария Павловна, которая одно время была замужем за шведским кронпринцем, но этот брак распался. Приехав в Париж, Мария Павловна, нуждавшаяся в средствах, через брата познакомилась с Шанель. Марию Павловну всегда привлекал мир моды, а Шанель тогда уже было имя в этом мире, у нее были клиенты и заказы. В этих туалетах была востребована вышивка, исполнение которой заказывалось на стороне.
Как-то Мария Павловна – сохранились ее воспоминания об этом – стала свидетельницей того, как Шанель торговалась с французской вышивальщицей, запросившей, по мнению Шанель, непомерно высокую цену за свою работу. Мария Павловна предложила Шанель познакомить ее с русскими вышивальщицами – все они, как эмигрантки, остро нуждаются в деньгах, и согласятся работать за меньшую цену. Шанель дала им на пробу свитера, которые были прекрасно вышиты русскими дамами. С этого началась история Дома русской вышивки Китмир, который работал сначала эксклюзивно для дома Шанель, а потом стал работать и для других модных домов.
На фотографии одно из платьев Дома Китмир с грифом Шанель, вышитое бисером и стеклярусом.
Рисунки для Дома Китмир создавала сама Мария Павловна, которая была художницей. Она использовала русские, болгарские, византийские, чешские, польские мотивы, переосмысливала славянские вышивки. Мария Павловна рисовала и для Шанель – сама Шанель не умела ни рисовать, ни кроить, но она умела великолепно подбирать людей и руководить ими для того, чтобы ее дело развивалось в нужном направлении.
Эти уникальные бисерные платья сделали Шанель бешеный успех. То, что многие знаменитые вещи Шанель были сшиты русскими руками, ни для кого не секрет.
Стиль Шанель настолько ясен и прост, что, зная несколько его характерных признаков – сдержанная цветовая гамма, простота линии, полосы, часто горизонтальные – его несложно имитировать самостоятельно. Именно Шанель принадлежит знаменитое высказывание о том, что мода выходит из моды, а стиль никогда.
Через одну из своих близких – очень близких! – подруг, польку Мисю Сер, Шанель познакомилась с Дягилевым. Их отношения с Дягилевымбыли очень дружескими, он ввел ее в мир балета, с которым она не была ранее знакома. Шанель стала посещать все дягилевские премьеры и очень полюбила его танцовщика Сержа Лифаря, для которого она создала немало костюмов и нежную дружбу с которым сохраняла всю жизнь. Вообще Шанель была человеком очень жестким и дружить не умела, Лифарь был единственным человеком, с которым она дружила
На снимке видны трикотажные костюмы Шанель для балета «Синий поезд», которые она сделала бесплатно. У Шанель скопидомство, и просто скупость сочетались с настоящей щедростью. Когда у Дягилева не было денег, она не просто работала для него бесплатно, но даже давала ему деньги на создание балетов, т.е. была его спонсором. Но просила не писать об этом в афишах и вообще не афишировать свою помощь, потому что совсем не хотела, чтобы с просьбами о спонсорской помощи к ней потянулись другие, привлеченные этой информацией.
Дмитрий Павлович познакомил Шанель с князем Сергеем Кутузовым, который стал ее административным директором и создал ей штат русских манекенщиц. Ее топ-моделью была грузинская княжна Мери Эристова, урожденная Ширвашидзе, княгиня Мелита Чолокаева, Галя Баженова и многие другие русские эмигрантки. Шанель взяла от русских очень многое. Однако наступил момент, когда русские надоели Шанель своей безалаберностью… и в ее жизни наступила английская эпоха.
Как обычно, каждая эпоха жизни Шанель была связана с мужчиной – на этот раз она сменила русского великого князя на английского герцога Вестминстерского. Это был страшно богатый человек, который, конечно же, немедленно помог ей открыть бутик в Лондоне. Он и сам был человек не только богатый, но и очень деятельный, однако и с ним Шанель рассталась.
Потом начался экономический кризис, Шанель потеряла немало клиентов из США и немного упала духом, потому что в Париже у нее появилась очень мощная конкурентка – итальянский дизайнер Эльза Скиапарелли.
Она тоже была женщиной, но женщиной совсем другого типа – она была сумасшедшей. Это она ввела в моду розовый цвет «шокинг» и провозгласила – не надо одеваться скучно, во все черное, белое и в полоску, надо одеваться в яркое, розовое, в цветы! И многие женщины согласились, что в этом что-то есть, и стали покупать ее безумные шляпы, похожие на торты с цветами, ткани с уникальными рисунками – оптическими иллюзиями, ее вышитые изделия. Скиапарелли предложила сумку в виде телефона, головной убор в виде женской туфельки каблуком вверх и другие «безумные» вещи. Все это было очень оригинально и связано с именем Дали, который рисовал для нее эскизы аксессуаров. Скиапарелли очень пошатнула репутацию Шанель и даже во многом затмила ее. Все стали говорить о другой создательнице моды, более молодой и, может быть, более продвинутой и современной.
