Почему я должна извиняться за то, что я стала таким монстром? Никто не извинялся передо мной за то, что сделал это со мной.

Гиллиан Флинн. Исчезнувшая

 

Healing comes so painfully

Plumb – Damaged

 

Читать далее

— Почему вы не бросите пить? Любой человек может быть пьяницей.
— Любой человек может быть не-пьяницей. Быть пьяницей — особый талант. Это требует упорства. 

 

«Даллас навсегда». Эта надпись маячит у меня перед глазами, вызывая раздражение. Как и сам обладатель этой нелепой тату на бицепсе.

- Ну что, красотка, хочешь прокатиться со мной?- склабится парень в потертых джинсах и черной майке, которая облегала его труды в спортзале и бесячей тату на плече.

Он считает, что выглядит круто и все девочки в этом баре его хотят. Может оно и так, сейчас, но завтра он снова вернется к своему засаленному комбинезону автомеханика и мизерной зарплате. Но сейчас он здесь и не зря в одной песне поется «Днем мы станем историей, но ночью мы будем легендами».

Три часа ночи на часах и  время начинает течь особым образом. Я сидела  на боковом крайнем месте за барной стойкой, для  которого не была предусмотрена компания, и одиночество, как и десятки ночей до этой, было неизбежным и необходимым спутником захмелевшей ночи.

Мое состояние походило  на набившее оскомину клише, так щедро используемое в современных романах-однодневках, и  было приправлено обреченностью в моей, ссутулившейся на высоком барном стуле, фигуре. 

- Ну, так что? – повторяет он и думает, что я соглашусь уехать с ним. Я думаю, что всего алкоголя в этом баре не заставит меня этого захотеть. Кстати, о желании. Парень, не смотря на все, был довольно смазлив, накачен и не особо болтлив. Вполне удачный вариант.  Вот только внутри у меня абсолютно ничего не шелохнулось, ни одной похотливой искорки.

Последняя нелепая попытка заняться с кем-то сексом приключилась со мной где-то полтора года назад и вылилась в эпизод, о котором я не хочу вспоминать.

«Так что увы, сексуальный механик, никуда я с тобой не поеду»- подумала я, со всей сосредоточенностью возя стаканом по стойке туда-сюда, а вслух сказала:

-Не-а

Видите ли, когда ты пьян ветвистые диалоги и заумные фразы возможны только в голове. На деле ответы куда как проще и односложные.

- Да брось – не унимается уроженец Далласа. – Весело проведем время.

- Это вряд ли – я стараюсь сфокусироваться на бармане и отсчитать нужное количество купюр в кармане джинсов. Парень открывает свой рот, чтобы снова что-то сказать. Черт с ним, с барменом! Я вытаскиваю несколько купюр и оставляю на стойке. Пора делать ноги.

Максимально оперативно ( то есть примерно так бы выглядел пьяный ленивец) я сползаю с барного стула и ретируюсь из бара.

Ночной воздух ударяет в лицо холодным потоком, после душного прокуренного зала, где явно экономили на кондиционерах. Думаю, это заведение из своего путеводного листа можно вычеркнуть. Хотя выпивать в пятницу очень приятно. В другие дни тоже. Тут вообще не в днях дело. 

Нетвердой походкой, стараясь не спотыкаться о собственные ноги, я иду и приглядываюсь, не едет ли такси. Лезу в карман джинсов, где лежит заначка на такси.

Дело в том, что путем проб и ошибок, за эти два года я изобрела своеобразный свод правил заядлой пьяницы: никаких кредиток, оставляй машину дома, не бери с собой дорогой смартфон, не одевай украшений и заначь полтинник  на такси. Это помогало мне не спустить все деньги на выпивку, не угодить в аварию, не быть ограбленной и добираться домой с комфортом.

Но в это  раз моя схема дала сбой. В кармане я обнаружила лишь смятую десятку. Видимо, отвлекшись на мужика, вместо одной купюры я отдала искомый  полтинник.  Нехилые чаевые для бармена забегаловки.

Ладно, в паре кварталов отсюда должна быть автобусная остановка.  Плетясь уже как мрачный, пьяный ленивец я с тоской вспоминаю, как обычно удобно добиралась домой в теплом такси, с музыкой и болтливым водителем. Состояние «пьяная и веселая» плавно скатилось к «пьяная и депрессивная». Мне хотелось что бы кто-нибудь приехал за мной и отвез домой. Но Майк все еще меня ненавидит, а Ричард…Непрошенные воспоминания о тепле рук врываются в голову, выбрасывая в прошлое. Запахи, звуки, ощущение оставленные позади не желают теряться в водовороте времени. И я снова откалываю кусочки своего сердца, откупаясь от памяти.

Мои мысли прервал кусок какой-то железяки, торчащей из асфальта. Споткнувшись о него, я полетела вперед и обняла ближайший столб, что бы не упасть. По нему же я и сползла вниз.  Сейчас я чувствовала себя крайне несчастной, хотя если вдуматься это уже мое латентное состояние. Когда по уже непонятной инерции встаешь с постели, иногда видишься с друзьями, чтобы не думали, что ты померла, и тебя доел твой же кот. И я все еще гадаю, как же это произошло?

Когда я покидала Сан-Диего два года назад, моя жизнь не была идеальной, но в ней были двое любящих меня мужчин, друзья, карьера и море планов.  Но я ушла, оборвав все.   Возможно, когда-нибудь я пойму, почему всё, к чему я прикасаюсь, погибает. А пока я живу по инерции. При воспоминании о моей прежней  жизни заливаю агонизирующую память алкоголем, надеясь выжечь все  фрагменты о  невыносимой любви и оборванных связях.  У меня было все. И в один момент все исчезло. Остались только я и руины.

Свет фонаря что-то неожиданно загораживает, я поднимаю голову и вижу мужскую фигуру.

Приплыли…Теперь меня еще и попытаются изнасиловать, потому что грабить, кроме мятой десятки в кармане, было нечего.

-Альба?- голос кажется смутно знакомым.

Почему это потенциальный насильник знает как меня зовут?

Мужчина осторожно поднимает меня на ноги, разворачивая нас так, чтобы свет уличного фонаря больше не падал ему со спины, и я могла увидеть его лицо.

- Арман? – забываю я и про «многоуважаемый»  и про «де Жюсси». Он внимательно смотрит на меня.

- Вы пьяны?

На меня внезапно накатывает паника, словно я пятнадцатилетняя школота, приползшая домой под утро и на пороге стоят родители.

Я отрицательно качаю головой.

- Да неужели? – спрашивает Арман и отпускает меня. Мир сразу начинает штормить, примоген Бруджа снова ловит меня, не давая упасть,  и вопросительно смотрит. Я киваю, признавая свою вину.

- Я отвезу Вас домой. Там есть слуги, которые позаботятся о Вас?

- Я живу одна – с невероятной гордостью заявляю я, пока осознание этой фразы не доходит до моего сознания. Мне становиться еще тоскливее. В голове сразу рисуется картина, как Пират обгладывает мои окоченевшие пальцы.

- Альба – зовет Арман, пока я размышляю о никчемности своей жизни. – Альба! Посмотрите на меня.

Я фокусирую свой взгляд на нем:

-Вам кто-нибудь говорил, что у Вас очень красивые глаза?- заплетающимся языком выговариваю я. Нет, правда, шикарные. Темно-серые, в обрамлении темных ресниц...

Арман вздыхает.

- В вашем доме безопасно? У Вас есть место, где совершенно нет света?

- Да- киваю я. – Это моя жизнь.

Арман невозмутим и продолжает меня держать, пока я убеждаю его, что чудно доберусь сама, и кот не попытается меня обглодать, пока я сплю. Арман качает головой, потом смотрит мне куда-то за спину:

- Ральф!

Я резко оборачиваюсь, снова путаюсь в ногах и не падаю только благодаря Брудже. Зато вижу мужчину, в темно сером костюме, средних лет и очень серьезной наружности, который открывает заднюю дверь черного Бентли. Что тут вообще происходит?

Мне помогают сесть на заднее сиденье, захлопывают дверь, и я оказываюсь в приятной полутемноте, где чудесно пахнет дорогой кожей.  Дверь напротив открывается, впуская холодный воздух и Арман садится рядом. 

- Альба - Арман чуть касается моей руки, привлекая внимание. – Что с вами происходит? Вы молоды, красивы и должны проводить свои ночи совершенно иначе. Поверьте тому, у кого большой опыт: топить горе в алкоголе не выход.

- Я вообще не вижу выхода – тихо отвечаю я и он, неожиданно мягко, притягивает меня к себе и обнимает. Моя голова непонятным образом оказывается у него на плече, но мне нравится.

- Все образуется, я уверен. – он ласково гладит меня по волосам и мне становится так тепло, хорошо и спокойно.

- У вас есть еще дурные привычки, о которых мне стоит знать?- я чувствую интуитивно едва различимый намек на улыбку в его голосе. А потом думаю о том, сколько раз я начинала все с нуля, сколько раз терпела поражения и поднималась, сколько раз отстраивала себя и свой мир заново?  Есть ли у меня дурные привычки?

- Да. Воскресать - тихо отвечаю я и прикрываю глаза. Темная машина режет острыми движениями смазанные улицы. Слепящие огни города преломляются в оконном стекле. 

 

 

Просыпаюсь я в теплой постели и мысленно  ставлю плюсик в графу «Быть вампиром», потому что похмелья у меня нет. Я переворачиваюсь на бок, нежась на гладких, уютных сатиновых простынях. Включенный торшер мягким светом  освещает комнату. Мозг начинает обрабатывать информацию со скоростью ползущего по стене желе. Потом ускоряется…

Арман!

Боже мой…я со стоном натягиваю одеяло на голову, мечтая им себя удушить. Жгучее чувство стыда, подсказывало, что ближайшие лет десять я не покажусь в Элизиуме.

Он что, привез меня к себе? Я оглядываю небольшую, по всей видимости, гостевую, спальню в приятных бежевых тонах и замечаю на кресле аккуратную стопку моей одежды.

Рывком заглянув под одеяло, я обнаруживаю на себе только нижнее белье. Кто меня раздел? Арман? Был ли у нас…

Я оглядела постель, на мой взгляд для двоих она была узкой, но мне ли не знать насколько гибкой я могу быть. Нет, чушь.  Вряд ли Старейшина падок на пьяных неонаток. Сознание подкидывает мне очень яркие картинки-воспоминания о Новом Орлеане и Марди Гра. Я едва не вою.

Стук в дверь прерывает мою панику и в комнату входит хорошенькая шатенка в форме французской горничной.

- Доброй ночи, мадемуазель

- Доброй – на автомате отзываюсь я, не понимая, что делать дальше.

«Одевайся и сбегай через окно» - подсказывает внутренний голос.

- Я постирала и погладила ваши вещи – между тем говорит шатенка. – И подумала, что Вам захочется принять ванну. Здесь халат и чистое полотенце.

- Спасибо…э..

-Козетта – представляется она.

- Спасибо Козетта. Можно нетактичный вопрос… моя одежда…я сама разделась?

- Мне пришлось вам немного помочь – тактично замечает девушка. – Ванная комната на права по коридору. Господин распорядился, чтобы вы остались на ужин.  В десять часов, нужно спуститься по главной лестнице и повернуть налево, в столовую.

«Ладно – думаю я. – По крайней мере, Арман не видел меня голой»

«Ахаххаа» - снова отзывается внутренний голос

 

 

***

Когда раздается звонок мобильного, я лежу на диване в растянутой футболке Aerosmith которая велика мне размера на четыре и от сотни стирок уже выцвела из черного до какого-то невнятного цвета. По кабельному крутят "Другие" с Николь Кидман, а Пират надежно придавил мои ноги к дивану. После позавчерашнего вечера он смотрит на меня в плане "не выходи из дома, пьянь!". А я думаю, что теперь больше всего хочу себе друга. Мужчину. Друга. Настоящего. Чтобы не хотел меня, не любил, а просто пил со мной по выходным и гладил по пустой голове.

В любом случае, никаких звонков я сегодня не ждала. Анджела стабильно два раза на неделе узнает, что никаких изменений в моем алкографике не наблюдается и эти два раза уже были. Я беру трубку и с еще большим недоверием разглядываю незнакомый номер, в конце концов нажимаю кнопку "принять вызов".

- Да?

- Альба? - голос на том конце звучит чертовски приятно и, к моей панике, я его узнаю.

- Доброй ночи, многоуважаемый господин де Жюсси - без запинки выдаю я, как клятву в суде.

- Думаю, после такого красочного близкого знакомства, Вы можете называть меня просто Арман. - говорит он и мне хочется провалиться сквозь землю. Я мысленно ругаю себя дебилкой и, как плохой домовой эльф, прикладываю себя лбом об стену. Это оказывается внезапно вполне ощутимо больно, так что я слегка вскрикиваю.

- Альба?

- Все в порядке - выдавливаю я, потирая лоб. - Задела ногой торшер.

Я не знаю, зачем вру. Ровно, как и не знаю, зачем он звонит. Господи, вдруг он думает, что я стащила у него серебряные ложки или еще что-нибудь?! Теперь меня еще и ворюгой заклеймят! Я уже представляю, как красочно мне выносят обвинение в Элизиуме, тот самый Ральф с непроницаемым лицом на глазах у всех достает из моей шкатулки шесть серебряных кофейных ложечек. И лицо моего Сира, которое так и говорит "Я тебя не знаю". А Арман сурово смотрит на меня и говорит...

-...театр - слышу я голос Армана. Что "театр"? Похоже, я так увлеклась воображаемым судебным процессом, что выпала из реальности.

- Простите, не могли бы повторить? - прошу я. Теперь он посчитает, что я еще и умственно отсталая. Алкоголик, клептоманка и идиотка. Просто мечта любого мужика.

- Я знаю, что с моей стороны это не слишком галантно предлагать Вам сходить в театр всего за несколько часов до представления, но у меня есть билеты и я подумал, что Вы не откажетесь составить мне компанию.

Я недоверчиво смотрю на мобильный, как если бы это была видеосвязь. Он это серьезно?

- Я...- "нет-ни за что-не-могу-смотреть-вам-в-глаза"- С удовольствием. Спасибо.

- Превосходно. - отзывается Арман. - Если не вы не против, то я пришлю за Вами шофера.

Это он обо мне снова заботится или подозревает, что я уже успела накидаться? В любом случае, я диктую адрес, примоген Бруджа прощается, а я в итоге замираю, как будто меня хватил паралич. Но телефон трезвонит снова. На дисплее отображается фото сексуальной Анджелы. Я выдыхаю и беру трубку.

- Доб...- не успеваю я начать, как Анджела тут же берет доминирующую позицию в разговоре.

- Доброй ночи, милая моя. - щебечет он. - Не хочешь мне поведать, почему Арман спрашивал у меня твой номер телефона?

- Может потому, что он ему не известен - вяло предполагаю я, четко представляя, что если бы у моего Сира была возможность при этом разговоре привязать меня к стулу и светить лампой в лицо, то она бы это уже сделала.

- Альба, ты ничего не хочешь мне рассказать? - ее нежный голосок очень требователен, но я лучше откушу себе пальцы, чем расскажу о том, что было вчера.

- Он пригласил меня в театр - выдаю я ей дозу информации, но от этого она тоже приходит в восторг.

- Это же чудесно. Ты уже думала, что надеть? У Веры Вонг в новой коллекции было такое прелестное голубое платье...- пока она расписывает вышивку и кружево, я смотрю на себя в большое зеркало на стене. От туда на меня таращится бледная растрепанная худая коротышка, с всклокоченными волосами. Ни маникюра, ни педикюра. И большие испуганные глаза.

- Блять...- тихо выдыхаю я. Выгляжу так, словно зомби апокалипсис начался прямо с меня. Моя футболка-рубище, тоже идеально подходила к этому образу.  - Анджела, я тебе перезвоню.

Я бросаюсь к шкафу и лихорадочно перебираю вешалки. Блин, да что сейчас носят?! За последние два года я не то что бы активно шопилась и покупала что-то кроме джинсов, рубашек и футболок. Но не могу же я пойти в них в театр! На вешалках в самом дальнем углу шкафа находятся вечерние платья трехгодичной давности и старше. Надеюсь, Арман де Жюсси не очень следит за модой. Хватаю туфли в тон, кидаю все на кровать и несусь в ванную. Все это напоминает мне военные сборы. Я быстро лезу в душ, потом одновременно крашу ногти на левой ноге и роюсь свободной рукой в косметичке, радуясь, что не у всей косметики вышел срок годности. Я стараюсь все сделать быстро, но когда раздается звонок в дверь, я все еще скачу в белье перед зеркалом, пытаясь закончить прическу. Но решив, что хуже уже не будет, я быстро влезаю в платье, застегиваю молнию и, прихватив туфли, бегом спускаюсь вниз.

 

 

 

 

 

 

 

В колонках играет - James Vincent McMorrow - Wicked Game

Иногда королеве приходится сделать выбор: замок с белым рыцарем или приключение с тёмным принцем? В итоге королева понимает, что у тёмного принца одно на уме и это не истребление драконов...

 

Все, что я знаю, так это то, что меня влечет к ней, как к воздуху, когда находишься под водой...

© Любовь сквозь время (Winter's Tale)

OST Angus & Julia Stone. "Stay With Me" 

Мы сидим в одном из приватных кабинетов в "Королевском олене" и здесь так тихо, что тишина начинает давить.

- Пожалуйста, говорите - мой голос звучит так хрупко. - Неважно о чем, мне просто нужно слышать Ваш голос.
Краем сознания я понимаю, какая это все-таки наглость. Я просила его приехать, хотя ни на йоту не была уверенна, что он согласится. И теперь мы здесь.
Я поднимаю глаза и сталкиваюсь с его внимательным взглядом, от которого у меня внутри что-то дрогнуло. Серые глаза с темным ободком, напоминают цветом штормовое море. Прекрасное, величественное и суровое. Если бы я могла покраснеть, то уже была бы цвета витэ в моем бокале.
Примоген Бруджа начинает рассказывать о последней театральной постановке, которую он видел, о событиях в городе, о неприятии современного искусства. Одна тема сменяла другую и я даже не заметила, как ненавязчиво он втянул меня в разговор. Я не соглашалась с ним, приводила в пример множество современных писателей, режиссеров, музыкантов. Потом Арман рассказал о паре эпизодов из юности мушкетеров короля, отметив что только тогда можно было быть такими безрассудно глупыми и горячо храбрыми. Я припомнила приключения нашей котерии, в которых тоже хватало памятных моментов. Одна тема разговора плавно сменяла другую, снова принесли витэ, с чудесным пряным вкусом. Не было ни неловких пауз, ни вымученной вежливости. Было ощущение, что я разговариваю с старым другом после долгой разлуки. Шум ресторана в соседнем зале постепенно смолкал: затихли разговоры, звон посуды и торопливые шаги официантов. 
- Наверное, уже поздно, - не громко говорю я, и мы снова смотрим друг на друга. У Армана проницательные серые глаза, красиво очерченные губы, приятные черты лица. Мужественная красота, с чуть затаенной горечью.
- Да, пожалуй...- так же негромко отвечает он, и никто из нас не шелохнулся. Повисает какая-то сладкая, предвкушающая тишина, от которой тело наполняется приятным напряжением.  Это мгновение длилось, как будто затягивающий водоворот. И уже полузабытое чувство желания скользило лихорадочно горячими пальцами по моей коже. Мне дико захотелось немыслимых вещей: чтобы губы Армана коснулись моей шеи, чтобы он распустил мои волосы и погрузил в них ласкающим движением пальцы.
- Месье, мадемуазель - возвещает о себе официант и заходит, принеся счет за ужин. Я тянусь за сумочкой, но Арман уже отсчитал несколько купюр и вложил их в счет.
- Как-то неловко- говорю я. - Я вас пригласила, а за ужин заплатили Вы...
- Только не говорите, что Вы одна из этих женщин эмансипэ?
- Это плохо?- спрашиваю я и примоген Бруджа, чуть помедлив, отвечает:
- Вы для этого слишком красивы.
Он помогает мне надеть пальто и его ладони ложатся мне на плечи, на мгновение замирая. На одном дыхании я негромко говорю:
- Проведите со мною ночь.
И ответом мне становится тишина. Я его шокировала? Зашла слишком далеко? Я оборачиваюсь и вижу в его глазах не осуждение, а какую- то затаенную нотку нежности.
- Альба - он мягко заправляют мою выбившуюся прядь волос за ухо. - Что-то Вас сегодня расстроило, Вы немного взвинчены и, скорее всего, не до конца отдаете себе отчет о том, что сказали. Я бы никогда не воспользовался Вашей уязвимостью.
Итак, меня отшили. Чудно. Я чувствовала невероятный, жгучий стыд и попыталась скрыть его за шуткой, как и всегда.
- Так деликатно мне еще не отказывали. Могли бы просто сказать, что я не в Вашем вкусе или...- договорить я не успеваю, примоген Бруджа притягивает меня за талию и целует. Страстно, глубоко, невероятно чувственно...так, что у меня подгибаются колени. Когда поцелуй заканчивается, он все еще держит меня в объятиях, не торопясь отпускать. И мне не хочется, что бы этот момент заканчивался.

Ну разве он не чудо? Хочется на поводок его взять, впрочем... я могу.

Шерлок 

Начнем с того, что я не верю в судьбоносные встречи. Это очевидный бред, который можно почерпнуть из бульварной книжонки про любовь, с цветной, яркой обложкой и которую можно купить в любом газетном киоске. И часто люди обвиняют именно судьбу в том, что им чего-то недодали, что вот если бы она  была помилосерднее, если бы дала шанс, нормальный шанс... Наверное, это в человеческой природе — сваливать на кого-то вину за собственные неудачи. По мне, если ты веришь в судьбу – значит отрицаешь свободный выбор собственной воли, а мне не нравится когда решают за меня. Само собой, иногда случаются события, которые изменяют ход нашей жизни, но в действительности то, что с нами происходит, определяют лишь действия людей, которые окружают нас.

За что я не люблю утро -   так  это за то, что оно всегда наступает, когда я еще сплю. Я встаю, накидываю халат, добираюсь до кухни, где ждет кофемашина, и все это как в тумане. Я просыпаюсь по-настоящему только после второй чашки кофе...

Новое утро приятно прохладное, с залива даже тянет ветерок, но к полудню город превратится в площадку для барбекю с толпами туристов разбавленными местными жителями.  Но пока, в 4 утра, жители фешенебельного Ла Хойя видят сладкие сны  и тишину нарушают только крики  чаек и шум океана. 

Вы, наверное, читали в туристических путеводителях, что Сан-Диего- это город, который никогда не спит. Никогда не верьте этому.

В четsре утра здесь точно нечего делать, конечно, если вы только не занимаетесь уборкой улиц. Если же вам хочется пропустить стаканчик перед сном в  «EddieV’s», то для этого уже слишком поздно. Он уже несколько часов как закрыт. Если вам взбрело в голову спрыгнуть с смотровой площадки башни Skytower, то ещё слишком рано, она откроется только через несколько часов.

Я оставляю чашку с недопитым глотком кофе и ухожу с террасы.  Ненавижу утро. Мне всегда требуется слишком много времени, что бы расшататься, умыться, подвести глаза, допить кофе, до того как начнется рабочий день и мне придется общаться с людьми.

Пока умываюсь и чищу зубы, айфон оставленный на одной из мраморных столешниц, начинает вибрировать и пытаться уползти, но в этом ему мешает большая ваза с белыми пионами, в которую он упирается корпусом. Вытираю ладони о халат и беру трубку.

- Что? – не слишком нежно отзываюсь я.

- Доброе утро, Альба. – деловой и бодрый голос Тайлера Смита действует на меня сейчас так же, как звук когда скребут вилкой по тарелке.- Видимо твои порывы перезвонить мне так и остались порывами.

- Остроумно. Могу выдать достойную реплику через пару-тройку часов, когда кофеин наконец подействует.- зеваю я, закрывая ладонью динамик. – Вчерашние переговоры затянулись допоздна и я почти не спала.

- Жалкие оправдания – парирует Смит в привычной для него манере. – Альба, ты занимаешься бизнесом и уже открыв глаза, ты должна готова покорять мир.

- Лично я в первые минуты после пробуждения едва помню, как меня зовут. – отзываюсь я, нанося на лицо сыворотку, которая судя по надписи на крошечном флаконе обещала мне эффект 10 часового сна. Жаль нельзя принять ее внутрь…- Прости, что не перезвонила. Как насчет ланча в «Хлое» на 9й авеню? Заодно все обсудим. У меня перед этим небольшое интервью, но оно займет минут двадцать.

Повисает тишина на несколько секунд, видимо сверяется с планером в смартфоне и думает, стоит ли мне уделить время.

- В  два и не опаздывай, у меня будет всего часа полтора.

- Как пожелает мой господин – улыбаюсь я, чувствуя, как просыпаюсь.

- Мне нравится твоя покорность -  хмыкает Тайлер в трубку.

- Напомни объяснить тебе, как научиться различать сарказм.

Когда мы закончили разговор, я успела нанести макияж, так что следов почти бессонной ночи не осталось. Заострив кончик «диоровской» стрелки, я закрутила колпачок подводки для глаз и промокнула на губах алую помаду салфеткой прежде, чем нанести второй слой. Теперь у моих губ был шанс продержаться до самого вечера, только если что-то, а точнее кто-то не поменяет все планы. 

Сбросив полотенце, я пошла в просторную гардеробную. Брючный костюм висел в чехле, дожидаясь, когда его извлекут и наденут. Но для сегодняшнего ланча он не подходил. Стоя в нижнем белье, я разглядывала одну вешалку за другой, пока не нашла то, что искала. Платье футляр от Гуччи винного цвета было куплено в Милане весной и ждало подходящего повода.  Оглядев себя в зеркало, я впервые по-настоящему улыбнулась в это утро. Не стоит считать меня помешанной на себе самодовольной сучкой. Но какой женщине не нравится выглядеть хорошо и стильно? Я никогда не понимала тех женщин, которые презрительно относились к моде, всем своим видом показывая, что они выше всяких перьев и страз. Но для меня мода никогда не была перьями и стразами. Мода – это когда юбка хорошо сидит, брюки зрительно удлиняют ноги. Когда ты надеваешь новую пару туфель, и у тебя меняется жизнь. В конце концов, я работала в такой сфере, где на внешний вид всегда обращали пристальное влияние, никто не будет общаться с безвкусно одетой девицей. Даже кто-то из философов заявлял: «Если вы хотите идти вверх по карьерной лестнице, одевайтесь так, как будто вы уже там.»

Я последний раз поправляю прическу, наношу парфюм и одев новые черные шпильки от Лубуттена, беру сумочку и покидаю пентхаус.

Утром на Эш стрит я успеваю миновать пробок и добираюсь до «Девятого круга». Несмотря на то, что сегодня клуб официально закрыт, работы достаточно много. Подходит конец квартала,  и нас ждали сомнительной приятности рандеву с пожарной и налоговой инспекцией, кроме был кастинг новых девочек для кордебалета, пара встреч, финальные переговоры с Новым Орлеаном, распоряжения для частного праздника в одном из клубов и ко всему этому вороху еще добавлялось интервью для университетской газеты. Я согласилась на него, потому что всерьез начинала опасаться, что неимоверно настойчивый мистер Андерсон начнет подкарауливать Кариме после работы.

Оставив машину на служебной парковке, я зашла в здание и столкнулась с Джоном у лифта. Красивый, ухоженный голубоглазый блондин был бальзамом для моего утреннего настроения. Он сверкнул белозубой улыбкой:

-  Доброе утро, Альба. Выглядишь, как мечта.

- Это все новые туфли. – мы зашли в лифт и я нажала кнопку, поскольку руки Джона были заняты стаканчиками с кофе из Старбакса. – Моя мама всегда говорит, что в жизни женщины должно быть место шпилькам, в которых сложно ходить, но на которые легко нанизываются мужские сердца.

Джон смеется:

- У твоей мамы завидная мудрость. Это какой-то особый туфельный фен-шуй?

- Да. Например, как только девушка становится на каблук, у неё тут же случается счастье в жизни. Это негласный закон вселенной.

- Кстати, о Мадлен. Я уже забронировал для них номер в отеле на конец месяца. Будет еще какие-то указания?

- Нет,- я покачала головой. – Как только я буду знать, что-то более подробно ты узнаешь об этом первый. А пока, нужно просто пережить сегодняшний день.

Мы вышли из лифта, и я направилась в свой кабинет.

Через несколько часов мне захотелось выброситься в окно.  Теперь я, кажется, понимаю, почему солдаты в армии встают утром: потому что единственное, что хочется делать утром — это убивать людей.

С налоговой все прошло на «ура», а вот пожарники прислали какого-то дотошного новичка вместо добродушного старины Чейза, который достал до чертиков даже нашего Джона-само-спокойствие. До ланча оставалось еще минут сорок, и я мысленно считала их, как школьница, которая не может дождаться конца урока. Я потянулась к золотому портсигару за сигаретой и прикурив, с наслаждением сделал первую затяжку, но в дверь кабинета постучали, и заглянула Кариме. Она ободряюще улыбнулась, поправляя свой изящный жакетик.

- Альба, пришел мистер Андерсон. Интервью для студенческой газеты.Я вздохнула, думая о то, что мне предстоит снова отвечать на абсолютно банальные вопросы и от этого курить захотелось еще больше, но тем не мене отложила сигарету на край пепельницы.

- Проводи его ко мне. И по поводу празднования помолвки Уэйдов в «Ониксе»…- я сверилась с пометками. – Позвони Лизе и убедись, что они действительно поняли мои распоряжения по поводу цветов. После ланча свяжи меня с Полом нужно обсудить дизайн сервировки и пусть администратор «Оникса» пришлет мне по факсу схему расстановки столов. На это все. Пригласи мистера Андерсона.

«Один плюс есть» - подумала. – «После этого интервью я от него, наконец, отделаюсь».

Мистер Андерсон вошел в мой кабинет и выглядел так, словно его сейчас хватит удар. Даже захотелось просто по-женски предложить ему сесть в кресло и принести водички. Но этот настырный тип не один месяц обрывал все телефоны, вытаскивая согласие на это долбанное интервью. Так что никакой пощады.

Я встала из-за стола и подошла пожать ему руку. Даже на высоченных каблуках я была ниже него. Андерсон оказался каким-то нетипично смуглым парнем для своей фамилии, похожий скорее на латиноса, но серые глаза говорили, что кто-то из его родителей точно был англо-саксом.

- Рада знакомству, мистер Андерсон – я вежливо протянула ему руку, предполагая, что для того чтобы пожать ее, ему потребуется перестать глазеть на мои ноги. И тут он совершенно неожиданно выпалил:

- Я не мистер Андерсон!- и при этом выглядя так словно его сейчас отшлепают. Кстати, чудная идея…- Он заболел и не смог прийти. Мое имя Кристобаль Рэй.

Волшебно. Я была так обескуражена, что все еще продолжала пожимать его руку. Ну что ж, видимо закон кармы существует и мистер Андерсон поплатился.

- Вы тоже с факультета журналистики?- предположила я, но юноша снова удивил меня ответом, совершенно искренне ответив, что он с факультета IT- технологий и с Андерсоном они просто соседи по комнате. Поражающая непосредственность. Я не могла не улыбнуться.

На секунду я задумалась о том, что бы попросить Джона проводить юного айтишника до выхода, но он так был растерян и буквально одеревенел от моего прикосновения, что сама не поняла, как это произошло, но услышала свой же голос.

- Хорошо. У вас есть десять минут.- я вернулась за стол, предложив мистеру Рею присесть в кресло напротив.  Он раскрыл ежедневник и уставился на него, словно ему чего-то не хватало. Растерянность на его лице сменилась паникой, а потом безнадегой. Господи, надеюсь, с компьютерами он управляется лучше. Иначе, я кажется, знаю из-за кого начнется восстание машин.

Юноша наткнулся взглядом на стакан с карандашами, стоявшими на моем столе и гипнотизировал их в немом отчаянии пополам с надеждой. Его телекинезу карандаши так и не поддались, и я решила обойти стол и протянуть мистеру Рею один из них. На случай если вдруг его настолько парализовало, что он не может встать.

- Возьмите. – я протянула ему карандаш. – Думаю, это Вам понадобится.

Он взял карандаш и посмотрел сначала на него, потом на меня. Я старалась не улыбаться. Рэй так смешно паниковал, словно перед ним была не женщина,  а маньяк с тесаком. Захотелось протянуть руку и пригладить  его встрепанные черные волосы, которые, похоже сегодня еще не встречались с расческой.  Но я поостереглась этого делать, не хватало еще, что бы он вконец испугался и случайно проткнул себя карандашом. Это бы изрядно подпортило мне день.

Кристобаль Рэй все еще молчал, и я прислонилась к столу.

- Время идет, мистер Рэй.

- Д-да, - запнулся он, снова смотря в ежедневник, словно забыл зачем он здесь. Наконец он собрался с духом, но к моему сожалению, задал самый банальный вопрос.- У вас есть сеть известных клубов по всему городу. Вы так молоды и при этом так успешны. Как думаете...

-  Чему я обязана своему процветанию? – закончила я зав него. Честное слово, да я бы сама могла себе провести интервью. – Я полностью отдаюсь работе.

На слове «отдаюсь» он вздрогнул, не поднимая взгляда и кончики его ушей покраснели. - Не стоит искать рецептов в книгах про чужие успехи – успех очень индивидуальная история. 

Я все таки взяла дотлевающую сигарету, чувствуя, что это поможет мне пережить это интервью.

- Я думаю, дело не только в этом... – внезапно почти осмелел мистер Рэй и даже смог посмотреть на меня. Уже интересно. Я решила не прерывать его попыток что-то сформулировать.

- Вы просто поразительно красивы и... к тому же излучаете такую мощную энергетику... Это не может не привлекать людей к вам и невольно располагает...

Он покраснел еще больше. Вот оно что. Красивая.

- Очень многие считают, что путь моего успеха прошел через постель.- пожала плечами я.- Не могут смериться, что их обошла женщина. Вам стоит запомнить одну простую истину, мистер Рэй: Если про тебя сплетничают — значит,  кому-то мешаешь. Если ты хочешь сделать в жизни что-то серьезное, важное и заметное, нужно понимать, что у твоего дела  непременно найдутся как сторонники, так и противники. Не говорят только о посредственности.

Он ошарашено уставился на меня. Интересно, он услышал что-то после слова «постель»?

- Еще вопросы? – напомнила я. Мистер Рэй спросил не менее очевидный вопрос о благотворительности и даже до наивности неловко попытался спросить не связано ли это с моим детством. Неужели он в серьез рассчитывал, что я скажу ему «Да, мистер Рэй. Все потому что у меня было нелегкое детство. Я росла нелюбимой и достаточно одинокой.  И даже не подозревала, что…»

- Вы лесбиянка?

Теперь была мою очередь уставиться на него. Мистер Рэй в ужасе уставился на меня.

- Что, простите?

И этот вопрос породил еще больше путанных объяснений на тему того, как бесцеремонен его сосед по комнате и что в сети мало фотографий и тому подобное. Кристобаль Рэй снова начал запинаться в своих оправданиях. Похоже, все-таки забрать у него карандаш не такая уж плохая идея…Я присела в соседнее кресло, закинув ногу на ногу и посмотрела на него внимательнее. Ладно, хотя бы один нескучный вопрос он смог задать, но скорее случайно. Он так нервничал, что стал кусать нижнюю губу и это приковало мое внимание. Для мужчины они были достаточно пухлые и чувственные. Такие мужчины обычно восхитительно целуются…

- Нет, мистер Рэй, я не лесбиянка. Я люблю мужчин… – «было бы кого любить.»- мысленно закончила я фразу.

- Хорошо, - он кивнул с нервной улыбкой, но тут же снова стал оправдываться.- В смысле... О боже, что я несу... Простите, сеньорита Сальваторе, я впервые беру интервью.

- Все нормально, - ответила я и вдруг подумала «может он девственник?». На протяжении всего интервью он так отчаянно старается на меня не смотреть, что все равно это заметно, и каждый раз смущается. В невинности есть что-то милое и….заводящее.

Я решила, что с меня хватит вопросов и начала задавать их сама. Разумеется, я не спросила девственник ли он. Достаточно более невинного уточнения о увлечениях. Похоже, мистер Рэй не ожидал, что вопросы будут задавать ему, но он справился с волнением и ответил, что-то про компьютеры и прохождение игр.

Я не могла сдержать улыбки. Игры бывают очень разными. Молоденький, нервный и явно чувствительный. Из таких получаются восхитительные нижние. Я думаю, что в каждом человеке есть элемент садомазохизма, и это нормально, это игра. Это существовало всегда. 

Интересно, если снять с него это рубашку, которая ему явно не идет, как он будет смотреться? Юноша смотрел на меня, словно начинал догадываться насколько порочные мысли сейчас витали в моей голове. Но наш маленький тет-а-тет, а так же мои фантазии прервал стук в дверь и в этот раз заглянул Джон.

- Миз Сальваторе, к Вам мистер Кенсингтон.

Меня коробило от этого «миз», но в конце концов корпоративную вежливость при посторонних необходимо было поддерживать.

- Скажи, что я сейчас буду. – отозвалась я, не сводя глаз с парня. Если Ричард приехал без звонка, значит что-то случилось. Мне было бы любопытно продолжить этот разговор, но времени на это не было.

- Боюсь, наше время вышло, мистер Рэй – ответила я, вставая и снова пожимая ему руку. – Это была очень… необычная беседа. Я провожу вас.

И уже в лифте, он обернулся и как-то совсем по-мальчишечьи выпалил:

- Вы производите неизгладимое впечатление! Я очень рад встрече, сеньорита Сальваторе!

Двери лифта закрылись.

- Альба, Ричард в переговорке. – напомнил Джон и я кивнула, развернулась и собиралась уйти, но все таки задержалась и посмотрела на Джона.

- Джон?

- Да?

- Узнай, что сможешь про мистера Кристобаля Рэя. И пусть сделает сайт для одного из наших клубов.

- Но нас есть….- начал он, но потом кивнул. – Конечно, я свяжусь с ним и предложу работу.

- Прекрасно – улыбнулась я, и снова вспомнив это интервью, тихо рассмеялась и пошла в переговорку.

 

Серия сообщений "50 shades of Alba":

We are all searching for someone whose demons play well with ours.

Часть 1 - Shade 1

В колонках играет - Nina - We Are The Wild Ones

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
...
Часть 7 - Шаг 5
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

В колонках играет - Monica Mancini – Senza Fine

 

Жизнь может измениться на рубеже страницы..

 

© Третья персона

 

 

Скинув сандалии, я встала на сиденье, настраивая свой Nikon . Каждый раз беру ее в руки и чувствую себя, по меньшей мере, крутым фрилансером в мире фото. А если уж быть совсем честной, то я уже вижу, как NewYorkerпубликует мои снимки на главном развороте, а потом на какой-нибудь церемонии мне вручают изящную хрустальную статуэтку «За вклад в искусство» ну или что-то в этом духе. Мерцают вспышки фотокамер, и я с радостью позирую на красной ковровой дорожке, в умопомрачительном вечернем платье от Эли Сааба. Джонни Депп обнимает меня за талию и что-то шепчет на ушко. Я блаженно улыбаюсь…

- Ты так радуешься тому, что скоро окажешься в воде? – ироничный голос Реми спустил меня с небес на землю, и радужная мечта о моменте славы и Джонни Деппе  лопнула, как радужный мыльный пузырь.

- А ты так ждешь этого? – парировала я и, развернувшись,  направила объектив на Рэми, сделав несколько кадров. - Улыбнись - попросила я. - Выглядишь, как капитан идущего ко дну "Титаника"!

Я повторила его серьезно-торжественное выражение лица, слегка его утрировав.  Правда, у меня получилось нечто среднее между "Кто здесь?" и "Мозгиии!".

Рэми наконец улыбнулся, небрежно держа руки в карманах белых брюк. Насыщенно синий цвет его поло от Лакост подчеркивало черные волосы и смуглую кожу. Сейчас он скорее походил на мужчину, просто пустившегося в кругосветку на своей яхте, навстречу романтике и приключениям, чем на успешного бизнесмена и миллионера, который занимается захватом власти над миром.

- Альба, я не могу улыбаться, глядя как еще немного, и ты упадешь за борт. Лучше слезай и тебя ждет сюрприз. – кто кто, а Альвагро умел вложить в свой голос заманчивый соблазн. Рэми протянул мне руку, и я задумчиво прищурилась:

- Играешь на моем любопытстве и пытаешься подкупить?

- Всегда нужно знать слабые стороны противника - улыбнулся он, окидывая меня взглядом. Я знала, что сегодня выгляжу хорошо: бирюзовый топ, на узких бретелях и короткие белые шорты Гесс, облегающие бедра. Всегда считала, что ноги это моя лучшая часть и судя по тому как теплая ладонь Рэми поглаживала мое бедро -  я была права.

Один мой знакомый, который настойчиво пытался пробиться в мои потенциальные бойфренды однажды сказал : "Мужчинам не интересен ваш глубокий, духовный мир. Лучше качайте задницу!" Не сложно догадаться, что после этого изречения он получил отставку. Хотя в чем-то он прав, накаченная задница еще никому не мешала.

