Донские казаки не всегда жили крепкими православными семьями. В XVI-XVII столетиях моногамия была не самым подходящим типом отношений в казачьих вольницах и часто практиковали групповое сожительство, когда одна женщина состояла в отношениях с несколькими мужчинами.

История донского казачества уникальна, так как люди этого сообщества никогда не знали родоплеменных отношений. Поэтому правовой статус любого человека определялся не кровными узами, а принадлежностью к такой структуре, как Донское войско. Военный уклад казачьей жизни управлял всеми процессами в их обществе, в том числе и институтом брака.

Женатый казак в XVI-XVII веках был большой редкостью, так как всю свою жизнь воины проводили в опасных дальних походах. Кроме этого, сказывалось и то, что жили казаки в слободах, городках и зимовищах, где преобладало мужское население, а для семейной жизни не было никаких условий.

Демографическая проблема чаще всего решалась военным путем — невест для себя казаки «умыкали» в походах у кавказских горцев, турок и персов. Но семейная жизнь устраивала немногих, да и невест хватало не всем. Это привело к появлению в XVI веке на Нижнем Дону так называемых «групповых» браков.

Это была своеобразная семья, в которой одна женщина обслуживала потребности нескольких мужчин. В таких союзах интимная жизнь имела свободный характер, что устраивало абсолютно всех. В книге известного этнографа Г. Небратенко «Институт семьи в обычном праве донских казаков (XVI — начало XX вв.)» подробно описываются такие необычные для православных христиан отношения.

Автор пишет, что жизнь донского казака делала парный брак практически невозможным. Семейные ценности мало волновали удалых воинов, проводивших большую часть своей жизни в войнах и походах. Групповые браки появились на Дону в очень сложное время, когда началось серьезное противостояние казаков с тюркским миром.

Донское войско находилось в постоянных войнах с Астраханским, Казанским, Сибирским ханствами и набеги татар на казачьи городки и станицы были обычным делом. Враг угонял в рабство женщин и детей, убивал мужчин и подвергал разграблению и разрушению хозяйства.

Негативное влияние таких набегов удавалось снизить созданием небольших рассредоточенных коммун — «сум», численностью 10-20 человек. Их члены вели общее хозяйство и, при необходимости, объединяли усилия с соседями для борьбы с общим противником.

Жилищем для большой семьи служили большие шалаши или землянки. В центре помещения оборудовался очаг, который венчал большой котел. Емкость для приготовления пищи подбиралась по объему под количество едоков и она всегда была важнейшим символом казачьей семьи.

Всю бытовую работу в «суме» выполняла женщина. Она готовила, шила, убирала, а кроме этого была любовницей для всех мужчин коммуны. При рождении ребенка никто не ломал голову над определением отцовства и, вообще, к детям относились не слишком трепетно.

Военный инженер, генерал Александр Регельман, руководивший фортификационным строительством на Нижнем Дону в конце XVIII века писал в своей работе «Повествовании о Донских казаках» так:

Сказывают же, что когда стали посягать на жен, то, по общему приговору, младенцев, родившихся у них, сперва в воду бросать установлено было для того, чтобы оные отцов и матерей для промыслов их не обременяли.

Для продолжения рода, по словам Ригельмана, донцы оставляли только некоторых мальчиков с крепким здоровьем, которые, повзрослев, пополняли Донское войско. Этот жестокий искусственный отбор приводил к переизбытку мужчин в казачьих станицах и только способствовал «групповым бракам».

Враги, нападая на поселения казаков, уводили их женщин с собой и точно также во время своих военных экспедиций поступали жители Нижнего Дона. В станицы пригоняли из дальних и не очень краев черкешенок, калмычек, персиянок, турчанок, которые становились женами казаков. Один из исторических источников описывает результаты военного похода 1635 года так: «с Ачаковской Косы и Чубура пригнали почти 1750 пленниц».

Бывало и так, что донским казаком удавалось вызволить из плена своих ранее похищенных женщин. Это делали не только с применением силы, но и дипломатическим путем. Даже если казачка уже успела родить от иноверца, ее не бросали и забирали домой.

После того как казаки в 1671 году присягнули московскому царю и фактически лишились своей независимости, в их среду постепенно начали проникать обычаи, принятые в центральной и северной части России. Значительно усилилось и влияние православной церкви, которая не могла стерпеть существование казачьего «многомужества».

Варварские обычаи стали уходить в прошлое и женщин в станицах становилось все больше и больше. Это способствовало тому, что большинство казаков остепенились и начали жить нормальными моногамными семьями. Вместе с этим начали придавать особое значение отцовству. Детей стало принято делить на родившихся в браке (законнорожденных) и внебрачных (пораженных в правах).

Несмотря на очевидные улучшения, моногамному браку у донских казаков не придавали такого серьезного значения, как в других регионах России. Вступление в брак и его расторжение происходило быстро и без каких-либо церемоний. Для того чтобы создать семью мужчине было достаточно общественного одобрения, которое он мог получить на Казачьем круге (Майдане) — общем собрании мужчин станицы или городка.

Так называемый Майданный зарок превратился в настоящую свадебную традицию. Развод также происходил при одобрении братства. Казак объяснял на Казачьем круге, почему не хочет жить с женой и, выслушав его, Майдан принимал решение. Присутствующая тут же жена могла, не теряя времени даром, найти здесь нового жениха. Мужчина, которых хотел забрать отвергнутую казачку в жены, по обычаю заслонял ее полой кафтана, предъявляя на нее свои права.

Бывало и так, что причиной развода становился опасный военный поход, суливший казаку верную смерть. В этом случае муж задавал на Казачьем круге вопрос: «Кто возьмет в жены мою вдову и детей?». Почти всегда среди побратимов находились те, кто готов был взять на себя обязательства в случае гибели мужа.

К середине XVIII века достаточно свободные парные браки в казачьих станицах полностью были вытеснены патриархальными церковными. Разводы стали порицаться, а жениться разрешалось не более трех раз. После свадьбы молодожены обычно оставались в родительском доме, где образовывалось небольшое патриархальное сообщество из трех поколений семейных пар, которые совместно вели домашнее хозяйство.

Семейное гнездо молодая пара покидала лишь после того, как обретала материальную независимость и могла построить свой дом и обзавестись хозяйством.Но при этом связь поколений не разрывалась и было принято помогать друг другу в самых различных житейских вопросах.

В патриархалном союзе главенствующую роль играл самый старший мужчина в семье, а второе место отдавалось его супруге. Старики обычно управляли бытовыми вопросами, в которых были более сведущи чем молодежь. Казачки не были бесправны в таком обществе и с их мнением в семье считались. Это не удивительно, ведь на плечах женщин лежали экономические вопросы, ведение хозяйства и воспитание нового поколения. Казачки нередко имели суровый, независимый характер и сами принимали важные решения.

В конце XVIII века на Дону уже царил настоящий культ семьи, к выбору супруги подходили очень серьезно, а разводы и легкомысленное отношение к браку всячески порицались. Несмотря на это сохранились свидетельства того, что еще в XIX веке кое-где казаки жили «сумами» и имели общих жен. Но это было уже скорее исключение из правил.