Шанель уехала в Голливуд и получила там контракт на создание одежды к трем фильмам. Она связывала с этим контрактом большие надежды на покорение Америки, однако все эти фильмы по разным причинам провалились.
Не последнюю роль в этом провале сыграло то, что костюмы создавались для актрисы Глории Свенсон (известной по фильму «Сан Сет бульвар») – Свенсон была не в восторге от стиля Шанель, ей, в полном соответствии с духом Голливуда, хотелось более гламурных вещей, мехов и бриллиантов, а вовсе не тех черных трикотажных платьев, которые предлагала ей Шанель.
Однако Шанель, ненавидя Голливуд, многое там для себя почерпнула. Она стала краситься, носить меха, одеваться более гламурно, изменила прическу, одним словом, в Париж она вернулась более блестящей женщиной.
Началась война. Как только немцы перешли границу Франции, Шанель закрыла свой Дом, уволила всех своих портних и закройщиц, и оставила только свой бутик. Все другие кутюрье закрывали свой бизнес и эмигрировали – Эльза Скиапарелли эмигрировала в Америку, где в годы войны работала в Красном кресте; Мен Баучер уехал в Нью Йорк, Мадлен Вионне полностью прекратила свое дело в 1940 году и т.д. Как и положено для каждого нового жизненного периода, Шанель обзавелась новым мужчиной – немцем, офицером оккупационных войск. Она поселилась с ним в отеле «Ритц», была знакома с Гитлером, ходила на приемы и вообще была видным лицом периода оккупации.
Когда времена переменились, и Париж в 1944 году был освобожден американцами, Шанель подверглась осуждению. Ее даже допрашивали в полиции, и на упреки в том, как она могла жить с оккупантом и тем самым стать предательницей, она ответила: "Когда женщина в моем возрасте находит себе мужчину моложе ее, у нее нет времени смотреть в его паспорт! Я не знала, что он немец". Дело было настолько плохо, что ее хотели просто-напросто посадить. Спасли положение только старые связи и ее выпустили, с тем чтобы она немедленно уехала в Швейцарию.
Десять лет она провела в Швейцарии, часто ездила в Венецию. Деньги от продажи духов позволяли ей не чувствовать себя стесненной в средствах. Пока в 1947 году не пришел Диор, создавший свои ароматы «Мисс Диор», «Диорелла», «Диориссимо»; а за ним и другие дизайнеры, создавшие очень много других духов. Конкуренция подкосила запах Шанель №5, он перешел в разряд классики, уступив другим ароматом славу современных и акутальных. В 1954 году к Шанель в Лозанну приехали братья Теймеры, те самые, которые купили Шанель №5, и поставили Шанель перед фактом – продажи духов совсем упали. Нужно возвращаться в большую моду! Тем более, что в бочке дегтя есть и своя ложка меда – обанкротилась Эльза Скиапарелли, заклятая конкурентка. Это решило все.
В 1954 году Шанель, собрав в кулак всю свою волю, силы и энергию, вернулась в Париж. И создала коллекцию… которая с треском провалилась. Критики сказали, что старуха Шанель после многолетнего затворничества в Швейцарии показала старомодную коллекцию с унылыми узкими трикотажными платьями, совершенно не соответствующими духу времени, в котором царит Нью Лук, и все хотят большие нижние юбки, тонкую талию и большую грудь. Разгром был настолько сокрушительным, что после него опустились бы руки у любого. Но не у Шанель!
И в следующем, 1955 году, снова показала коллекцию, отзывы о которой были куда более благосклонными. Все вдруг подумали о том, что в огромных платьях Диора очень неудобно путешествовать, и они с трудом умещаются в чемодан, в отличие от маленьких практичных трикотажных костюмов Шанель… Так или иначе, но узкий силуэт снова вошел в моду! Как раз в это время в Дом Диора поступает на работу Ив Сен Лоран, который запускает три новые силуэта – Y, H и А. И на волне последней коллекции узкого силуэта Y от Ив Сен Лорана узость возвращается. Шанель в очередной раз попала в струю! Постепенно благожелательные отзывы о Шанель стали появляться в модной прессе – сначала в американском Elle, потом и в других изданиях.
Шанель запустила в производство множество аксессуаров – браслеты, ожерелья, клипсы, броши. В итоге она смогла создать твердо стоящий на ногах Дом моды, который успешно функционировал до самой ее смерти в 1971 году.
Она дожила до того, что в 1970 году о ее жизни был поставлен мюзикл на Бродвее, который так и назывался – «Коко». На премьеру Шанель не поехала, поскольку была огорчена тем, что американцы не позвали ее делать для этого мюзикла костюмы, сказав, что она не слишком хорошо чувствует стиль Шанель. Роль Коко исполняла Одри Хепберн.
В 1967 году Дом Шанель приезжал на гастроли в Россию. Хотя сама Шанель в Москву не приезжала, ограничившись присылкой своих манекенщиц, эти гастроли произвели сильнейшее впечатление на все отечественные Дома моды, которые с тех пор постоянно копировали стиль Дома Шанель.