- С каких это пор я противник? - возмутилась я и Рэми рассмеялся:

- С тех пор, как при сделке ты выбила лишние 1,5 процента.

- Что значит лишние? - моментально насторожилась я. С чего бы это они лишние? Я за бесплатно не нанималась работать! К тому же у женщины должен быть стратегический запас. Хотя бы на новые туфли. Рэми покачал головой и вздохнул:

- Ну все, иди сюда. - он обхватил меня руками за бедра и спустил вниз, прижимая к себе. Я улыбнулась. Все-таки чертовски приятно ощущать себя хрупкой женщиной. Альвагро нагнулся и поцеловал меня. Всегда подмывало его спросить, много ли у него было женщин. Потому что целовался он невероятно, неправдоподобно хорошо. Мог бы в свободное время вести тренинги по этому виду искусства.

 Три секунды и я почувствовала, что таю как масло на горячем тосте. Нужно было немедленно подумать о чем-нибудь гадком, чтобы собраться и не быть тряпкой.  

- Итак,  где мой сюрприз? - поинтересовалась я, аккуратно придерживая камеру и другой, обнимая Рэми за шею. Он вскинул бровь и улыбнулся:

- Я обещал сюрприз, если ты слезешь, а мне пришлось тебя снимать. – Альвагро заправляет выбившуюся прядь моих волос за ухо, пока я начинаю возмущаться:

- Эй! Это не честно! - возмутилась я. - Эти детали мы не обговаривали!

- А ты всегда читаешь, что написано мелким шрифтом на обороте?

-Всегда – кивнула я,- Тем более когда имею дело с тобой. Именно поэтому мой клуб все еще мой.

Он улыбнулся чуть властной улыбкой, проводя рукой по моей щеке и колени стали предательски  подкашиваться. Альба Элена Сальваторе ты недостойная дочь своего рода. Стоит этому типу ( читай молодому красавцу миллионеру, брюнету со сногсшибательной улыбкой и потрясающим, глубоким голосом) посмотреть на тебя и ты готова свернуться на его коленях и мурчать от удовольствия, когда Хозяин гладит тебя по шерстке.

Вопросы на повестке дня для моего психотерапевта: потенциальная нимфомания и стремление подчиняться, как неосознанное желание. Да, нам определенно будет, о чем поговорить.

Тем временем на палубе официант сервировал столик на двоих, расставляя тонкие, почти прозрачные фарфоровые тарелки. Я как-то едва не купила похожие, забыв про баснословно дорогую цену, но меня во время остановил голос разума. У меня не так часто бывают гости, а положить на тарелку бладпак и торжественно повязав салфетку, сесть перед ним за стол…это навевает грустные мысли о психическом расстройстве. И это я точно не хотела обсуждать с врачом. Продолжаем игнорировать, то что я больше не человек. Мой любимый метод борьбы с проблемами.

 «Как всегда. – гнусно хмыкнул внутренний голос. – Воспоминания не монстры, чтобы прятаться от них под одеялом и надеяться, что это тебя спасет.»

«Заткнись»- устало подумала я.

«Брось, Сальваторе. Если ты смогла забыть, что случилось с тобой в прошлом, то сможешь забыть и про то, что ты на самом деле мертва уже как года три».

Есть вещи, которые ты не помнишь, а есть те, которые лучше не вспоминать.  Захлопнуть дверь, закрыть на ключ, убрать в ящик. Это можно представить как угодно в своем воображении. Для меня это большое озеро, с стрекочущими цикадами и прохладным туманом, который скользит по берегу. То что я хочу забыть, я приношу сюда и опускаю в холодную воду, иногда привязывая к воспоминанию груз покрепче, что бы оно точно оставалось в темноте как можно дольше, если повезет навсегда. Но иногда, то что хранится на дне, подступает к самой поверхности воды, размытым контуром и призывает вглядеться.

Невольно я смотрю на ровную поверхность, почти ощущая запах сырости и минералов. Сквозь толщу воды, я вижу комнату. И прежде чем отвести взгляд, я чувствую, как погружаюсь в мое озеро и тону в воспоминании.
Повсюду осколки стекла, которые блестят в свете солнца, как разбросанные леденцы. Каждый вдох вспарывает легкие как нож, перед глазами пляшут яркие круги. Но я все еще могу видеть, как сливочно-белый персидский ковер уже начинает пропитываться чем-то темно-вишневым.

Я вздрагиваю, и видение исчезает, оставляя меня в реальности, на яхте.

- Что с тобой? Ты замерзла? – Рэми обнял меня, потирая плечи. Ощущение трения кожу о кожу помогает мне вернуться в реальный мир. Почувствовать твердый пол под ногами, свежесть бриза развевавшего волосы, тепло ладоней. Настоящее, то, что существует сейчас и здесь.

Я кивнула и он нахмурился. Его глаза цвета эбенового дерева выражали явное недовольство. Ричард на меня так страшно и строго не смотрит, поэтому приобретенного иммунитета не требовалось. А зря. 

- Я принесу свитер и ты его оденешь. – это не был вопрос. Скорее железобетонное утверждение. Иногда я думаю, что из Альвагро вышел бы отличный Вентру. С имперскими замашками. Природная способность к Доминированию в нем очень ясно прорисовывалась. Я уже хотела было назвать его самовлюбленным тираном, добавив парочку красочных эпитетов, как Рэми мягко улыбнулся и поцеловал меня.

- Не хочу, что бы ты простудилась.

Я улыбнулась в ответ. Да, мы женщины падки на мужскую заботу. Думаю, они про это знают и нагло пользуются.

Рэми спустился к каютам, а я осталась на палубе, машинально наблюдая, как мужчина в белой униформе разливает по бокалам вино цвета зрелой, багровой вишни.

«Давай проясним кое-что – подумала я, обращаясь к своему внутреннему голосу. – Я не хочу вспоминать. Понятно? То, что случилось тогда, никак не связано с этой жизнью.» Голос хмыкнул в стиле «да-кто-я-такая-чтобы –лезть-не-в-свое-дело» и больше не напоминал о своем присутствии. Рэми вернулся и протянул мне легкий пуловер из потрясающего кашемира. Господи, ну нельзя быть таким бесчеловечно, неприлично богатым. За такой кашемир можно убить.

По спине пробежал холодок, и я поспешила натянуть джемпер.

 От него приятно пахло шерстью и чуть-чуть кондиционером для тканей.

- Вот так лучше –чуть улыбнулся Альвагро, целуя меня.

- А я думала, что ты жаждешь поскорее меня раздеть, а не одеть – ответила я, понимая, что желание сказать человеку гадость во мне не убиваемо. Рэми посмотрел на меня и хмыкнул:

- Я же не говорил, что мы не спустимся в каюту капитана?

 Нет уж, сегодня будет чудесный вечер, я его заслужила. Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов…

 

Я думала, что ужин на двоих и есть мой приз, но никогда нельзя недооценивать Альвагро. Особенно миллионера Альвагро. На палубе нарисовался ансамбль музыкантов в черных смокингах и, пока я старалась не выглядеть особо удивленной (да, детка, да мне каждый день играет персональный ансамбль, пока я принимаю ванну), Рэми выглядел чертовски довольным, произведенным эффектом.         Квинтет стал играть бессмертного Синатру и «Странников в ночи», я наконец смогла подтянуть челюсть и улыбнувшись, поинтересовалась:

- Так мы все-таки тонем?

Рэми покачал головой, и у меня возникло подозрение, что сейчас меня отнесут в каюту и отшлепают за постоянное желание дерзить в ответ. Но вместо этого, к моему легкому разочарованию, он поднялся со стула и протянул мне руку, приглашая танцевать.

- У меня к тебе есть предложение – начал он, прижав меня к себе в танце. Альвагро прекрасно танцевал. Не понимаю, почему он не был женат раз пять или почему сюда сейчас не мчится его любовница повыдергивать мне волосы.

- Надеюсь не руки и сердца?- улыбнулась я, и Рэми нехорошо сверкнув глазами, крепко прижал меня к себе, наклоняясь к уху:

-Альба, ты весь вечер мне дерзишь. По-моему ты напрашиваешься.

- Я? – невинно улыбнувшись, я низом живота уже почувствовала что «напросилась». – Ты просто привык к женскому обожанию. Кстати, танцевать удобно?

- Мне, кажется, мисс Сальваторе, ты не достаточно согрелась. – его ладонь поглаживала мою спину, пробравшись под джемпер и топ. – В каюте будет теплее.

Я хотела было его спросить, уж не разорился ли он на новый обогреватель, но решила не подвергать себя риску и получить шанс выйти из каюты, за хорошее поведение.

Пару часов спустя мои пряди цвета горького шоколада окончательно выбились из изящно-небрежной прически, на искусанных губах от помады остался только вишневый контур. Поправляю съехавшую простынь, зажимая между указательным и средним пальцами сигарету. Машинально пытаюсь поправить безнадежно испорченную прическу и усмехаюсь.

- О чем ты задумалась? – Рэми ставит для меня латунную антикварную пепельницу на постель между нами, и я стряхиваю в нее пепел.

- Никогда не думал, что все самое лучшее так быстротечно? – тихо спрашиваю я у него и он задумавшись кивает. Ричард на его месте бы погладил мою щеку, улыбнулся и сказал бы, что у меня впереди вечность. Все время мира.

- Каждый из нас хотел бы что-то вернуть, какие-то моменты, прожить их еще раз или наоборот, поступить иначе и все исправить.

- Например?

- Например, например я бы не женился на Джулии. – хмыкает Рэми. Ах да, экс миссис Альвагро. Роскошная топ-модель с белоснежной улыбкой и лицом, которое не сходило бы с обложек глянца. Я бы могла подтрунивать над штампом «миллионер-модель», но красивая стерва изменяла ему и разбила сердце. Я ее лично не знаю, но из солидарности ненавижу. Хотя судя по тому что ее карьера закончилась как-то внезапно и тихо, можно предположить, что Рэми не оставляет обиды безнаказанными.

- А что-то хорошее? – спрашиваю я, стараясь его отвлечь от мрачных воспоминаний, и переворачиваясь на постели поперек матраса, устраиваю голову на животе у Альвагро.

- Когда мне было 16, кузен моего отца предложил взять меня на лето ходить на яхте по Средиземному морю. Это было по-настоящему здорово: море, красивые города, небольшие прибрежные деревушки, разные языки...

- Разные девушки- подначиваю я и он смеется.

- Разумеется. Не забывай, мне было шестнадцать. Стоянки в небольших портах, рыбные ресторанчики возле берега, лабиринты небольших улиц. Но по большей части мне нравилось быть самостоятельным и в тоже время, быть частью команды. Никаких поблажек, нужно было прикладывать усилия. Я до сих пор помню резкие команды шкипера, грохот лебелок и шорох парусов. Или как яхта, кренясь, взлетает на гребень волны. После этого гонки на спорткаре покажутся легкой прогулкой, хотя бы потому что в море нельзя нажать на тормоз и остановиться у обочины.  Лео, кузен отца, повторял, что в море человек проходит проверку на прочность: как он быстро реагирует, насколько тяжело работает, как ладит с командой. Море не любит слабаков.

- Поэтому ты взял меня с собой?

- Нет, потому что ты просто красивая женщина.

Я фыркаю, мысленно прощаюсь с капитанской фуражкой.

- А ты о чем вспоминаешь?- Рэми забирает из моих пальцев уже почти догоревшую сигарету и тушит ее. Я почти не задумываясь отвечаю:

- Как мы ныряли со скал. До сих пор могу закрыть глаза и вспомнить, как захватывало дух от свободного полета после прыжка, а потом уходила под толщу воды. Не торопилась подниматься на поверхность, расслабляла тело и смотрела на приглушенное солнце, сквозь толщу воды. Потом, правда, кто-нибудь погружался рядом.

- Бойфренд?- Рэми улыбается, словно уже все знает, и я с удовольствием качаю головой.

- Скорее братья по солнцу и морю. Потом выныривала на поверхность, жадно глотая воздух ив встречаясь с взглядами своих друзей, таких же беззаботных и шестнадцатилетних.

Лежали потом на песке, болтали о всякой чуши, которая тогда была очень актуальными проблемами и ждали пока солнце высушит мокрую кожу. Ночью шли танцевать. Забывала тогда обо всем: о времени, школе, проблемах. Даже о бабушке, которая ждала дома, но все понимала.  Тогда я любила жизнь до дрожи.

Воспоминания кружат теплым ветром, таки близким и родным, но ускользающим под пальцами.

- Знаешь забавно, в юности мы пытаемся изменить мир, а повзрослев, пытаемся не дать миру изменить нас…- и я осекаюсь, замечая, как Альвагро смотрит на меня, как будто у меня выросла вторая голова.

- Иногда ты меня пугаешь.

- Супер. – я встаю и натягиваю его поло на голое тело. – Больше не буду тебе ничего рассказывать!

Рэми вздыхает и тянет меня за руку, роняя обратно на кровать. Не смотря на мои протесты, меня целуют.

- Ты опять все не так поняла. Альба, тебе всего двадцать три, ты должна наслождаться жизнью, быть беззаботной и думать о парнях. А у тебя в голове вместо всякой чуши, слишком взрослые мысли.

- Не будем об этом, ладно? Просто с тобой я бываю слишком откровенной. Так о чем ты хотел меня попросить? – поинтересовалась я, перекатываясь на живот на тонких простынях, которые наверняка стоили как половина моей месячной зарплаты. В лучшем случае. После скидки в 50, а то и 70 процентов.

- На следующей неделе я устраиваю прием на яхте и буду рад, если ты появишься. У тебя есть какие-нибудь планы?

- Может быть. – пожимаю плечами я.- Мы с Ричардом планируем переезд, но думаю, это будет позже.

- Вот как? – голос Рэми звучал как обычно, но было в нем что-то еще. И это что-то еще доставляло мне колоссальное удовольствие. Я не его девушка, что бы он мог мне что-то запретить и он знает о моих мужчинах в лице Майка(вру, что уехал служить по контракту. На самом деле он в торпоре.) и Ричарда ( мой второй возлюбленный, кстати, мы начинаем жить вместе. Думаю статус «все сложно» на Фейсбуке подходит мне как никогда.). Потрясающе.

- Ага – потянулась я, чувствуя приятное напряжение мышц, и умиротворенно добавила: – Мы решили, что это будет неплохо снять дом и жить вместе. Единственное, что омрачает всю прелесть события – его желание купить темный, кожаный диван.

- Хочешь я куплю тебе квартиру, и ты сможешь обставить ее по своему вкусу – он поцеловал меня в шею и мое внутреннее «я» танцевало победный танец. Мы несколько продолжаем играть в простую и смешную игру: вместе и врозь, продолжаем показывать свою независимость и свободу, делая вид что это только секс.

- Я подумаю над этим предложением, а на предыдущее отвечаю – да. Я пойду на прием и можешь представить меня, как свою девушку.- я бросаю взгляд на смартфон и несколько пропущенных вызовов.- А сейчас мне пора.

- Мы могли бы остаться здесь и утром вернемся в город. – предложил Рэми и я вздохнула. Ну не говорить же ему, что в подобном случае он проснется с трупом в кровати. Иногда быть сородичем на редкость отстойно.

- Я не могу – я мягко его поцеловала, стараясь смягчить отказ. – Я никогда не остаюсь ночевать, тыже знаешь.

- Из-за твоего Ричарда?

Я пропустила мимо ушей «твоего» и пожала плечами:

- Просто просыпаться вместе это как-то уж слишком интимно.

Рэми усмехнувшись, покачал головой и притянул меня к себе:

- Ты очень странная женщина, ты знаешь это?

- Мне это говорили – улыбнулась я, довольная собой до чертиков. Обычно мужчины не стремятся делить постель ради сна и встречать утро. Как говорила бесподобная Маргарита Валуа «Крепость ведущая переговоры, уже наполовину взята». Мое внутреннее «я», размахивало флагом, громко напевая Марсельезу.  В конце концов, в любви и в политике выигрывает тот, кто не признает никаких правил.

 

***

- Я не понимаю, почему ты так переживаешь? Позвони ему и откажись – Ричард проследил взглядом, как облако голубого шифона с крохотной биркой Ланвин приземлилось на постель.

- Не могу. Уже пообещала, что пойду с ним. - Я выглянула из гардеробной и дополнила маленький ворох платьев на своей кровати еще одним шедевром мира моды от Марка Джейкобса. – Просто мне нечего надеть.

Ричард посмотрел на меня, поверх нового номера Esquare с мягкой улыбкой:

- Извечная женская проблема.

- Что за сексизм! – я вышла из гардеробной, захлопывая дверь и держа в свободной руке две пары туфель. – Ты еще припомни остальные стереотипы!

- Пожалуйста. – усмехнулся Ричард, видимо намеренно показывая, что моя угрозу он считает за приглашение. – Мужчинам от женщин нужен только секс.

- Пфф…будто нам что-то другое надо – пробурчала я, разбирая платья.

- Альба! – Ричард пытался смотреть на меня укоризненно, но улыбка портила эффект. Он покачал головой, видимо опять гадая, почему я такая ужасная. – Ты уже готова сказать, почему не хочешь идти?

- Там будет толпа незнакомых мне людей! – я одеваю одно из платьев, вырез оказывается у меня как раз на спине и из него сексуально выпирают лопатки. Ругаюсь, снимаю и одеваю нормально.

- Милая, не верю, что для тебя это проблема. Ты красивая, умная женщина . Даже твой юмор, хотя и специфичен, все-таки забавный.

- Ага – я плюхнулась на кровать. – Это мой особый талант: попадая в компанию незнакомых людей, я прекрасно пародирую стол, стул, шкаф и другие немые предметы интерьера.

- Ты прекрасно поддержишь любой разговор – не сдавался Ричард. Хренов оптимист. – Светская болтовня обычно не очень серьезна. Слухи, истории и что-то из серии «я вчера был на приеме…».

- Ричард, не путай меня с моим Сиром. Это у нее светская жизнь, полная событий. А я как в сериале «Санта-Барбара». В плохом смысле.

- Это как?

- У всех скандалы, интриги, все с кем-то переспали, а я как Сиси, пролежавший все это время на диване в коме.

Ричард начинает хохотать, последний раз он так веселился когда приехал ко мне раньше, чем мы договаривались, и застал мое виртуозное исполнение песни Aerosmith«Cry» посреди гостиной. С воображаемым гитарным соло и в убийственном наряде «трусы-и-майка». Я пожалела, что дала ему ключи.

- Альба – он пытается подавить смешок, обнимает меня и целует в нос. – Все будет хорошо. А теперь одевай туфли и едь, иначе опоздаешь.

- Хорошо. – я поднимаю с пола туфли и взглядом ищу сумочку. – Но думаю, что пробуду там не очень долго. Я не фанат светских раутов.

- Знаю – он все еще улыбается. – Но это чудесный повод для тебя одеть одно из твоих чудесных платьев. Так, что будь умной, взрослой девочкой и хватит страдать.

Я бросаю в сумочку ключи, еще раз целую Ричарда, который провожает меня до двери.

- Удачи, милая – он ободряюще улыбается, и я думаю, что все не так уж и ужасно. Побуду пару часов и домой. В конце концов, Анджела же как-то получает от этого удовольствие?

 

***

Ладно, с самого начала можно было внести ясность. Во-первых: я и Сир абсолютные противоположности. Она обворожительная светская кокетка, а я похоже аутист-мизантроп.

Во-вторых: при входе на эту огромную яхту стоило поставить табличку с предупреждением, как о мокрых полах: «Осторожно! Скользкие люди!»

 

Яхта была монстробразных размеров, озарена светом огней и блеском драгоценностей. Приглашенных было много, импозантные мужчины и роскошные женщины. Бизнесмены, политики, наследники в идеальных костюмах прогуливались под руку с спутницами, стояли отдельными группами обсуждая дела и политику. Дамы тоже сбивались в хихикающие стайки, звеня бокалами с дорогим шампанским. На ум пришла ассоциация с вечеринкой крутых старшеклассников. Я была одной из них в юности, но именно сейчас я, кажется, понимаю, как себя чувствует ботан, который каким-то чудом попал на праздник жизни.

Рэми мягко обнимал меня за талию и знакомил с гостями, непринужденно поддерживая беседу.

Из всего калейдоскопа лиц мне почти ничего не запомнилось. Имена, должности, какие-то факты. Я называю это СМИ. Слишком Много Информации.

Мы сидим вшестером за столиком, накрытом белоснежной скатертью и безукоризненной сервировкой. Рэми представляет меня своим гостям, я улыбаюсь и киваю. Нордическая топ-модель Алекса с высокими, острыми скулами, бриллиантами от Гарри Уинстона и холодной улыбкой. Она смотрит на еду с обожанием и отвращением одновременно.  Я буквально вижу надпись жирным маркером у нее на лбу. «Худеющее мясо — злое мясо.»

Остальные не менее занимательные. Мужчина по имени Берт с ранней лысиной, полноватый и чуть расслабленным галстуком, который с легкой тоской смотрит на свою (как мне представили) девушку Хелен,с каштановым каре и роскошной грудью. На его лбу читается «Вот бы моя телка работала, я просто был красивым.» Его деловой партнер Тим, с внешностью героя-любовника, который смеется шутке Хелен и говорит, что ему всегда нравились девушки с чувством юмора, но его надпись утверждает другое: «ищу девушку с большими сиськами.» И наконец, справа от меня сидит Энтони, молодой и преуспевающий бизнесмен, но явно не умеющий пить в меру. Уже ко второй смене блюд я знала о четверых его бывших. У этого на лбу была написана целая история: «Вот я в отношениях. Вот я изменяю. Вот меня бросают. Вот я страдаю. Вот я в новых отношениях. Вот я изменяю. Вот меня бросают. Вот я страдаю. Вот я снова в отношениях. Вот я изменяю... Потому что я кретин.»

Мое увлекательное занятие прерывает объявление о выступлении «прекрасной и чарующей Франчески Манчини». Музыканты играют начало приятной, нежной мелодии и на сцену выходит высокая, невероятно красивая женщина с черными как смоль волосами подстриженными в стиле голливудское каре и в сногсшибательном вечернем платье с открытыми плечами. Она улыбается своим зрителям и начинает петь. Голос и вправду чарующий, чувственный и глубокий. К сожалению, песня на незнакомом мне языке и о смысле я могу только догадываться.

- Потанцуешь со мной? – Рэми смотрит на меня, ожидая согласия, и потом ведет на танцпол, где уже медленно танцуют другие пары. В некоторых из них, мужчины так и не смогли оторвать взгляда от Франчески. К чести Альвагро, он почти сразу перевел свой взгляд на меня. Мы двигаемся в неспешном танце, под чудесную музыку. Рэми уверенно ведет в танце и от его ладони на моей талии становится так тепло и хорошо.

- Чудесная песня – наконец говорю я, потому что он не сводит с меня взгляда и я начинаю забывать о окружающем мире, по спине бегут приятные мурашки.

- Ты знаешь итальянский? – мягко спрашивает он, продолжая танец и я качаю головой. Он наклоняется к моему уху, так что я чувствую восхитительный запах его парфюма и гладкость чисто выбритой щеки.

- Бесконечно. Ты - бесконечный миг, у тебя нет ни прошлого, ни будущего. – переводит мне Альвагро. Я едва сдерживаюсь, что бы не прикрыть от удовольствия глаза. Мне нравится его голос, этот танец и вечер из плохого вдруг стал чудесным. - Какое мне дело до луны, какое мне дело до звезд. Для меня ты луна и звезды, для меня ты солнце и небо. Ты для меня всё, всё, что мне нужно. Бесконечно…

- Восхитительная песня – тихо отвечаю я и не сдержавшись, опускаю голову на его плечо. Он прижимает меня к себе чуть сильнее, но так же нежно.

- Как и большинство песен о любви – я готова поклясться, что слышу в его голосе легкую усмешку.

- Альвагро…- предупреждаю я, не отрывая головы от его плеча, умиротворенно полуприкрыв глаза под чудесную песню.

- Что?

- Не порти момент.

- Хорошо – он смеется и касается мягким поцелуем моей макушки. Мы продолжаем танец. И мне хочется, чтобы он не кончался. Чтобы не говорили пессимисты ( в чьих рядах я периодически бываю) в иные моменты жизнь бывает совершенно прекрасна, а под луной и вовсе неповторима.

«Senzafine…» - продолжает петь сладкоголосая Франческа.

***

После ужина мы спускаемся внутрь, где в роскошных помещениях все обито натуральным деревом и дорогой кожей. В конце зала я вижу зеленеющее в море черных смокингов зеленое сукно стола для игры в покер. Играет фоновая расслабляющая музыка, звенит хрусталь бокалов, смешиваясь с водоворотом людских голосов. Пока Рэми отлучился поговорить с кем-то из гостей, я стою у барной стойки, и расслабленно наблюдая за происходящим. Кровь безымянного подвыпившего гостя еще больше скрасила вечер. В противоположном углу разворачивается самое настоящее представление: Вот мужчина с легкостью бросает свою женщину в одиночестве ради другой. Вот другая отказывает ему. Вот он с легкостью возвращается к прежней женщине. Постановка называлалась "Мудак, разборчивая и дура". Я улыбаюсь и слышу рядом с собой приятный мужской голос.

-  Позволите вас угостить?

Приходится отвлечься от непреднамеренного спектакля, чтобы увидеть обладателя этого голоса. Достаточно высокий, подтянутый мужчина, в хорошей физической форме. Очки в тонкой золотой оправе, притягательная улыбка и седина в волосах, которая у него смотрелась очень сексуально.

Он вопросительно приподнял бровь. Рэми в поле зрения все еще не наблюдалось, и я кивнула:

- Почему бы и нет?

Бармен возникает у нашего края барной стойки со скоростью супергероя Флеша, чтобы принять заказ.

- Бурбон для меня и для дамы…- незнакомец вопросительно смотрит на меня.

- Тоже самое – улыбаюсь я. Бармен молниеносно выполняет заказ, и на стойке оказываются два олдфешена из толстого стекла с янтарным виски внутри.

- Необычный выбор. – кивает мужчина.- Обычно молодые особы предпочитают шампанское.

- Обычно мужчины представляются, когда хотят угостить молодую особу – парирую я и он снова улыбается, не сводя с меня глаз.

- Грегори – он берет мою руку и галантно целует, задерживаясь чуть дольше положенного по этикету времени. От прикосновения его губ к моей кожи внутри меня вспыхивает тепло. Или это просто алкоголь. Сколько ему? Явно за пятьдесят, но выглядит сногсшибательно. Мужчины постарше были моей маленькой слабостью.

- Альба. Очень приятно.

- Взаимно. Вы пришли сюда с Рэмуальдом? – он чуть небрежно, но с прежней элегантностью облокачивается о барную стойку.

- С Рэми? Да. – я киваю, не забывая подносить виски к губам.

- Вижу вам немного скучно. – он дружески улыбается. – Я вас понимаю.

- В самом деле?

- Что интересного в пустой болтовне и скучных людях, неправда ли?

- Я… - я заминаюсь, не зная что ответить.

- В любом случае здесь есть чудесный виски – он чуть подмигивает мне, и я смеюсь. Похоже, мне посчастливилось найти нормального собеседника. Мы обсуждаем события в городе, предстоящую громкую театральную премьеру (спасибо Джулиану за информацию), потом переходим на тему бизнеса и я рассказываю ему про клуб, Грегори про свою компанию, но по большей части он слушает, что я говорю. И после

- Вы…- мужчина делает странную паузу, словно подбирает более точное слово. -…встречаетесь с Рэми?

- У нас совместный бизнес – пожимаю плечами я, немного недоумевая к чему этот вопрос.- Мы общаемся.

Грегори окидывает меня мужским взглядом и касается моей руки, почти невзначай.

- Вам уже говорили, какая вы соблазнительная и красивая женщина?

Что? Минутку…

- Мы могли бы спуститься в каюту…

Меня окатывает волной стыда и унижения. Все расслабленность мигом улетучивается, как будто мне только что отвесили хорошую пощечину.

- Вы…- голос звучит как-то надломлено, и я ненавижу себя за это. Мой голос не звучит ледяным, скорее испуганным и чужим. Рука Грегори опускается мне на талию.

- Альба, мы могли бы чудесно провести вечер. Думаю, вы понимаете, что я достаточно богатый и влиятельный человек.

Пульс колотится у меня в ушах с громкостью там тама, меня бросает то в жар, то в холод. Горло сдавливает, но я с трудом могу процедить:

- За кого Вы меня принимаете?! Как смеете предлагать мне… - голос снова срывается и мне с трудом удается проговорить. – Я пришла сюда с Рэми, я его спутница.

«А не шлюха…» - не сказанное продолжение фразы повисает в воздухе. Я разворачиваюсь и выхожу куда глаза глядят. Мне просто нужно куда-то уйти. Обида все еще обжигает и мне хочется расплакаться, но я кусаю губу и сдерживаюсь. Черт, да эта яхта просто долбанный лабиринт. Наконец, я нахожу двери, ведущие на улицу и выхожу на встречу холодному ветру и облокачиваюсь на перила, переводя дыхание.

- Кто-то испортил Вам вечер?

Да твою же…

В паре-тройке метров от меня стоит красивый испанец с черном костюме. Черные волосы стянуты в аккуратный хвост до плеч. Он пристально смотрит на меня и на секунду мне становится не по себе. Но я чувствую себя слишком униженной, слишком злой, чтобы что-то заметить.

- Все в порядке – отвечаю я, пожимая плечами и отвожу взгляд на волны моря, которые разбиваются о борт.

- Простите мне мою неучтивость, но вы не похожи на девушку, у которой все в порядке, мисс.- говорит он.

В точку. В самую точку.

Я поворачиваюсь к нему, чтобы что-то ответить, а мужчина делает шаг мне навстречу. Но открывается дверь и появляется Рэми.

- Альба! Вот ты где…- он осекается, замечая мужчину, и кивает ему. Похоже, они друг друга знают.

- Что ж, я оставлю вас – испанец еще раз кивает Рэми. – Альба.

Он смотрит на меня своими темными глазами и протягивает визитку.

- Если захотите, сможете со мной связаться по этому номеру. Надеюсь, еще увидимся.

Машинально бросаю на нее взгляд. Качественная бумага, тиснение. Пару телефонов и имя. Габриель. Ни фамилии, больше ничего. Мужчина покидает открытую палубу и мы с Рэми остаемся вдвоем.

- Мы знакомы по работе – говорит Рэми и обнимает меня. – Альба! Ты вся холодная! Пойдем внутрь.

- Не хочу – это срывается с моих губ. Ничего не могу с собой поделать.

- Альба? – он ждет более подробного ответа. Он приподнимает меня за подбородок, чтобы видеть глаза. – Что случилось?

- Рэми, все в порядке. Просто устала. – я пожимаю плечами и чувствую снова раздражение.

- Я знаю когда ты врешь. И это тот случай. – его глаза резко темнеют, что не предвещает ничего хорошего. – Тебя кто-то обидел?

Его красивое лицо становится жестким и холодным. Вот он, Рэмуальд Альвагро. Безжалостный и властный бизнесмен, наследник мультимилионноной корпорации.

- Рэми, все нормально.

Если честно, мне даже стало жутко от того, как он смотрит. Хотя объект его ярости это точно заслужил.

-Рэми…- повторяю я мягче и он вздыхает, успокаиваясь. Потом снимает пиджак и набрасывает мне на плечи, прижимает к себе. Я согреваюсь от его тепла и чувствую себя немного лучше. Рэми обнимает меня, пока я молчу. Иногда слова просто неуместны.

Минут через пять мы возвращаемся в зал.

- Кстати, мой отец уже успел тебя найти? Он хотел с тобой познакомиться.

- Не знаю. Здесь столько людей…

- Даже не язвишь по поводу знакомства с родителями. – вздыхает Рэми.- Почему ты мне просто не скажешь, что…

- А как он выглядит? – перебиваю его я, пока мы снова не вернулись к неприятной теме.

- Он..- Рэми отыскивает кого-то взглядом. – Да вот же он! Видишь, возле окна с высокой блондинкой и Бертом?

Я вижу Грегори беседующего с людьми у окна и мне становится не очень хорошо.

- Ты ему сказал, кто я?

- Конечно. – пожимает плечами Рэми. – Ты стояла у стойки, когда он к тебе подошел. Я хотел присоединиться, но меня…

Дальше я уже не слышу. Как будто звук отключили. Грегори знал кто я. С самого начала. И тем не менее…

- Я не важно себя чувствую. Проводишь до машины? – слышу я, как сквозь вату, свой голос. Привкус горечи, жалость к себе переливается через край тускло желтыми и зеленоватыми цветами заживающей гематомы на моем самолюбии. Сколько я стою? Чего я стою? Как в старые, добрые времена, которые в действительности никогда не были добрыми. Все в этом мире продается и покупается. Обида царапает горло наждаком.

Добравшись домой, я в тайне радуюсь, что Ричард сегодня не остался у меня. Я раздеваюсь, тщательно расправляя платье и застегивая на вешалке. Убираю на полку туфли и иду в ванную смывать косметику. Прижимая к щекам мокрые от холодной воды ладони, мне все еще кажется что у меня пылает кожа. Удивительно, как один вечер может разукрасить твою жизнь яркими цветами, а потом забрать их обратно.

Забираясь под одеяло, что бы снова умереть на день я прокручиваю в голове события сегодняшней ночи и думаю, что все будет хорошо.

Ох уж эта ложь, с которой мы засыпаем.

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
...
Часть 6 - Шаг 4
Часть 7 - Шаг 5
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

Многие не верят в то, что может случиться, пока оно не случается. Это не глупость и не слабость, а просто свойство человеческой натуры.

Макс Брукс. Мировая война Z

Не нужно бояться конца света. Нужно бояться того, что произойдет после.

2012

Пролог
Я стою на краю и смотрю вниз. Вид на серые, грязные улицы с крыши многоэтажки открывается неплохой. Не Прюденшал тауер на Бойлстон-стрит, но все же. Ветер треплет волосы, забирается под куртку, заставляя поежится от холода.
Джон ушел час назад, проверить не осталось ли выживших в полицейском участке, который находился в паре кварталов отсюда. Шестьдесят чертовых минут, которые превращались в вечность. Бездействие и ожидание - худшая пытка. Но альтернатив особо не было. Поднимаю ворот черного свитера повыше, закрывая шею и снова смотрю вниз.
Теперь моя жизнь кажется мне дорогой в никуда. Хотела бы сказать "длинной дорогой", но..
Внизу бесцельно бродят толпы зараженных. Мертвецы, не нашедшие покоя после смерти. И любой из них мог сократить мою жизнь ровно до сегодняшнего дня.
Не считаю, что полчища зомби заполонившие города это конец света. Есть быть честными, то этот конец только для нас.
Я не знаю, с чего все началось. Никто не знает.
Может быть радиация, может быть какой-то вирус, попавший в кровь, а может быть Господь Бог решил, что мы больше не заслуживаем спасения.
Не знаю. Я не верю в Бога. К тому же ответ больше не имеет значения. Как и все эти разговоры о судном дне, биологическом оружии и теневой политике третьих стран. Все это осталось где-то позади вместе с цивилизацией и человечностью, как если бы мы сидели в вагоне экспресса проезжающем на полной скорости пригородную станцию. Всего миг и она исчезла.
Зараженные новые хозяева этого мира, а настоящие чужаки здесь теперь мы.
Прикрывая глаза и думаю о папе, Чарльзе, Эми и других людях, которых больше не вернуть. Мне больше ничего не дорого и ничего не жаль. Я уже практически ничего не чувствую. По своей сути я такой же мертвец, как и те, что внизу. Чувствую себя заброшенным островом, где-то посреди океана, без прошлого и без будущего. И все же что-то еще есть. Взять хотя бы вид с высоты четырнадцатого этажа. Его никто не может отнять. Должно же быть что-то в конце концов , чего никто не сможет отнять.
И выбор. Да, пожалуй это единственное, что мне осталось.
Джон ушел несколько часов назад, а я стою на краю крыши и думаю, что в отличии от зомби, бродящих внизу у меня все-таки кое что осталось. Выбор.
Внизу бродят зараженные, мертвые и голодные. Безмолвные, как призраки, в опустевшем, мертвом городе. Гротескные декорации в виде опустевших домов, с выбитыми стеклами, следами от пожара и улицами полными брошенных машин. Столько жизней оборвалось в тот день, превратив мир в маленький язычок пламени, который дрожит на ветру, собираясь погаснуть.
Я стою на краю, что бы почувствовать страх или уверенность. Что бы еще раз увидеть, что у тех, кто остался в живых на этой проклятой земле есть выбор.
Вариант первый - продолжать. Вариант второй - на четырнадцать этажей вниз.


Бостон. Август.

Отодвинувшись от монитора компьютера, я потянулась разминая затекшие мышцы шеи. Никогда не любила бумажную работу, которая все таки была необходимым злом в клинике.
Откинувшись в кресле, я машинально поправила на безымянном пальце пальце кольцо, которое подарил мне Чарльз на помолвку . Платина и бриллианты от Гарри Уинстона были признаком хорошего вкуса, безупречного стиля и то, что через пару месяц моя независимость придет в упадок. Вопрос, который настойчиво пролезал в мои мысли время от времени, все еще оставался открытым: будет ли Чарльз настаивать на том, чтобы я оставила работу после свадьбы или нет? Несколько раз он вскользь замечал, что ему бы хотелось чаще видеть меня дома, а его мама многозначительно улыбаясь, повторяла, что они уже переделали одну из комнат в своем шато под детскую.
Подойдя к окну, я приоткрыла жалюзи впуская в кабинет солнечный свет. На улицах было полно людей, не смотря на то что в полдень жара становилась почти невыносимой и температура подскакивала до 30 градусов по Цельсию. Вокруг был огромный мир, который никуда не торопился. Мне хотелось остановиться вместе с ним. Выйти из прохладного кабинета, на жаркие улицы, подставляя лицо солнечным лучам и просто наслаждаться мгновением, не думая ни о чем.

В кабинет, постучав, заглянул Ник. Доктор Николас Робинс работал в МакЛейн Госпитал чуть больше года, был специалистом в области синдрома Капгра, получил грант от фонда Лилли, кроме того успел дважды жениться, потом развестись и оказаться замешанным в истории о романе с пациенткой, которую смогли замять.
Ник был высоким, хорошо сложенным мужчиной чуть за тридцать и харизмой, от которой млели все медсестры МакЛейн. Он подходит к моему столу, непринужденно облокачиваясь на него и одаривает меня самой ослепительной из своих улыбок.
- Боб просил передать, что он в восхищении от отчета, который ты написала.
Я удивленно посмотрела на него:
- Серьезно? Боб, который скорее проглотит свой стетоскоп, чем скажет что-то хорошее? Он сказал,что в восторге?
- Ну вообще то нет. - улыбнулся Ник,- Но в его глаза это так и читалось.
Ясно.
- Ты что-то хотел? - спросила я, отходя от окна.
- Да, пригласить тебя поужинать. Просто скажи "да". - он подошел ближе, как сказали бы психологи "вторгаясь в личное пространство" и коснулся пряди моих волос, заправляя их за ухо. Подлые мурашки пробежали по коже.
- Нет. Я помолвлена. С какой стати я должна согласиться?
- Твои губы говорят "нет", но глаза говорят "да" - улыбнулся Робинс, продолжая держать руку на моем плече. Какая пошлость.
- Те, кто так считает - уже отбывают строк в тюрьме - ответила я, отодвигаясь. - Если это все, что ты хотел...
- Ладно - вздохнул он. - Ты продолжаешь мне разбивать сердце своим отказом, но я верю в удачу. И кстати, мы с Бобом собираемся на ланч в "Лоренцо". Присоединишься?
- Да, почему бы и нет? - ответила я. Доктор Келсо будет гарантом того, что Ник будет вести себя куда сдержаннее. Зачем клинике судебный иск, не так ли? - Я спущусь через пару минут.

Выключив компьютер, я подошла к зеркалу, провела расческой по волосам, приглаживая растрепавшиеся пряди и подкрасила губы помадой. Жакет остался висеть на спинке кресла, сливаясь по цвету с черной кожей. Поправив воротник белой блузки и бросив последний взгляд в зеркало, я вышла из кабинета и направилась к лифту.
- Доктор Уолдорф - у лифта меня догоняет Изабелль. Медсестре Изи двадцать три, она хорошенькая блондинка с красивыми глазами, целеустремленными планами на жизнь и безграничным терпением к пациентам. Мне она искренне нравится, даже когда начинает расспрашивать о свадьбе.
- Привет, Из - я улыбаюсь ей. - Что - то случилось?
- Да - выпаливает она, потом чуть краснеет. - То есть нет. Я только хотела спросить не могу ли я уйти сегодня пораньше?
- Свидание? - догадываюсь я, по ее улыбке. Любовь всех нас делает прекраснее.- Он счастливчик. Занеси мне заявление после ланча и я его подпишу.
- Огромное спасибо.
Я пожимаю плечами и спускаюсь в холл, где меня ждут Ник и Келсо.
Роберт Келсо был бессменный главврач клиники, мой бывший наставник, нынешний начальник и настоящая боль в заднице. Они стояли о чем-то негромко беседуя. Ник сменил больничный халат и форму на светлый костюм. Уверена, что сдача с трех тысяч долларов была маленькая. И Боб, в неизменном темно-сером костюме, который он носит сколько я его знаю.
- А вот и Эмбер. - Келсо добродушно улыбается. - Пойдем, милочка.
Он уверенным движением берет меня под локоть и мы покидаем стены клиники.

Ресторанчик "Лоренцо" представлял из себя небольшой зал в средиземноморском стиле, прекрасную итальянскую кухню и немного завышенные цены. Но цены в меню переставали иметь значение, когда приносили еще горячую фоккачу в комплимент от заведения.
Это был обычный ланч, на который мы периодически ходили, если день в клинике наступало затишье. Хорошая еда, Келсо рассказывал забавные случаи из практики, Ник ностальгически вздыхал о прошлом отпуске в Рио, грядущий день Рождения одного из наших коллег и вечеринка-сюрприз. Мы смеялись, обсуждали новости и каждый из нас планировал закончить свой день как обычно.
Дверь "Лоренцо" распахнулась и в зал почти ввалился мужчина в джинсах и рубашке, на которой виднелись пятна крови. Он стоял в пол оборота к нам, словно не мог решиться в какую сторону ему пойти и не моргая уставился в стену. Разговоры в зале стихли.
Первым среагировал Ник. Он быстро поднялся из-за стола и подошел к мужчине.
- Мистер, я врач. Вам нужна помощь?
"Я достойно и добросовестно буду исполнять свои профессиональные обязанности; здоровье моего пациента будет основной моей заботой;я буду придерживаться глубочайшего уважения к человеческой жизни, начиная с момента зачатия;я не позволю, чтобы религиозные, национальные, расовые, политические или социальные мотивы помешали мне исполнить свой долг по отношению к пациенту;"
Так звучит врачебная клятва. И любой из нас троих был готов оказать пострадавшему помощь, на ходу ставя диагноз: бледность кожи - сильная кровопотеря; заторможенность реакции - шок. Да, любой из нас был готов, просто Робинс возле мужчины раньше всех. Все врачи немного не от мира сего. Мы перестали бояться смерти, и своей и чужой.

Почему-то нам всегда кажется, что мы умрем в собственной теплой постели, в окружении семьи или хотя бы кошки. Но случается что-то необычное и твои планы о чинной смерти рушатся, как карточный домик под сквозняком. Ник был тем, кто за минуту до смерти был в полном порядке.
Мужчина в голубой рубашке повернулся к нему. Воротник и плечо незнакомца были щедро залиты кровью, как кукурузным сиропом. Но загвоздка заключалась в том, что у пострадавшего была глубокая рана на шее. Кто-то вырвал ему половину горла и влажно поблескивающая кость, видневшаяся в ране, подтверждала, что такое не совместимо с жизнью.
Ник замер всего на секунду и это стало его последней ошибкой. Мужчина, схватил его, опрокидывая на пол и подгребая под себя. Зубы вцепились бульдожьей хваткой в шею и раздался отвратительный звук рвущейся плоти. Оглушительный крик стал булькающим из-за крови, толчками фонтанирующей из раны.
Я замерла. Ничего не могла с собой поделать. Человеческая реакция самая непредсказуемая. Может быть потому только мы, как вид способны на эмоции.
Мне было страшно. Я не могла поверить, в то, что сейчас произошло на моих глазах.
Двое мужчин оттаскивают напавшего и я в миг оказываюсь рядом с Ником. Я пытаюсь зажать рану на его шее, руки становятся мокрыми от горячей крови. Он смотрит на меня глазами расширенными от боли и ужаса. Это самое страшное. Несколько секунд сознания, перед тем как ты умрешь, когда ты точно знаешь, что тебе осталось несколько секунд. Его побелевшие губы беззвучно шевелятся. Кровь продолжает течь, словно стремиться как можно скорее покинуть тело.
Только один раз в жизни мне было также страшно. Дыхание было рваным и быстрым, язык онемел, а сердце колотилось так быстро, что казалось я слышу как в ушах гремит стук тамтамов.
Ник замер, его зрачки расширились, став двумя пятнышками темноты. Пульс больше не прощупывался. Жизнь может кончится вот так, в краткие мгновения.
Боб схватил меня за локоть, заставляя подняться.
- Ты ему уже не поможешь, милочка. Он умер.
В углу послышался крик и Келсо едва ли не вытолкал меня на улицу из "Лоренцо".
- Что за...- произнесла я. Мимо нас пронеслась скорая, несколько полицейских машин с включенной сиреной. Что, черт побери, здесь происходит?!
- Я надеюсь, ты припарковала машину неподалеку. Мы уезжаем отсюда - произнес Боб все тем же невозмутимым голосом, сохраняя адское спокойствие. В этом то вся и разница. Многие считают, что страх мешает думать связно. Это не так. Страх и паника - две разные эмоции. Страх поможет тебе выжить, паника — верная смерть.

За считанные минуты мы пересекли пару улиц, оказываясь возле парковки перед клиникой. Мужчина в форме лежал на спине, широко раскинув руки, словно загорал на пляже Сен-Тропе. А эти твари вгрызались в его тело, словно он был праздничным ужином. Тошнота подкатила к горлу и закашлялась.
Как по команде они повернули к нам головы на звук.
- Эмбер - процедил Боб, сквозь зубы, глядя, как двое мужчин и женщина, все в крови, направились к нам, бросив растерзанное тело охранника.- Достань ключи и открой чертову машину.
Я безнадежно пыталась нащупать ключи в сумочке. Черт бы ее побрал!
- Поторопись, я не собираюсь дать им сожрать себя, только потому что ты не можешь найти ключи!
Мне захотелось рявкнуть на него. Нашего друга только что убили, на мне все еще его кровь, люди пожирают друг-друга, а я пытаюсь помочь Келсо, но не могу найти эти долбаные ключи!
Шаркающие шаги приближались и вот, о чудо, я нащупала холодный метал ключа и вытащила его из сумочки.
- Ну аллилуйя! - фыркнул Боб.- Давай быстрее!
Мои руки мелко дрожали, они были в крови Ника, как если бы я одела алые перчатки. Боже мой...
Ключ выскользнул из влажных рук и упал, прощально звякнув, в решетку канализации.
-Дьявол - воскликнул Келсо смотря на меня так, как будто я уже убила нас обоих. Троица каннибалов приближалась, а ключ от машины блестел под решеткой канализации. Как говорила моя бабушка из Техаса : "Когда пытаешься помочь людям, обязательно попадаешь в какое-нибудь дерьмо."

Серия сообщений "ZOMBIE":
Часть 1 - Без заголовка

В колонках играет - Always - Bon Jovi

Если двое людей должны быть вместе, они найдут путь друг к другу.


— Что теперь с нами будет? — спрашивает он.
— Все, что захочешь, — отвечаю я.

Лорен Оливер.
This Romeo is bleeding
But you can't see his blood
It's nothing but some feelings
It's been raining since you left me
Now I'm drowning in the flood
You see I've always been a fighter
But without you I give up

Этот Ромео истекает кровью,
Но ты этого не видишь.
Просто излил свои чувства.
С тех пор, как ты ушла,
Без конца идёт дождь.
Видишь ли, я всегда был бойцом,
Но без тебя я сдаюсь
Bon Jovi -Always.



В жизни наступает момент, когда все вокруг кажется, разрушено и у жизни есть недостаток, что нет инструкции по эксплуатации. Если, к примеру, не работает мобильник, берешь его гарантию, и несешь в магазин, и тебе дают новый телефон. С жизнью так не поступишь. Если испортилась, новую не дадут, и приходиться оставаться с той, какая есть - потрепанной, грязной, плохой. Все решения приняты. Остается только бежать по дороге, у которой нет конца. Самое трудное — понять, жива ли я еще.
- Синьорина, с Вами все в порядке? – услышала я рядом чей-то незнакомый голос, и мне с трудом удалось перевести взгляд с только что захлопнувшихся дверей.
- Простите – еле слышно произнесла я, пытаясь сфокусироваться на мужчине, стоявшим передо мной, вопреки желанию снова повернуться обратно. Даже сбежав в другой мир, я снова нашла Майка. Я никогда не думала, что наша история любви необычна: таких сюжетов в мире достаточно. Но я гордилась своей верой в нас, даже если это было так больно, любить человека, которого у тебя отняли.
- Вы побледнели – он осторожно, бережно придержал меня за локоть и я, задержав взгляд на его темных глазах, серьезно спросила:
- Вы верите в призраков?
Он улыбнулся спокойной улыбкой, от чего его лицо стало еще более красивым и уверенным.
- Нет. – мужчина слегка покачал головой. – Неужели Вы в них верите?
- Теперь, кажется, верю – произнесла я, бросая взгляд на двери. Иначе как объяснить, что тот мужчина как две капли воды похож на Майка?
- Позвольте представиться граф Парис - он чуть поклонился и я посмотрела на него с куда более оживленным интересом, чем раньше. Черные, чуть вьющиеся волосы, аристократичные, но мужественные черты лица, умные, внимательные глаза, настоль темные, что казались почти черными. Добавьте к этому еще хорошие манеры, теплую улыбку вкупе с бархатистым голосом и получите мужчину мечты по имени Парис. Я уже говорила, что Джульетта была дурой?
- Альба - представилась я, стараясь улыбнуться и прекратить думать о превратностях судьбы. – Скажите, Вы знаете того мужчину, что сейчас вошел в двери?
- Разумеется, его имя Тибальт, из дома Капулетти. – ответил граф и мои губы непроизвольно шевельнулись, повторяя это имя. Тибальт.
Тибальт по замыслу Шекспира был цепным псом семьи Капулетти и влюблен в Джульетту. Свою сестру. Никогда не любила Шекспира.
- А Вы здесь по делам? – поспешила сменить тему я, пока Парис не решил что я какая-нибудь помешанная дамочка. И пока граф рассказывал о красоте Джульетты, ее добродетели и их скорой свадьбе, я лихорадочно думала, какая роль отведена мне в этой постановке. Хорошо, еще я немного завидовала их свадьбе. Ну ладно, ладно, я очень завидовала тому, что они женятся. Я была готова продать что угодно и кого угодно за возможность одеть роскошное белое платье и пойти под венец. У каждого свои слабости. Хм, а может я успею тут по быстренькому выйти замуж и вернуться домой. Это ведь не будет считаться? Если верить законам Мери Сью, то я должна нагло влезть в сюжет, влюбить в себя всех главных героев (в идеале только мужского пола) и изменить историю. Проблема заключалась в следующем: я не собиралась лишать мир одной из лучших историй трагичной любви, к тому же перспектива получить в награду Ромео меня слишком уж не вдохновляла.
Дверь снова распахнулась. Показались Меркуцио и Тибальт. Парис вежливо откланялся и ушел. А я снова повернулась к мужчинам. Рыжее бедствие исподтишка показал Тибальту неприличный жест и подошел ко мне.
- По моему беседа с дядей тебе не очень помогла. – улыбнулась я. – Может тебе еще разок сходить?
- А ты, я смотрю, охмуряешь графа Париса? – не остался в долгу Меркуцио, снова улыбаясь фирменной улыбкой бесенка.
-Оно мне надо?- спокойно пожала плечами я. Но Меркуцио не сдавался:
- Титул, внешность, состояние.
-Ни то, ни другое, ни третье. Меня это не интересует.
Его лицо озарилось, а это значило, что в голову ему пришла какая-то идея. И упаси меня Господи быть ее частью.

Меркуцио взял меня за руку и потянул за собой. Я все еще не понимала, что происходит, пока не увидела Паолу, Капитана стражи. Попытки затормозить ногами на этом мерзком мраморном полу провалилась с треском.
- Паола! – воскликнул Меркуцио, выпихивая меня вперед. – Вам с Альбой нужно пообщаться!
Точеная бровь Ласомбры взметнулась вверх и она посмотрела на меня. Ощущения тушканчика перед коброй были очень наглядны.
- Прошу прощения – выдавила я и повернувшись к ухмыляющемуся Меркуцио прошипела:
- А ну пошли отсюда!
Вытолкав его на улицу, я выдохнула и повернулась к Тореадору:
- Ты можешь не нарываться хотя бы пять минут?!
- Сама сказала, что мужчины тебе не нравятся – улыбнулся Меркуцио. У меня едва не отвисла челюсть. Это когда это я такое сказала?!
- И поэтому ты решил, что мне должны нравиться женщины?! – очень хотелось напомнить ему, что логика как морская свинка. Не морская и не свинка.
- А ходят слухи, что Паола их предпочитает – невинно заметил он.
- Спорим она просто кого-то отшила и он пустил этот слух, лелея свое самолюбие?– улыбнулась я. В конце концов, у меня тоже бывают жестокие шутки, а ночь была слишком хороша что бы продолжать злиться. Глядя на цветущие сады, утопающие в лунном свете, я все гадала, как в таком чудесном городе могла разыграться такая чудовищная трагедия?


Маска плотно прилегала к моему лицу, концы шелковых завязок, переброшенные на плечо, щекотали кожу и заставляли меня нервничать еще больше. Все-таки это была не очень хорошая идея лезть всей толпой на чужой бал. Мне всегда больше нравилось получать заблаговременно элегантный прямоугольник тисненой бумаги с приглашением в изящном конвертике. Хоть в чем-то мой Сир привила мне хороший вкус.
Но этой ночью у меня была только маска, скрывающая лицо, храбрость и еще выпитый бокал вите с примесью спиртного. Правда бонусом прилагалась еще небольшая группа таких же обнаглевших Тореадоров, которые явно очень верили, что без них праздник у Бруджа будет не тот. И вообще праздник без Тореадоров это не праздник.
Из дома Капулетти лился свет, и звучала громкая музыка. И тут волнение схлынуло, словно оцепенение которое меня держало все эти годы железной хваткой, наконец, исчезло. Я расправила плечи, наслаждаясь ощущением легкости во всем теле и улыбнулась. Впервые я была по-настоящему свободна. Затеряна где-тот во времени, без прошлого, без обязательств, без привязанностей. Только имя, которое не несло с собой ничего, кроме набора звуков. И в этот миг, мне нравилось просто быть кем-то другим, но не Альбой. И я больше не хотела думать о том, что можно было вернуться во времени и что-то изменить… Единственный момент, когда ты можешь что-то изменить, это сейчас, и это «сейчас» течёт сквозь пальцы со скоростью мысли.

Зал был полон танцующих, голосов, смеха, музыки и веселья. Вихрь бала поглощал все вокруг себя, собирая в причудливую мозаику: взгляд, жест, обрывок фразы, поцелуй, касание, блеск драгоценностей, шорох юбки, скольжение тела о тело, привкус витэ на языке. Все это сливалось воедино, что бы блеснуть падающей звездой и кануть во мрак.
Один из мужчин снова перехватил меня в танце, прижимая к себе за бедра. Губами скользнул по моей шее и я, смеясь, оттолкнула его, скользнув к новому партнеру. Краем глаза я уловила, как Меркуцио очень проворно утащил хозяйку дома, синьору Капулетти, за портьеру. Шекспиру такая вакханалия и не снилась.
Еще одно движение и меня подхватывают сильные руки, прижимая к своему телу. И мне не нужно смотреть на лицо, что бы узнать кто это. Я знаю эти руки, знаю малейшие нюансы их прикосновений: твердые и уверенные, когда он учил направлять меня пистолет, молниеносные и крепкие во время спарринга, надежные и бережные, когда он обнимал меня, сильные и страстные, когда мы занимались любовью. Помнить — наихудшее проклятие. Память остается, даже когда отбирают все остальное. Мы способны стремительно распрощаться с любой из вредных привычек — бросить курить, отказаться от спиртного, перестать заводить ненужные романы. Но есть такие вещи, не поддающиеся силе воли. Забыть или разлюбить, к примеру. Все, что рождается в сердце, навсегда в нем остается.

Тибальт танцует со мной, но его взгляд прикован к Джульетте. Снова. Всегда.
К той, которая никогда не будет ему принадлежать. Но к той, которой всегда будет принадлежать он. Любовь – это все. И это все, что мы о ней знаем.
Я смотрю на мужчину, который похож на Майка, как близнец и знаю, что это не он. Но все внутри меня хочет поверить в эту иллюзию, хотя бы на один час. Солгать не трудно. Хуже то, что мы цепляемся за эту ложь. Просим дать нам иллюзию, чтобы не смотреть правде в глаза, не чувствовать себя одинокими.

Я касаюсь пальцами его подбородка, и Тибальт удивленно смотрит на меня. Приподнимаюсь и целую его. Нет, не так. Я целую губы Майка, страстно, голодно, чувствуя как мне этого не хватало. Как я скучала по нему.
Он уверенно берет меня за руку и ведет по освещенным коридорам. Через несколько минут мы оказываемся на просторном безлюдном балконе. Мужчина прижимает меня к стене и я чувствую сквозь тонкую ткань платья холод камня. Его руки задирают подол платья, он жадно приникает ко мне телом. Я знаю, что он желает другую, что он представляет ее. Мы дышим иллюзиями. Абсолютно все. Они питают нас ночами. Они придают нам сил. Они спасают нас от одиночества. Иногда нам кажется, что иллюзии крадут время нашей жизни. Но чем бы была наша жизнь без них?
Я закрываю глаза и чувствую Майка. Его руки, держащие меня, его губы скользящие по коже, его мягкие волосы под моими пальцами. Он здесь. Он со мной. Я приникаю к нему сильнее, стараясь удержать призрака, и продлеваю эту агонию.
Когда все заканчивается, Тибальт снимает с меня маску и всматривается в мое лицо.Не знаю, что он пытался разглядеть в летней ночи, что хотел увидеть. Я даже не пытаюсь снять его маску. Мы те, кем мы притворяемся и все мы по разным причинам носим маски. Некоторые маски мы надеваем, потому что это то кем мы действительно хотим быть. Некоторые мы носим, потому что не можем принять скрываемого под ними или потому что кому-то нужно видеть нас такими. И некоторые маски мы носим для того, чтобы остаться в тени, но в ношении масок есть один недостаток, они в любой момент могут быть сорваны.


Проскальзывая обратно в зал, я иду по длинной галерее. Послышались шаги, и я инстинктивно ныряю за ближайшую колонну. И увидела их. Ромео и Джульетта.
Он нежно склонился к ней и поцеловал. Я восхищенно задержала дыхание. По прежнему ненавижу «Ромео и Джульетту», но когда на твоих глазах твориться история, сложно оставаться равнодушным.
Вернувшись в зал, я перехватила бокал с витэ и осушила его залпом. Сейчас мне хотелось забраться с головой под одеяло и просто побыть одной. Но вечер был в самом разгаре, а вернее подходил к самому интересному. Нам всем нравится думать, что мы управляем собственной жизнью. Но правда в том, что управление своей судьбой — всего лишь иллюзия.

Появившийся из ниоткуда Тибальт, схватил Ромео и сдернул с него маску. Всего лишь мгновение. Мгновение, чтобы гости впали в замешательство. Мгновение, чтобы Тибальт размахнулся и ударил Ромео.
Красавец Тореадор получил хороший удар по лицу.
- Мне кажется вечер подошел к концу. – сказал, появившийся рядом Бенволио.- Мы и так злоупотребили гостеприимством.
- Серьезно? – саркастически уточнила я, наблюдая, как Ромео изящной ласточкой улетает в угол.
Меркуцио, всегда горой стоявший за Ромео, подскочил со спины и отвесил Брудже хороший пинок под зад. Тибальт издал звериный рык.
- Да ты прав. Пора домой. – быстро согласилась я с Бенволио. – Ходу,ходу, ходу! Меркуцио нагнал нас в толпе и схватил меня за руку:
- Бежим, красотка! – он хохотал и ловко пробирался сквозь толпу. А я пока не могла понять, что такого смешного в разъяренном Брудже. Обычно это машина для убийств, а над ними как-то не принято смеяться. Но было ли дело в адреналине, пока мы бежали из дома Капулетти, или в абсурдности самой ситуации, но я поймала себя на том, что сама не перестаю улыбаться.

Мы вернулись в дом, где нас уже ждала наша собственная вечеринка. Правильно, испортил праздник другому – можно и отдохнуть. Уже звучала музыка и разливали витэ. Хм, каждая ночь, как праздник. К такой роскоши можно и привыкнуть.
- А где полуголые танцовщицы? – воодушевленно поинтересовалась я.
- Отличная идея- Меркуцио поставил стул передо мной и уселся на него. – Начинай.
Я фыркнула и покачала головой:
- Даю только частные представления
- Так и быть, уговорила – он заулыбался еще шире, ожидая шоу.
Потрясающая самоуверенность и наглость. Хотя некоторые называют это непосредственностью.
- Забудь об этом – пропела я, беря бокал. Меркуцио снова посмотрел на меня проницательным взглядом и чуть прищурился:
- Приметила кого-то другого?
- Я тебя умоляю – рассмеялась я. Похоже он все еще не может избавиться от фантазии на тему моей страсти к Ромео.- Им все равно ничего не светит.
-Похоже ты все таки станцуешь для меня – задумчиво улыбнулся Меркуцио.
- С какой радости? – фыркнула я, пытаясь прикинуть чем бы его треснуть. Хотя у меня есть бокал…
- С той, что я не буду расстраивать этих бедняг твоим отказом.- как ни в чем не бывало заметил он, рассматривая свои ногти.
- Это шантаж!
- Это сделка! – возразил он.
Никогда не любила рыжих Тореадоров.

Что нужно женщине для счастья, как ни бокал хорошего вина и общество красивого мужчины? А для полного счастья мне предоставили бокал витэ и двух Тореадоров. Высокий, смуглый и накаченный Августо очень навязчиво пытался произвести на меня впечатление своими мускулами, а робкий, прекрасный Алехандро смотрел на меня с молчаливым обожанием. Проходящий мимо Меркуцио наклонился к моему уху и шепнул:
- Не теряй времени, он романтик.
- Иди куда шел – шикнула я и вернулась к моим обожателям.

Еще парочка бокалов, несколько танцев и я была уже «в стельку». Меркуцио, как довольная акула, кружил рядом. Я все таки не выдержала и спросила, как его жена относиться к тому, что он волочится за каждой юбкой. На что он совершенно обезоруживающе мне ответил:
- А в чем проблема?
- Что значит в чем проблема? – нахмурилась я. – Знаешь, я по другому отношусь к браку. Хотя чуть не вышла замуж. Однажды.
- Бедняга умер? – ухмыльнулся Меркуцио.
- Убери эту ухмылку.- улыбнулась я, понимая что надо трезветь. Срочно. – Я его бросила.
- Момент! – хохотнул Меркуцио и вскочил на стол. Остатки трезвого сознания стали трезвонить, что это не к добру.
- Господа! – возвестил Меркуцио, привлекая внимания. – Только взгляните на эту бессердечную красотку!
«Бессердечная красотка» была готова провалиться сквозь землю, когда на нее все дружно уставились. А Меркуцио продолжал мою «презентацию».
- Она бросила своего жениха, станцевав на сердце бедняги пламенный танец. У кого хватит смелости укротить эту…тигрицу?- последнее слово он произнес таким соблазнительным тоном, что желающие стали расти в геометрической прогрессии, а я лихорадочно думала как мне сбежать отсюда. Но потом подумала, а что здесь такого плохого? Если за долгое время мне наконец весело и не нужно ни о чем думать. Я улыбнулась Меркуцио и протянула ему ладонь, приглашая танцевать. В конце концов, можно выгнать девушку с вечеринки, но не вечеринку из девушки.

Дверь так размашисто распахнулась, что грозилась снести собой стену. Я подскочила, прикрываясь простынями. Здесь принципиально не принято стучать?
Меркуцио был похож на кошку, которая поймала большую, упитанную канарейку. Мне даже стало любопытно, что заставило его лучиться от удовольствия. Но кстати…
- Тебя стучаться не учили? – очень вежливо поинтересовалась я. Воплощение хороших манер – сохранять вежливое спокойствие, когда тебя застали голой в постели. Не думаю, что моя бабушка подразумевала именно это, имея в виду «неловкие ситуации», но ее уроки мне пригодились.
- Одевайся и поторопись, пришла кормилица Капулетти – улыбнулся он и помчался вниз. Я снова уткнулась в подушку. Если он считает, что я подорвусь с постели ради какой-то кормилицы…Кормилица! Я подскочила с постели лихорадочно пытаясь одеть рубашку и платье. Черт побери, пока я успею разобраться во всех этих складках и завязках, Ромео и Джульетта уже успеют самоубиться. С трудом продравшись сквозь лабиринты одежды, я выбежала из комнаты и спустилась во двор, где уже разгоралось происшествие.
Меркуцио как заводной чертик скакал вокруг кормилицы и старался задрать той юбку. Я попыталась пробраться сквозь толпу, чтобы прекратить это безобразие, но слишком поздно. Меркуцио оказался позади кормилицы Джульетты и схватил ее за внушительный бюст. Женщина взвизгнула и замахала руками, стараясь огреть охальника, но рыжий изловчился и поднырнув под ее руки схватился за подол и задрал юбку.
Кто-то оттолкнул Меркуцио, но увидеть спасителя так и не удалось. Обзор мне заслонила чья-то широкая спина, а без привычных каблуков, я могла только дышать ему в лопатки. Блин, понавырастали тут!
- Меркуцио! – раздался возглас Ромео. Ах ты черт!
- Эй! – я побарабанила ногтем по спине мужчины, который загораживал обзор. Он обернулся и это оказался Августо, вчерашний Тореадор-качок.
- Мне ничего не видно – «намекнула» я и он, улыбнувшись, схватил меня за талию. На секунду я зависла в воздухе, а потом оказалась сидящей на его плече. Да, обзор оказался превосходным. Всегда в театре предпочитала ложи, а не партер. Закинув ногу на ногу, я поудобнее устроилась на своем «балконе».
Ромео уже успел оттеснить своего лучшего друга от кормилицы. Она сурово посмотрела на рыжего и снова повернулась к Ромео.
- Я принесла Вам послание от своей госпожи, Джульетты.
Повисла тишина. И после этой театральной паузы, как повелось, Ромео снова получил по лицу. Лицо Меркуцио исказилось от недоверия, злости и разочарования. Говорят, что стоит бояться не своих врагов, а – друзей. Потому что удары в спину чаще всего наносят те, кого защищаешь грудью.
Ромео поднялся с земли, вытер разбитую губу, которая уже успела опухнуть. Что придало ему небольшое сходство с Анджелиной Джоли.
- Как ты мог?! – прорычал Меркуцио. – Связаться с этими ублюдками?!
Лицо Ромео исказил ледяной гнев, он взял кормилицу под руку и увел из паттио. Меркуцио выругался и пошел в дом. Я спрыгнула с плеча Августо и побежала за рыжим.

Меркуцио был у подножия лестницы и с размаху впечатал кулак в колонну. Я вздохнула, набираясь смелости и сделала шаг вперед. Тореадор мне нравился и было жаль, что из-за страсти одного испортилась дружба. Окружающим легко сказать: «Не принимай близко к сердцу». Откуда им знать, какова глубина твоего сердца? И где для него — близко?

- Как ты?
Меркуцио повернулся ко мне, зеленые глаза сверкали как у разъяренного кота.
- Хочешь, подеремся? – с надеждой предложила я. – Тебе станет легче.
Он покачал головой.
- Не надо – отрезал он. Потом чуть сбавил тон:- Спасибо, Альба, но не надо. У меня есть идея по лучше. Увидимся позже.
- Конечно – я постаралась улыбнуться.
Он поцеловал меня в щеку и ушел, а я смотрела на закрывшиеся двери и знала, что вижу его живым в последний раз. А мы так многое забываем.
Имена. Обещания, которые не хочется выполнять. Друзей. О времени. Обиды. Дни рожденья. Извиниться. А еще мы забываем слова. Забываем, что так их и не сказали.

Я сидела возле окна, гадая в какой момент это случиться. Играя в школьной постановке Джульетту, я не прониклась особым трагизмом смертей героев. А теперь не нахожу себе места. В жизни, увы, все совершается без репетиций.
- Альба!- дверь распахнулась так внезапно и громко, что на мгновение я едва не схватилась за сердце, опасаясь, что оно выскочит из груди. Похоже, местные Тореадоры категорически игнорируют даже сам факт существования стука в дверь.
Я уже хотела сказать что-нибудь язвительное на этот счет, но увидела выражение лица собеседника. Алехандро был взволнован, в лазоревых глазах плескался страх. И я уже без слов знала, что кульминация близка.
- Где они? – пожалуй слишком резко спросила я, спрыгивая с подоконника и подходя к нему.
- На площади. Меркуцио нашел Тибальта и…
Дослушивать я не стала. У меня оставалось несколько минут, чтобы все исправить. Плевать я хотела на историческую ценность и верность канонам. Обойдутся как-нибудь без Ромео и Джульетты, пусть порыдают над Тристаном и Изольдой. Тоже вполне себе драматическая парочка.
Я бежала со всех ног, надеясь, что я успею. Мимо мелькали смазанные очертания домов, улиц, садов, превращаясь в какое-то цельное полотно школы импрессионизма. Улицы, погруженные в тени, сменились площадью, залитой лунным светом. А потом время растянулось, как плавленая резина. Ты понимаешь, что на самом деле, все происходит за долю секунды, но продолжаешь смотреть на замедленную съемку, не в силах пошевелиться, не в силах остановить и чувствуя, как все больше увязаешь.
Лязг стали, вскрик и короткий, серебряный росчерк. Я уже чувствовала запах крови, разливающийся в воздухе, но не могла, отказывалась верить, что шпага пронзила сердце Меркуцио. Лицо Тибальта исказилось мрачной радостью, удовлетворением от смерти врага. На синем шелке рубашки стало расползаться влажное, черное пятно, как будто кто-то в шутку выплеснул на него чернила. Бруджа вытащил шпагу, обагренную кровью, и тело Меркуцио упало на мостовую, как марионетка с обрезанными веревочками. А потом раздался крик Морчибы, жены Меркуцио и разрушил вязкую пелену времени.
Оцепенение спало, и мир завертелся с нарастающей скоростью, как раскрученная карусель. Рыдания заглушил громкий звериный рык. Сородичам приходится уживаться с Зверем внутри, но когда ты несешь потерю, все внутри требует пролить кровь ради утоления мести. Рано или поздно Безумие настигает всех нас.
Охваченный яростью, Ромео одним прыжком оказался возле Тибальта и отрубил ему голову. Я закричала. Имя ненароком сорвалось с губ, слившись с общим гомоном толпы. Я знала, что это был не он. Но не могла не чувствовать ужаса, глядя на свой оживший кошмар.
-Альба! – рядом оказался Непоседа и схватил меня за руку, уводя от толпы. – Нам пора уходить!
На площадь стекалась стража и уже виднелись клубящиеся тени, вокруг Паолы. Леди Монтекки прижала к себе тело Меркуцио и беззвучно плакала. А я обернулась, чтобы в последний раз столкнуться с своим кошмаром. Концы золотистых волос окрасились в густой вишневый цвет, распахнутые голубые глаза смотрели в пустоту. Когда жизнь обрывается, она как вспышка кинокадра, но лента обращается в пепел и экран гаснет.
А потом все заволокло темнотой и я снова падала куда-то вниз. Я пережила потерю, но я возвращалась домой. Просто продолжать идти. Что нам еще остается? И Шекспир сказал: «Всё хорошо, что хорошо кончается.» Но, иногда, всё просто кончается…

Я открыла глаза и снова закрыла, пытаясь не морщиться от трезвона в голове. Мой нежный, женский организм протестовал против перемещений во времени. Это даже звучит дико.
- Альба – мягко позвал Непоседа и коснулся моей руки. Открыв глаза, я обнаружила две вещи: первая – мир перестал, наконец, вращаться и вторая – это не Сан-Диего. Вот же…
Непоседа с интересом разглядывал сияющий огнями фасад здания, а я пыталась понять где я.
- Ты никогда раньше не была в Чикаго? – поинтересовался Непоседа, засунув руки в карманы потрепанных джинсов.
- В Чикаго? – хрипло сказала я. – Что мы, черт возьми, делаем в Чикаго?!
- Это у тебя надо спросить – беспечно улыбнулся Непоседа, и мне пришлось сделать глубокий вдох, что бы успокоиться.
- В каком смысле? – тихо спросила я, стараясь не заорать.
- Мы путешествуем по маякам – пожал плечами парнишка.- Маяки – это что-то значимое для тебя, то за что можно зацепиться.
Верона… В Вероне был Тибальт, так похожий на Майка. Но что могло меня привести в Чикаго?
- Я не знаю, что мы делаем в Чикаго – наконец призналась я, бросив гадать.
- Хорошо, для начала нужно достать тебе подходящую одежду – он оглянулся, ища взглядом витрину магазина женской одежды.
- Ты собираешься ее украсть?!
- А у нас есть другой вариант?! – резонно заметил он. Ну да, наличных у меня не было и не думаю, что получиться расплатиться кредиткой. Вариант ходить в платье времен Ромео и Джульетты даже не рассматривался. Было похоже, что я удрала с Шекспировской постановки. Ну или из психушки. Тут уж как посмотреть.
- Хорошо – скрепя сердце, согласилась я и осталась ждать Непоседу. Он вернулся минут через двадцать с охапкой одежды, которую довольно улыбаясь, вручил мне. Непоседа деликатно отвернулся, заодно карауля, чтобы никто не вошел в проулок. Раздевшись, я с сожалением бросила платье в мусорный бак и одела новое. Красивое, черное и чертовски узкое, по моде 20-х. Думаю именно в этот промежуток мы и попали. Мне нужно было найти свой маяк и вернуться домой.
Мы вышли на улицу, освещенную фонарями, с вереницей прохожих. Это было не так захватывающе, как средневековая Италия, но тоже запоминающееся. И теперь мне нужно найти что-то, что привело меня сюда. Камю сказал, что жизнь — это череда выборов. Делайте выбор с умом, и судьба улыбнется вам. Но если выбор неудачный, никогда не знаешь, какую цену придется заплатить.
Мы шли по одной из центральных улиц, пока краем глаза я не увидела то, что заставило меня замедлить шаг. Говорят, секреты нужно уносить в могилу, но в моем мире, секреты — единственное, что нельзя похоронить.
За окном, в баре с теплым, янтарным светом, откуда лился джаз, сидел Ричард в темно-сером костюме, фетровая шляпа небрежно лежала на столе, рядом с стаканом виски.Даже, когда мы думаем, что знаем всё о тех, кого любим, у них всегда найдётся скелет в шкафу.

Я замерла, как вкопанная, ничего не смогла с собой поделать и прежде, чем успела оценить ситуацию, уже толкнула дверь в бар.
Он поднял на меня свои лучисто-карие глаза, и у меня в мгновение защемило сердце. Но его взгляд по прежнему был заинтересованно-вежливым и только.
- Прошу прощения, я Вас спутала со своим другом Ричардом. Вы на удивление похожи. – произнесла я, чуть улыбаясь. Возможно, я все-таки нашла свой маяк.
- Возможно и так – ответил он, и я с радостью услышала знакомый голос. – Может Вы добавите еще пару деталей?
- Его зовут Ричард. Ричард Кенсингтон. – ответила я в замешательстве и мужчина кивнул на свободный стул. – Присаживайтесь.
Я опустилась на стул, продолжая смотреть на мужчину.
- Вы так и не сказали, как Вас зовут – напомнила я и он усмехнулся:
- Впрочем, как и Вы.
- Альба – машинально отозвалась я и он чуть кивнул.
- Дрейк. И так, откуда Вы знали моего предка? – он сплел пальцы в замок и пристально посмотрел на меня.
- Не так давно – неопределенно ответила я, чувствуя подвох.
- Странно – протянул мужчина. – Он давно умер. А теперь обойдемся без шуток. Где твоя стая?
- Какая стая? – растерянно спросила я, пытаясь понять о чем он.
- Стая Анархов – отчетливо произнес он, как если бы я была клинической идиоткой.
- Я Камарилец! – в искреннем негодовании воскликнула я и он вдруг тихо засмеялся.
- Дорогая, это просто замечательно. Камарилец в шабашитском городе.
ТВОЮ МАТЬ!!!
- Я…
- Откуда ты знаешь обо мне?! – его взгляд обжег так, если бы меня окунули в ледяную воду. Сотни маленьких игл впились в кожу. Он…он хочет сказать, что он и есть…Этого не может быть! – Кто тебя послал?!
- Этого не может быть…Ты не можешь быть мои Ричардом. – растерянно прошептала я. – Он неонат и его сир Дон Алехандро.
Его рука железной хваткой сжала мое запястье. Глаза полные холода и злости.
- Откуда ты знаешь про моего Сира?! Отвечай! – прошипел он. Я сидела ошарашенная и морщась от боли в запястье. Это был Ричард. Мой Ричард. Есть в мире вещи пострашнее насилия и смерти. Нет ничего хуже, чем невозможность доверять, тем кого любишь.
И я заговорила. Я рассказала нашу историю, теперь зная, что каждый жест, каждое слово, взгляд и прикосновение было ложью.
И ведь никто не заметит, в таком огромном мире, как рухнул маленький город внутри тебя.
- И ты рассчитываешь, что я в это поверю? – иронично вскинул бровь мужчина.
«Я же тебе верила!» - едва не сорвалось у меня с языка.
- Если ты позволишь, я кое-что достану из сумки – сказала я, потянувшись к ремешку, накинутому на спинку стула. Он снова пристально посмотрел на меня.
- Если это оружие, то лучше даже и не пытайся.- предупредил Ричард «Дрейк».
- И не думала – пожала плечами я, доставая телефон и открывая папку с фотографиями. Нашими фотографиями. Я протянула айфон Ричарду.
- Просто…просто листай пальцем по экрану – устало объяснила я. Наконец на его лице появилось замешательство. Он продолжал листать, а я пыталась собрать осколки внутри себя.
Наконец Ричард положил телефон на столик и произнес:
- Проверим кое-что еще
Он перегнулся через столик и поцеловал меня. И как бы не было больно, как бы глубоко не впилось разочарование, все мое существо потянулось в этот момент к нему. С каждым решением мы меняем своё будущее. Но иногда мы готовы за минуты счастья платить месяцами боли.
- У меня определенно хороший вкус – улыбнулся он, а потом его выражение лица мигом изменилось. К нашему столику подскочил Непоседа, а внутрь бара ввалилась троица.

- Эй, Драго! – окликнул один из них Ричарда. Он быстро посмотрел на меня.
- Немедленно уходи. – на мгновение в его взгляде промелькнула тревога. Как если бы он знал меня, и не хотел что бы со мной что-то случилось – Будем надеяться, что однажды мы действительно встретимся. А теперь бегите. В конце коридора задняя дверь.
Он выпустил мою руку, и я ощутила, как его тепло ускользает, уступая место пустоте.
- Альба, нужно уходить – Непоседа потянул меня в коридор и мы бросились бежать. Распахнув дверь на улицу, я ощутила холодный порыв ветра и падение. В этот раз не было тревоги, только пустота, размером с целую Вселенную. Говорят, что у всех дорог есть конец, но иногда конец похож на начало, даже если ты прошел очень длинный путь.


Непоседа исчез почти мгновенно, взяв с меня обещание никому не рассказывать о том, что случилось. И я пообещала, даже не представляя, как буду объяснять это сиру.
Присев на поребрик, я достала телефон и набрала Ричарда. Судя по придорожному мотелю, я где-то на въезде в город. И судя по наползающим тучам и отсутствию наличных – мне нужна была помощь.
Прошло всего пара гудков и трубку сняли.
- Привет, Ричард. Я…
- Где ты была?! – от такого приветствия я испуганно примолкла, а он продолжил. – Мы восемь дней тебя ищем! Анджела в панике!
- Не кричи на меня! – наконец сказала я, сумев вклиниться в поток обвинений.
- Где ты? – чуть хрипло спросил он.
Я сообщила название мотеля и Ричард обещал приехать как можно скорее. Судя по всему ему не терпелось хорошенько надавать мне по шее за самовольные каникулы. Пока он был в пути, у меня было время, чтобы понять, что ему сказать. И если бы я могла, если бы я только действительно могла.

Я сидела на скамеечке под навесом, глядя на стену летнего дождя и подъехавшую машину. Ричард выскочил из нее и стремительно пошел ко мне. А я смотрела на него. Все те же аристократические, но мужественные черты лица. Знакомый изгиб его губ, лучистые глаза цвета гречишного меда, в которых сейчас плескались тревога и радость. Это был Ричард, мужчина с которым мы совсем недавно гуляли по Сан-Диего, смеялись, говорили, занимались любовью, жадно приникая друг к другу и так отчаянно стараясь прогнать тень разлуки. Все тот же Ричард, мужчина, который мне лгал с самого начала.
И сейчас я смотрела на него, безупречно одетого, чувствуя запах его Армани и понимала, что передо мной совершенно чужой, незнакомый мужчина. Мы обычно ослеплены теми, кто нам дорог больше всего.

Его руки крепко обняли меня, прижимая к себе, как если бы друг без друга мы не целыми. И от этого было куда паршивее.
- Где ты была? – он бережно взял мое лицо в ладони. Кожа еще была влажной от дождя. – Куда ты пропала?
На его лице было столько эмоций. Ричард беспокоился за меня, боялся потерять, был рад, что я нашлась и в его глазах снова вспыхивала беспощадная нежность.
- У меня тоже есть вопросы – глухо произнесла я, убирая его руки и отстраняясь. – Например, имя Дрейк тебе ни о чем не говорит?
По его лицу пробежала тень. Я обещала себе что буду холодной и сдержанной, и уж точно не буду реветь. Мой гениальный план стал пошатываться как Колосс на глиняных ногах.
- Это было давно – неохотно отозвался он.
- Да уж, действительно давно! В Чикаго! Я видела тебя, и это был ты!- я ткнула в него пальцем, чувствуя, как начинаю дрожать. – Твои жесты, твоя улыбка, ты целовал меня так же…
Мой голос упал и захотелось разреветься.
- А теперь скажи мне, что тот, кого я видела не ты. Потому что мой Ричард неонат, ему не больше 2 лет, и он не мог находиться в Чикаго, и он не мог лгать мне!
- Альба… - он попытался снова обнять меня, но я сделала шаг назад.
- Скажи это – я чувствовала как все внутри меня звенит от негодования и злости. Лучше уж злиться, чем рыдать. Иногда злость, это все за что мы можем держаться. - Скажи!Даже если это ранит меня, будь честен со мной на секунду и скажи мне правду.
- Да. – произнес он, чуть прикрыв глаза, потом его взгляд снова стал твердым. – Все очень сложно…
- Нет, Ричард, все очень просто! Любые отношения просты! Защищай меня! Борись за меня! Целуй меня! - мой голос перестал дрожать. Я была в отчаянье.- Люби меня! Смейся со мной! Но не заставляй меня падать, если не собираешься ловить…
- Альба – он подошел и сжал меня в объятиях. – Это все еще я. Это все еще мы…
Как мне хотелось ему верить.
- Тогда расскажи мне. Расскажи мне правду, если это действительно все еще «мы».

Когда он закончил рассказывать и его голос смолк, я просто взяла его за руку и переплела с ним пальцы. И подумала о том, что может быть не кровные узы делают нас семьей, возможно это близкие, которые знают наши секреты и все равно любят нас, благодаря чему мы наконец-то можем быть собой.
- Я умею хранить тайны и никогда тебя не выдам – ответила я и он поднес мои пальцы к своим губам, целуя. Мы сидели на скамейке, возле мотеля и смотрели как идет дождь. Повисла тишина.
- Теперь ты относишься ко мне иначе? – он старался это скрыть, но в его голосе послышалась грусть.
- Я бы рада была сказать, что нет…но у меня в голове не укладывается что ты старше меня на сотню лет. Тебе наверное скучно со мной?
И тут он как-то совсем уж не подходяще и не романтично захохотал.
- Извини?
- Не хочу тебя обидеть – сдавлено, сквозь всхлипы произнес Ричард,- но с тобой никогда не бывает скучно. Ты постоянно попадаешь в какую-нибудь историю.- наконец он прекратил смеяться, снова становясь серьезным и нежно поцеловал меня. – Мне никогда не было и не будет скучно с тобой. Ты удивительная девушка.
Я было улыбнулась, но тут вспомнила еще один нюанс…
- Кстати, про девушек – нехорошо протянула я. – Не ты ли мне говорил что я у тебя первая?
Ричард смущенно кашлянул:
- Я надеялся, что ты не вспомнишь об этом...Но ты никогда ничего не забываешь! Это одно из твоих лучших и… худших качеств.
Я не могла не улыбнуться:
- На такие вещи у меня хорошая память - усмехнулась я. - Итак?
Ричард вздохнул:
-Да у меня были женщины до тебя
- Кенсингтон, я тебя прибью! Я была в ужасе от мысли, что лишила тебя невинности и мне придется жить с этим!
- Ну в каком-то смысле ты это сделала -улыбнулся он.
- Неужели? - с сомнением спросила я, стараясь вспомнить все наши сексуальные эксперименты.
- Ни к одной из этих женщин я не чувствовал того, что к тебе.
Нормальная девушка просияла бы и бросилась целовать обожателя. Но мы уже знаеем, что нормальность не наш случай.
- Да ладно! За сто лет то? - ляпнула я, но Ричард уже привык к обилию комплексов и парнойе с моей строны и просто кивнул, гладя меня по щеке:
- Ты первая
- Поэтому тебе так сложно делить меня с Майком?!
Ой дура...Заткнись и целуй его!
- Да - ответил Ричард после некотрого молчания. - Я хочу, что бы ты была моей.
- Я и так твоя
Он покачал головой:
- Половина твоего сердца всегда будет принадлежать ему.
Мы снова замолчали. Где-то в номере крутили музыкальный канал и сейчас там звучали Maroon 5 "She will be loved". Я стала тихонько подпевать. Ричард улыбнулся.
- Что? - спросила я, вытягивая ладони и подставляя их дождю.
- Мне нравится когда ты поешь - улыбнулся он и если честно, то я думаю что он соврал.
- А мне нравится слушать старые песни, которые я любила - ответила я, мырлыкая мотив и наслаждаясь ощущением холодных капель на коже.
Летом дождь пахнет надеждой. В нем нет той необратимости потерь, как в другое время. За летним дождем не хочется наблюдать со стороны, погрузившись в атомосферу домашнего уюта. Под ним хочется жить, любить, надеяться. Считать капли, сбиваясь со счета, ловить губами, запоминая вкус.

Ричард обнял меня, прижимая к себе и, чувствуя биение его сердца, тепло кожи, я поняла одну важную вещь. Одну простую истину, которая так часто ускользала от меня.
Спрятаться от себя невозможно. Бежать куда-либо бессмысленно. Все равно боль вернёт обратно. Вернет туда, где начинаются следы безнадежности. Ни одна боль не способна отвернуть человека от жизни. К любой запертой двери найдутся ключи, которыми ее можно отпереть… Время примиряет с собой. Встает перед тобой зеркалом, заживляя в отражении шрамы сердца. Смотришь на себя и, сквозь паутину отчаяния, понимаешь, что хочешь идти дальше. Жить, верить, снова ждать. Улыбаться теплому летнему дождю, чувствовать щекотку теплого ветра, целовать мерцающие под луной губы. И слушать песни, которые заставляют тебя хотеть действовать, жить и любить.
- Ну и что мы будем делать теперь? - спросил Ричард, целуя меня в висок.
Хороший вопрос. Меня ждет объяснение перед сиром. Мне пора разобраться со своими желаниями. Пора подумать о Майке. И пора сделать выбор. Но пока, в теплую ночь, сидя у мотеля где-то далеко от несмолкающего города и слушая музыку сивавшуюся с летним дождем, я ответила честно и от всего сердца:
-Давайте просто возьмём и станем счастливыми.
Он улыбнулся и ответил долгим нежным поцелуем. А разве этого мало для сказки?

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
...
Часть 5 - Шаг 3
Часть 6 - Шаг 4
Часть 7 - Шаг 5
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

В колонках играет - Ромео и Джульетта - Верона

И когда он шепчет мне:

— Ты меня любишь. Правда или ложь?

Я отвечаю:

— Правда.

Сьюзен Коллинз. Сойка-пересмешницах[

 

Если с молодой леди не происходит никаких приключений в родной местности, то ей следует поискать их на стороне.

Джейн Остин. Нортенгерское аббатство

 

— Вы готовы к приключениям?

— Да, сэр! — Вы готовы к опасностям?

— Да, сэр!

— Вы готовы умереть?

— Можно повторить вопрос?

Ледниковый Период 

 

Вас удивить ничем нельзя
Но так считаете вы зря,
Добро пожаловать друзья,
Верона рада вам.
Я здешний принц и мне ль не знать,
Чем здесь живут плебей и знать.
Тут только с виду благодать,
Но это лишь обман.

Здесь два семейства правят бал,
Творят злодейство стар и мал,
Кто в этом месте побывал,
Верона - мести карнавал.
Верона ждет.
И здесь в Вероне, среди красоток и красот,
Вам может быть и повезет,
А нет – пеняйте на себя.
Добро пожаловать друзья.
Кто в этом месте не бывал,
Верона мести карнавал,
Верона ждет.

OST Ромео и Джульетта

 

 

Дороги ночного Сан-Диего все в осколках разбитых сердец. Хрустят под ногами, крошатся, впиваясь в обувь прохожих. Прохожие – это те, кому сегодня повезло. Чуточку больше, чем другим. Впрочем, каждый из этих прохожих осознает, что завтра ночью может разбиться и его сердце. Закон мегаполиса: всем повезти не может.

Когда я просыпаюсь, Ричард целует меня в подбородок, трется лицом о мою щеку. Все внутри меня замирает от восторга, но я пытаюсь сопротивляться нахлынувшему волной счастью. Мне хочется обнять этого мужчину и прошептать: «Скажи, что не любишь меня… Прогони… Скажи, что тебе от меня нужен секс и больше ничего… Не втягивай в любовь…». Но он бережно гладит меня по спине, касается губами щеки, шеи, ключицы. И я уже знаю, что не смогу этого сказать, потому что любовь – это когда один поцелуй в ключицу, больнее удара. Поэтому я закрываю глаза и целую его. Любовь со связанным сердцем. У вас такое было? Когда нет пути назад или вперед. Есть только место, на котором стоишь и не можешь двинуться…

 

Я посмотрела на учиненный нами вчерашний кавардак: разбитое стекло, вещи валяются на полу, разорванное платье.

- Ты порвал мое платье – тихо улыбнулась я, все еще не веря. Мой Ричард, мой сдержанный, вежливый и воспитанный Ричард порвал на мне платье. Это начинало казаться сном, не имеющим ничего общего с реальностью.

Он улыбнулся, коснулся пальцами моих губ и снова поцеловал. Трепетно, нежно и мой пульс опять начал биться в гортани.

- Мы купим тебе новое платье. – произнес он, смотря на меня и мне захотелось предложить ему купить мне еще и новое сердце, если он разобьет сегодня мое, когда уйдет, снова опомнившись, что у наших отношений нет шанса на существование.

Улыбнувшись, я встала с постели и попыталась взглядом отыскать свой халат. Бесполезно. Это как искать на поле боя отлетевшую флаг.Подняв с пола рубашку Ричарда, я накинула ее на голое тело и тут заметила лежавший на полу маленький кружевной клочок синего цвета. Подняв его и присмотревшись, я поняла, что это было когда-то моим нижним бельем. Я не помнила, чтобы Ричард успел порвать и его, но улики говорили за себя.

Я оглянулась на Ричарда, вопросительно посмотрев. Он даже и не думал принимать смущенный вид, у него была улыбка мужчины полностью довольного своим поступком.

- Заедем еще и за бельем.

Я рассмеялась, чувствуя наконец, как грусть меня отпускает из своих холодных ладоней.

Ричард припарковался возле бутика «La Senza». Красивое и невообразимо сексуальное бельишко по не менее невообразимым ценам, упакованное в тонкую надушенную бумагу. Если Ричард покупает здесь белье для себя, то это немного странно, а если не для себя…то лучше бы для себя.

Мы вошли в ярко освещенный магазин, и я с благоговением оглядела стенды. Тонкий шелк, нежное кружево, ленты, пуговички, набивные рисунки, бархат, стразы и шнуровки.

- Добрый вечер – улыбнулась девушка в элегантной блузке и черной юбке. – Я могу вам помочь?

Я перевела взгляд на Ричарда:

- Выбирай – кивнула я и наклонившись чуть ближе шепнула: - В конце концов, тебе же его с меня снимать.

На лице Ричарда расцвела очень характерная мужская улыбка, от которой в его глазах появился тот особый темный блеск. Я коснулась его руки:

- Мне даже интересно в чем бы ты хотел меня видеть.

Пока Ричард выбирал белье, я удобно устроилась в кресле, листая журнал. Я успела прочесть половину статьи о том, почему мужчины любят, когда женщины носят высокие каблуки (автор очень прямолинейно все сваливал на скрытый гомосексуализм), как ко мне подошла девушка и пригласила пройти в примерочную.

Тореадор расположился напротив в кресле, что-то проверяя в своем КПК, а я закрыла штору и повернулась к вешалкам. Ричард выбрал три комплекта, у которых градация была от невинного до откровенного. На первой вешалке висел легкий белый топ из тонкого кружева с завязками на спине и белые кружевные шортики, настолько короткие, что шортиками их можно было назвать большой натяжкой. Я сняла платье, повесив на крючок, и померила первый комплект. Кружево приятно щекотало кожу и невесомо облегало мое тело. Открыв занавеску, я кашлянула, привлекая внимание Ричарда. Он поднял глаза и улыбнулся:

- Тебе очень идет. Выглядишь очень хрупко и женственно.

- Я учту твое пожелание – рассмеялась я, скрываясь за шторкой и меняя комплект. Следующий вариант можно было отнести к золотой середине. Вишневого цвета атлас относился к эротизму, а фасон в виде плотного бюстье и трусиков танга с милыми бантами по бокам – к невинности, по крайней мере относительной. Я посмотрела на банты и не могла не улыбнуться. Это моя тайная девичья слабость. Я сколько угодно могу ходить в драных джинсах, с оружием и драться, доказывая, что я мужик. И только мое нижнее белье выдает меня с головой.

Последний комплект я оставила на десерт: это были очень минималистичные кусочки черного шелка с кружевом. Белье призванное скорее обнажать, чем скрывать. И глядя на выражение лица Ричарда, я поняла, что правильно построила прелюдию. Главное довести партнера до нужной кондиции.

- Ты не поможешь мне расстегнуть застежку? – улыбнулась я, кивая на примерочную. Ричард зачарованно кивнул, абсолютно не сомневаясь, что я сама не в состоянии с этим справиться.

Когда штора запахнулась за нами, его руки пробежались по моей спине, расстегнули застежку и приспустили бретельки. Ладони чашами накрыли мою грудь, заставляя  прижаться к нему и откинуть голову ему на плечо. Губы коснулись моей шеи, и по спине пробежала  дрожь. Ричард прижал меня к стене примерочной, закидывая мою ногу на стоящий рядом пуфик.

Все произошло мгновенно, нам хватило пары минут. Никаких прелюдий и нежности. С той стороны раздалось деликатное покашливание, и Ричард тут же зажал мне ладонью рот, когда я засмеялась.

- Тшш – он приложил палец к губам и я отсмеявшись, кивнула. Ричард убрал руку и я, взяв комплекты, приоткрыла штору и протянула девушке вешалки.

- Мы возьмем все три – улыбнулась я смущенной девушке и она, быстро кивнув, взяла у меня белье и пошла в зал. Ричард уже успел привести себя в порядок и вышел из примерочной первым. Когда я оделась и вышла в зал, он стоял на кассе и расплачивался кредиткой. Девушка протянула ему кремовый глянцевый пакет и улыбнулась. Ричард и без Презенса чудесно охмуряет женщин. Старое доброе ощущение грусти подняло свою голову. Мне не хотелось думать, что эта ночь закончится, и завтра он уйдет. Ричард перехватил мой взгляд и вопросительно приподнял бровь, я мягко улыбнулась и покачала головой.

Мы вышли на улицу, и Ричард взял меня за руку:

- Все в порядке?

- Да – тихо ответила я. – Все нормально.

Он остановился, за руку развернул меня к себе и обнял за талию, внимательно вглядываясь в мое лицо:

- Альба, я тебя чем-то обидел?

- Нет. – ответила я. – Конечно нет, дорогой.

- Тогда что случилось?

Я помолчала, он смотрел на меня ожидая ответа.

- Я…я просто не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась – тихо призналась я. – Завтра ты уйдешь, а мне снова будет больно. Иногда мне хочется что бы ты сделал что-то ужасное, чтобы у меня не хватило сил тебя простить…

- Ты хочешь остаться друзьями?

- А ты правда хочешь, что бы я умерла?

Он крепко обнял меня, прижимая к себе, перебирая пальцами мои волосы и шепча:

- Мне не нужно никуда уходить. – его губы коснулись моего виска в нежном поцелуе. – Я там, где мое сердце.

И тогда я позволила струне внутри меня расслабиться и дать мне снова дышать. Я приникла к Ричарду, уткнувшись носом в шею, и вдохнула восхитительный аромат парфюма, смешанный с запахом его теплой кожи. Его пальцы проникли сквозь мои волосы и поглаживали тыльную сторону шеи, заставляя все мое существо замирать от восторга и нежности.

- Поедем за платьем? – тихо спросил он. Это был просто вопрос, но прозвучал он как «Останешься со мной»?. Я подняла голову и посмотрела в его глаза, казавшиеся из-за ночного света, густого медового цвета и молча кивнула. Он взял мою ладонь в свою руку, бережно переплетая пальцы, и мы пошли к машине.

Мы выехали на Фрайарс-роуд и перед нами раскинулся Фэшн велли во всем его великолепии. Тиффани соседствовал с Луи Вюиттоном и Прада. А рядом возвышались Мэйсис и Блумингсдейл. Люди прогуливались по улочкам, сидели в пиццерии Уно, а рядом с ножками их стульев блестели глянцевые пакеты с лейблами.

Мы вошли в небольшой, сияющий бутик и Ричард неторопливой походкой двинулся мимо вешалок с одеждой, ища то, что привлечет его внимание. И вскоре нашел.

Когда я вышла из примерочной, и взглянула на себя в полный рост, то все таки была удивлена, насколько хорошо Ричард успел изучить изгибы моего тела. Льняное бирюзовое платье подчеркивало силуэт, едва не доходя до колен. Оно могло бы чуть сильнее облегать талию, но тогда было бы тесно в груди. Мережка на талии делала платье еще более нежным и женственным.

- Ну как?- я обернулась к Ричарду и по его взгляду поняла, что ему нравится. Он подошел ко мне, обнимая со спины и утыкаясь носом в мою шею.

- Ты восхитительна – шепнул он, касаясь губами моей кожи. Легкая дрожь пробежала вдоль моего позвоночника. Мне казалось, что мое сердце охрипло. Мне хотелось поговорить с Ричардом, хотелось до жути, до дрожи в коленках, до мурашек между лопаток. Потому что самое страшное – любить молча.

Мне казалось, что это мир, понимаете? Моё примирение. Война закончена, я свободна, я могу.. просто жить. Когда я рядом с ним, все ужасные бури, бушующие во мне, стихают. Я такая становлюсь... сама себя не узнаю. Так спокойно, тепло, весело. Ничего не болит

Я полюбила обыкновенного мужчину»? Нет, не то. Какой же он «обыкновенный»! Не обыкновенный, а нормальный. Нет, и это неверно. Он - такой, как надо, правильный...Как если бы Создатель посмотрел, как я тут мучаюсь, и сказал: «Что ж, я дам этой женщине то, что ей нужно, но именно то, что ей нужно, а не то, что она воображает, будто ей нужно»...

Мы вышли на улицу все также держась за руки и прогуливались по торговым улочкам, разглядывая прохожих. Ну вернее это я рассматривала. У прошедшей мимо меня блондинки была чудесная кружевная сумочка от Миу Миу. Надо будет поискать себя такую же… Я украдкой посмотрела на Ричарда, прибывавшего в странной задумчивости. И в этот раз, вопреки слоившимся правилам, я догадывалась о чем он думает.

- Тебе понравился наш эксперимент в примерочной? – улыбнувшись, спросила я.

Ричарда посмотрел на меня, поднес мою руку к своим губам и поцеловал.

- У меня никогда такого не было.

Я недоверчиво посмотрела на него. Да, я все еще категорически не верила, что у Ричарда за его годы не набралось обширной сексуальной биографии. Он ведь молодой мужчина и это 21 век, где свободная любовь доступна как никогда. Либо его это не так интересовало ( хотя в это я не слишком верила), либо его Сир держал его в ежовых рукавицах под лозунгом «Никакого секса, пока не станешь Князем».

- Ну и как ощущения?

- Это было необычно – задумчиво признался он.

- Но…- спросила я.

- Но мне понравилось – улыбнулся он и его искристые глаза снова были полны желания.

- Как-нибудь сходим в кино на мультики – пообещала я и Ричарда бросив взгляд на часы, быстро ответил:

- Мы еще успеем на последний сеанс.

Я рассмеялась и не могла остановиться, ровно до того момента, пока мне в голову не пришла мысль: «А не спустит ли с меня Дон Алехандро шкуру за то, что я развращаю его потомка». Но Ричард уже звонил в кинотеатр и бронировал билеты на мультик с многообещающим названием «Медовый заговор».

 

Прошел уикенд и настало время вернуться к работе. Волшебные три дня, которые мы с Ричардом провели вдвоем в моей квартире, отгородившись от реального мира и выбравшись лишь один раз за новым платьем и поохотиться, рано или поздно должны были закончиться. Иначе это был бы существенный передоз счастья и секса. В моей квартире уже не осталось ни одной плоскости куда бы Ричард не успел меня посадить, прижать, положить и заняться любовью. Мне начинало казаться, что ему все равно мало, как если бы он долго брел по пустыне и потеряв надежду, вдруг набрел на оазис. Меня немного сбивало с толку, что прежняя нежность и неторопливость, сейчас сменилась напором и страстью от которой сердце колотилось, как бешенное и начинало ломить виски.

Я мазнула кисточкой по ногтю, заканчивая делать педикюр, и закрутила флакончик с лаком. Низ живота стянуло, стоило мне вспомнить голод Ричарда по мне. Откинувшись на диване, я вытянула ноги, давая лаку высохнуть.

Вчера Ричард вернулся домой, у него были еще дела, к которым надо вернуться, и вообще из нас двоих он был более ответственным. А я еще не была готова к возвращению в реальную жизнь и решила провести вечер дома, сидя в растянутой футболке «Aerosmith», которую так и не вернула ее владельцу, рисуя на педикюре серебристых бабочек и смотря новый сезон  «Топ-модель по-американски».

В тот момент, когда Тайра и Джастин стали спросить во время судейства, кого из моделей стоит выгнать из шоу, у меня зазвонил мобильный.

- Да? – ответила я, нащупав пульт от телевизора и выключая звук.

- Привет – раздался голос Непоседы. – Ты сегодня занята?

Я посмотрела на экран плазмы, где беззвучно открывая рты, спрорили члены жюри и ответила:

- Да не особо. На самом деле, я бы даже с удовольствием куда-нибудь выбралась. В боулинг играешь?

Да, да, это так же предсказуемо, как кино, но не в бар же мне его вести, в самом деле!

 

Я честно старалась поддаваться, но азарт все равно брал свое и цифры на табло упорно свидетельствовали о моей страсти к победе. Непоседа не выглядел огорченным, но о будущем реванше мы все равно договорились.

- Ты выглядишь какой-то грустной- произнес Непоседа, садясь рядом со мной на сиденье диванчика. Я немного помолчала, слушая доносящиеся смех, разговоры и удары шаров, разбивающие кегли.

- Не знаю – наконец ответила я. – Я иногда впадаю в меланхолию.

Особенно, когда постоянно думаю, что в любой момент у Ричарда может проснуться здравый смысл и он бросит меня. Снова. Прям хоть абонемент, мать твою, оформляй…

- Ты любишь приключения? – неожиданно спросил Непоседа, задумчиво прищурившись и изучающе глядя на меня.

- Я же женщина – рассмеялась я. – Мы обожаем приключения, если они связаны с романтикой и красивыми героями. Так что мой ответ – да.

- Тогда пойдем – кивнул он, переодевая обувь. Я удивленно посмотрела на него, не совсем понимая, что он имеет в виду. Но стала расшнуровывать кеды и одевать босоножки. Повозившись несколько минут с бесчисленными ремешками, обхватывающих щиколотку, я поднялась с диванчика и закинув сумку на плечо, пошла за Непоседой к выходу. Что он имел в виду?

В голове тут же возник голос разума, хотя он почему-то звучал, как голос Ричарда. И этот голос упорно напоминал, что мой новый знакомый диаблерист и в голове кинопленкой мелькали образы того, как он сейчас отведет меня в темный переулок и выпьет.

Я открыла дверь на улицу, оставляя позади звуки боулинга, и шагнула в уличную шумиху.

- Непоседа, а куда мы…- не успела я договорить, как весь окружающий мир поглотил мрак. Это не была тьма, как в моих кошмарах, вязкая и холодная. Это просто была черная пустота, и я падала в нее, как Алиса в кроличью нору.

Когда темнота рассеялась, я увидела набережную, мерцавшую в лунном свете. Мы с Непоседой стояли на булыжной мостовой и это точно не был Сан-Диего.

Нервно облизав губы, я со второго раза смогла спросить:

- Где мы?

Непоседа внимательно огляделся, рассматривая дома и чуть нахмурившись, задумчиво ответил:

- Думаю это средневековая Италия. Как думаешь?

Я в шоке посмотрела на него. Италия? Средневековая? Он это серьезно?! Это звучало слишком дико, чтобы быть правдой, но то, что я видела, говорило за себя.

- Ты мне ничего не хочешь рассказать?- я повернулась к парню, скрестив руки на груди и ожидая наиболее подробного ответа. Но он лишь пожал плечами:

- Ну ты же сама сказала, что хочешь приключений? Я думал тебе понравится.

В этом был резон. Пожалуй моим новым девизом станет «Бойся своих желаний».

- Хорошо – согласилась я. – Допустим. Но как ты это сделал? Я никогда не слышала, что бы кто-то мог…Нет, конечно есть Равнос – тут же поправилась я, вспомнив свои приключения с Алеко. – Но ведь все это настоящее?

- Да – улыбнулся Непоседа, разглядывая залитую лунным светом набережную.- Все это настоящее. Это Тремерская магия.

- Что-то ты не катишь на Тремера – протянула я, скептически оглядывая его с ног до головы.

- У меня есть книга с ритуалами.

- Взял почитать в библиотеке?- съязвила я. -  Абонементом не поделишься?!

- Ну хорошо, я стащил ее – ответил юноша. – Из одной капеллы. Ты ведь никому не скажешь?

Что я могла ответить? Мой новый знакомый мало того, что дьяблерист (как будто этого мало) еще и стащил у Тремер книгу и балуется ритуалами. Я однозначно умею разбираться в людях.

- Пусть это будет нашей маленькой тайной – фыркнула я. – Раз уж на то пошло, то я думаю, что теперь это делает нас друзьями. И как тебя зовут по-настоящему?

- Каин – серьезно сказал он. Нет, ну это уже слишком! Я открыла рот, что бы сейчас высказать все, что я об этом думаю, но вдалеке, в конце набережной появились отсвет факела и послышался лязгающий звук шагов.

- Стража, бежим! – Непоседа/Каин взял меня за руку и мы нырнули в ближайшую подворотню. Убегать по незнакомому городу, в потемках на шпильках от Джимми Чу удовольствие очень сомнительное. Пару раз я застревала каблуком в булыжной мостовой и едва не выворачивала себе щиколотку. Пропетляв по этому лабиринту, я выскочила на какую-то площадь и застала в самом разгаре чью-то драку. Пятеро фехтовало против троих. Почти честно. Отвлекшись от лязга шпаг, я обернулась к Непоседе с актуальным вопросом «Что делать?» и мне захотелось взвыть в голос. Непоседы не было.

- Непоседа? – шепотом позвала я, надеясь, что он где-то рядом. После шестой попытки я перестала верить в это. Драка тем временем уже успела закончиться победой троицы и они с улюлюканьем провожали побежденных. А потом повернулись и заметили меня. Один из них был достаточно высокий, худощавый и пожалуй, слишком женственный на мой вкус. Длинные темно-русые волосы лишь усиливали это впечатление, но парень все равно был красив, как модель. Впрочем, как и его друг. Правда выглядел он более эпатажно: короткие, взъерошенные рыжие волосы и ухмылка, делали похожим его на бесенка. Третий из них был, пожалуй, наиболее атлетически сложен. Невысокий блондин, симпатичный, но до красоты друзей не дотягивал.

- Смотрите кого нам ночь принесла! – воодушевленно сказал блондин.

Так, главное без паники, это всего лишь трое парней. Трое парней, со шпагами, ночью, в незнакомом городе, где-то в средневековье, а у меня из оружия только шпильки.

-Ммм… Здрасьте – кашлянула я. – Тут случайно мальчик не пробегал? Примерно вот такого роста – я показала рукой и рыжий довольно хохотнул:

- Синьорина знает толк в извращениях!

Что?! У меня отвисла челюсть, и сразу захотелось дать ему по лицу. Но пока я пыталась сбросить оцепенение и придумать, как сократить между нами расстояние, русоволосый вежливо кивнул:

- Вам лучше пойти с нами, здесь не безопасно.

- Небезопасно уходить неизвестно куда с тремя незнакомыми мужчинами со шпагами. – резонно возразила я. Ричард бы мог мной гордиться. Ну или оторвать голову за то, что я вообще попала в такую ситуацию. Тут уж с какой стороны смотреть.

- Прошу прощения, синьорина. Я Ромео, а это Меркуцио и Бенволио. Мы из дома Монтекки.

Первой моей реакцией было рассмеяться и похлопать его по плечу,обещая, что профессионалы ему помогут,  а вот второй – пискнуть от ужаса и шлепнуть себя по щеке. Все это походило на какой-нибудь фанфикшен школьницы, зафанатевшей от Ромео и Джульетты. Ну, если точнее от Ромео, Джульетту скорее отодвинут на второй план или деликатно займут ее место. Проблема в том, что я не фанатела от этой истории взрыва подростковых гормонов и предпочитала реальную жизнь. Но кому-то там наверху абсолютно наплевать на мои желания.

Я еще раз окинула взглядом троицу. Я в средневековой Вероне, Непоседа испарился, а до рассвета не так далеко. Дайте ка еще раз подумать…

- Хорошо, я пойду с вами. – кивнула я, подходя  ближе.

В конце концов, если ты не знаешь, куда направляешься, лучше не делать это в одиночестве.

 

Дом Монтекки был величественен и красив, хотя мой разум все еще отказывался воспринимать это как реальность. Скорее, как декорации голливудского фильма. Но факт был в том, что сейчас я поднималась по каменным ступеням дома Монтекки в средневековой Вероне.

- Мы представим тебя хозяйке дома, леди Монтекки. – произнес Бенволио и мягко улыбнулся, взял меня под руку и мы прошли в зал.

Здесь царили шум и веселье, играла музыка, слышался смех и разговоры. А на небольшом возвышении, на обитом синем бархатом кресле сидела женщина лет тридцати. В средние века тридцать уже считалось преклонным возрастом. В наше время это расцвет жизни, полной брендов, вечеринок и любовников. Спасибо Керри Бредшоу и «Сексу в Большом городе».

 Темные локоны уложены в красивую прическу, платье переливалось всеми оттенками лазури и мягкими складками ниспадало на пол. Темные глаза с поволокой смотрели властно и внимательно, окидывая величественным взглядом зал, пока не остановились на мне.

Представляю, как странно я выглядела: джинсы, высоченные каблуки на босую ногу и футболка. Не совсем подходящий наряд. Во времена инквизиции это бы обеспечило мне билет на костер.

- Подойди ко мне – кивнула женщина, и мне пришлось приблизиться. Вежливо поклонившись, я подняла на нее глаза, ожидая самого худшего.

- Как тебя зовут, дитя?

- Альба. Альба Сальваторе, синьора – произнесла я.

- И откуда ты? – ее взгляд скользил по мне с интересом, не пригвождая к полу, но однозначно удерживая на месте. Окружающая толпа незнакомых людей не увеличивало мое чувство комфорта.

- Сан-Диего – начала я и опомнившись, чуть не треснула себе по лбу. Америку еще не открыли, вместе с Сан-Диего и всей Калифорнией.

- К сожалению, не слышала о таком городе – вежливо произнесла леди и я смущенно кивнула, ругая себя дурой.

- Это небольшой городок в Испании – услышала я свой собственный голос, прежде чем успела предотвратить это безобразие.- Я путешествую с другом.

- Значит с Вами еще один Сородич? – спокойно спросила она, и у меня сердце ухнуло в пятки. Знаете, как в фильмах ужасов: ты стоишь в темном коридоре и понимаешь, что за твоей спиной монстр и сейчас он тебя сожрет. Только в моем случае тут толпа вампиров. Наверное, монстр был бы лучше, хотя бы в виду того, что он один.

- Я рада, что ты не ошибся Меркуцио – кивнула рыжему женщина – и привел ее  дом Розы.

Розы? Оглядевшись, я поняла, что наблюдательность не моя сильная сторона. На каждый квадратный метр зала была слишком высокая концентрация красоты. Мужчины и женщины выглядевшие, как минимум, как модели и кинозвезды, но некоторые казались ожившей мечтой. Простой смертный мог запросто приобрести здесь себе неслабый комплекс неполноценности на всю оставшуюся жизнь.

За спиной леди Монтекки висел роскошный гобелен с синей розой. Впрочем, и все присутствующие были одеты во все возможные оттенки синего и голубого. Как я уже сказала, Шерлок из меня хреновый.

- Добро пожаловать, дитя – наконец слегка улыбнулась леди. – Ты будешь желанной гостьей в этом доме.

 

Веселье шло полным ходом: музыка, смех и разговоры не смолкали. Если поначалу мне это казалось чем-то нереальным, декорацией, то час спустя я ощущала себя как рыба в воде. Все это было так органично, словно я наконец нашла своей место в этом мире. Я впервые за всю свою жизнь чувствовала себя такой…свободной?

Бенволио, протянул мне бокал вите, от которого чудесно пахло лесными ягодами и пряностями, и рассказал мне о присутствующих, называя имена и кивая на их обладателей. Даже десятая часть имен не смогла отложиться в моей памяти, их было так много и все такие ослепительные…

Голова стала немного кружиться от выпитого  и лиц, музыки, но я была счастлива.

На середине длинного и замысловатого комплимента Бенволио по поводу моих глаз, подошел Меркуцио и выдав очередную улыбку бесенка, приобнял меня за талию:

- Ты утомил нашу гостью, Бенволио. Только посмотри, какое отчаянье в ее глазах – с напускной скорбью произнес Меркуцио, бесцеремонно хватая меня за подбородок и поворачивая к себе. Я шлепнула его по ладони, что бы он прекратил меня лапать и в его глазах заскакали чертята. – Я не могу смотреть, как ты мучаешь нашу гостью и должен ее спасти – с этими словами, прежде чем я успела сказать «Тихуана», парень закинул меня себе на плечо и утащил от Бенволио.

- А ну поставь где взял – зашипела я, и он опустил меня на пол, все еще довольно улыбаясь. На таких типов невозможно злиться дольше минуту, их природное обаяние защищало их от оплеух, и я поняла, что сама начинаю улыбаться.

- Я должен был спасти прекрасную синьорину от скуки – он отвесил шутливый поклон.

- Мне не было скучно. – ответила я улыбаясь – Мне здесь очень нравиться! Все так…- я покачала головой, не в силах подобрать нужные слова. – Я давно не чувствовала такой свободы и легкости, словно…- я снова сделала неопределенный жест рукой и Меркуцио подсказал:

- Весь мир у твоих ног?

Я улыбнулась, пожав плечами:

- Глупо, да?

- Нет – улыбнулся он, и в его глазах появилась та самая страстная уверенность. – Ты одна из нас. Мы короли мира, для нас не существует никаких законов!

- Так уж и не существует? – вскинула я бровь, улыбаясь.

- Кроме одного – страсти. Все подчиняется ей. – улыбнулся он, пробегая пальцами по моему подбородку и я шутливо увернулась.

- А Шабаш вы тоже страстью берете? – я попыталась шуткой перевести «поплывшую» тему. Не хватало еще одного мужчины на мою голову.

- Кого? – нахмурился Меркуцио, и я уж была готова в пантомиме разыграть загаданное слово, как вдруг поняла, что он действительно не понимает, о чем я говорю.

- Не важно. – отмахнулась я, все еще не представляя того, что Шабаша просто не существует. Это получается, что раньше мы были одной большой счастливой семьей? Мне всегда хотелось посмотреть на Ласомбру, но к сожалению это трудно совместимо с безопасностью. Так себе и представляю: Хаммер собирается на работу, а я ему «Милый, возьми меня с собой на работу, я хочу посмотреть на Ласомбру. Обещаю не кормить и сидеть тихо». Тряхнув головой, я постаралась избавиться от этой сюрреалистической картины. В конце концов, Майк помощник Шерифа, а не смотритель зоопарка.

 – Мне бы мог кто-нибудь завтра показать площадь, где мы встретились?- спросила я Меркуцио. - Я все еще хочу найти своего друга.

Что-то мне подсказывало, что без него я отсюда не выберусь. Хотя…с другой стороны я могу осуществить технический прогресс и войти в историю. Мое воображение радостно рисовало картины моей славы и всеобщего поклонения. И возращение домой уже не казалось такой уж привлекательной идеей. Но в радужные картины вклинились образы Майка и Ричарда, которые уж как-то слишком укоризненно смотрели на меня.

- Хорошо – кивнул Меркуцио – Мы отправимся туда, после встречи с Герцогом Эскала.

Я посмотрела на него расширенными от паники глазами:

- С Герцогом? – вот черт. Я попадусь, меня уличат во лжи и придется говорить правду, а в таком случае…

- Да, просто представишься ему, поулыбаешься, пообещаешь вести себя хорошо, и дядя разрешит тебе остаться в Вероне. – небрежно заметил Меркуцио.

- Герцог твой дядя? Наверное, полезно иметь таких родственников.

- Когда как – усмехнулся он.

Я смотрела, как праздник затихает. Гасли огни, стихала музыка и разговоры и обитатели дома расходятся на дневной сон. Я не могла оторвать от них взгляда. Это было волшебным сном, когда так не хочешь просыпаться и стараешься захватить каждую деталь.

- Высматриваешь Ромео? – ехидно поинтересовался Меркуцио. Каждый понимает в меру своих комплексов.

- А должна? – спросила в свою очередь я и Меркуцио заулыбался еще шире.

- Наверняка ты уже влюблена в него.

Он был так уверен в этом, что я не могла не расхохотаться. Отсмеявшись, я все-таки смогла произнести:

-Боже упаси. Предпочитаю нормальных мужчин увлекающимся инфантилам.

- А ты жестока – прищурился парень и я пожала плечами:

- Какая жалость.

Меркуцио вызвался взять на себя ответственное задание проводить меня до комнаты, и когда мы поднялись по лестнице и немного поплутали по коридорам (хотя подозреваю что это рыжее бедствие водил меня кругами, что бы уменьшить свои шансы на отказ. Уставшая девушка на что угодно согласиться, лишь бы ощутить под своей спиной кровать.)мы наконец оказались у двери в спальню.

Я с умилением посмотрела на постель и повернулась к Меркуцио. Он прошелся рукой по своей медной шевелюре. Если он и старался ее пригладить, то эффект получался прямо противоположный. Он был таким забавным, таким соблазнительным…

- Я могу взбить тебе подушку – хитро улыбнулся он, даже не скрывая того, что было у него на уме.

Я закатила глаза:

- Спокойного дня – и захлопнула дверь перед его носом. Сняв боссоножки, я стянула джинсы и нырнула в постель, представляя как завтра окажусь дома и расскажу Ричарду о том, что видела.

Когда я проснулась следующей ночью, то по привычке попыталась дотянуться до волосатой тушки кота, чтобы притянуть его к себе и уткнуться в его шелковистый мех носом, но рядом никого не было. Пошарив рукой по постели, я все-таки открыла глаза и оглядела комнату. Это не было сном. Горло перехватило от подступающей паники. Я попыталась сделать глубокий вдох и по возможности трезво посмотреть на эту ситуацию. Проблема в том что эта ситуация и трезвость явно не сочетались.

Вскочив с постели, я достала телефон и набрала номер Ричарда. Связи не было. А чего я собственно ожидала? Что мне пришлют счет за роуминг? Ладно, раз классический путь решения проблемы «Ричард, что мне делать?» не сработал, то придется импровизировать.

В дверь постучали и вошла служанка, держа в руках небольшой ворох одежды сине-голубых цветов. Я растеряно посмотрела на нее, а потом перевела взгляд на одиноко лежавшие потертые Дизели.

- Доброй ночи, синьорина – вежливо улыбнулась она. – Я принесла вам платье. Ммм…мне что прямо перед ней раздеваться? Судя по тому как она терпеливо ждала – да. Стянув топ, я стыдливо прикрыла грудь руками, стоя в одних трусиках. Да, ночь обещала быть интересной.

Девушка положила ворох одежды на постель и подошла ко мне с тонкой рубашкой в руках. Сверху нее одевалось платье, чем-то похожее на своременное если бы не несколько пар рукавов.Пока я с ужасом смотрела на это, гадая что с этим делать, служанка одела на меня платье и рукаваоказалось соединялись шнуровкой с проймами. Спинка платья была заложена складками и переходила в красивый шлейф. Высокая талия и маленький лиф на мой вкус слишком сильно обнажали плечи и грудь, но тому кто заявился в средневековый город в джинсах, выбирать не приходится.

Когда она закончила возиться с моими волосами, я наконец смогла посмотреть в зеркало и невольно ахнула. Это было так странно, платье было красивым, но не слишком удобным и я уже начала прикидывать как бы мне под него незаметно натянуть джинсы, как в дверях показалась уже знакомая рыжая макушка.

- Готова? – он окинул меня взглядом. – Экипаж уже ждет.

Придерживая юбки, я спустилась по лестнице, мысленно молясь, что бы не наступить на подол и не навернуться с лестницы. Черт побери, да как же они передвигаются во всем этом?

- Меркуцио – позвала я его. – Я могу потом у тебя по-братски одолжить рубашку и штаны?

Он немного удивленно посмотрел на меня и я пожала плечами:

- Платье не слишком…ммм…практично. И да, шпага тоже бы не помешала. ё

- Еще скажи, что ты фехтуешь – усмехнулся он, опять дразнясь.

- Я не только скажу, я еще и покажу – парировала я. – Только потом не проси пощады.

- Я заинтригован – засмеялся он. – Но если кто и будет просить пощады, то точно не я.

Это фраза заставило желание намылить ему шею расти в геометрической прогрессии. Я уже предвкушала поединок и свою грандиозную победу, а заодно и Меркуцио признающего свою ошибку. Воистину, тщеславие – имя тебе женщина.

 

Не отрываясь от окна, я разглядывала город, утопающий в садах и лунном свете. Он был таким чарующим, таким сказочным. Жаль Ричард этого не видит…Хотя…

Я нащупала в бархатной сумочке айфон, и осторожно вытащив его, направила его на окно, заслонив от Меркуцио своей же спиной, и стала делать снимки. Теперь у меня будут документальные доказательства. На случай, если дома решат что я рехнулась и попытаются оформить меня в психиатрическую клинику.

Мы остановились у роскошного дворца со строгой архитектурой, от которого веяло силой и вечностью. Меркуцио подал мне руку и мы вошли под своды дворца Князя.

Здесь было достаточно много народу, негромкие разговоры обволакивали зал легкой паутиной звуков. Меркуцио уверенно направился к главным, массивным дверям возле которых стояла судя по всему стража Герцога, эти были одеты в черно-белую гамму.

- Меркуцио, а бело-черные чьи цвета?

- Это цвет клана Вентру, синий – клана Тореадор, красный принадлежит – Бруджа. – последнее слово он произнес, кривясь от отвращения и я не решилась спрашивать кому достался розовый.

У двери я увидела молодую красивую брюнетку в черном. Вьющиеся волосы были уложены в узел, взгляд цепко оглядывал зал и остановился на нас. Моя бабушка всегда говорила, что глаза – зеркало души. И душа этой женщины не была такой уж радужной. Такое я видела лишь однажды.

- Ласомбра?

- Паола, Капитан Стражи Герцога – кивнул Меркуцио, подтверждая мою догадку. Похоже Страж эквивалент нашего Шерифа. Шериф –женщина? Мне начинало нравиться здесь еще больше. Альба,Капитан Стражи…Альба, Герцог города…Герцогиня Альба… Я буду носить роскошные наряды и устраивать великолепные балы, слава о которых пойдет далеко. И все будут считать что я великолепно правлю городом, а там и до имперского домена не далеко. Герцогиня Альба, женщина которая…

Хлопнула дверь и я поняла, что мы с Меркуцио стоим в безупречно белом, мраморном коридоре. Ясно. Никакой Герцогини и имперского домена. Капитан Стражей повернулась к нам. Точнее ко мне.

- Оружие?- ее черные глаза, казались самим воплощения мрака, и я вспомнила тьму, что всегда была в моих снах. Сейчас она воплотилась в глазах Паолы.

Я покачала головой:

- У меня его нет. – серьезно, она что, считает что я спрятала арбалет под всеми этими юбками?

Ласомбра хмыкнула, слегка искривив губы, и тут я увидела, как тени стали двигаться. Голос разума (а в этот раз он звучал, как голос моего Сира) упорно твердил, что нужно бежать от этих теней. Да, пожалуй, меня начинает беспокоить наличие такого разнообразия голосов в моей голове.

Я закусила губу и замерла на месте, позволяя черным щупальцам скользить по мне и стараясь не замечать этого. Хотя сложно игнорировать, если по тебе то-то ползает.

Щупальца исчезли так же быстро, как и появились. И Паола впустила нас в приемную к Герцогу.

Это был красивый, мужественный мужчина лет тридцати. Черные, слегка вьющиеся волосы, строгие серые глаза, точеные черты лица. А вот Герцог Эскала очень даже…

Вовремя пресекая эти мысли, я опустилась в низком реверансе и по всем традициям приветствовала Герцога. Сир бы могла мной гордиться, ну за исключением того что я здесь оказалась.

- Верона будет рада Вам, если Вы не будете преступать закон. Я не люблю, когда в моем городе нарушают покой.- глубокий, уверенный, мужественный тембр голоса ласкал слух. Тут же захотелось мурчать, и что бы этот роскошный мужчина почесал меня за ушком. Что за бредовые желания лезут мне в голову?

- Я буду чтить традиции – снова поклонилась я, борясь с неожиданным желанием начать представлять Герцога без его мантии и других деталей… У меня всегда была слабость к властным мужчинам.

Он посмотрел на меня и его губы дрогнули в легкой улыбке. Оставалось молиться что бы он не умел читать мысли.

- А Вы та самая синьорина Альба, в которую влюблена половина дома Монтекки?

- Гнусные сплетни – я не смогла сдержать улыбку.

- Добро пожаловать в Верону – кивнул он. – А сейчас я хотел бы поговорить с Меркуцио.

Это означало, что Меркуцио сейчас будет получать пендель от своего дяди, ну или хороший Доминейт «Я буду послушным Тореадором».

С трудом сдерживая улыбку, я поклонилась еще раз и вышла из приемной, вернувшись в зал. Мне казалось, что я попала в самую настоящую сказку. Верона была городом свободы, городом любви. И городом, где впервые за последний год я могла дышать свободно.

Двери в зал распахнулись, и во дворец вошло трое мужчин. Алый цвет непривычно резанул по глазам. Капулетти. Я сделала шаг вперед, что бы поближе рассмотреть тех Бруджа, которых так ненавидят Монтекки. Я прошла вперед и посмотрела на них. Больше я ничего не видела.

Порой когда ты пытаешься сбежать от собственной судьбы оказываешься прямо у ее порога…

Острая, вспарывающая боль впилась в мое сердце мертвой хваткой, и воздуха стало так мало… Красный цвет одежды, волосы цвета золотого песка и глаза цвета весеннего неба. Это был призрак. Мой самый лучший кошмар, моя самая безнадежная мечта. Майк…мой Майк…

Я смотрела на него, не в силах пошевелиться, раздираемая на части болью и отчаянно жаждавшая, пройти рядом и просто коснуться кожей. Я уже молчу о губах. Мои губы беззвучно шевельнулись.  Только имя. Звук, который я привыкла повторять, засыпая каждую ночь, чтобы окончательно не потерять его. Звук, словно вросший в мою гортань, такой ненадежный и зыбкий, но такой родной…

- Майк – еле слышно шепчут мои губы, и невыносимое горе накрывает меня удушливой волной, пронзая насквозь. Вся несправедливость случившегося обрушилась на меня, сдавила меня так, что я начала задыхаться. По спине прокатился озноб, в горле встал комок не давая дышать. Если вы уже теряли кого-то из близких, то вы понимаете, если же нет, то вам и не представить.

Даже сбежав в другое время, чтобы хоть  на краткий миг забыть о потере, я нашла его.   

Я не знаю, существует ли предел страданий, приходящихся на долю одного человека. Говорят, нам отпущено столько, сколько мы в состоянии вынести…Может поэтому, нам так нужны сказки? Сказки — это классика, мы же все их знаем, потому, что благодаря им, можем смириться с нашим миром… Миром — в котором часто не бывает смысла.

 

 

 

 

 

 

•  

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
...
Часть 4 - Моей единственной принцессе
Часть 5 - Шаг 3
Часть 6 - Шаг 4
Часть 7 - Шаг 5
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

В колонках играет - Hurts - Wonderful life

 

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
Часть 3 - Шаг 2
Часть 4 - Моей единственной принцессе
Часть 5 - Шаг 3
Часть 6 - Шаг 4
Часть 7 - Шаг 5
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

Секс с ней, как гонка на выживание. 
Она обожает чужие страдания. 
Выжимает досуха, сука. 
Ее страсть и мания -

Завоевание.

Она никому не верит. 
Но не запирает двери – 
ей некого опасаться. 
И сами спасаются бегством 
те, кто прикасается взглядом 
к холодным ее глазам, 
слезам неподвластным, 
и сладок ей яд предательства, как бальзам. 

Она заводная кукла с шелковой кожей, 
с бархатным голосом, с ложью в ножнах,
что обнажает при каждом случае.
Мучает. Играет на поражение. 
Режет надежду на продолжение отношений.
Не делает одолжений.

Она убивает нежно.
 
Одежду 
сбрасывает небрежным движением, 
как змея-кожу…
Она похожа 
на напряженной пружины сталь.
Умирать у нее в объятьях так сладко
И только жаль, 
Что без остатка 
она выпьет тебя, как мятный коктейль через трубочку-душу.

Я дышу. Она душит. 
Я дышу. 
Она тушит 
сигарету в ладонь. 
Ее бог-огонь. 
И она горит ярко. 
Пылко, жарко, опасно, страстно, 
Одиноко, безумно, с безмолвным криком…

Дикая рысь среди крыс.

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
Часть 3 - Шаг 2
Часть 4 - Моей единственной принцессе
Часть 5 - Шаг 3
Часть 6 - Шаг 4
...
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

В колонках играет - Greg laswell - Your ghost

Страшно терять свое, но еще страшнее оказалось потерять то, что никогда твоим не будет.

Илия Амирова. Даров не возвращают

If I walk down this hallway tonight it's too quiet
So I pad through the dark and call you on the phone
Push your old numbers and let your house ring
'Til I wake your ghost

Let him walk down your hallway
It's not this quiet
Slide down your receiver, sprint across the wire
Follow my number and slide into my hand

Если я пройду по коридору, сегодня будет слишком тихо
И вот я иду на ощупь в темноте и звоню тебе по телефону
Набираю твои старые номера что бы в твоем доме звонил телефон
Чтобы проснулся твой призрак

Пусть он пройдет по твоему коридору
Там не так тихо
Он проскользнет в телефонную трубку, пробежит по проводам
Найдет мой номер и войдет в мою руку.
Greg Laswell - Your Ghost
Грег Ласвелл – Твой призрак

Пожилая женщина, стоя на пороге своего дома, продолжала разглядывать меня с подозрением, и я улыбнулась настолько мило, насколько была вообще способна. Я умею быть дружелюбной, если надо. Да и старушка была умилительной в своем цветастом халате и розовых бигуди в седых волосах.
- Так Вы что-нибудь видели? Пожалуйста, попытайтесь вспомнить.- попросила я.- Любая мелочь может оказаться полезной.
Я знаю, что Эрнесто начал искать Майка, но я была бы не я, если бы сидела, сложа руки. Эта ночь привела меня к дому Хаммера, и мне хотелось верить, что мне найти хотя бы маленькую зацепку. Я знала, что у меня нет опыта Эрнесто, способности читать памяти предметов, как у Джулиана и особого таланта нравится людям, как у Ричарда. Но у меня было то, чего не было у них. Я любила Майка. И знала, что он там, где нет ни Луны, ни Солнца, только темнота. И мой голос мог показать ему дорогу домой, и я звала его. Это была слепая вера в то, что мое сердце сможет почувствовать его и указать дорогу.
- Знаете – наконец смягчилась старая дама, сочувственно смотря на меня и наверняка думая, что я слежу за неверным любовником. – Не думаю, правда, что это поможет, но около полночи здесь был фургон кабельного телевидения.
- Ночью? – усомнилась я, озадаченно хмурясь. На кой хрен кому-то ночью подключать кабельное?
- Я тоже так подумала – кивнула женщина и я поняла, что последнюю мысль произнесла вслух.
- А Вы случайно не запомнили что за кампания? – навострила уши я. Возможно, только возможно, что это маленькая ниточка. Мне хотелось на это надеяться.
Женщина назвала название компании, но мне это ни о чем не сказало. Не фанат я зомби ящика и кабельного. Вежливо поблагодарив ее, я пошла по плиточной дорожке к калитке, на ходу набирая номер Справочной. Оставалось придумать, как расспросить о том, что делал здесь фургон и кто был на вызове. Обожаю чудесный стратегический план «На месте разберемся».

Несколько минут общения с оператором компании приподняли мне дух и дали мизерную надежду. Дом Майка уже был давно подключен к сети и, как ни странно, в ту ночь они никого не посылали на вызов. Присев на поребрик, я выбила из пачки сигарету и прикурив, задумалась.
Тот, кто украл Майка, мог легко украсть машину или в худшем случае воздействовать на служащего дисциплиной, в самом худшем – это был гуль, того, кто украл Майка. В любом случае, тело легко можно перевезти в неприметном фургоне телекомпании и у соседей не возникнет вопросов. Но как он вынес тело?
- Как же ты это сделал? – тихо произнесла я, глядя на дом Майка. В окнах не горел свет, и они зияли чернотой, как раны на теле. Я помнила, как десятки раз приезжала сюда и, припарковав машину, не спеша шла по дороге к дому, где горел свет. Майк…каждую ночь я скучала по нему еще больше, чем вчера. Жизнь и смерть так непредсказуемы, так близки друг к другу. И мы существуем, не зная, кто следующим покинет этот мир.
Затушив сигарету, я встала, оттряхнув джинсы, и набрала номер Ричарда.
- Да?
- Привет, Ричард. Кажется, у меня есть маленький факт, и ты можешь помочь мне придумать, как его применить.

Следующей ночью мы с Алексеем стояли у бара Анархов. Вывеска «Пятое колесо» горела алым неоном. Ричард посчитал, что стоит поговорить с Анархами и как-нибудь тактично выяснить их причастность к пропаже Майка. То ли Ричард считал меня не слишком тактичной, то ли Анархов слишком чувствительными к критике, в любом случае он отправил со мной Алексея.
- Ладно, быстренько поговорим с Максом и уйдем от сюда. Не хватало еще нарваться на Анархов. – воодушевленно произнесла я.
Алексей только коротко кивнул. Что-то мне подсказывало, что он их недолюбливал. Интересно почему?
Мы вошли в бар и как в плохом кино, присутствующие дружно уставились на нас. Почувствуй себя кроликом под взглядом удава. Серпентарий какой-то, а не бар Анархов.
Я мельком глянула на Алексея и тут же посмотрела еще раз. Н-да…
- Алексей, я все понимаю, но ты можешь сделать не такое зверское выражение лица, нас тут и так встречают не с песнями и музыкой.- шепнула я.
Он нахмурился, посмотрел на меня, давая понять, как ему здесь не нравится, но выражение лица стало проще. Но прежде чем я успела сделать шаг вперед, девушка с короткой стрижкой, совершенно не скрывая презрения, протянула:
- Ну и что здесь забыли Камми?
Я улыбнулась сияющей и пустой улыбкой:
- Доброй ночи. Мы пришли к Максу. – можно было для пущего эффекта похлопать ресницами, но вспомнив несчастных Анархов в парке, я воздержалась от этой идеи. Девица поджала губы и кивнула в сторону дальнего столика, где сидел Макс в окружении Умника и еще не известного анарха. Хотя если подумать, не так много Анархов я знаю. Даже не знаю радоваться этому факту или нет.
- Спасибо – все так же жизнерадостно кивнула я и пошла к столику. По дороге, мне в след летели фривольные замечания по поводу моего прекрасного телосложения. Кто-то даже попытался ущипнуть меня за это самое телосложение, но я ловко увернулась, не сбиваясь с шага. Было бы еще неплохо врезать ублюдку за такое, но не сегодня и явно не в этом месте.
- Макс! – я помахала ему рукой, радуясь что я на каблуках и меня видно. Анарх улыбнулся и кивнул.
- Привет Линдси Лохан, не видел тебя с Карнавала.
Дернуло же меня тогда отпустить эту тупую шутку. Я улыбнулась и покачала головой:
- Ну я тут была слегка занята: работа, мужчины и попытки меня убить. Но в целом год был забавный. Скучал по мне?
- Безмерно – хмыкнул Макс. – Но ты, насколько я слышал, девушка Хаммера.
Я поставила локти на стол, подперев подбородок руками и улыбнулась:
- Ну он пока в торпоре.
Макс хохотнул, а я старалась не замечать того взгляда, который бросил на меня Алексей. Он кивнул мне и куда-то отошел.
- Предлагаешь попытать счастья? – прищурился Анарх и я лукаво улыбнулась:
- Сначала тебе придется пригласить меня на ужин. Но пока мы не стали обсуждать наше чудесное, совместное будущее, хотела поинтересоваться между делом: тут никто из ваших часом не стащил тело Майка?
- Среди нас таких явных самоубийц нет, это точно. – покачал головой Макс, потом нахмурился, задумавшись и продолжил: - Но в городе ошиваются несколько приезжих стай и я поинтересуюсь.
- Буду признательна – кивнула я, с улыбкой. – А что это кстати с тобой за парень сидел? Выглядит, как будто сбежал с уроков в школе.
- Непоседа? – он кивнул на парнишку, ошивавшегося неподалеку. – Один из новеньких. Всю его стаю порвали оборотни, он единственный выжил.
- Бедняга, он же совсем один и выглядит так молодо…- сказала я, прежде чем успела убрать из своего голоса эту ужасную интонацию сострадания и заботы.
- Материнские чувства? – усмехнулся Макс и я пожала плечами:
- Законами это не запрещено, моралью – тоже. Познакомишь?
Макс кивнул пареньку и он подойдя к нам, плюхнулся на стул, с интересом разглядывая нас.
- Ты очень красивая – серьезно произнес он и я не могла не улыбнуться.
- Непоседа это Альба – представил нас Макс и не без усмешки добавил: - Камарилец.
- В таком тоне звучит, как заразная болезнь. – фыркнула я и кивнула Непоседе.- Приятно познакомиться и спасибо за комплимент. Тебя же на самом деле не зовут Непоседой?
- Свое настоящее имя я говорю только друзьям – серьезно сказал он.
- Тогда надеюсь, мы подружимся – также серьезно кивнула я.
- Я могу тебе позвонить?
- Конечно. – я достала из сумочки ручку и вырвал листок из блокнота записала свой мобильный. – Звони, с удовольствием с тобой встречусь.
Макс закатил глаза, но мне было как-то цинично плевать на это. Возможно, мне действительно шарахнул в голову материнский инстинкт, а возможно я просто нуждалось в чем-то хорошем, чтобы привести в порядок свой мир. Каждый из нас несет свою ношу. Конечно, хорошо, когда мы путешествуем с тем, кто может нам ее облегчить. Но, чаще всего, гораздо удобнее просто сбросить ее со своих плеч, чтобы быстрее добраться до дома налегке. Если, конечно, представить себе, что когда мы туда войдем, кто-то будет нас встречать. Почему мы так держимся за этот груз даже тогда, когда нестерпимо хотим двигаться дальше? Потому что мы все знаем, что есть опасность, что мы отпустим его чересчур рано.

«Склеп» как всегда был наполнен жуткой музыкой и поклонниками готической ереси. Среди них сегодня был мой любимчик. Каин сидел за одним из столиков, скучающим взглядом обводя зал. Я усмехнулась и пошла к нему. Даже я, иногда, бываю постоянной.
- Я знал, что ты придешь – все так же высокомерно сказал Каин и я с трудом подавила желание зааплодировать. Хоть один мужчина в моей жизни уверен в моем постоянстве.
- Поздравляю с даром предвидения. Я что-нибудь еще пропустила?
Но он не обратил никакого внимания на мое язвительное замечание. Он окинул меня с ног до головы, как присматривают себе новый предмет и прикидывают впишется ли он в интерьер.
- Ты делаешь то, что я скажу.
Моя бровь взлетела вверх, но похоже парень не особо понимал язык жестов.
- Сними свои трусики – сказал Каин и посмотрел на меня. Не знаю на что он рассчитывал. Подобный фокус я не проделала бы ни для Майка, ни для Ричарда, хотя сомневаюсь, что им бы такое могло прийти в голову. А если ты не собираешься что-то делать для того, кого любишь, то, что уже говорить о постельной игрушке?
- Я так и знал – скучающе пожал плечами Каин и кивнул какой-то блондинке, мгновенно оказавшейся возле него. Я хорошо представляла, насколько моя улыбка была полна мрачного предвкушения. Глупо пытаться держать игру в своих руках, рассчитывая на козырные карты, если игра уже поменялась.
- Эй, сладкая парочка – они оба посмотрели на меня и я, не без удовольствия, воспользовалась Очарованием. – Почему бы нам не подняться наверх?
Мой милый сисадмин не знал простых истин: если подняться высоко, то можно упасть и во-вторых: всегда есть кто-то сильнее и хищнее тебя.


Мой голод, наконец, прекратил разрывать меня изнутри, и мне стало легче. Я снова чувствовала себя готовой нормально думать и действовать. Осталось понять в какую сторону делать шаги.
Выйдя из номера, я прикрыла дверь и почти нос к носу столкнулась с Джоном, гулем Дитера фон Штайна, старейшины Малкавиан и хозяина этой кормушки. Ну хорошо, почти нос к носу, а если быть точнее то, нос к груди. Терпеть не могу, когда доминируют ростом.
- Дитер хочет Вас видеть. Следуйте за мной – сказал он и повернувшись, пошел по коридору. Я нахмурилась, не совсем представляя, зачем я могла понадобиться фон Штайну.
Сидя напротив него, я все еще этого не понимала, пока он не задал простой вопрос.
- Вы все еще ищете этого Бруджу?
Забыв про этикет, я как-то не совсем по-светски уставилась на Дитера.
- Откуда Вы знаете?
- Об этом знают все. Вы подняли на уши весь город, когда пропал помощник Шерифа.
Я кашлянула и уставилась на свои ноги. Вот черт. Теперь все знают, что панику подняла я. Не его потомок, как должно было быть, а я, его любовница. Черт, черт, черт. Не дай бог он узнает об этом, когда вернется!
- Я знаю того, кто может помочь – задумчиво сказал Дитер, и я вся обратилась вслух. Да, игра меняется вместе с правилами. В нашей жизни прошлое всегда догоняет нас. И нам приходится спросить себя, чего мы действительно хотим. В конце концов, каждое решение имеет свои последствия. И всегда приходит час расплаты.

Взгляд Джона Таллера впивался в меня десятками ледяных игл. Я низко поклонилась ему и попросила прощения, за свою дерзость в прошлый раз. Какая это была ирония, он был тем, с кем мне меньше всего на свете хотелось иметь дело, но он и был тем, кто мог помочь мне. И готова ли я рискнуть своим благополучием, что бы вернуть моего Майка?
- Я согласна на Большую услугу – услышала я свой голос. Майк или я? Я просто не верю, что не он моя судьба. Я знаю, как сильно люблю его, и это не изменится. Все, что есть у меня — это моя жизнь, и мой выбор. Я выбираю его. И будь что будет.
Музыка. Она начиналась едва ощутимой пульсацией в моем затылке и разрасталась ритмом, распускалась бутонами мелодии, становясь все громче и громче. Пока не затмила собой весь окружающий мир.
Она была осью, вокруг которой все вращалось. Все подчинялось этому ритму: ветер, движения улиц, вспышки света, чьи-то шаги, мое тело. Это была истина, откровение. И не было никакого смысла в вопросах. Об этом не написан ни один научный или философский трактат, об этом не говорили, это не доказывали в ходе экспериментов. Смысла не было, и нет. Не нужно было спрашивать. Нужно было двигаться. Танец продолжался…
Деревянный дом и лица Эрнесто, Джулиана и кого-то еще смазано мелькнули в танце и растворились в музыке. А потом она схлынула, как прибой и мир вдруг стал таким пустым, как если бы я оглохла. Когда я огляделась, то с трудом могла вспомнить, как я оказалась в этой части города. Как и то, откуда здесь столько Сородичей. Не меньше двадцати. Эрнесто, Джулиан, Виктория, Симон…Лица, лица, лица…Среди них были и незнакомые и те, кто смахивал на Анархов. Гаммельнский крысолов. Мы шли под его дудочку и он привел нас к цели.
Дальнейший хаос продолжился, когда дом стали разносить, отдирая едва ли не каждую деревянную панель, разламывая стены, переворачивая мебель, пока в полу не был найден люк. Кто-то откинул крышку и я увидела просто черную дыру. Вязкая темнота. На секунду мне показалось, что из нее потянуться щупальца теней. Я помнила этот сон.

Его руки коснулись моих плеч. Такое чувство, словно я после долгой и трудной дороги вернулась домой, будто я снова начала дышать, а сердце испуганно и радостно забилось. Глупое сердце…Разве ты не знаешь что это обман?
- Почему ты не смотришь на меня?
Он развернул меня к себе, так и не выпуская из крепких, жестких, но таких надежных рук, а я зажмуривалась все сильнее и сильнее – только бы не взглянуть. Только бы не оборвать сказку!
Он коснулся моих глаз легкими поцелуями. Счастье и боль стали такими сильными, что я уже не могла удерживать их внутри. Казалось, еще немного и разлечусь на мириады осколков. Какая болезненная сладость и сладостная боль.
Я распахнула глаза, как распахивают двери в новый мир и замерла, еще не веря себе. Пронзительные голубые глаза смотрели в мои. На бледный лоб упала прядь светлых волос. Это был он. Мой принц…
- Ты пришел…а я думала, что ты умер…- выдохнула я,в свою очередь вцепившись в его руки, его плечи, чтобы он не мог исчезнуть, превратившись в ночной призрак. Мне хотелось так тесно слиться с ним, чтобы уже никогда не отпускать его от себя.
- Я не умру, пока ты меня помнишь и любишь. Я иду к тебе. Ты должна мне поверить.
Он требовательно посмотрел на меня, будто пытался докричаться откуда-то из далекой бездны. Но я, увы, уже понимала все.
Его больше нет со мной. Его нет. Это обман, тень, созданная сном, плод моего воспаленного воображения. Ничего нет.
Я снова зажмурилась, но тут же вновь открыла глаза. Ну и пусть все только обман. Мне все равно.
Чем бы ни был дорогой для меня образ: игрой ли воображения, или чем-то еще…мне уже совершенно безразлично. Пока не кончен бал и часы еще не пробили полночь, это мое время.
Я приникла к его губам, самым желанным на свете. Его поцелуй пьянил, кружил голову заставляя забывать о реальности. Хотя бы миг, но мы будем вместе…
А потом я открыла глаза и увидела море, переливающееся и искрящееся всеми оттенками синевы: – от темно-бархатного до нежно-голубого, почти белого.
Чуть вдали стоит небольшой белый дом с красной крышей. Солнце, пригревшись, дремлет на его стене. Окна раскрыты навстречу морю и небу. Я слышу как бьется о берег море и шуршит, отступая. Я снова чувствую себя живой, настоящей.
На берегу играют двое детей, девочка лет пяти и мальчик на пару лет ее младше. Они увлеченно строят замок из песка. Оборачиваясь ко мне, машут перепачканными в мокром песке ладошками.
А его рука чуть сильнее сжимает мою, и я отвечаю таким же пожатием. И все мое существо, с макушки до пяток, пронизывает счастье. Оно такое же острое и резкое, как боль. Мне так хорошо в этом сне.
Я смотрю на свое7го мужчину и смеюсь. Мы поднимаемся рука об руку к дому.
- Это наш дом? – спрашиваю я, но не жду ответа. Я знаю его. Это наш дом и касаюсь ладонью стены, нагретой солнцем.
- Погоди – говорю я Майку. – Я посмотрю, что там внутри.
Почему-то, я чувствую ответственность за Майка, я должна первой зайти в дом и проверить, все ли там в порядке.
- Не ходи! – он сжимает мою руку. Голубые глаза умоляюще смотрят на меня.
Мне очень смешно. Счастье щекочет меня всю.
- Я вернусь, мой принц – говорю я и, выпустив его руку, открываю дверь и вхожу внутрь.

И сразу оказываюсь в темноте. Она такая плотная, что можно резать ножом. Она забивается мне в легкие, мешая дышать. Я с ужасом ощупываю входную дверь и понимаю, что ручка исчезла. Я не могу вернуться в тот солнечный мир, где на берегу остались наши дети и тот, кого я люблю.
В темноте все кажется иным, слова и мысли путаются. Я иду. Целую вечность иду сквозь липкую тьму, чувствуя, что с каждым шагом я словно растворяюсь в ней. Она проникает в мою кровь, заменяя ее собой.
- Ты моя. Ты всегда была моей. Ты плоть от плоти моей – шепчет мгла.- Ты мое порождение и мое оружие. «Свет» и «тьма» всего лишь слова, пустые оболочки. Хочешь, мы назовем светом меня? Мы заставим их поверить в это. Вместе мы сможем все.
Вокруг меня была тьма. Она наполняла меня целиком, без остатка. Мир сгинул. Остались только мы вдвоем.
- Нет…-отвечаю я.- Да…
Я открываю глаза, но белый дом, до краев наполненный тьмой все еще стоит перед моими глазами.

«Да пошла ты нахрен» - подумала я и спрыгнула вниз, даже не думая пытаться нащупать лестницу вниз. Каблуки угрожающе хрустнули, но остались целы. Я подняла голову, очень своевременно, и успела отскочить в сторону. Вспыхнул луч фонаря, и я увидела Эрнесто.
- Отдай мне фонарь – потребовала я, собираясь забрать его у Тремера и идти дальше. Эрнесто усмехнулся, ласково посмотрел на меня, как на психопатку и пошел вперед. Мне ничего не оставалось, как последовать за его спиной. В нос проникал странный запах. Где-то я его уже чувствовала, но где? Что-то очень знакомое.
На полу лежал труп, не первой свежести и он начинал гнить. Запах исходил от него. Серая кожа влажно блестела в свете фонаря, и я нервно сглотнула, боясь, что дальше луч выхватит из темноты светлые волосы.
Брюнет. Я едва слышно выдохнула. Это был не он. Господи, спасибо тебе, это не он. Те, кто живет вечно, кому нечего поставить на кон в извечной игре против смерти, никогда не смогут оценить святость жизни.
За спиной уже слышались шаги, голоса, новые лучи фонарей выхватывали этот подвал из темноты. Один из лучей скользнул вниз, на пол и я увидела свежевскопанную землю.
Внутри все дернулось и следующее что я помню это земля под моими ногтями. Я разрывала ее руками. Кто-то обхватил меня за талию и оттащил. Я пытаюсь вырваться. Мелькает лицо. Эрнесто. Меня держит Эрнесто.
Все кажется мельканием киноленты. Пару мужчин в полицейской униформе начинает раскапывать землю лопатами. Не помню, когда они появились. Отблеск метала. Но где же звуки? Почему я их не слышу?
Время текло неравномерно, под стать моему биению сердца. Все двигались вперед, и только я и мое время ползли слишком медленно
Руки, державшие меня за талию стальной хваткой, разжались. Не помню почему. Кажется, я ему врезала локтем, но попала ли? Эрнесто отпустил меня.
Я забрала у одного из мужчин лопату и стала копать. Мне было плевать на взгляд мужчины в форме, когда я забрала у него лопату. Сейчас меня не волновало ничего, кроме того, что я могла обнаружить под слоем земли.
Мы постоянно делаем выбор: да или нет, туда или сюда, вверх или вниз. Но есть и более важный выбор :любить или ненавидеть, быть героем или быть трусом, бороться или сдаться, жить или умереть…Это самый важный выбор, но не всегда делать его нам…Поэтому сейчас мне оставалась лишь надежда. Одно желание.
Так загадай же его, девочка моя. Загадай желание, и запомни его всем сердце. Всё, что хочешь. Загадала? Хорошо. Теперь поверь, что оно сбудется. Никогда не знаешь, когда увидишь следующее чудо, следующую улыбку, когда исполнится следующее желание, жди его всем сердцем. Будь уверена в этом, и возможно, ты получишь, то что хочешь. Этот мир полон чудес, просто надо верить, так что загадай желание. Загадала? Хорошо. Теперь поверь, что оно сбудется, поверь всем сердцем…
Лопата наткнулась на что-то. Я опустилась на колени и, расчистив землю, увидела кусочек кожи. Мои руки быстро задвигались, и через минуту я увидела его лицо. Перепачканное в земле лицо, на щеке был очень глубокий порез. Кожа на щеке рассечена до кости. Но кровь из пореза не шла и рана не затягивалась. Он был мертв. И в эту секунду мне показалось, что мое сердце больше никогда не забьется…
Джулиан поднял меня с колен, что-то говоря, но увидев, что я его не слушаю, просто обнял и прижал к себе. А я продолжала смотреть, как выкапывают тело Майка. Так страшно, когда кто-то уходит, а ты остаешься.
Как часто, погруженная в потёмки одиночества, я ожесточённо твердила себе, что он где то рядом. Что где то в этом городе, вдали от меня, от этого времени, он бродит по тем же самым улицам, смеется вместе со мной и город навсегда впитал частицу нашей истории. Ведь мы выбрали друг друга, и ничто не смогло нас разлучить, даже его внезапное исчезновение. Сегодня я понимаю, что очень многого не знала, и не перестаю барахтаться в пустоте, окружившей меня после его ухода.
Я присела возле его тела, бережно стирая ладонями пыль земли с его лица. Проводя пальцами по лбу, щекам, подбородку. Нет, я не верю, что его сейчас нет. Я знаю это. Люди не уходят в прошлое, и я так этому рада. Те, кто ушли, продолжают любить, продолжают верить. Они не превратятся в плен. Они остаются жить в тех, кто их любит. Они становятся частью тебя.
Я наклонилась к его лицу, и слегка коснувшись губами его губ, еле слышно шепнула:
- Ты продолжаешь жить во мне…

Приходит момент, когда наша жизнь меняется навсегда: момент, в котором мы признаём свою слабость; момент, когда мы принимаем вызов; момент, в котором мы принимаем жертвы или отпускаем любимого. И иногда, изменения в нашей жизни это ответ на наши молитвы. Ведь сломать что-то всегда легче, чем что-то построить. И труднее всего бывает отпустить то, что хочется удержать.
Но никому не дано измерить силу любви. Той, что облегчит любые тяготы и невзгоды. Той, ради которой пойдешь на любые жертвы. Той, что толкает на отчаянные поступки и превращает простых людей в искателей скрытых истин.
Даже с нашим уходом любовь будет жить, и о нас будут помнить. Мы все ищем любви, даже если, найдя ее, горько об этом жалеем…

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
Часть 3 - Шаг 2
Часть 4 - Моей единственной принцессе
Часть 5 - Шаг 3
...
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

В колонках играет - Sara Bareilles - Breathe Again

В каждом есть больше, чем мы ожидаем увидеть. В каждом кроется способность к большому добру и большому злу, но только сделанный выбор определяет, кто мы на самом деле.

Чарльз де Линт. Волчья Тень

Ты для меня — причина продолжать жить. Ты мое сердце, моя душа, воздух, которым я дышу. Без тебя у меня ничего нет, кроме темноты и пустоты.

… когда все эмоции исчезли, только сила воли и чувство правильности и неправильности спасали ее от потери своей души в коварных шепотах тьмы, которые боролись за власть над ней.

Темный принц

Open up next to you and my secrets become your truth
And the distance between that was sheltering me comes in full view
Hang my head, break my heart built from all I have torn apart
And my burden to bear is a love I can't carry anymore

All I have, all I need, he's the air I would kill to breathe
Holds my love in his hands, still I'm searching for something
Out of breath, I am left hoping someday I'll breathe again
I'll breathe again

Я открылась тебе и мой тайны стали твоей истиной
И я увидела расстояние, казавшееся мне укрытием
Подними мою голову, разбей мое сердце созданное из того что я разрушила
И мое бремя нести любовь, которую я больше не могу выносить

Все что у меня есть, все что мне нужно, он воздух, ради которого я убью что бы дышать
Моя любовь в его руках, но я все еще продолжаю что-то искать
И задыхаясь, я остаюсь с надеждой что однажды буду дышать
Я буду дышать
Sara Bareilles - Breathe Again




Искать было трудно. Если бы ублюдок оставил хоть какой-то след, это бы сыграло мне на руку. От таких вещей всегда остаются следы, как круги на воде от брошенной гальки. Но затаился, спрятался и это ужасно раздражало.
- Раз, два, три, четыре, пять – я иду тебя искать - пробормотала я, сидя на самом краю крыши и смотря вниз, на спящий город. На улицах уже не было прохожих, только сиротливо светились немногочисленные неспящие окна и проносились по дороге редкие автомобили. Город спал, засмотревшись миражами сновидений и доверчиво подставляя мне свою шею.
Времени было немного, надо торопиться, однако действовать приходилось вслепую. Если тело попало в руки его врага , ситуация перейдет в разряд критических. Нужно любой ценой не допустить этого. Но пока – я ощущала это каким-то шестым чувством – все еще оставалась возможность играть.

Несколько часов до этого.
Селена попросила высадить ее по дороге, поэтому к дому Майка мы приехали только вдвоем: его потомок, который его втихую ненавидит и его любовница, которая ему изменяет. Бьюсь об заклад не о таких спасателях он мечтал.
Выйдя из машины я, бросила взгляд на дом, и у меня появилось ощущение, что меня припечатали надгробной плитой мысли «А что если хозяин дома так и не вернется в него?». Ненавижу словосочетание «Что если». Ненавижу.
Удивленно моргнув, когда Зендари пихнула мне в рот сигарету, я хотела было спросить какого хрена она делает, но тут передо мной вспыхнуло пламя и Зверя обуял ужас. Бежать, спасаться, бороться за жизнь…Эти мысли стучали как тамтамы у меня в голове, пока ноги отталкивались от асфальта, оббегая, перепрыгивая препятствия на пути к безопасности. Люди, улицы, витрины – все сливалось в одно полотно размытых красок.
Когда я наконец смогла остановиться и страх перестал застилать глаза, я смогла оглядеться. Это был какой-то полутемный переулок без единой души. Ни таблички с названием улицы, ни даже работающего фонаря. Почувствовал жжение на правой руке, я осторожно провела пальцами по гладкой коже и на предплечье наткнулась на несколько взбухших царапин. Я могла получить в любом отрезке своего марафонского бега, скользнув по стене дома или задев водосточную трубу. Царапины стали исчезать, жжение прошло и моя кожа вернулась в прежнее состояние. Как вернулся и голод, и в этот раз он не собирался меня щадить. В переулке послышались шаги, показался мужской силует и клыки стали пульсировать болью…
Эта жажда, гнавшая меня в неведомую тьму, не дававшая ни минуту покоя, боль и огонь, разгорающийся и пожирающий все внутри. Когда все тело, каждая его частичка, каждая клеточка трепещет, жаждет и задыхается, когда все воет, кричит, просит покоя, забвения. И уже не важно, кто ты, где ты, не важно, кого ты любил, и кто любил тебя. Важно одно – скорее, как можно скорее, любой ценой добыть кровь.
И наконец, этот покой, это умиротворение достигнуто. Живительная волна, начавшаяся на кончике языка, потушила нестерпимый огонь, прокатилась по всему телу, смягчила, успокоила бешено колотящееся сердце. Кровь, бегущая во мне больше не ядовита, не пуста, она насыщена бесценным сокровищем, она тоже успокоилась, перестала бурлить, она теперь несет жизнь и свободу. Я чувствовала, как она проникает в меня и с ней приходят блаженство, успокоение, забытье…
Мужчина распластался на асфальте, его грудь тяжело вздымалась и опускалась, срывая с губ хрипы и свист. Покидая переулок, я даже не набрала номер скорой, оставляя его умирать. Это был естественный отбор. Я хищник и я сильнее. Поэтому я остаюсь жить и продолжаю охоту.

Я не знаю зачем я сюда пришла. Что-то доказать самой себе? Напомнить, какой была моя жизнь? Вспомнить, какой была я сама, прежде чем поняла, что теперь со мной всегда будет Зверь? Прикрыв глаза, я видела, как это было: холод шелковых простыней, когда я проснулась в незнакомой красивой комнате, утопающей в запахе роз. Растерянная, я села на постели и не понимала где моя одежда и почему меня терзает невыносимый голод. Блаженное неведение…Мне еще только предстояло узнать вкус крови, узнать, каково это убивать и познать Зверя. Принять то чем я стала.
- Альба – ее нежный голос вырвал меня из тумана памяти, и я взглянула в ее изумрудные глаза. В них плескались беспокойство и нежность. Мои не отражали ничего. Всего лишь оболочка.
Запах крови разлился в воздухе, как горячая, тягучая карамель. Голод полоснул меня, заставляя моргнуть от болезненного спазма, но я не приблизила руку к стоящему передо мной бокалу.
- Ты давно питалась? – мягко спросила она, смотря на меня, как на неразумного ребенка, который перепачкал ладошки в краске. О да, я была по локоть в этой краске странного алого цвета и запахом старой медной монеты.
- Голод обостряет чувства – пожала плечами я. Во мне было достаточно крови, что бы Зверь не вырвался на свободу, но слишком мало чтобы голод не терзал меня ежесекундно. Анджела ничего не ответила, лишь взяла бокал в свою изящную руку и грациозно поднесла к губам. Густая жидкость, цвета спелой вишни заскользила по стенке бокала. Она сделала небольшой глоток, и розовый кончик ее языка слизнул маленькую каплю с нижней губы.
- Девочка моя, я знаю что тебе сейчас не легко – начала она и мои губы не произвольно изогнулись в мрачной усмешке. Нелегко значит? Одна часть меня прекратила свое существование, оставив тянущую пустоту, а то что от меня осталось, раздирает от боли. Да, это определенно нелегко.
- Мне станет намного лучше, когда я найду того, кто сделал это и заставлю его заплатить. – спокойно произнесла я, открывая глаза и заставляя себя посмотреть на Сира. Но перед глазами все еще стояли алые мазки крови, которая очень скоро должна была пролиться. Я позабочусь об этом.
То, что я увидела в ее прекрасных глазах, заставило что-то дрогнуть внутри меня, задев что-то живое, что-то, что еще могло уловить остатки человеческих чувств.
В зеленых глазах Анджелы была боль, настолько сильная, что мне на мгновение показалось, что осколки разбитого зеркала так и остались в моем теле, заставляя раны по-прежнему кровоточить.
- Альба, остановись – тихо произнесла она. – Остановись, пока не поздно. Неужели ты не видишь, что с тобой происходит. Это не ты…
Это не я? А кто такая вообще «я»? Комбинация генов, нервных клеток, вкусов, привычек и инстинктов? Что из этого я? Знает ли это та, кто меня создала?
- Возможно я не та, кому следовало давать Становление. Что если ты ошиблась в выборе потомка?
Что-то дрогнуло в ее лице, появилась резкость в ее плавных линиях. Я причинила ей боль. Разбитое сердце может долго кровоточить, а боль и не исчезнуть вовсе. Угасающий огонек той, что я была умолял остановиться и не обрушивать все в руины. Но ее голос был уже слишком слаб, а шла вперед. Последние главы моей сказки будут дописаны в ближайшие ночи и возможно алыми чернилами. Жаль, что ее никто не узнает. Она так и не будет рассказана в одну дождливую ночь, начинаясь со слов «Однажды, давным-давно…». Потому что она не закончится старым, добрым « и жили они долго и счастливо». Никто не любит плохие и грустные концы. Эти несколько страниц, выбивающихся из общей картины, безжалостно вырывались. Несколько страниц….Я решила бросить в огонь всю книгу.
- Тебя хочет видеть Ричард. Мне пора возвращаться к своим обязанностям.- коротко произнесла Анджела и вышла из комнаты. Поднявшись с дивана, я сделала несколько шагов, чувствуя себя Зверем в клетке, и прислонилась к стене. Меньше всего на свете мне хотелось сейчас видеть Ричарда. Еще одного разочарования во мне будет достаточно.

Я слышала, как он зашел. Скрипнула дверь, с легким щелчком закрылась дверь, и я с трудом заставила себя оторвать взгляд от пола. Он стоял на расстоянии вытянутой руки, такой близкий, такой прежний… - Как ты?
Никак. Я ничего не чувствую. У меня пустота в том месте, где должно быть сердце. Мне кажется, что меня уже нет. Я лишь плод чужого воображения. Искорка чужого сознания. Кто-то выдумал меня, выдумал мир в котором я живу. Ничего этого не существует.
Он смотрел на меня со смесью нежности и печали. Мне пришлось скрестить руки на груди, чтобы закрыться от него, возвести барьер, который он не сможет преодолеть. Замечательно. Если бы я не любила его так сильно, то возненавидела бы в этот самый момент. Мне не нужна его жалость! Не сейчас, не сегодня, никогда! Он ушел, когда был так нужен мне.
- Буду в порядке, когда найду того, кто это сделал. Предвидя твой следующий вопрос: Да, мне необходимо быть монстром. Потому что это все что у меня есть. Только ненависть сейчас заставляет меня двигаться дальше.
Потому что иногда, что бы победить монстра, нужно самому стать им.
Он подошел ко мне и крепко обнял. Я не шевельнулась, застыв под его руками, в первую секунду.
- Я знаю, что ты злишься, боишься и тебе больно. – он держал меня что бы я не могла убежать, но и не пресекал попытки вырваться. Мне захотелось ударить его, причинить боль и эта мысль пугала меня до чертиков.
- Отпусти меня. Я в порядке! – прорычала я, но он продолжал держать меня и я отчаянно стала вырываться из его надежных, крепких рук, помогая себе всем телом, пока не почувствовала боль в плече. В панике, я чувствовала как моя ярость уходит, пропадает злость и через минуту я окажусь в тисках тоски, боли и страха. Мне хотелось бежать как можно дальше от него.
- Ты боишься, в этом все дело – терпеливо ответил он. –Каждый раз, когда что-то происходит, ты пугаешься и начинаешь закрываться. Альба – он так нежно, с такой заботой и тревогой смотрел на меня, что мне хотелось ему верить. Но как я боялась сделать это… Ричард коснулся губами моего лба. – Я знаю, что мысль о том, что бы отпустить свои чувства тебя пугают до смерти. Но от того, что ты подпустишь к себе кого-то ближе, ты не потеряешь себя. Никогда не бойся быть со мной слабой. Ты мне нравишься такой, какая ты есть. А дружба… Это вообще сложное понятие. Для кого-то сложное. Для меня – нет. Никогда не бойся говорить со мной. Что бы ты ни сделала, что бы с тобой ни случилось – я хочу быть рядом. Всегда рядом. И когда хорошо, и когда плохо. И когда больно – тоже. А теперь посмотри мне в глаза, и ответь честно: Ты в порядке?
Я прижалась к нему, обвив руками его шею, держа его так сильно, словно от этого зависела моя жизнь. Я всхлипывала. Рыдала. Плакала так сильно, что слезы сотрясали все мое тело. Он не задавал никаких вопросов, просто прижал меня ближе к себе.
– Я не в порядке, – хрипло сказала я, между вздохами. – Ричард… Я не в порядке.
- Девочка моя…- прошептал он и крепко обнял меня.

Мы сидели на диване, и Ричард все еще держал меня в своих объятиях. Мои эмоции снова были со мной, и я прекратила ощущать себя пустым сосудом.
- Я всех разочаровываю – покачала головой я. Как я могла такое наговорить Анджеле?!
- Ты никого не разочаровываешь – мягко произнес Ричард, нежно проводя ладонью по моим волосам. – Тебе просто страшно и ты ведешь себя как маленькая, испуганная девочка.
Было ли дело в том, что он снова был рядом, или высказал в слух, то что я так отчаянно игнорировала, но я уже знала, что никогда у меня не будет никого ближе, чем он.
- Я хочу перед тобой извиниться – произнесла я, поворачиваясь к нему.
- Исторический момент – улыбнулся Ричард.
- Прости что я была такой стервой. – вздохнула я. – Ты хочешь мне помочь, а я отталкиваю тебя. Сама не знаю почему, хотя ты мне так нужен. Всегда. Я ужасна?
- Ты никогда не сделаешь ничего такого чтобы я стал плохо к тебе относиться.
Ну раз так…
- Кстати – я вытерла слезы. – Про плохо относиться… Ты заносчивая тореадорская задница!
Ричард опешил.
- Да, да, не смотри на меня так. Ты – я безапелляционно ткнула ему пальцем в грудь.- сказал, что мы друзья и перестал со мной общаться. Это по-твоему логично?! Иисусе, да ты вел себя так словно от одного моего прикосновения ты можешь забеременеть! – он так терпеливо это слушал, что мой запал обид и ругательств сник, и я тихо добавила: - А ты был так нужен мне…
- Прости меня – он обнял меня, едва коснулся губами макушки.
Я прижалась к нему, чувствуя, как свинцовая тяжесть исчезает, покидая мое тело.
- Анджела сказала, что после того, что между нами было, мы никогда не сможем быть друзьями – тихо сказала я.
- Анджела, конечно, опытная женщина, но тебе не кажется, что все индивидуально?- ответил Ричард, продолжая держать меня за руку. Я осторожно раскрыла его ладонь и провела пальцем по главным линиям: линии жизни и линии сердца.
- Тогда я скажу это всего один раз. – я подняла на него глаза, пока мой палец все еще бродил по пересечениям линий. – Пожалуйста, больше не оставляй меня одну.
- Никогда – он смотрит в мои глаза, и в этот раз я не отвожу взгляда. Мне показалось, что в непроглядной темноте этого шторма появился огонек света. Маяк, зовущий меня домой. И я пошла на его свет…
Ричард ласково, почти едва ощутимо коснулся моих губ и мне показалось, что в этот момент мягкая волна тепла и тела стала расходится по мне, начиная от еще чуть дрожащих губ и до кончиков пальцев. Я улыбнулась, и так и не выпустив его руки, другой чуть отодвинула край рубашки и коснулась губами его ключицы. И где-то в глубине его глаз, полыхнул огонек той страсти, которая раньше сжигала нас обоих.

Когда я направлялась к кабинету Анджелы, мой телефон ощутимо завибрировал в кармане брюк. Достав его, я взглянула на дисплей и сразу же ответила:
- Да, Эрнесто. – мне хотелось верить что у него были какие-то новости.
- Я думаю, ты уже в курсе, что Майк пропал.
- Знаешь, какая-то уже нехорошая тенденция: ты приносишь плохие новости. Но в этот раз мы узнали от Селены. – я остановилась в коридоре, прислонившись к стене.
- Где ты сейчас?
- В Элизиуме
- Хорошо. – задумчиво произнес Эрнесто, потом добавил: - Встретимся через час у дома Майка.
- Договорились. Мне надо заодно с тобой кое-что обсудить. – добавила я. Давно пора было поднять эту тему.
- Уже заинтригован. – и я почти физически ощутила его усмешку, придававшею ему еще более порочный вид.
- Доброй ночи – попрощалась я, и убрав мобильный, постучала в дверь.
Сир расположилась в одном из кресел и то, что промелькнуло в ее взгляде, заставило меня почувствовать себя куда большей сукой, чем это есть на самом деле.
- Альба..- начала она, но я подошла к ней, опустилась рядом с ней и просто положила ей голову на колени, чувствуя под щекой мягкость ткани ее платья и тепло тела.
- Прости меня – прошептала я, чувствуя, как ее изящные пальцы нежно скользят по моим волосам. – Мне так страшно. Я чувствую себя беспомощной. Я не могу его потерять. Не сейчас. Не сегодня. Не завтра. Никогда…
Я подняла глаза на Анджелу, все еще замирая от восхищения, даже сейчас, когда вокруг была темнота. Но она продолжала ослеплять своим светом.
- Ты восхитительна и я не заслуживаю такого Сира, как ты.
Я видела, как боль уходит из ее глаз и они снова наполняются нежностью. Она наклонилась ко мне, шелковистые пряди волос защекотали мои щеки и удивительно мягкие губы коснулись моих. В моей груди снова зародился вдох…

Эрнесто, стоял, прислонившись к своей машине. И когда я подошла к нему, выразительно посмотрел на свои часы, потом на меня. Черная бровь вопросительно изогнулась.
- Мы, кажется, договаривались встретится через час?
- Женщины всегда опаздывают. Ты еще не привык? – пожала плечами я.
Он хмыкнул и улыбнувшись, резко притянул меня к себе за талию:
- Скучала по мне?
- Дай-ка подумать…хм…нет. – я высвободилась и посмотрела на темнеющий позади дом Хаммера. – Ты что-нибудь выяснил?
- Пока не особо. Тело вытащили днем, пока его гуля не было. Замок взломан довольно ловко.
- А у Майка были недоброжелатели?
Эрнесто паскудно улыбнулся. Все время забываю, что если вовремя заткнуться, то можно сойти за умную. Майк был помощником Шерифа, он был Бруджей. Это должно было натолкнуть меня на мысль, что фан-клубов в его честь было не так много.
- У него есть целый клуб поклонников. И называется он «Сожжем этого ублюдка!». – ответил Тремер и я заподозрила, что он читает мои мысли.
- Ну хорошо.- с трудом скрывая раздражение, согласилась я. – Но я не понимаю почему именно сейчас? Почему через полгода? И почему его вообще украли, а не убили?!
- Ты разочарованна?- усмехнулся Эрнесто и у меня руки зачесались повыдергать ему усы.
- Очень смешно. Я звонила Питеру и он разрешил мне искать самостоятельно.
Эрнесто посмотрел на меня, смерил взглядом и видимо начал прикидывать потенциальный ущерб, если я начну заниматься поисками самостоятельно.
- Я проведу один ритуал, так что найдем мы твоего Майка. Потом поблагодаришь меня.
-Кстати, раз уж ты об этом заговорил…Знаешь, я тут подумала и решила, что больше не хочу с тобой спать. Ничего личного.
На секунду. Всего на малую долю секунды, на его лице мелькнуло что-то похожее на замешательство. А может мне показалось. В любом случае, мне стало любопытно: как много женщин отказывали Эрнесто и были ли такие вообще?
- Оставшийся долг можно перевести в услуги.- как только я это сказала, Эрнесто, не без удовольствия озвучил остаток моего долга.
- Может ты еще и проценты начислял?! По-моему это перебор. Может, простишь мне все во имя того, что у нас было? – я улыбнулась, строя ему глазки.
- А по-моему ты совсем обнаглела – покачал головой помощник Шерифа.
- Наглость второе счастье. – радостно заключила я. – Так что?
- Будет жаль, если мы расстанемся так – с наигранным сожалением произнес он и снова притянул меня к себе. В этот раз я не сопротивлялась. Это всегда было забавно: посмотреть насколько далеко можно зайти. Эрнесто был…специфичен. Женщины хотели его, и он их неизменно получал. Есть такой тип мужчин. Ты знаешь, что они не позвонят тебе на следующий день, не пригласят на ужин и не пойдут знакомиться с родителями. Но они все равно получают женщин. Порок заводит.
- Только не говори, что ты припас для этого в машине гитару и сейчас начнешь петь грустную испанскую балладу о любви? – улыбнулась я и Эрнесто рывком прижал меня спиной к своей машине. Его бедра прижались к моим и от ощущения его эрекции во рту резко пересохло.
- Я бы насладился тобой еще раз, прежде чем Майк вернется из торпора. И в этот раз растянул удовольствие на всю ночь – его губы почти касались моих и желание провести по ним языков, втянуть в рот, прикусить стало ощутимо, как горячий воздух.
- И тогда мы в расчете? – спросила я, подавшись вперед.
- Считай это прощальным подарком.
- Как сентиментально – мне нравилось немного дразнить его, это было взаимно. Эрнесто был одним из немногих, кто понимал мой тонкий юмор.
- Едь домой – усмехнулся он, но темный блеск в его глазах никуда не делся. – Хотя…почему бы мне не трахнуть тебя прямо сейчас?
Я рассмеялась и выскользнула из его рук.
- Потому что ты мне обещал целую ночь страсти. Обжиматься по углам больше не наш вариант.
- Ты не представляешь, от чего отказываешься – усмехнулся он.
- Секс без отношений мне надоел. Оставляю это поле деятельности тебе. – улыбнулась я, направившись к машине и у двери, все таки, оглянувшись: - Эрнесто?
Он обернулся ко мне.
- Какой-то извращенной, темной частью своего сердца я всегда буду хотеть тебя.
Рано или поздно мы все приходим к отметке насыщения всеми видами человеческих отношений. Ты понимаешь, что все произошедшее и все, что может произойти, больше не проникнет так глубоко в тебя. Не из-за наращенной брони. Просто в тебе так много всех видов отношений, что новым нет места.


Патрик поднял на меня глаза, внимательно посмотрел, словно стараясь запомнить каждую черточку моего лица, и откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди.
- Я догадался, что ты решила. По глазам. Впрочем, не проси меня понять, я не желаю этого делать, Альба. Не могу…и не хочу.
- Я не должна была этого делать – не зная зачем сказала я. Это было очевидно. Я перешла дозволенную черту, и он влюбился в меня, а я продолжала закрывать на это глаза. Так было десятки раз за всю мою жизнь. Куда спокойнее на сердце, если не знаешь, за что на самом деле ты бросаешь человека и на что его этим обрекаешь. Но я знала.
- Ты так любишь его? – глухо спросил он и его плечи поникли. Я с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза, увидеть то, что я разрушала в нем.
- Даже если бы все в мире погибло, исчезло с лица Земли, но он остался – я бы смогла жить дальше…
Патрик горько усмехнулся.
Чувства. Как часто мы обманываем себя, думая, что можем ими управлять. Пока в один прекрасный день не попадаемся, захваченные врасплох гневом, или болью, или любовью. И тогда приходится смотреть правде в глаза.

А правда такова — невозможно управлять своими чувствами. Можно управлять только тем, что мы в связи с ними делаем.
- Завтра же ночью я уеду из Сан-Диего. – он поднялся с дивана и я в отчаинььи вскочила следом.
- Патрик…не надо. Мы же взрослые люди, мы сможем…Черт побери! Город большой!
Давай просто поделим его и я, клянусь, не буду попадаться тебе на глаза! – я знала, как глупо это звучит. Но боль в его глазах, его стремление покинуть город, чтобы не видеть меня – все это заставляло меня судорожно искать решение.
- Я уеду.- твердо сказал он.
- Я…
- Нет. Я не оставлю номера или адреса, чтобы у тебя не возникло соблазна написать или позвонить.
- Понимаю…- тихо ответила я. – Ты хочешь все забыть.
Он посмотрел на меня и у меня задрожали губы.
- Я никогда не смогу тебя забыть . Никогда.
Я сделала шаг вперед и он осторожно, словно мое прикосновение могло причинить ему боль, обнял меня.
- Пожалуйста, пообещай мне одну вещь. Я знаю, что не в праве просить, но пожалуйста пообещай.
- Что ты хочешь? – в его голосе сквозила печаль, которая на вкус ощущалась как холодные капли дождя.
- Прости меня. – тихо попросила я.- Не сейчас, не сегодня, но однажды, когда-нибудь, прости меня…
- Мне не за что тебя прощать. –покачал головой Патрик.
- Я причинила тебе боль.
Он ничего не ответил. Просто осторожно поднял меня за подбородок и поцеловал. Но даже если бы он с силой прижал меня к себе, то разорванное все равно не смогло бы стать целым и тепло ускользало. Его поцелуи застывали на моих губах, как снежинки на заледеневшем окне. Почему-то становилось холодно. Теперь я знаю. Прощальные поцелуи теряют теплоту. В них остывшая нежность расставания…

Когда он отстранился, то в последний раз коснулся моей щеки. Кончики пальцев дрожали.
- Прощай – он развернулся и пошел к двери.
- Патрик! – я добежала до двери,но так и не решилась коснуться его. Взгляд пронзительно зеленых глаз остановился на мне. – Я не хотела что бы тебе было больно…
- Почему? – просто спросил он.
- Я…
- Почему ты не уйдешь от него, если он тебя не любит? – в его голосе появилась злость, непонимание, расцветавшие в этом сером дожде багровыми полосами.
И я не могла ему солгать.
- Потому что одно мгновение его стоит Вечности…
На его губах появилась кривая усмешка, и он вышел, хлопнув дверью. Я знала, что больше его не увижу.
Да, больно покидать тех, кого мы любим, но стократ больнее покидать тех, кто не любит нас.
Зазвонил телефон. Я вытащила из кармана мобильный и нажала «Принять вызов».
- Да, Ричард. Ты что-то хотел?
- Что произошло? – сразу спросил он. Ричард всегда чудесно разбирался в интонациях моего голоса. Он мог уловить то, что я от него усиленно скрывала.
- Я поговорила с Патриком. Все кончено. – смелость и выдержка наконец оставили меня и я разрыдалась. Раньше, я уходила без сожалений, совершенно не заботясь о том, какую сильную боль могу причинить. Так почему же правила поменялись? Когда успела измениться игра? Потому что теперь я на другой стороне этого шахматного поля и отчаянно проигрываю.
- Я сейчас приеду к тебе – ответил Ричард и звонок закончился.
Я обессиленно опустилась на пол. Невозможно заставить себя полюбить. Любовь либо есть, либо нет. И если ее нет, нужно иметь мужество признать это. А мне было страшно. То, что произошло между мной и Майком, было Великой любовью. Сложной, непредсказуемой, всепоглощающей. Когда мы были с ним рядом, существовали лишь он и моя любовь к нему, а я…я исчезала…Переставала существовать. Неважно, что мы сделаем, она всегда будет связывать нас. Но есть разница между Великой любовью и Правильной любовью.
Иногда любовь приходит, неожиданно, стремительно, даже пугающе. Иногда она приходит в очень странных обличиях. Его – так и не пришла.
Чувство вины, печаль из-за того, что случилось и из-за того, что должно было произойти. Невысказанное решение висело в воздухе. Я не хотела отпускать Майка, но знала, что должна сделать это. Я всегда его буду любить . И мне понадобиться вся моя сила и храбрость, что бы уйти от него. И надеялась, что когда-нибудь он сможет простить меня за это.

Когда раздался звонок в дверь, я продолжала вертеть в руках обручальное кольцо. Оно сияло в свете ламп и блики от бриллианта рассыпались на стене, как рождественские леденцы.
- Открыто – отозвалась я, и в дверях показался Ричард. Он подошел и присел напротив меня.
- Как ты?
Я молча показала ему кольцо на раскрытой ладони. Ричард поднялся и наклонившись, подхватил меня на руки, неся к лестнице, чтобы подняться в спальню.
Опустив меня на постель, он лег рядом, обнимая меня, прижимая к своему теплому телу. Понимая, как мне это сейчас необходимо. А я не знаю сколько можно носить в себе эту боль. Ее не выкричит даже самая жесткая музыка. Иногда мне кажется, что я врежусь в поток ветра и разобьюсь на осколки. Обниму чьи-то плечи и разрыдаюсь. Привыкаешь, что каждое чувство называется «не кричи». Я справлюсь, я сильная. Но я одна, так безнадежно одна, что сердце больше не выдерживает. Я лежу в его объятиях и чуть не вою. А Ричард нежно гладит меня, и я чувствую почти невесомое, бережное прикосновение его ладоней пока я не засыпаю.
И какие там пентхаусы в центре Сан-Диего, какие там Порш и Картье. Зачем мне эти дорогие красивые тряпки в шкафу и чье-то пустое «я скучаю». Я не была для Ричарда ни первой, ни второй, но пока я спала, он обнимал меня за колени….

Да, в каждом из нас есть что-то от Зверя. Но может это то, чему мы должны радоваться?
Животный инстинкт заставляет нас искать комфорта, тепла и стаи, к которой мы можем прибиться. Иногда мы чувствуем себя словно в клетке. Иногда мы чувствуем себя в ловушке. Но поскольку мы люди, мы можем найти способ почувствовать себя свободными.
Мы хранители человечности в себе, и хотя, внутри каждого из нас сидит Зверь, что отличает нас от животных, так это то, что мы можем думать, чувствовать, мечтать и любить. И не смотря ни на что, вопреки всему мы идем дальше.
Но большие перемены обычно начинаются с маленьких событий. Когда мы останавливаемся и смотрим на тех, кто мы есть. Потому что каждый раз, когда мы видим, сколько много мы сделали, мы также видим, как много еще осталось сделать. И для того, чтобы встать на новый путь, что бы полностью измениться, возможно, мы должны освободиться от всего, за что так отчаянно держались…


P.S. В качестве маленького бонуса к главе, добавлю окончания новеллы про Ричарда, которая так и не была включена в конечную версию, т.к. временной отрезок этого кусочка приходился на момент расставания Альбы с Патриком. Теперь момент подходящий. Enjoy! :)

Лифт ехал невыносимо долго. На электронном табло мелькали красные цифры. 11…12…13… По телефону ее голос звучал ужасно. Что если он сделал ей больно?! 14…15…16. Выйдя из лифта, я прошел по коридору и оказался перед ее дверью. Трель звонка.
- Открыто
Она сидела в прихожей на полу. Алые дорожки уже высохли на ее щеках, но сожаление, грусть и ненависть к себе все еще терзала ее.
- Как ты? – я присел рядом с ней и обнял ее, она положила голову мне на плечо.
- Паршиво. Патрик…- она замолчала словно у нее перехватило дыхание, но потом выдохнула – Я не хотела…Не хотела причинять ему боль. Но я же ничего не делала…
«Да. – подумал я. – Ты ничего не сделала, а он влюбился. Это еще больнее».
- Не думай сейчас об этом – я коснулся губами ее макушки.
- Я причиняю боль всем кто меня любит. Я настоящее чудовище.
- Ты женщина, очень красивая женщина – ответил я, думая над тем, что ее слова имели смысл. Может боль это своеобразный налог, плата за ее любовь. Так почему же этой платы миновал Майк?
Я поднялся и подхватил ее на руки. Открыв дверь в спальню, я опустил ее на постель и лег рядом, обнимая ее. Альба прижалась ко мне, стараясь найти прибежище в этой буре. Я чувствовал ее смятение, боль, опустошенность и усталость. Обняв ее еще крепче, я коснулся губами ее шеи.
- Все будет хорошо.
И постараюсь что бы это было так. У меня были силы, была уверенность, что бы сражаться за нее, за нас. И я буду сражаться.

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
Часть 3 - Шаг 2
Часть 4 - Моей единственной принцессе
...
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

В колонках играет - The Pretty Reckless - Make me wanna die

Take me, I'm alive, never was a girl with a wicked mind
But everything looks better, when the sun goes down
I had everything, opportunities for eternity and I
could belong to the night
Your eyes, your eyes, I can see in your eyes, your eyes
You make me wanna die
I'll never be good enough
You make me wanna die
And everything you love will burn up in the light


Бери меня, пока я жива, я никогда не смотрела на мир с такой злостью,
Но теперь всё кажется красивее, когда солнце опускается за горизонт,
У меня было всё, возможность жить вечно,
И я могла принадлежать ночи,
Но твои глаза, твои глаза, я вижу в твоих глазах, в твоих глазах...
Ты заставляешь меня желать смерти,
Я никогда не буду достаточно хорошей для тебя,
Ты заставляешь меня желать смерти,
И всё, что ты любишь, сгорит на свету.

Make Me Wanna Die(The Pretty Reckless)



а ты где-то там ешь и пьешь, говоришь и врешь,
а ты где-то целуешь женщин и может быть любишь их...
и я думаю, если когда-нибудь ты соскучишься и придешь,
что я тебе отвечу? ну что я тебе отвечу? от сих до сих-
это сердце, а в сердце тугая мгла.
оно спит, и-правда, не стоит его будить.
на твоей половине ночь, на моей половине мрак, кочующий по углам.
не приходи ко мне детка. даже с любовью не приходи.

Машина неслась по шоссе на бешеной скорости, заставляя окружающий мир сливался в одну цветную полосу и бродяга-ветер нашептывал соблазнительную идею прибавить скорости. Посмотреть справлюсь ли я с управлением или же сегодня не мой день? Мысль о том, что я когда-нибудь умру невольно заставляла меня жить. Я усмехнулась. Люди часто гибли в дорожных авариях, оставляя за собой гротескную инсталляцию включавшую в себя покорёженную машину, изувеченное тело и алую кровь на сером асфальте. Немного новаторски, но люди 21 века постоянно украшали этим дороги.
С судьбой надо флиртовать очень осторожно, потому что малейший промах может обойтись чертовски дорого.

Подъезжая к городу, я с сожалением сбавила скорость и без особого удовольствия разглядывала уже успевший надоесть бетонный лабиринт. Ничего экстраординарного: даунтаун с его блестящей фальшью, целый квартал от которого так и несло нуворишеством и безвкусицей, и старые добрые, трущобы. Большинство городов строились как по трафарету, никакой фантазии. Изредка то или иное здание или памятник, придавали городу хоть какую-то оригинальность, выделяя из безликого, серого полотна мира.
С тех пор, как мы расстались с Лукасом в Бостоне, я разъезжала по Америке нигде особо не задерживаясь, меняя номера телефонов и любовников. Одни городские джунгли сменялись другими, любовники оставались во мне всего лишь памятью безымянных запахов и ощущений. Я ни к кому не привязывалась и не сожалела о расставании. В жизни каждого наступает момент, когда побыть одному становится необходимостью.
В одиночестве понимаешь ради кого ты захочешь проститься со своей свободой...

Этот город мне определенно не нравился и задерживаться я не собиралась. Но Судьба в очередной раз припасла туз в рукаве. Им был высокий блондин, помешанный на оружии. Глейф был известным охотником за головами, чей личный счет зашкаливал за двадцатку. 20 голов – это определенно может впечатлить женщину. И все чего я сейчас хотела, это стать его ученицей. Ну почти все. В идеале он должен был оказаться еще и в моей постели. Только вот его не интересовали оба варианта. Люблю я сложные задачи.
Тусклые лампочки на вывеске бара мигали как позывные сигналы. От этого места за милю несло дешевым, разбавленным алкоголем, прокуренными стенами и разбитыми надеждами. «Прелестно.- подумала я, чувствуя как мои губы кривит усмешка. – Заведение моей мечты. Роскошный сервис включен в счет, плюс налоги, плюс на опохмел бармену». Для меня все еще оставалось загадкой, почему Глейф решил стать завсегдатаем этого места? Нравится наблюдать за падением чужого достоинства или просто потому, что ни один приличный Сородич не заглянет в эту дыру?

Толкнув дверь ногой ( прикасаться чистыми руками к дверной ручке мне совершенно не хотелось), я вошла внутрь и обнаружила, что бар полностью соответствует моим ожиданиям. Несколько ламп под желтым от сигаретного дыма потолком с трудом освещали зал. На грязном полу валялись окурки, виднелись лужицы разлитого пива ( надеюсь, что пива) и несколько явно постоянных посетителей. Бармен стоял за видавшей лучшие времена браной стойкой и протирал грязный стакан не менее грязной тряпкой, которой явно в целях экономии заодно мыл полы возле писсуаров.
Не обращая на взгляды и несколько похабных свистов, я огляделась и увидев за одним из столиков Глейфа. Сделав шаг, я с досадой обнаружила, что подошвы моих сапог прилипают к полу. Чудесно.
Я чувствовала взгляды, как вторую кожу. И дело было не только в том, что моя внешность вызывала у гетеросексуальных мужчин мгновенную эрекцию, но и в моей одежде. Высокие черные ботфорты облегали мои ноги почти до бедер, чуть поскрипывая, когда я шла. Изящная трость, храня свой секрет, привычно расположилась в руке. Длинный кожаный плащ смотрелся в таком месте слишком претенциозно, но снимать его я не спешила. Аргументами «за» были наплечная кобура с береттой и наручные ножны.

Присев за столик, я откинулась на спинку стула и закинула ногу на ногу. Черная кожа сапог чуть скрипнула и Глейф, наконец, посмотрел на меня.
- Ты опоздала – отчеканил он. Я равнодушно пожала плечами. В прошлой жизни минуты и даже секунды могли решить все, но смертная жизнь осталась где-то далеко позади, как смутный, призрачный сон и в моем распоряжении была вечность.
- А как же «Доброй ночи, Данте»? – спросила я, улыбаясь. Сюда бы еще добавить «Раздевайся и ложись», но мечты на то и мечты…
Глейф был упорно глух к моим чарам, что еще больше заставляло меня стараться заполучить его . Будучи игроком по жизни, я любила высокие ставки.
- У меня есть для тебя работа. – продолжил он, игнорируя мой флирт. – Нужно смотаться в Л.А. и привезти голову одного типа. Если справишься, я подумаю над тем, что бы взять тебя в ученицы.
Он поднялся со стула и пошел к выходу. Что бы обдумать это предложение мне хватило пары секунд. Новая работа и учитель или призрачная возможность трахнуть Глейфа? Дайте ка еще раз подумать! Секс, конечно, вещь забавная, но перспектива получить новые знания и возможности заводила сильнее.

Поднявшись со стула, я пошла за ним. Один из парней, очевидно невероятно смелый и пьяный, поднялся со своего места намереваясь завязать со мной знакомство, но Глейф бросил на него короткий взгляд и парень сразу передумал. Ммм, обожаю грозных мужчин.


Машина неслась на шоссе, выжимая максимальную скорость. Ветер холодным потоком бил в лицо, трепал волосы и доносил запахи дороги и приключений.
Нас ждал Лос-Анджелес, свободный штат Анархов. И нам была нужна голова одного из них. «Детки из склепа» были одной из самых многочисленных и опасных стай в городе. Убей одного из них, и ты обеспечишь себе хорошую фан-группу, жаждущую твоей смерти. Это заставило меня улыбнуться. Все было по-старому. Не думать о том, что будет завтра. Жить одной ночью. Чувствовать все на пределе. Эта была игра, ставкой была жизнь. Но теперь я снова играю в нее соло. Желание чуть повернуть голову и снова увидеть знакомый профиль и темноволосую макушку, стало настолько сильным, что пальцы сильнее стиснули руль. Я легко повернула руль и машина, как по маслу, вошла в крутой поворот. Ну что ж, играем и посмотрим, кого я заберу с собой в Ад…

Сняв номер в отеле, я кинула плащ на кровать и направилась в душ. Краны слегка скрипнули, когда я повернула их, и струи забарабанили по полу душевой кабины, оседая брызгами на светлом кафеле. Протянув ладонь, я попробовала температуру и бросив полотенце на край раковины, стала раздеваться. Встав под теплые струи души, я довольно зажмурилась. Вода обволакивала меня теплым покровом, волосы мгновенно потяжелели и прилипли к спине. Так тепло и хорошо…
….его руки с силой вжимают меня в стену, горячая, почти обжигающая вода бежит между нами, смывая грязь и кровь после охоты, в темноту водостока.
- Данте…- он почты рычит от желания, чуть прикусывая мою шею и мои ногти впиваются ему в спину. Его сильное тело выгибается, мышцы перекатываются на спине, бедра прижимаются к моим и я чувствую как он напряжен, как хочет меня, как я нужна ему сейчас. Он закидывает мою ногу к себе на бедро и прижимается сильнее, с моих губ слетает стон…

Моя рука резко повернула кран, выключая горячую воду, и ледяной поток обрушился на меня. Закусив губу, я заставила себя остаться на месте. Отлично. Холодная вода отлично прополощет мои мозги, которые пытаются устроить вечер воспоминаний. Выскочив из душа, я отжала над раковиной волосы и накинула полотенце.

Глейф растянулся на постели, пока на меня накатывали флешбеки, он уже избавился от одежды, и на его бедрах красовалось полотенце. Оглядев его накаченное тело, я подавила желание немедленно оказаться сверху и прижать его к постели.
Он заметил меня, поднял глаза и усмехнулся:
- Даже не думай.
Я фыркнула, не собираясь скрывать раздражения. На моей памяти не было такого мужчины, который бы отказался заняться со мной сексом.
- Не будь таким злым – соблазнительно произнесла я. – Просто немного развлечемся.
Я присела рядом с ним и провела пальцем по шраму у него на груди. Он не останавливал меня, и торжество засияло на моем лице.
- Могу я спросить откуда этот шрам?- шепнула я, нависая над ним и собираясь в ближайшую минуту избавиться от этих чертовых полотенец.
- Можешь. Но я не собираюсь тебе отвечать. – он с лёгкостью, будто я слабый котенок, перевернул меня на спину и встал с кровати.- Это работа. Эмоции мешают. – спокойно ответил Глейф.
- Ты ко всему относишься как к заданию? – фыркнула я, поправляя полотенце и садясь на постели.
- А тебя прошлый раз ничему не научил? – он развернулся и пошел в ванную. А я застыла, словно из меня разом вышибли весь воздух. Для Глейфа моя история с Лукасом была ошибкой в работе, для меня воспоминанием от которого я старалась избавиться, но оно призраком продолжает идти за мной из города в города. И куда бы я ни бежала от него, меняя города, все было напрасно. Лукас всегда был со мной.

Открыв окно настежь, я достала из плаща портсигар и закурила. Сизая струйка дыма растворялась в ночном воздухе, оставляя запах дорогого табака. Ночной город играл яркими огнями и одиночеством.
«Лукас, где ты сейчас? – подумала я.- В каком уголке Америки? Где под этим огромным небом ты сейчас живешь? Что ты делал сегодня? С кем ты общался? В каких местах побывал? Лукас, когда ты последний раз думал обо мне?

Новая ночь обещала охоту, кровь и адреналин. Три слагаемых, которые заставляют меня мириться с этим скучным миром. Глейф наблюдал, как я сидя на кровати начинаю шнуровать сапоги. Я подняла голову и посмотрела на него:
- Что?
- Сними джинсы.- коротко бросил он.
Я замерла, не веря своим ушам. Он правда это сказал или мне показалось? Но прежде, чем я успела обрадоваться победе, Глейф продолжил:
- Надень короткую юбку и распусти волосы. Корсет можешь оставить. Так будет больше шансов что он на тебя клюнет.
С трудом подавив желание зарычать, я скинула сапоги и рывком стянула джинсы. Неплохо бы было еще швырнуть их в него. Глейф одевал меня, что бы привлечь парня, чья голова значилась в нашем виш-листе. Прижав за горло уязвленное самолюбие, я сделала глубокий вдох и постаралась подумать абстрагируясь от чувств. Он был прав, полураздетая девушка привлечет больше внимания и повысит процент нашего шанса на успех. В конце концов сколько раз я пользовалась своей красотой, чтобы получить нужный результат? Ответ: постоянно. Надев юбку, я снова села на кровать и стала шнуровать сапоги. Глейф усмехнулся и продолжил чистить пистолет.

Легко запрыгнув на высокий барный стул, обтянутый, видавшем лучшие времена, черным кожзамом, я прислонила трость поближе к себе. Хорошо когда оружие всегда под рукой. В конце концов никогда не знаешь, когда понадобиться кому-то снести голову.
Распахнув полы плаща и выставляя напоказ ноги, я мельком оглядела бар. Никого подходящего под описание нашего клиента. Но время у меня еще было. Самое чудесное в охоте не убийство противника.
Я чуть склонила голову на бок и бармен мигом оказался возле меня.
- Что тебе налить, богиня? – улыбнулся он и я хмыкнула.
- Виски. Двойной.- я бросила на стол купюру и почти сразу передо мной оказался олдфешен с янтарной жидкостью. Красивый, переливающийся медово-золотистый цвет плескался в ловушке из стекла. Я попыталась вспомнить какой вкус у виски, но не смогла. Теперь это просто жидкость, которая не может дать мне ничего. Янтарный цвет, похожий на ту луну что я видела в Сакраменто вместе с Лукасом. Мы остановились где-то на шоссе, свернув на обочину и растянувшись на капоте, смотрели на странную, желтую луну.
Ощущения ожили кусочками мозаики.
Холод железного капота…тепло его ладони на моей щеке…скрип кожаной куртки…
«У тебя волчьи глаза» – шепчет он и теплые губы касаются моих…
С кривой усмешкой я отставила стакан на стойку. Я опять бежала. Ничего в моей жизни не изменилось. Сколько времени ни прошло – я все бегу и бегу куда-то, как будто меня прокляли, обрекли на вечное бегство. Я уже не помнила, когда у меня в последний раз возникало ощущение настоящего дома. Наверное, когда мы с Лукасом однажды задержались в месте достаточно, что бы снять небольшой домик.. Как всегда при мысли о Лукасе я почувствовала боль. Отнятая рука продолжала упорно ныть. Не надо думать об этом. Зачем лишний раз тревожить свои раны?
«Он нужен тебе – шепнул внутренний голос. – потому что ты ужасно устала и твои собственный силы уже на исходе…» Ну уж нет! Чувства для меня недоступная роскошь! Я изо всех сил впилась ногтями в ладонь – пусть боль помешает мне оказаться в сети бесплотных сожалений.
Не знаю, что именно остановило меня. Должно быть, то странное чувство, что порой предупреждало об опасности. Так что сначала я почувствовала, а потом увидела их.
Четверо парней в потрепанных косухах, на которых белой краской были нарисованы черепа. Джоуи (или как там его звали) среди них не было. Один из них кивнул на меня и что-то сказал, они заржали и пошли ко мне. Итак, какие у нас варианты? Их четверо, я одна и к тому же драка в баре это такое клише.
- Скучаешь, детка? – блондин устроился на соседнем стуле, его рука оказалась на моем бедре. Кожа скрипнула о кожу. Я смерила парня взглядом. «Деткой» я позволяла называть себя только одному мужчине и это уж точно не этот анарх.
- Жду кое-кого – кивнула я, отодвигаясь, что бы избавиться от его руки на моем бедре.
- Считай дождалась – ухмыльнулся он. Ммм, он правда рассчитывал что я приду в восторг и посчитаю его принцем на коне? Нет, ну кони то на месте…
- И нас зовут? – протянула я, улыбаясь. Информацию всегда можно получить альтернативными методами.
- Я Джери, это Пит, Томми и Дик. – надо же, у него хорошо получается одновременно представлять своих друзей и пялиться мне на грудь. Во истину анархи полны неисчерпаемых талантов.
- Эрика – кивнула я. – Вы байкеры?
Джери расплылся в самодовольной улыбке, польщенной моей наблюдательностью. Быстро переглянувшись со своей шайкой, он кивнул:
- Да. Хочешь прокатиться на моем железном коне?
Троица заржала, а я с трудом подавила отвращение. Господи, на что это убожество рассчитывает? Он хоть видел себя в зеркало?
- С удовольствием – я издала хихикающий звук тупой блондинки ,и мне тут же захотелось пустить себе пулю в лоб. Я строила перед этим анархом блондинку, опускаясь до его уровня. У меня две ученые степени, а у него в лучшем случае три класса церковно-приходской школы. Как низко пали сильные…
Пока мы шли к выходу, я пыталась вспомнить, как выглядит вход бара и что есть вокруг. Там был переулок, кажется…

Джери прижал меня к стене, и если бы я была человеческой женщиной, это было бы очень неприятно. Горилаобразные пальцы сжали мои предплечья, и кожаный плащ жалобно скрипнул, протестуя против такого жестокого, в виду своего чудесного итальянского происхождения.
-Тебя ждет наслаждение – произнес он, наклоняясь к моей шее.
- Не могу обещать того же – ответила я и ударила его ногой в пах. Сир учил меня, что это не комильфо, когда тебя ест анарх. Но не думаю, что Алехандро одобрил такой неизящный способ борьбы с этим. Парень взвыл, отпуская меня, и зажал ладонь между бедрами. Удар по яйцам отлично отрезвляют мужчин.
- Ах ты сука! Разберитесь с ней!
Они метнулись ко мне с разных сторон. Один и-за спины неудавшегося героя-любовника, двое сбоку. Хотя окружить. Загнать, как добычу. Ничего, еще посмотрим, кто кого. Я бросилась прочь, в темноту переулка рядом с баром. Преследователи не отставали.
Они оказались хорошими загонщиками. Впереди был тупик, в который меня гнали, как глупого олененка Бемби. Ну ничего, у олененка тоже есть рожки. В груди поднималась волна злости и ярости.
«Впусти меня»- зарычал Зверь, и я поняла, что если впущу его, мои преследователем не поздоровиться. Я не знала, что будет со мной в этом случае, но это казалось уже не столь важным. Загнанному зверю не остается ничего другого, как только показать свои зубы.
И в этот момент что-то, рассерженной осой прожужжало мимо моего уха, ударилось в тротуар, выбив из него асфальтовую крошку. Я припала к земле. В тот же момент еще одна пуля просвистела у щеки, опалив кожу. Главное – успела пригнуться, и пуля не угодила в голову. Выстрел. Еще выстрел. Острая вспышка боли застлала глаза, расцветая чернильно-багровыми цветами, удивительной красоты.
Я улыбнулась, вернее, оскалилась совершенно по-волчьи. Смотри, луна, любуйся со своих высот. Тут будет, чем полюбоваться!
В кончиках пальцев знакомо закололо, а в глазах потемнело. Я сделала шаг…

…Кровь, вокруг было много крови. Я с легким удивлением смотрела на темно-красные брызги на моей одежде. Они складывались в какой-то странный рисунок, но я не могла понять в какой. Грудь и бок болели. Кажется меня ранили, а потом…Лучше не думать. Мои руки тоже были в крови, а под ногами что-то лежало, смотреть на это совершенно не хотелось. Лучше не видеть. Лучше не знать. Удовлетворения я не ощущала. Только пустота. Только бесконечная, словно вселенная, пустота. Неужели она теперь будет со мной всегда?
Глейф стоял неподалеку. Небрежно облокотившись на стену, скрестив руки на груди, и смотрел на меня. Я отвела взгляд. Неловко получилось. И ведь не объяснить, что я не виновата в этой переделке. Все слова в духе «не виновата я, меня подставили» будут звучать как жалкое оправдание.
Глейф закинул уцелевшего байкера с колом в груди себе на плечо. Если бы он не появился, даже ярость Зверя не спасла бы меня от Окончательной Смерти. Я не помнила, когда охотник за головами появился, просто в какой-то момент заметила мимоходом, продолжая раздирать анарха на части, как он отрубает голову одному из парней.
- Избавься от тел и встретимся через час в парке, в двух кварталах отсюда. – бросил он и вышел из переулка. Я посмотрела на низко нависшие над землей звезды. Они с любопытством пялились на то, что произошло.
«Ну что, девочка с глазами волчицы, теперь ты довольна?»
Мне захотелось запрокинуть голову в небо и завыть - глухо, надсадно, бессмысленно.

Лос-Анджелес, безусловно, был красивым городом, но вместе с тем абсолютно чужим, равнодушным. Я шагала по его раскрытой ладони, пытаясь поймать хотя бы тень былых ощущений, когда приезжаешь в новый город. Ничего.
Я не боялась ночного города. Если уж на то пошло, это он должен был бояться меня. Несколько раз, по пути к парку, мне попадались навстречу компании, иногда окликали, пытаясь познакомиться, но мне ни разу не пришлось давать никому настоящий отпор. Даже жаль, возможно, это меня бы взбодрило и позабавило.
Наконец, я оказалась возле ворот парка и направилась вглубь. Тишина казалась абсолютной. Звук моих шагов разносился далеко. Включить ауспекс и выяснить, как хорошо Глейф умеет играть в прятки? Покачав головой, я достала мобильный и позвонила.
Насвистывая ненавязчивую мелодию, я привязывала торпорное тело анарха к дереву. Хм, может ему еще табличку в руки дать «Мы за зеленую планету?» Вполне хороший забастовщик бы вышел, долгоиграющий.
- Что будешь делать дальше? – спокойно поинтересовался Глейф и я мельком посмотрев на него, пожала плечами:
- Пытать конечно.
- Сразу пытать? – на его лице проскочила насмешка и я не сдержавшись, огрызнулась:
- Можно подумать он сразу мне скажет, где искать его друга и нарисует карт у?!
Глейф пожал плечами:
- Тогда начинай. От тела избавишься сама. – и он выдернув кол из груди анарха, ушел.
Хм, как это галантно сваливать всю работу на леди. Пока я думала о превратностях воспитания, анарх открыл глаза и оценив ситуацию, заорал:
- Ах ты сука!
Ну вот. Я честно говоря не собиралась сразу его бить. Его голова дернулась и профиль перестал быть таким четким.
- Сука – это собака женского пола. А я девушка, которая сломает тебе руку, если еще раз меня так назовешь – улыбнулась я. – А теперь, в целях экономии моего времени ты сейчас скажешь где мне найти Джоуи.
- А может ты, сучка, опустишься на колени и отсосешь у меня?
- Ой как грубо – поморщилась я и прежде, чем он успел моргнуть, выхватила нож и вонзила ему в пах. Он пронзительно заверещал и я пожалела, что у меня слишком музыкальный слух. Кровь стала пропитывать джинсы, расползаясь рваным пятном от паха.
- Чокнутая сука! – выл он, корчась от боли. – Ты что мать твою сделала?! Да ты знаешь, что мои ребята с тобой сделают?!
Бла-бла-бла.Скучно.
Я сжала его горло, впечатав в дерево. Хватит быть вежливой.
- А теперь слушай сюда, ублюдок!- мой голос перетек в звериное рычание. - Мне надо знать, где я могу найти Джоуи. Если я не найду его сегодня, то здорово расстроюсь. А расстроенная я это очень..ммм…неприятно. Ты же не хочешь, что бы я огорчалась?
- Если я скажу, мне не поздоровиться – прохрипел он. Да ладно? Издав притворно грустный вздох, я занесла нос еще раз и бравый парень лишился глаза.
- Хорошо, твою мать!- передумал он. - Сука! Как больно…Я скажу тебе, но не рассчитывай, что выберешься из города живой. –Я рассмеялась. Какие знакомые слова! Говорить мне такое становится недоброй традицией. – Он ошивается сегодня в стрип-клубе «Киска».
Мои брови поползли вверх. Киска?! Какая мерзость, хотя Лукас бы пришел в восторг.
- Спасибо тебе, мой дорогой – улыбнулась я, слизывая кровь с его лица. – Я сегодня добрая и убью тебя быстро.
Отблеск ужаса мелькнул в его глазах и последнее, что он увидел, была моя улыбка. Не такой уж и паршивый из меня Ангел Смерти.

Ярко-розовая неоновая вывеска «Киска» меня окончательно добила. Кошечка стояла на задних лапах, изогнувшись в соблазнительной позе. На шпильках и в трусиках. И у нее , вопреки законам природы и эволюции, была пышная женская грудь. Какой жуткий сюрреализм.
Глейф посмотрел на меня.
- Даже не думай – отрезала я. – Ноги моей там не будет.
Мысленно я уже приготовилась отстаивать свою позицию, подобрав с десяток аргументов и еще больше ругательств, но мужчина просто пожал плечами.
- Ладно. Следи за дверью, если наш парень надумает проскочить. – он натянул кепку и закинув спортивную сумку на плечо, вышел из машины.

Прошло минут двадцать прежде чем дверь распахнулась и из нее выскочил мужчина, подбегая к припаркованному неподалеку байку. Не так быстро, любовь моя.
Окружающий мир сузился до одной крохотной цели: колеса байка. В руке уже ощущалась приятная гладкость рукоятки ножа. Чуть отвести руку. Взмах. И сверкающее лезвие, рассекая воздух, несется к своей цели.
Визг шин, искры и мотоцикл занесло, креня на бок. Нож вонзился в колесо. Мужчина на миг оглянулся на меня и бросился бежать, на ходу доставая мобильный. Я рванула за ним, чувствуя, как моя кровь начинает бежать по венам сильнее, разгоняя тело, заставляя его двигаться быстрее.
Одним ударом ноги, я выбила мобильный из его рук и заодно заехала по лицу. Парень пошатнулся и почти упал на колени. Выхватывая из чехла шпагу, я уже знала, что у него мало шансов. Все решают секунды, даже если у тебя в запасе вечность…
Взмах лезвия, серебристый росчерк и на мгновение рубиновые капли застыли в воздухе, а потом его голова упала к моим ногам. В эту же минуту дверь клуба с грохотом распахнулась, и от туда выбежал Глейф. Его футболка была изрешечена дырками от пуль, а за ним бежали «Детки из склепа». Рывком подхватив голову за волосы, я побежала к машине.
Я прыгнула за руль, перемахнув через дверь, прямо на сидение и завела машину. Глейф перехватил у меня голову бедняги Джоуи и я вдавила педаль газа в пол. Анархи запрыгнули на байке и с ревом бросились за нами.
- Ммм…- я обернулась, подсчитывая количество потенциальных преследователей. – Ты поскупился им на чаевые?
Глейф посмотрел на мою улыбку, и уголки его губ чуть поднялись вверх. Похоже, он привыкает к моему чувству юмора. Но мне еще предстояло оценить и его способность шутить.
Быстро сунув голову анарха в банку с каким-то раствором, он начал стрелять по колесам байков и парочка с задорным визгом, скрежетом и искрами, улетели с дороги. А потом мой напарник достал бомбу и кинул позади машины, на встречу «Деткам». Я прибавила скорость, выжимая из черного порша все что он может. Прогремел взрыв. Все звуки и цвета смешались и вспыхнули: оглушительный скрежет метала, гулкий грохот взрыва, яркое пламя и черный дым.
Глядя в зеркало заднего вида на алое с черным – огонь и дым, - я думала о том, что приношу только зло, только горе, только смерть. На мне словно стоит печать…Так если смысл сопротивляться этому?
Машина неслась по шоссе, ветер оглушительно свистел в ушах. Дело было законченно. Анарх мертв. Я справилась. Но только одна мысль все еще не давала мне покоя? Остались ли еще у меня маячки, которые спасут меня в жестокую бурю и не дадут заблудиться в этом бушующем море?

Прошло несколько дней после сдачи задания. Чувство удовлетворения от проделанной работы не спешило приходить. Охота…разве это была охота? Было много шума и крови. Охота – это танец, когда каждая твоя мысль, каждое движение подчинено цели. Здесь нет места случайностям. Все должно быть точно. Охотник кружит вокруг своей жертвы. Сначала лишь ощущая ее дразнящий запах, повторяя ее движения так, что бы сродниться с ней, начать смотреть на мир ее глазами. Охотник должен стать ее тенью, чувствовать ее дыхание и каждый удар сердца лучше, чем свое. Только тогда между ними и возникает настоящая связь, только тогда происходящее наполняется особым смыслом и особой магией. Только это я называю настоящей охотой.
- Данте, ты идешь? – я подняла глаза на Глейфа и кивнув, вышла из машины, ставя ее на сигнализацию. Может в этот раз нам попадется настоящая охота. Глейф по возвращению из Л.А. взял меня в ученицы, скупо бросив, что возможно из меня получится неплохой охотник. Но пока я для этого слишком эмоциональна.
Бар куда мы приехали, был мне не знаком, но мой новый учитель снизошел о того, что бы рассказать мне об этом месте, где охотники могут получить задание и сегодня ему пришло интересное предложение. Что ж, посмотрим…

Когда я вошла в бар, то решила что одна из пуль, пойманных в Лос-Анджелесе, так и осталась в моей голове. Иначе, я не могла объяснить тот факт, что сейчас передо мной стоит Лукас.
Я искала его, чтобы получить ответы. Но когда нашла все вопросы были забыты.
Чувства. Как часто мы обманываем себя, думая, что можем ими управлять. Пока в один прекрасный день не попадаемся, захваченные врасплох гневом, или завистью, или любовью. И тогда приходится смотреть правде в глаза.
А правда такова — невозможно управлять своими чувствами. Можно управлять только тем, что мы в связи с ними делаем.
- Скучала по мне? — шепчет, уткнувшись губами мне в шею. Хватает меня, прижимая к себе за бедра. В ответ я шепчу:
- Да, ужасно скучала.
Разумеется, это ложь. Я хотела, чтобы он умер.
Я ненавидела Лукаса за то, что он заставляет меня любить его.

Серия сообщений "Dante":
Часть 1 - Данте. Город Ангелов.

В колонках играет - She's out of my life -Josh Groban

She's out of my life
She's out of my life
And I don't know whether to laugh or cry
I don't know whether to live or die
And it cuts like a knife
She's out of my life

Ее больше нет в моей жизни
Ее больше нет в моей жизни
И я не знаю, плакать или смеяться
Не знаю, жить или умереть.
Это режет словно нож —
Ее больше нет в моей жизни.

She's out of my life (Josh Groban)

Чтобы быть вместе, они должны сейчас расстаться!

Марк Леви. Следующий раз

- Ричард!- она сбежала по ступенькам, перепрыгивая через одну, и оказалась в моих объятиях. Я обнял Альбу, прижимая ее к себе, и на мгновение забыл обо всем, кроме ее нежных губ, тепла кожи и аромата духов. Запах цветущих ночных роз был на ее коже, переплелся с темными волосами, был частью ее самой. Она украдкой коснулась губами моей шеи, и я почувствовал легкую дрожь в теле. В памяти всплывали мгновения наших встреч, в ее тихой квартирке, затерявшейся в бесконечных кварталах новостроек Сан-Диего. Мгновения, когда мир за окном больше не существовал, потому что был нам не нужен.
Лицо Альбы озарила улыбка, которую я так любил, и которой мне так не хватало, когда она уехала в Бостон. Все ее существо, каждый жест, изгиб тела говорил о том, как она скучала, как ждала этой встречи. В ее прошлый приезд в Сан-Диего, когда Альба вырвалась всего на одну ночь, мы так и не смогли остаться вдвоем. После месяца разлуки все, что было у нас это взгляды и случайные прикосновения. Провожая ее в аэропорту на меня нахлынуло желание забыть обо всем, просто сжать ее в объятиях и целовать до тех пор, пока она не начнет шептать мое имя… Но здравомыслие погасило это дикое желание и я просто крепко обнял ее, зная, что скоро снова придет письмо из Бостона и у меня вновь появится призрачное ощущение, что Альба рядом.
Ночной порыв ветра, заставил нас опомниться.
- Где твои туфли? – спросил я, чуть приподнимая ее за талию и ставя на свои ботинки. Сородичи мало восприимчивы к перепадам температуры, но мне все равно не хотелось, чтобы она стояла босиком на холодном асфальте, еще мокрым от ночного дождя.
- Бостонская мода. Я решила всегда ходить босиком и создать культ в честь этого. Будешь первым адептом? – невозмутимо отозвалась она, и я рассмеялся, проводя ладонью по ее щеке. Эта женщина душу продаст за красивые туфли.
- Не думаю. Лучше заедем к тебе, и ты наденешь туфли,- улыбнулся я.- Ты шокируешь людей, ходя босиком в апреле.
Она непринужденно пожала плечами:
- Всего лишь босиком. Я вот как-то вернулось домой только в косухе, хорошо хоть длинная была…
Мне хватило и этого. Закрыв глаза, я мог вспомнить каждый изгиб ее тела, каждую родинку, тонкий, едва заметный шрамик под коленкой и маленький, круглый след от ожога внизу живота. Шрам она получила в детстве, свалившись с дерева, что меня абсолютно не удивляло. Про ожог Альба ничего не ответила, когда я спросил. Просто поцеловала меня и положила голову на плечо. Мне оставалось лишь догадываться, почему она не хотела рассказывать.
Она стояла, прижавшись ко мне, и смотрела в глаза, чуть улыбаясь. Это мгновение было не создано для разговоров. Я смотрел на нее, стараясь до мельчайших деталей запомнить этот миг. На ней совершенно не было косметики, что делало Альбу моложе и как-то по-детски беззащитной. Черное кружево ресниц, нежная фарфоровая кожа, чуть приоткрытые розовые губы. Темные локоны были стянуты в пучок и мне, вдруг, ужасно захотелось снять заколку, что бы они темным, блестящим покрывалом упали ей на спину.
Мне нравилось, когда она носила их распущенными, можно было запустить в них пальцы, от чего Альба всегда чуть смешно жмурилась от удовольствия, как кошка. Я помнил, как они могли щекотать обнаженную кожу, как падали темной завесой вокруг нас, когда она оказывалась сверху…
Я хотел запомнить каждую деталь: ее радостную улыбку, то, как ее руки нежно лежали на моих плечах, тепло ее тела под моими руками, ее взгляд…Больше всего я желал запомнить, как она сейчас смотрит на меня с нежностью, безграничным доверием и любовью, понимая, что больше никогда она не посмотрит на меня так, как в этот миг. Я должен сохранить в памяти эти минуты. Потому, что сегодня я разобью ей сердце.
Кинотеатр под открытым небом собрал в эту ночь десяток влюбленных парочек, которые тесно прижавшись друг к другу смотрели черно-белую драму. Отличное начало ночи. Только не для нас с Альбой. Нам не нужен был экран, драма разворачивалась здесь и сейчас, в моей машине.
Все началось, когда она потянулась ко мне, чтобы поцеловать, мы наконец были одни, но я мягко отстранил девушку и бережно сжав ее ладонь, начал то, что надо было сделать уже давно. Альба продолжала недвижно сидеть, как будто не знала, что ей делать и что сказать. Каждый изгиб ее тела был полон напряжения, как будто она ожидала удара…
- Альба – мягко произнес я, но она покачала головой и высвободила свою руку, сложив тонкие, длинные пальцы замком и опустив на колени.
- Ты хочешь чтобы мы перестали встречаться – тихо произнесла она, словно для самой себя.
- Да – твердо сказал я. – Мы дали зайти этому слишком далеко.
Я десятки лет жил в опасности, и все же я не мог найти в себе сил посмотреть ей в глаза. Мне пришлось принудить себя сделать это. В глубине ее глаз плескалась боль и недоверие. Мне с трудом верилось, что я собственными руками убивал в ней веру в меня. Она вдруг повернулась ко мне новой, прежде неизвестной стороной. Хрупкая, ранимая, так отчаянно ищущая тепла и защиты. Было в ней это всегда или появилось оттого, что она устала, несчастна и брошена?
Мне захотелось прижать Альбу к себе, просить прощения за сказанное мной и целовать до тех пор, пока не уйдет ее боль. Лишь неимоверным усилием я сумел остановиться, прежде чем эти чувства овладели мной безвозвратно.
Альба не верила, не хотела верить, что это происходит на самом деле. Она протянула руку и коснулась меня. Я вздрогнул, как будто ее пальцы были охвачены пламенем и причиняли настоящую боль.
Я разбивал ей сердце, не оставляя надежды. Но и мое сердце болело так, как если бы мы были единым целым и я уничтожал сам себя. Будь у меня выбор, мы не разлучались бы никогда. Я жил теми мгновениями, когда мы были вместе, теми мгновениями моей жизни, когда я действительно чувствовал себя живым.
- Почему? – спросила она, глядя в пустоту. Голос ее прозвучал безжизненно, огонь в глазах погас. Теперь она смотрела, как человек, который уже ни на что не надеется.
Почему? Мне нечего было сказать. Я знал правду. Правду о том, что она любит его. Ее лицо сияло этой любовью. И было бы подло заставлять Альбу сделать выбор, который принесет ей немало боли. Я хотел, чтобы она была моей, но был фактически уверен, что она не бросит Майка. И что мне оставалось? Продолжать эти отношения? Зная что чувство к ней поглощает меня и зная, что она никогда не буде до конца моей? Гадать какие из ночей она будет проводить с ним, отдаваясь ему?
Виски начало ломить от ревности и гнева. Я поморщился, пытаясь понять, что сказать ей, как объяснить что делаю это ради нас обоих, ради нее.
У Альбы вырвался сдавленный, тихий всхлип и мое решение, все мои слова, все готово было рухнуть к черту.
- Альба…я..-
- Отвези меня домой – совершенно пустым тоном произнесла она, закрываясь от меня всеми способами. Она больше не была готова впустить меня в свой мир.
Так было надо. Я должен ей позволить уйти. Так лучше. И у меня получилось.
Я должен был испытывать облегчение или даже триумф. Так почему же все онемело внутри? Как будто я убил лучшую часть себя…
Ее квартира встретила нас тишиной и холодом печали. Мы замерли на пороге.
Я чуть прикрыл глаза, в памяти нещадно возникали воспоминания, как много раз я подхватывал ее здесь на руки, чтобы отнести в спальню, как она всегда при этом смеялась и касалась губами моей шеи, как сияли ее глаза желанием и предвкушением. Какая ирония, что сегодня здесь все кончится.
На миг Альба снова посмотрела на меня и то, что я прочел в ее глазах, заставило меня едва ли не крикнуть: «Не правда! Я люблю тебя! Останься со мной!», но она смиряется с моим решением. Думая, что поступает благородно, спасает меня, уходя прочь.
Она не могла ошибиться сильнее.
Вся моя жизнь зависела от того, будет ли она ее частью.

Серия сообщений "Alba's Fairytale season 2":
Часть 1 - История одного расставания. Ричард
Часть 2 - Шаг 1
Часть 3 - Шаг 2
...
Часть 8 - Шаг 6
Часть 9 - Шаг 7
Часть 10 - Arman. Bittersweet

В колонках играет - Placebo - Protege Moi

Настроение сейчас - Protect me from what I want

Мы пытались убить
Друг друга мутно и дорого
Я искала тебя в клубах
Ты ломал мне рёбра
Ты стирал телефоны
И всё равно облажался
Но тот кто не уходил
Тот и не возвращался
Ночные истерики
Чужие постели
В любопытных соседей
Бутылки летели
И кто кого отымел
Здесь всё было поровну
Ты кусал мне губы
Я разбивала тебе голову


За закрытыми веками простиралось алое с золотистыми полосами марево. Открывать глаза и проверять свою догадку не хотелось. Моя соседка в очередной раз не задернула шторы и теперь солнечный свет падал на мое лицо.
- А утреннее солнце радостно щебечет "убей их, убей их всех"- пробормотала я, утыкаясь в подушку. Во рту все пересохло и каждый сантиметр моего тела требовал завязывать со спиртным.
Раздался хлопок двери, которой моя голова восприняла как мини взрыв, и прозвучал до отвращения бодрый голос Шони:
- Альба просыпайся! Уже девять.
Нужно просто ее проигнорировать, залезть под одеяло и остаться там до завтрашнего утра.
- Альба – снова позвала она и я глухо застонала. Похоже от нее не избавиться. – Что? Что ты там бормочешь?
- Шторы – ответила я, вынимая лицо из подушки. – Задерни чертовы шторы.
Она подола к окну и марево за моими веками исчезло. Чудненько.
Сев на постели, я приоткрыла глаза и попыталась сфокусироваться на стоящей передо мной соседке.
- Супер – улыбнулась она. – Ты похожа на Кейт Мосс, когда она плотно сидела на героине и пила не просыхая. Надеюсь что тебя вчера никто не трахнул.
Перевод на человеческий: «Выглядишь ты очень хреново». Я показала ей оттопыренный средний палец и поковыляла в ванную.

Большое настенное зеркало подтверждало вердикт моей соседки: волосы были всклокочены и безнадежно спутаны, а размазанные дымчатые тени и красные глаза придавали мне ощутимое сходство с подвыпившим енотом.
Господи, сделай так что все это появилось пока я спала и Он вчера меня такой не видел.
Стянув пижаму, я бросила ее в корзину для грязного белья и встала под душ. Надо хорошо промыть волосы и тогда мне не придется прибегать к стрижке под ноль…


Смыв следы вчерашнего хорошего вечера, я завернулась в полотенце и вернувшись в комнату, упала на кровать.
- Еще чего! – возмутилась девушка. – Оторви свою задницу и одевайся. У нас есть два часа чтобы накачать тебя кофеином под завязку и потом на лекции. Ты и так вчера устроила себе внеплановый выходной.

Да, вчерашний закос лекций наконец начал меня тревожить, до сессии оставалось несколько месяцев и прогул мог неожиданно всплыть в ненужный момент.
Натянув джинсы, я одела просторную футболку и сунула ноги в черные конверсы. На каблуках мне сегодня не устоять. Завязав эластичной лентой, влажные волосы в пучок, я повернулась к зеркалу и усмехнулась. Видел бы меня сейчас Эрик. Потертые джинсы, черная футболка доставшаяся мне неизвестно от кого и судя по всему мужская. Ни грамма женственности и шика. В начале нашего романа, если я нарушала эти два закона, он воспринимал это как простое ребячество, к концу – как прямой бунт его тоталитарному режиму. Его терпения хватило на год и в итоге мой любовник поставил ультиматум: или я начинаю его слушаться и продолжать купаться в роскоши или… Ну судя по тому, что я сейчас не зависаю на какой-нибудь частной вечеринке в Ницце, в платье от Дольче, я выбрала «или».

Только годы спустя, когда моя жизнь изменится до неузнаваемости и я застряну в выборе между двумя мужчинами в моей жизни, только тогда я по настоящему смогу понять Эрика. Он хотел удержать меня, хотел защитить и возможно он по-своему любил меня, но два брака и возрастной цинизм мешали ему в этом признаться, даже себе. А может дело было просто в страхе? Но до понимания того, что некоторые женщины не созданы для того, чтобы их приручили, а созданы быть свободными, пока не встретят кого-то похожего, чтобы быть свободными вместе были еще годы. Сейчас мне было еще 17, Эрику все еще 36, он был моим первым мужчиной, который научил меня всему, от секса вплоть до жизненной философии, и наш роман только что подошел к концу. Я уехала из Сан-Диего, поступив в Нью-Йоркский университет и горела желанием начать самостоятельную жизнь.
Запихнув вещи в сумку, я одела черные «авиаторы» Рэй Бэн и вместе с Шони вышла из общежития. Черные очки – универсальное средство для маскировки похмелья, красных глаз, синяков, совести и воспоминаний. К тому же это было бы мазохизмом надевать цветные линзы на измученные глаза.


«Старбакс» находился почти в квартале от общежития и в 10 утра найти здесь свободный столик просто нереально. Если у вас нет полезных знакомств. Моя соседка больше года работала в этой кофеинозависимой секте и местечко для нас всегда находилось.
Плюхнувшись за столик, я протянула Шони кошелек:
- Если ты принесешь мне мятный латте, я буду любить тебя вечно.
- Какой позор, подруга – фыркнула мулатка, улыбаясь. – Отдаешься мне за кофе, как дешевая шлюшка.
Другой бы на месте Шони давно бы получил по лицу, но она росла в Бруклине и понятия «дружеской нежности» у нее были свои.
Пока девушка стояла в очереди, я открыла ноут и проверила свой Фэйсбук. Ничего интересного. Несколько сообщений, но от вчерашнего парня ничего не было. Хм, это начинало раздражать.
Телефон завибрировал и на дисплее отобразился вызов Джека.
- Привет, красотка! Живая? – поинтересовался мой сокурсник.
- Я онлайн на Фэйсбуке, значит живая.
- Сальваторе, ты и в Аду вайфай найдешь – заржал Джек. – Так что это не показатель. Я был у вас в общаге, но вы подлые сучки, уже ушли и не подождали меня.
- Сам ты сучка – пробурчала я. – мы в «Старбаксе» на Шестой. Добеги до нас и растряси свой целлюлит.
- Иди, в задницу Альба! Буду через пять минут- сказал он и бросил трубку. Джек был лучшим танцором на нашем курсе и обладателем идеального тела, которое можно было поместить на главные развороты Men’s Health, но сам он был убежден, что его спасет только липосакция у хирурга. Иногда этих геев сложно понять.
Он пришел, когда Шони, наконец, добыла нам Старбакс и первая доза кофеина поступила в мой измученный организм.
- Привет, красотка – он расцеловал Шони в обе щеки и посмотрев на меня, покачал головой:
- Как ты себя чувствуешь, детка?
- Солнце, сука, бесит – улыбнулась я, стараясь сесть так что солнечные лучи не падали на меня.
- Ты все таки ненормальная – сочувственно кивнула девушка.- Приехала из Сан-Диего, где сплошные пляжи и ни намека на загар.
- Это называется «аристократическая бледность» - сказал Джек, бросая сумку на стул. – У Шанель она на пике популярности.
- Потому что у их дизайнера Лагерфельда отвисшая задница и ему стремно появляться на пляжах – авторитетно заявила наша студентка факультета моды. И кстати, Альба притащилась под утро, так что ты проспорил. Гони десятку – начала Шони, собираясь рассказать очередные подробности моей личной жизни.
- Uno momentum, я возьму капучино и ты – он ткнул в меня пальцем. – Расскажешь мне все грязные подробности о вчерашнем вечере.

Половина латте, двое моих друзей и рассказ про один вечер с одним парнем. Простая арифметика для чудесного начала дня. Я встретила его вчера, в Центральном парке у фонтана. Лекций у меня не было до вечера и я сидела на бордюре, рядом с прохладной водой, погрузившись в «Грозовой перевал».
Я не сразу заметила на себе чей-то взгляд. Он устроился на скамейке держа перед собой папку и периодически смотрел на меня. Взгляд - это нечто особенное, полное тончайших нюансов. Он не смотрел на меня как мужчина на женщину, скорее как творец на незаконченный материал, Разозлившись я собиралась уйти и тут он окликнул меня.
У него были странные руки. Изящные, и в тоже время сильные. Созданные, что бы творить и уничтожать.
В загорелых пальцах уверенно скользил карандаш.
- Не шевелись - его голос приковал холодным металлом. Я опешила. Мне следовало немедленно уйти, проигнорировав его. Но парень поднял на меня глаза цвета моря и добавил:
- Прошу тебя, вернись на место. Я еще не закончил.
И я осталась. Определённо это была моя самая любимая ошибка. Мой ярчайший провал.
Его рисунок был необычен. Меня еще никто не рисовал…особенно распятой.
- Пугает? - улыбнулся художник.
- Необычно - кивнула я.
- Настоящий мир всегда необычен, девочка из школы искусств. - сказано это было с издевкой. Он кивнул на мою футболку с гербом университета. - Там тебя этому не научат. " В свете твоем мы увидим свет"
Он прочел девиз, без труда переведя с латыни.
- Ты хоть сама понимаешь какой это бред?- усмехнувшись, он приблизил свое лицо к моему. - Свет можно увидеть только из темноты.
У меня по спине пробежал холодок
- Ладно, девочка из университета, я знаю бар за углом. Выпьем чего-нибудь и поболтаем на счет религии и искусства - он поднялся со скамьи, убирая блокнот в сумку и пошел по аллее. Обернувшись, спросил:
-Ты идешь?

Мы просидели в баре несколько часов, он говорил со мной о тысячи вещах: искусстве, религии, людях, политике, путешествиях. Мне казалось он знал все на свете и откровенно насмехался над моими взглядами на мир.
- Ты повторяешь только то, что вбили в твою хорошенькую головку – он протянул руку и ласково провел пальцем по моему лбу. – Все преграды в твоей голове: религия, воспитание, школа. Забудь про эти глупости и скажи наконец что думаешь по этому поводу ты сама?



- А дальше? – жадно спросила Шони, ожидая продолжения истории.
- Мы проговорили еще часа два, изрядно выпили и он предложил поехать к нему и посмотреть его картины.
- А дальше было единенье тел и сладострастные объятия? – подмигнул мой друг.
- Фу, Джек, ты сам себе перепидорасил – поморщилась девушка и посмотрела на меня: - Этот придурошный гей хочет спросить..
- Не только я – возмутился Джек.
- Короче – прервала его Шони. – Секс то был?
Хороший вопрос. Почему я не подумала об этом утром?
- Скорее всего нет – напрягая память ответила я и снова уткнулась в чашку с кофе, наблюдая недоумение на лицах моих друзей.
- Что значит «скорее всего»? – нахмурившись спросил Джек, откидывая со лба каштановую прядь.
- Вот да! – согласилась подруга. – Он тебя трахнул или нет?
- Нет. Насколько я помню – нет.
По крайней мере когда я вернулась в общежитие, трусики на мне были. Но им я этот аргумент приводить не буду. И пора завязывать с алкоголем.
- Итак – подытожила девушка. – Ты была пьяна, вы были вдвоем в его студии и, при том, что ты не страшная..
- Ну спасибо! – фыркнула я.
- Всегда пожалуйста – улыбнулась она. – Так вот, при всем при этом он тебя не трахнул. Я чего-то в этой жизни не понимаю. – она беспомощно посмотрела на Джека, ища подсказки.
- Может он гей? – предложил наш красавчик.
- Не надейся! – улыбнулась я, допивая кофе – Мы целовались.
- А это типа показатель – усмехнулся Джек. – После посвящения в студенты, когда мы с тобой нализались мартини поцелуи тоже были. Но я все равно голубой.
- Голубее, чем небо над Аризоной – хихикнула мулатка, отодвигая от себя пустую чашку. – Поэтому есть три варианта: первый – у него не встает, второе – он решил оставить тебя на десерт.
- А третий вариант? – с надеждой спросила я.
- Отсутствует как таковой. – пожала плечами Шони.
- Почему он не может оказаться просто приличным парнем?- возмутилась я и Джек поскудно улыбнулся:
- Это Нью-Йорк, детка.


Я не могла сосредоточиться на танце. Все время сбивалась. Шаг, шаг, поворот, наклон, шаг и…черт, опять опоздала на долю такта и не успела повернуться. Черт, черт, черт.
- Передохни, Альба – профессор Анастасия покачала головой. – Эта связка сегодня не дается тебе.
«Приехали – подумала я, прислоняясь спиной к станку и набрасывая на шею полотенце. – То у меня «настоящий талант», а теперь «сегодня не дается».
Профессор сложила руки на груди и встала рядом со мной.
- Что с тобой происходит? – ласково спросила она. – Новые движения ты всегда легко осваивала, а то что не получалась с помощью таланта, брала упорством. А в последний месяц ты сама не своя.
- Я занимаюсь – ответила я, теребя край полотенца. – Я постоянно занимаюсь, но эффекта никакого. Каждое мое движение какое-то механическое и пустое.
- Хорошо, что ты заметила это – кивнула профессор. – Ты способная студентка и я бы даже сказала талантливая, но постоянные занятия у станка до потемнения в глазах дают тебе лишь технику танца. Он остается пустым.
Я посмотрела на Анастасию. Ей было за 50, но ее тело осталось телом изящной балерины, сохранив грацию и гибкость. Она была одним из лучших профессоров в университете и ее карьера была не менее блестящей: лучшие сцены Европы, престижные награды, знаменитые спектакли. Университет гордился, что уговорил ее преподавать у них.
- Я пытаюсь – вздохнула я, глядя на нее. – Пытаюсь почувствовать, но меня все время что-то стопорит и я делаю ошибки.
- Все ошибаются, а ты, как мне кажется, сосредоточена на чем-то другом. Мыслями ты не здесь, не в танце. Тогда где же ты?
Я прикрыла глаза и на мгновение, мне показалось, что я снова чувствую запах масляной краски его мастерской.
Данте. Его имя шелестело во мне как прибой и именно он был причиной всех моих ошибок.
Он заставил меня измениться сильнее, чем Нью-Йорк, чем университет. Но не просто потому, что он лучше знал жизнь. Что у него был большой художественный опыт. Что он был известен. Но потому, что он всегда говорил то, что думал. Точно выражая мысли. И заставлял думать меня. В этом было самое главное. Он заставлял меня усомниться в себе. Как часто я не соглашалась с ним! А неделей позже ловила себя на том, что в разговоре с кем-нибудь аргументировала его аргументами и судила людей по его критериями.
Он словно соскоблил с меня всю глупость (во всяком случае хоть какуе-то ее часть), мои дурацкие, легкомысленные, суетные представления о жизни и искусстве. И именно он создал мое новое «я», во всяком случае его огромную часть.
Как презрительно бы засмеялся он услышав такое!


Прошло два дня после того вечера в баре, прежде чем мы столкнулись с ним снова.
Был выходной и мы втроем сидели в баре на углу. Я снова не сразу, почувствовала его взгляд, но когда обернулась моментально нашла его. Он сидел за одним из столиков, блокнот в черной обложке лежал перед ним. Художник опустил карандаш и посмотрел на меня.
- Ребята это он – тихо произнесла я.
- Где? – они как по команде обернулись и я была готова провалиться от стыда. – Да не пяльтесь вы так! Вон тот блондин у стены.
- Охренеть – с вожделением протянула Шони. – Какой красавчик.
- Аль, ты уверена, что он не модель Кельвина Кляйна? Где то я его видел.
- Точно – кивнула я, изо всех сил стараясь не оглянуться на него еще раз.
- Девочка, что ты здесь сидишь? – прошипела подруга. – Иди и поздоровайся с ним! Не будь дурой!
Джек пихнул меня в бок, чтобы я спрыгнула со стула. Деваться было некуда и я подошла к его столику.
- Привет! – сказала я веселеньким тоном и едва не покраснела, от того, с какой ироничной усмешкой он посмотрел на меня. – Эмм, ты так и не позвонил. – художник вздернул брови и я окончательно почувствовала себя дурой. Все, хватит с меня этого унижения. Я собиралась уйти, но он взял меня за руку и стал мягко поглаживать большим пальцем мое запястье, двигаясь по часовой стрелке. Я замерла, проглотив судорожный вздох.
- Приходи ко мне на выставку.
И улыбнулся. Такой веселой, заговорщической улыбкой. И ушел. Совершенно сам по себе. Даже не оглянулся.
На столе остался белый конверт.
Я вернулась к стойке, все еще помня его прикосновение на моей коже.
- Ну? – спросила эта парочка.
- Пригласил прийти к нему – все так же ошарашенно ответила я, отдавая конверт. Джек вынул пригласительный и восхищенно присвистнул.
- Я так и знал, что видел его. Но в жизни он еще лучше. А какой золотистый оттенок волос..
- Джек! – рявкнули мы.
- Что? Вы правда не знаете кто он?-посмотрел он на нас, надеясь на неожиданное настроение. А мы ждали его ответа. Наконец он вздохнул. – Девочки, читайте что-нибудь кроме «Вог» и «Эль». Ты – он шлепнул меня приглашением. – Ты хотя бы потрудилась узнать как его зовут?
- Данте. Либо это творческий псевдоним, либо он действительно итальянец.
- Гениальное умозаключение. Его зовут Данте, если быть точнее Данте Маркезе и он действительно итальянец, а «Нью-Йоркер» назвал его Сальвадором Дали нового века. Как можно этого не знать?!
- Не будь занудой – отмахнулась Шони и повернулась ко мне, еще прочла приглашение. – Надеюсь у тебя есть какое-нибудь сногсшибательное вечернее платье?
Я улыбнулась.


- С ума сойти – она перебирала чехлы с вожделением разглядывая лейблы. – Правда, Версаче, Валентино. Бог мой! Кавалли – взвизгнула она. – Ради таких шмоток и убить можно.
- Эрик часто ездил в Европу и привозил мне что-нибудь – ответила я, крася глаза. – Ему нравилось делать мне подарки.
- То есть, ты крутила с Сан-Диеговским Дональдом Трампом, он покупал тебе все что ты хотела, а ты потом бросила его, потому что у тебя взыграла гордость. Ты совсем дура? – обреченно спросила моя соседка.
- Он пытался давить на меня и указывать что делать. А я не собираюсь быть чей-то собственностью – отмахнулась я, заканчивая макияж и подходя к шкафу. – Но с легкостью могу признать, что вкус у Эрика был – улыбнулась я, доставая шелковое ярко синее платье от Марчизы.
- Возьми меня с собой и пронеси в дамской сумочке – взмолилась Шони. – Я готова отдать Джека в пожизненное рабство ради такой вечеринки. Представь светские львицы в роскошных платьях, драгоценности и мужчины в смокингах. Это рай.
- Сомневаюсь. По-моему это ужасно скучно. Все будут ходить с пафосными лицами, меряясь деньгами и статусом. Кроме того, бриллианты бывают довольно тяжелыми.
- Да ну? Какой ужас!– всплеснула руками Шони. – Настоящая каторга! Все, пошла вон и не порть мне настроения еще больше. Альба?
- Да? – я обернулась в дверях.
Она хотела что-то сказать, но потом лишь улыбнулась:
- Удачно повеселиться.

Выставка была чудесной, я стояла среди других гостей и восхищенно смотрела на него. Черный костюм был идеально скроен, темно-синяя рубашка еще сильнее подчеркивала его нордическую внешность. Он был так красив, что у меня перехватывало дыхание. Но было в нем еще что-то. Иногда у него проскальзывал волчий взгляд. Хищный, опасный и жестокий. Он был как глубокий омут и я еще не знала, что меня ждет. А пока лишь стояла на его краю, гадая прыгать или нет?
Он нашел меня потом, взял за руку и даже не глядя в глаза, отчеканил:
- Мне здесь все осточертело. Тупые и заносчивые снобы. Мы поедем ко мне в мастерскую.
Ну конечно я пошла. Я даже не пыталась возразить, позволив увести себя с этого вечера.
Мне нравилась его студия. Все было так гармонично. Все выражало его суть. Чувствовалось, что здесь он живет полной жизнью, здесь работает, здесь мыслит, что это все – часть его самого.
Открыв дверь, он прошел прямо к дивану и улегся с закрытыми глазами, будто мне вовсе не следовало приходить и я сразу почувствовала что и не надо приходить.
Наконец он попросил рассказать о себе, довольно сухо, будто все это ему вовсе не интересно. И я по-глупому попыталась произвести впечатление. Единственное, чего не следовало делать.
- Станцуй для меня – сказал он и кивнул на музыкальный центр и стопку дисков. Я выбрала что-то подходящее и станцевала то, что мы учили в последний месяц. Когда музыка смолкла, повисла тишина и наконец он произнес:
- Не очень получилось. Мне так кажется. Но несколько лучше, чем я ожидал.
Это было как удар по лицу и я не смогла скрыть этого ощущения.
Данте посмотрел на меня:
- Какая польза от того, что я пощадил бы твои чувства? Я же вижу, ты прекрасная танцовщица, обладаешь вполне приличным чувством ритма, вкусом; ты впечатлительна и чутка. Все это есть. Не будь этого, ты бы не попала в ЭнУайЮ (абревиатура Нью-Йоркского Университета).
Мне хотелось, что бы он замолчал, но Данте продолжил:
- Рушатся иллюзии? Я этого и хотел.
Я была совершенно убита. Так была уверена, что ему понравится. А еще хуже было от его ледяного спокойствия, ни тени жалости. Словно зачитыал историю болезни. Его слова причиняли мне боль, как если бы он хлестал меня по щекам: рраз, рраз…
- Я знаю, что сейчас тебе очень больно – сказал он. – Но со временем понимаешь, что хорошо танцевать в техническом смысле – это последний пункт в списке. Это касается любого искусства. Забудем про сегодняшнее фиаско?
Но я знала – это вызов. Я села на ближайшее кресло и попросила объяснить, почему это не годиться.
- Технически все сделано хорошо, точно. Но это не живое искусство, не часть тебя самой. Не думаю, что ты, в своем возрасте, можешь это понять. Этому нельзя научить. Оно придет к тебе само, либо нет. Риск огромный. Редко кому везет.
Я спросила, что же мне теперь, не танцевать?
- Не надо истерики – ответил он и сев, скинул пиджак, оставаясь в рубашке и достав портсигар закурил. Протянул мне и я отрицательно покачала головой.
- Это хорошо. Курящая девушка – это одна из омерзительнейших вещей этого века. – он встал и подошел к окну, распахивая его. – Я думаю, в тебе что-то есть. Не знаю. С женщинами это редко случается.
Говорил он. Я слушала. Это было словно ветер и свет солнца. Сдувало всю паутину и освещало все вокруг. Но под конец он сказал снова тем же холодным тоном:
- Не думаю, что из тебя выйдет что-нибудь путное. Ни капли надежды. Ты слишком красива. Твоя стезя – искусство любви, а не любовь к искусству.
И выдал мне злющий взгляд исподлобья. Но было в нем еще что-то. Испуг, как-то совсем по-мальчишечьи. Как будто он сказал то, чего совсем не следовало говорить и знает, что не следовало, но уж очень ему хотелось увидеть мою реакцию. И в этот момент, он показался мне моложе, чем я.
- Отправляйся домой. Не могу же я уложить тебя к себе в постель.

Я приходила к нему, могла часами наблюдать как он рисует или слушает музыку. Когда он был в хорошем настроении, он даже начинал учить рисовать меня. Он расспрашивал меня про университетские занятия, хвалил тех или иных преподавателей, отмечая те лекции, на которые мне обязательно стоило пойти. Иногда он снова становился жестоким и замкнутым, тогда он лежал на кушетке и слушал музыку, а я обычно ненадолго оставалась у него, а потом уезжала.
В одну из пятниц, после пережитой сессии мы с Шони и Джеком решили выпить кофе и отправиться на вечерний сеанс в кино, но очереди были огромными. И я дала себя уговорить зайти вместе к Данте.
И опять виновато мое тщеславие. Я слишком много о нем рассказывала. И это было вполне в духе моих друзей, дразнить меня, что такой гений как Данте не мог снизойти до меня. И я попалась на эту уловку.
Уже в дверях я поняла, как он недоволен, но все-таки разрешил пойти в студию. И это был кошмар…
Джек сидел все время молча и с немым обожанием смотрел на него, а Шони так старалась быть сексапильной, что казалась пародией на саму себя. А Данте…в этот раз он просто из кожи вон лез, чтобы казаться грубияном, словно в него вселился дьявол. Он посмотрел на меня, как бы спрашивая « и это твои друзья?»
Я была смущена и растерянна. Они ушли, а я закрыла за ними дверь и вернулась к Данте. Он снова курил и не поворачивая головы, спросил:
- Что тебе здесь нужно?
- Хочу попросить прощения. И чтобы ты попросил прощения у меня.
Потом он посмотрел на меня в упор и я покраснела. Он затушил сигарету и коснулся ладонью кушетки:
- Хочешь, иди ко мне.
- Нет
Это было так неожиданно и мой ответ прозвучал глупо. Будто я испугалась.
Он встал и подошел ко мне.
- Ты уверена, что не хочешь?
- Я не за этим сюда пришла.
Он усмехнулся и пошел на кухне варить кофе.
- Вы всегда вводите в заблуждение. Вы сами этого хотите – он мельком взглянул на меня.
- Я терпеть не могу неразборчивости в отношениях.
Он посмотрел на меня как на ребенка, который внезапно сказал очень взрослую мысль:
- И что же ты считаешь неразборчивостью?
- Когда отправляются в постель только ради удовольствия. Без любви. Просто секс.
-Значит я ужасно неразборчив. Секс это ведь просто. Либо оба хотят отправиться в постель вместе, либо один не хочет.
Я, сказала, что во всяком случае, у меня нет желания отправляться с ним в постель.
- А если не со мной?- он внимательно изучал мое лицо.
- Ни с кем. – отрезала я.
- Почему? – с садистским нажимом продолжал Данте. А я не хотела новому человеку показывать старые шрамы. Я не находила в сексе ничего такого, чем все восхищались. Эрик терпеливо учил меня как можно доставлять и получать наслаждение, видит Бог, опыт у него был богатый. Но иногда мне казалось, что то, что должно сближать людей, меня лишь отдаляет. Тогда я впервые задумалась о фригидности и начала учиться симулировать.
- Ты странная девочка.
- Может быть – пожала плечами я, отпивая горячий кофе, который он сварил в джезве.
- Если бы не твоя внешность с тобой бы можно было умереть со скуки.
- Спасибо.
Он долго смотрел на меня, но ничего не ответил.

В желтой прессе часто мелькали очередные скандальные новости о нем, но я предпочитала не читать эту мерзость. Как эта грязь могла быть связанна с Ним?
Весной, я начала готовить сольное выступление на ежегодный смотр для летней практики и времени оставалось так мало. Я стала реже навещать его, но звонила, писала, один раз он даже встретил меня с репетиции.
Ближе к дате просмотра я упросила дать мне один выходной и решила навестить Данте. Мне хотелось пригласить его на свое выступление и я надеялась, что он согласиться.
Я взяла такси и поехала к нему. Дверь оказалась незапертой и я вошла.
- Уже вернулся? – послышался знакомый голос и в прихожей показалась Шони. Так мы и смотрели друг на друга с минуту. Она была полуодета. Хуже всего было то, что я залилась краской, а она – нет. Ей это показалось забавным.
- Он сейчас вернется. Вышел за…
Я уже не слышала, за чем он там вышел: бросилась прочь. Смотр я провалила.

Он пытался звонить мне, потом прислал смс что уезжает в Италию до весны.
И когда Анастасия спросила меня где я, я знала где мне следует быть. В начале марта я пришла к нему.
Он сидел на кушетке, я – рядом.
- Она обидела тебя?
- Нет – мне захотелось дать ему пощечину. Я не могла больше делать вид что мне все равно. И от этого чувствовала себя еще хуже.
- Альба, послушай, я лучше знаю жизнь, я больше предавал и больше видел людей, которых предал кто-то другой. А ты полна радужных идеалов. Так и должно быть, у тебя такой возраст. И ты идеализируешь меня Тебя влечет ко мне – если в самом деле влечет – моя откровенность. И опыт. А не мои прекрасные качества. Их нет. Ты понимаешь меня?
Я понимала, что мне нравилось, когда он ко мне прикасался. Я знала, что можно обжечься об эти чувства, но тянулась к нему. Никакого плана действий, мозг в отпуске. Просто человек, которого я совсем не знала, вдруг стал мне нужен, как воздух.
Я повернулась к нему и поцеловала. Он притянул меня к себе за талию, и окончательно потеряв стыд я села к нему на колени.
- Я скучал по тебе – он покрывал поцелуями мои плечи и шею, впивался в губы. В этом не было нежности, что-то непривычное и от жара начинала болеть голова. Моя рука скользнула между нами и он был абсолютно мягкий.
- Можешь даже не стараться. – он снова поцеловал меня в шею.
- Но…- я запнулась.
- Хочешь спросить хочу ли я тебя? Да, но мое тело не всегда готово меня слушаться. – его руки блуждали по моему телу, скользили по невесомому шелку платья. – Но есть масса альтернатив.
На лице художника появилась улыбка падшего ангела
Его рука скользнула под платье и коснулась меня.
- Ты напряглась – отметил он. Да, я знала что сейчас мне снова придется как можно более правдиво изображать несуществующий оргазм и заведомо это было омерзительно. – Не нужно так нервничать. У тебя было больше одного мужчины?
-Да
Что я несу?!
- Лгунья – рассмеялся он, целуя меня. – Не девственница, но в определенной степени невинна. И прекрати симулировать, не люблю когда мне лгут. – он убрал руку и посмотрел на меня. – Тебе не нравиться как я касаюсь тебя?
Я покраснела так, что у меня заломило в висках. Это момент когда пора решить переступить черту и стать взрослой женщиной или так и остаться вчерашней школьницей.
- Окей. Это здорово, но ни к чему не приведет.
- Твой предыдущий любовник…
- Тоже был старше и тоже пытался – пожала плечами я.
Внезапно Данте улыбнулся, словно он начал улавливать какую-то связь.
- Он всегда был нежен и никогда не делал тебе больно?
- Странный вопрос – удивилась я.
- Ответь – резко сказал он и мне захотелось…подчиниться.
- Да, это было так.
- Тогда я знаю чего тебе не хватало. – он притянул меня и с нажимом поцеловал, грубо, почти на грани боли. Потом приподнял меня за подбородок, рассматривая. В его глазах появился тот волчий отблеск и я почувствовала страх и…желание.
- Разведи бедра – резко произнес, почти прорычал он и я сделала как он хотел.
Его пальцы скользнули под кружево, находя восхитительный ритм. Данте прижал меня к себе и стал нашептывать мне фантазии. Они были грубыми, жестокими, опасными. Он был хозяином, я – его жертвой.
Внутри меня что-то просыпалось. Что-то темное и жаждущее всего этого: боли, жестокости, чего-то на грани. Жар разливался по коже, по телу пробегала дрожь.
- Хорошо- шепнул он.- Тебе нравится.
Он укусил меня в плечо, я дернулась от боли, но она переросла в нечто иное, отчего тяжесть внизу живота стала ощутимее. Я не могла дышать, хриплые стоны срывались с моих губ и ногти впивались в его плечи. Это была неправильно, то что я представляла было отвратительно и жестоко, но это было то чего желала другая часть меня. Я разрывалась между разумом и желанием тела.
- Уже близко – шепнул он. – Сделай это, детка…Кончи для меня.
И я перестала сомневаться, отдаваясь желанию, пусть оно принимало и извращенную форму.Меня накрыла оглушительная волна и тело забила дрожь, мне показалось что все мое существо разлетается на мириады частиц. Когда меня прекратила бить дрожь, на глазах выступили слезы и я тихо всхлипнула.
Он улыбнулся, огладил мою юбку и опустился на кушетку, увлекая меня за собой. Ласково провел по волосам и коснулся губами моих губ.
Данте обнял меня и я закрыла глаза. Это было так восхитительно. На миг мне показалось, что я престала существовать.
- Так я прощен? – усмехнулся он.
- Это был мой первый оргазм. Ты получил амнистию.
- Я думал о тебе, в Италии.
Я ничего не ответила. Глаз не могла поднять.
- В некоторых отношения ты старше, чем я. Ты никого по настоящему не любила. Может и не полюбишь. Способность любить не зависит от возраста – он крепче обнял меня и поцеловал в макушку. – Становишься таким же как в семнадцать. Точно также теряешь голову. Пока ты ушла, я думал это всего лишь обычное увлечение. Во всяком случае заставлял себя так думать. Поэтому и повел себя так. С этой твоей подружкой из университета. Чтобы освободиться. Забыть.
Я молчала, пытаясь осознать что он сейчас сказал.
- Посмотри на меня – попросил он и я подняла глаза.
- никогда больше не носи эти линзы. Они крадут тот взгляд который у тебя иногда проскальзывает.
- Какой?
- Совсем не детский. Взгляд женщины, которой ты когда-нибудь станешь.
- Хорошей женщины?
- Намного лучше чем просто хорошей.
Не найду слов, чтобы объяснить, как он это сказал. Грустно, почти против воли. Нежно, но с какой-то горечью. И серьезно. Не поддразнивая. И я знала, что этой ночью между нами что-то произошло. Я чувствовала, ощутила словно физическое соприкосновение. Все изменилось. Он высказал то, что думал и я его поняла. На следующее утро он забрал мои вещи из общежития.

Мы жили вместе. Он уезжал в Европу на выставки, а когда возвращался я забрасывала учебу и мы запирались в студии, отгораживаясь от всего остального мира. И когда отец, как обычно, звонил раз в неделю, я лгала ему что сижу с подружкой в библиотеке, пытаясь сдерживать вздохи, когда моя грудь оказывалась в его губах.

А потом я наконец узнала, в чем была причина его замкнутости или внезапного вдохновения. Не я была его музой, а очередная доза которую ему доставал дилер.
Один из самых распространенных вопросов: «Почему человек становится наркоманом?» Ответ предельно прост — обычно он не рассчитывает, что станет им. Невозможно однажды встать утром с постели и сразу решить стать наркоманом. Люди принимают наркотики, потому что жизнь невыносимо скучна, всем все надоело, почти нет великих идей, которые стоило бы защищать, и нам не хватает азарта.
- Когда я слышу, как какая-нибудь знаменитость говорит: «Дорога к успеху была без наркотиков, бла-бла-бла», мне хочется спросить: «Эй, они помогали тебе выживать, разве нет? Если бы вы не употребляли их, то, может, и не создали бы своих творений»… - однажды скажет Данте. - Героин — это ключ, прототип жизни. Если кто-либо окончательно понял героин, он узнал бы несколько секретов жизни, несколько окончательных ответов. И никогда нельзя знать наверняка, какую шутку он с вами сыграет…

Да, эту шутку сыграл со мной сам Данте. В тот раз он сделал мне больно, я имею в виду по-настоящему больно. Он притворил свои фантазии в жизнь. И том, как он грубо трахнул меня на полу своей студии не было никакого наслаждения, было лишь одно желание. Сделать мне больно.
Только новая доза могла заставить его тело работать как раньше и от этой злости, он становился еще более жестоким. Я до сих пор гадаю, почему когда он закончил, я не ушла? Почему я не ушла не смотря на эту чудовищную боль, страх и отвращение от того, что он сделал со мной?
Страхи, запертые внутри, искажаются и кажутся больше, чем они есть на самом деле.
- Не принимай наркотики, не занимайся небезопасным сексом, не будь жестокой. Оставьте это мне.
Он дал мне выбор. Он дал мне шанс уйти и жить как раньше. Но что если мой мир уже стал другим? Что если я хотела остаться и пойти до конца. Что тогда?
- Тогда Ад будет нашим Раем – ответил он, целуя меня в разбитые губы. И мне показалось, что даже его поцелуи имеют вкус наркотика.
Я до сих пор помню этот мой последний свободный выбор. Это был неправильный выбор…



Отличное средство уйти от реальности. Когда больше не можешь, просто принимаешь что-нибудь и ждешь, пока провалишься в блаженное ничто. В нынешний период моей жизни «ничто» гораздо лучше, чем «что-нибудь».
Меня отчислили из университета, я порвала связь с отцом, с старыми друзьями. Но меня это не волновало. У меня был новый мир, который сотворил Данте. Он показал мне самые престижные клубы на Манхеттене, где можно было достать что-нибудь особенное, он брал меня на все вечеринки и выставки, представляя как свою музу. Я улыбалась вместе с ним в вспышки фотокамер и продолжала любоваться этой Страной Чудес, как он ее называл. Люди, камеры, голоса, вкусы, запахи – все это казалось ненастоящим, как сон. И мне не хотелось просыпаться.
Данте называл меня своей Беатриче, ему нравилась эта тонкая шутка и со временем я стала забывать как меня на самом деле зовут. Но его имя я помнила всегда, даже если бы захотела забыть – у меня бы ничего не получилось. На правой лопатке готическим шрифтом красовалась тату с его именем. Своеобразное клеймо. Бирка на вещи.


В клубе невероятно душно, вип заполнен. Мы сидим, расслабившись, слушая музыку, обсуждая планы на будущее, и наркотик продолжает путешествовать по нашей крови, нашептывая сладкие сны каждой клеточке наших тел. Я не ощущаю себя реальной. Я должна быть кем-то другим. Я оглядываю его затуманенные глаза и мне хочется бежать. Но фишка в том, что некуда. Тут некуда бежать, потому что весь мир безумен.

Данте смотрит на меня и хищно улыбается. Он дразнит меня, называет сексуально озабоченной, потому что меня заклинило на идее хоть раз попробовать секс без наркотиков. Интересно, а секс не под химией такой же чудесный, восхитительный и неописуемый?
«Боже, я должна выбраться из этой помойки! Она засасывает меня, я тону! Мне нужно выбраться отсюда, пока я еще могу.» - мелькает в голове.
По телу пробегает долгая, горячая волна. Боль, грусть, страдания, чувство вины-всё уходит…




Я была ужасным человеком. Все самое худшее, что мог сделать человек – я сделала. Я отрывалась с парнями и с девушками, с парнями и девушками одновременно. Я принимала участие в отвратительных, извращённых, чудовищных оргиях. Я напивалась и принимала наркотики. Я всё время нецензурно выражалась. Я предавала, я уничтожала чью-то жизнь, репутацию и мне нравилось это. Это было дно.
Кто-нибудь мог бы прийти и спасти от этого ужаса, но никто не пришел… потому что никто никогда не приходит.
Ты думаешь-стоит захотеть и ты бросишь, но это как сон. А сон нельзя остановить. Он продолжается вопреки твоей воле. И вдруг ты понимаешь, что ты бессилен
Иногда спасение это не ожидание героя и защитника. Спасение не имеет ничего общего с безопасностью. Спастись — значит увидеть себя, как ты есть. Не защищаясь и не прячась — просто себя.

Алкоголь, наркотики, слава, деньги — всё это тест. Если ты прошел через всё это, и остался человеком, то ты прошел его.

В колонках играет - Emily Browning - Sweet Dreams (Are Made of This)

Какое зло скрывается в отражении твоей души…

Black Mirror (черное зеркао)
Смело иди, не бойся, не плачь — скоро тебя утешит палач.

Silent Hill: Origins

Послушай… Что сделано — то сделано. Одна ошибка не делает из меня дьявола.

Музыка стучит в унисон с моим сердцем. В груди отдаются басы: бум, бум. В зале почти ничего не видно: мешают извивающиеся тела, дымка от сухого льда и мерцающая светомузыка на потолке в индустриальном стиле.
Мы с Селеной сидим за столиком и между нами парень, которого мы изрядно до этого напоили алкоголем. Селена поставила себе задачу напоить меня, но попробовали бы вы влить в парня несколько «Космополитен».
После собрания котерии Малкавиан предложила отправиться в какой-нибудь бар, что бы выпить и повеселиться. Я пыталась думать о ней не как о бывшей девушке Майка и понемногу у меня начинало получаться. Селена была приятной в общении и начинала мне нравиться. Ровно до одного вопроса:
- Так у вас с Ричардом был роман? – спросила она, садясь ближе.
- Эмм… - интеллектуально ответила я.
- Да брось, я догадалась. Ты ведь ревнуешь его. – она прищурилась, смотря на меня и я почувствовала, что начинаю хмуриться. Не люблю вторжений в личное пространство и вопросы про романы.
Твою мать….- устало подумала я. Сколько же должно пройти времени что бы эта тема изжила себя?
- Я не могу его ревновать. Я не его девушка. – пожала плечами я. Ровно половина из этого было правдой. Угадайте какая?
- А Майк? – спросила Селена.
- А что Майк? – я побарабанила по столу ногтями. Тема разговора мне нравилась все меньше и меньше.
- Ты любишь его?
- Всем сердцем – не могу поверить, что я рассказываю это бывшей девушке Майка. Что-то в этом было…извращенное. – И давай закроем эту тему, идет?
- Хорошо. И я ничего и никому не расскажу. По крайней мере в нормальном состоянии. – добавила она.- А теперь тебе надо еще выпить, а то ты слишком трезвая.
В мире Сородичей правильную дозу алкоголя очень сложно рассчитать. Можно опрокинуть бокала четыре и быть трезвой как стеклышко, а иногда и после одного можно оказаться на полу.

Раз текилла, два текилла, три текилла, пол…
Малкавианка старалась как-нибудь прислонить меня к стене, чтобы я все-таки стояла, но каждый раз мое тело упорно сползало вниз, подтверждая закон гравитации. Селена бросила это бесполезное занятие и села на пол, рядом со мной. Наш очередной разговор «за жизнь» был прерван звонком мобильного. Селена взяла ползающий по полу телефон и взглянула на дисплей.
- Тебе звонит какой-то Патрик – произнесла она, пытаясь сфокусироваться на мобильном.
- А что сразу я? – с трудом ответила я. Язык отказывался нормально функционировать.
- Ну потому что я никаких Патриков не знаю – резонно возразила девушка и отдала мне мобильный. Я даже умудрилась попасть по кнопке «принять вызов». Пусть и не с первого раза.
-Альба?
- Угу – глубокомысленно подтвердила я.
- Где ты? С тобой все в порядке? - с беспокойством спросил он и почувствовала себя редкой стервой. Обо мне фактически никто не переживал, не звонил и не спрашивал где я или все ли со мной в порядке. С одной стороны это казалось очень крутым, кошка которая гуляет сама по себе. Но это было таковым лишь на первый взгляд. Потом, приходя в сотый раз в пустую квартиру, начинаешь жалеть что тебя никто не встречает, не спрашивает как прошел день. Либо я продолжаю взрослеть, либо я действительно перебрала с алкоголем, но у меня мелькнула мысль что домашний уют это не так уж и омерзительно. Более того он стоит больше всех этих вечеринок, дорогоих подарков и чужих постелей.
Я тут же одернула себя. Что это еще за сентиментальные бредни? !
- Я в баре и позвоню, когда приеду…- «если буду в состоянии» мысленно добавила я.
- Нам нужно доставить тебя домой? – спросила Селена.
Я кивнула и тут же пожалела об этом. Мир снова завертелся, как карусель.
- У вампиров не бывает похмелья – обнадежила меня девушка и этот факт не мог не радовать. Как бы сильно я сегодня не упилась, завтра я проснусь без мешков под глазами, макраме вместо волос и желания убить весь мир. Во всем есть своя положительная сторона.
- Кто знает где ты живешь? – спросила Селена и я решила, что Патрика ей точно не буду показывать и набрав номер Ричарда протянула ей телефон, а сама очень удобно устроила голову у нее на коленях.
- А кому мы звоним? – спросила она, закрывая ладонью динамик.
«Ричард» - произнесла я одними губами и Селена кивнула.
- Привет, Ричард. Это Селена. Ты можешь забрать нас из бара?
Я закрыла глаза. Завтра мне будет стыдно. Уж Ричард об этом позаботится….


- Тебе не стоит столько пить – произнес он, занося меня в квартиру.
- Я не пью, я дезинфицирую душевные раны. – ответила я, утыкаясь ему в шею. Мир все еще продолжал вращаться, но я умудрилась произнести слово «дезинфицирую». Хорошо, что фраза «ты заносчивая тореадорская физиономия» мне сегодня не давалась, стопорясь после первого слова. Ммм, Боже…как чудесно пахнет его кожа. Я все никак не могла определить, что за парфюм он использует, но пахло так что мне окончательно сносило голову. Хотелось завернуться в этот запах, как в пушистый мех, чтобы он остался на моей коже, пропитал волосы и одежду…
Кажется мне действительно надо пить меньше.
- Сейчас я поставлю тебя на пол – предупредил Ричард. – Тебе нужно постоять, что бы я мог снять с тебя платье.
Разумеется мой мозг уловил только «снять платье», но на несколько секунд я все-таки приняла вертикальное положение. Он расстегнул молнию и стащил через голову платье. Все, моя стойкость заканчивалась и я, шагнув к кровати, присела на постель. Ричард сел позади меня и его руки скользнули на мою спину, к застежке лифчика. На меня нахлынуло мощное дежа вю: я помнила как он раздевал меня, касаясь губами моей кожи, пробегая пальцами, всегда находя нужное прикосновение…Как его сильное, идеальное тело соприкасалось с моим, его хриплый от желания стон…
Едва не испытав ментальный оргазм, я вернулась к реальности и поняла, что Ричард касается меня совершенно.. обезличено. Как правильный друг. Как будто между нами никогда ничего не было. Не выдержав, я прикрыла грудь руками, чувствуя себя как-то….грязно. Он взял с кресла футболку и натянул на меня. Ощущение, что я манекен. Бесполый и неживой. И больше всего на свете, мне сейчас хотелось чтобы он ушел, иначе я разревусь.
Ричард больше не хотел меня.
- Тебе надо успеть отвезти Селену – сказала я, не поднимая глаз.
- Знаю. С тобой все нормально?- он провел рукой по моим волосам и у меня перехватило дыхание, от этого мимолетного прикосновения. Как такое может быть? Как мое тело может отзываться на его касание, когда разум знает, что здесь нет ничего от желания. Глупое, глупое тело.
- Завтра буду как покойничек первой свежести – улыбнулась я. – И я чудесно повеселилась.
- Я бы назвал твое «повеселилась» - «проблемы с алкоголем».
- Занудик – отмахнулась я, заползая под одеяло. – Будешь закрывать дверь, не выпусти кота.
- Хорошо – он поцеловал меня в макушку, потому что все остальное уже было под одеялом и я с замиранием сердца слушала как затихают его шаги. Внутри свернулся тугой узел тоски, одиночества и гнева. Когда дверь хлопнула, я вылезла из-под одеяла и дотянувшись до мобильного, набрала номер и тихо произнесла:
- Патрик….приезжай ко мне.

Сидя на диване, я докуривала очередную сигарету и снова пыталась написать статью. Патрик вышел с кухни и подошел ко мне. Пришлось немного сдвинуться на край, чтобы он мог сесть за моей спиной, а я – облокотиться на него. Патрик, откинул мои волосы за спину и коснулся губами плеча. Я улыбнулась, отодвигая ноутбук и коснулась свободной рукой его медных волос. Они шелковистыми нитями скользили между моих пальцев.
- У меня для тебя кое-что есть – шепнул он, скользя губами по моей шее, а потом встал с дивана. Не поняла…Я думала сейчас будет продолжение и это «кое-что» будет его…
Патрик вернулся и в руках у него была небольшая коробочка, перевязанная атласной лентой. Я улыбнулась и приняла подарок. Развязав бант и открыв коробку я обнаружила внутри чертовски, я бы даже сказала неприлично дорогое нижнее белье густого, фиолетового цвета.
- Под цвет твоих восхитительных глаз – произнес Патрик, целуя меня. Он был таким милым, внимательным, романтичным, интересным и хорош в постели, но ни одно из этих качеств не затрагивало моих чувств. Может каждому из нас отпущен определенный лимит любви и я свой уже потратила?
- Спасибо – улыбнулась я.
- Ты очень милая когда улыбаешься.
- Я? Милая? – я опешила. – Ты меня ни с кем не перепутал? Патрик, если ты не заметил то я все-таки не девочка-лапочка.
- А не хочется ей побыть? – поинтересовался он. – Наверняка , в детстве ты была такой.
- В детстве я играла с мальчишками в пиратов и дралась. – иногда приходится развеивать чьи-то иллюзии на твой счет. Меня растил отец и воспитание ему вполне удавалось, но все-таки не всю нюансы по принципу «мальчик/девочка» были учтены. Поэтому когда приехала бабушка, то с плохо скрываемым ужасом она опознала свою внучку в сорванце с разбитыми коленками и поцарапанным носом. После моих рассказов о прыжках в реку с тарзанки и о том, как я соседнему мальчику хорошенько дала по носу, бабуля убедилась в необходимости остаться. Мне стали запрещать носиться с мальчишками, каждое утро заплетать волосы и, о ужас, по воскресеньям мы стали ходить в церковь и меня заставляли одевать платье. Так закончилось мое счастливое детство.
- Давай заключим пари – предложил Патрик. – Побудь классической девушкой хотя бы дня три.
- И что я получу? – задумалась я.
- А что ты хочешь?
- Устроим себе отпуск на уикенд и уедем куда-нибудь.
- Хорошо – кивнул он и улыбнулся. – Но если выиграю я, то я сделаю тебе одно предложение и ты не сможешь отказаться.
- Так, давай договоримся: никаких жертвоприношений и культов в твою честь.
- Не беспокойся об этом. Ну что, идет?- он протянул ладонь. Я задумалась: а выдержу ли я три дня? А была не была!
- Идет – я пожала его ладонь. Похоже сегодняшний поход на собрание котерии в джинсах и косухе отменялся. Придется застрять в гардеробной на некоторое время, чтобы найти что-нибудь подходящее.
В итоге я нашла сатиновое платье цвета сливок в крупных бутонах, с Диоровским силуэтом: ужасно узкая талия и пышная юбка. Завив волосы тугими локонами, я одела ободок с шифоновым цветком и посмотрела в зеркало. Супер. Я похожа на куклу. Три дня. Всего три дня.
Я спустилась вниз и встала перед Патриком. Он окинул меня взглядом и притянул к себе за талию.
- Ты очень красивая и сейчас выглядишь такой нежной и хрупкой.
- Мой пистолет может это опровергнуть – фыркнула я.
- Альба – напомнил он о споре.
- Спасибозакомплиментэтооченьмилоствоейстроны – выпалила я.
- Ладно, попытка засчитана. Беги, а то опоздаешь на встречу.

В полночь я была уже возле бара и собиралась зайти внутрь, как какой-то мужик преградил мне дорогу и не успела я опомниться, как он сгреб меня в объятия.
- Слышь, ты! – рыкнула я. Не мешало бы ему врезать и желательно с ноги, но я должна быть девочкой. Что там обычно делают леди в беде?
– Я закричу – пообещала я.
Он ухмыльнулся. И я завопила. Зря он мне не поверил. Бедняга шарахнулся от меня в сторону и больше не пытался преградить путь. Я хмыкнула поправляя прическу и вошла в бар.
Когда дверь хлопнула за моей спиной, посетители обернулись ко мне и в баре повисла тишина. Да, по виду это было равносильно как если бы монашка зашла в бордель. Невозмутимо вздернув подбородок я прошла к столику, где сидела наша компания.
Зендари посмотрела на меня с ужасом:
- Я думала что наряд снежинки ты не переплюнешь. Но это еще хуже.
- Спасибо, Зендари, ты тоже очаровательно выглядишь. – сладко улыбнулась я.
- Кто ты и куда ты дела Альбу?
- Расслабься, это просто итог пари. Мы с Патриком поспорили, что я буду образцовой девочкой . – произнесла я и услышала со стороны Ричарда сдавленный всхлип. Вот мерзавец! Я попыталась пнуть его под столом, но угодила по Алексею.
- Ауч, больно же. –отозвался Бруджа. – Это так ты угробила того тремерского парня с номером?
Я посмотрела на Зендари, она сразу уставилась на потолок, что-то внимательно изучая.
- Зендари! Ты все рассказала?!
Она посмотрела на Алексея взглядом «Ты предатель» и пожала плечами.
- Да ладно. Ну подумаешь, угробила беднягу…
- А не пойти б тебе в…
- Желтая карточка – обрадовалась Зендари.
- Еще два предупреждения и ты провалила пари – согласился Алексей.- Ну что? Ждем Густава или начинаем собрание?
- Ждем. Мы должны сегодня проголосовать на счет Селены и наконец определиться с названием котерии. Да, должны – проигнорировал Ричард всеобщий стон. Этот вопрос упорно кочевал с собрания на собрание и уже всем порядком надоел.
Пока мы ждали Густава, парочка в виде Зендари и Алексея стали обсуждать выход новой Need for speed. Я не фанат этой игры. Предпочитаю какие-нибудь кровавые стрелялки, а не гонки на машинах. Исключение составляло GTA, и то, потому что там можно было давить машиной проституток и распиливать прохожих бензопилой. Отлично снимает стресс после рабочего дня.
Я решила выйти на улицу и покурить, чего я не ожидала так это того, что когда я буду прикуривать за моей спиной возникнет Ричард. От испуга я выронила сигарету и она теперь тлела на асфальте.
- Какая досада – протянула я, подавляя желание сказать что-нибудь менее печатное и повернулась к Ричарду. – Судя по выражению твоего лица ты что-то хочешь мне сказать.
- Почему ты не сказала мне про задание Тремеров? – он смотрел на меня с очень серьезным выражением и для усиления эффекта еще и руки скрестил на груди.
- Эмм, если ты помнишь я прислала смс и предупредила, что меня дня три не будет в городе. – напомнила я.
- Альба, ты понимаешь, что могла погибнуть – ясно, он знает про тварей и дротики. Информационный канал «Зендари-Алексей-Ричард-Альба» работал безупречно. А еще, блин кто-то на Густава гонит.
– И что мне тогда надо было делать? – продолжил Ричард.
Я хотела было извиниться, но тут же запихала это желание как можно дальше.
- Что делать? Объявить о свободной вакансии в котерии – огрызнулась я. Я не виновата, что когда он начинает меня отчитывать мне в голову ударяет подростковый гормон.
- Альба – из его голоса ушло напряжение и он стал мягче. Ричард коснулся моей руки, заставляя посмотреть на него. – Почему ты считаешь, что все хотят причинить тебе вред?
Я вздохнула. Моя жизнь не была сказкой с хэппи-эндом. Это был спринт, соревнование кто лучше, кто продержится дольше. Я всегда добивалась того, чего хотела. В итоге меня ненавидели девочки и хотели мужчины. Все, кстати, думают, что их у меня было очень, очень много. Но никто не знает правды. И я почти ни к кому не привязывалась, но если это случалось, была искренна, и отдавалась вся, без остатка. Как дура. Как женщина. Впрочем, это две крайности одной сущности. В итоге эти самые близкие люди делали больно, я безжалостно стирала их с лица земли, вычеркивала из своей жизни, но никогда-из памяти: такие моменты надо помнить. Они помогают становиться сильнее, заставляют быть жестокой все больше и верить людям все меньше.
- Я верю тебе Ричард. Ты и эта шайка-лейка стали мне как семья и я очень привязалась к вам. – улыбнулась я, чувствуя как мое раздражение стихает и я снова могу чуть-чуть приоткрыться.
- Семья? Ты представляешь меня старшим братом? – он улыбнулся.
- Фу! Ты извращенец! – фыркнула я от смеха и обернувшись в дверях ответила: – Ты скорее красавец кузен от которого все без ума.
В том числе я сама. Но ему об этом знать не надо.
Мы вернулись в бар, Ричард сел позади меня и стал разминать мне плечи:
- Расслабься, ты слишком напряжена.- тихо произнес он.- Все хорошо.
Мне хотелось урчать от удовольствия. Настолько восхитительными были прикосновения его рук.
- Все будет хорошо, когда ты прекратишь издеваться надо мной. Ммм…но я пожалуй прощу тебя, потому что у тебя восхитительные руки – улыбнулась я.- Кстати, а вот и Густав. Начинаем?
С вопросом о вступлении Селены в котерию мы разобрались за пять минут. Я отказалась голосовать, потому то это было бы не совсем честно. Я не могла проголосовать против, потому что она мне ничего не сделала. Но я не могла проголосовать «за», потому что Селена была бывшей девушкой Майка. Места для объективности не было.
А затем мы перешли к главному вопросу: название котерии. Робкое предложение снова перенести этот вопрос Ричард решительно отверг и пришлось думать.
- Девятая рота – сурово предложил Алексей.
- Не думаю – покачал головой Ричард.
- Венаторы – сказала я, прежде чем подумала.
- Кто? – переспросила Зендари.
Чудно. Вот я и спалилась, что читаю подобную литературу.
- Ну так назывался вампирский спецназ в одной из книг.
- Ты еще «Братство черного кинжала» бы предложила – фыркнула она. Мы переглянулись и заржали.
- О чем вы? – спросил Алексей.
Зендари покачала головой, продолжая улыбаться.
- Это юмор для избранных. Нам не понять – ответил Ричард.
- А ты вместо того, чтобы критиковать сам бы предложил – ответила я.
Он задумался:
- Хм…Блэк Саббат.
- Супер. Мы сразу станем популярны. Только не там где надо.
- Капитан Очевидность – кивнула Зендари.
- Да тут уже не Капитан Очевидность, а Адмирал ясен Хрен.- фыркнула я.
- Желтая карточка – напомнил Ричард. – Еще одна и мы звоним Патрику.
- А как вам название «Подлые предатели»? – предложила я, смотря на Ричарда.
- Нет, не звучит – улыбнулся он.
- Да, Блэк Саббат мне понравилось больше. Мы сможем звать его Блэк Ричард.-предложила Зендари
- А это идея – кивнула я.
- Ладно, а еще варианты? – сдался Ричард.
- Ммм…арлекин – они посмотрели на меня. – Ну театр, маски, маскарад. Улавливаете идею?
Ричард потер подбородок:
- А мне нравится. Как остальные?
- Ничего – кивнула Зендари и Алексей согласился.
- Густав?
- Джокер. – отозвался он.
- Ну это более современная разновидность Арлекина – кивнула я. – Финальный вариант «Джокер».
- Голосуем – кивнул Ричард, оглядел поднятые руки. – Единогласно. Поздравляю, у нас есть название. Есть еще пара организационных вопросов. Густав?
- Раз мы решили по-прежнему работать вместе, то будет разумно создать фонд котерии. И ежемесячно вносить небольшую сумму.
- Сразу «за».- кивнула я. – Сразу решится вопрос с снаряжением.
- Или Густав купит себе новое убежище – улыбнулась Зендари.
- Может тебе расписку каждый месяц выдавать? – фыркнул Густав. – Я скину вам реквизиты счета нашей котерии и можно будет вносить деньги.
- Отлично. - кивнул Ричард. – Будем надеяться, что наша котерия станет более организованной.



Шкатулка открывающая ворота в Ад и призывающая синобитов, демонов внешней тьмы. Обещание удовольствия, превращающееся в боль, пытки и страдания.
- Почему тебе нравится этот фильм? – с неподдельным интересом спросил Ричард.
- Сложно сказать – ответила я, задумавшись. – Все считают Кинга королем ужасов, но по мне Баркер куда сильнее может напугать. У него не так много экранизаций, первая часть «Восставшего из Ада» снята в 87 году. Здесь нет навороченных спецэффектов и жуткого саундтрека, но он пугает до чертиков. Самый настоящий оживший кошмар. А синобиты? Их уродство, отражение их самих.
- Ты кажется настоящий фанат этого фильма. – он чуть развернулся ко мне, слушая мое вдохновенное объяснение концепции этого фильма.
- Только первых трех частей. Потом уже пошло что-то не то. Но Пинхед по-прежнему мой любимчик. Смотрим вторую часть?
Поставив диск, я собиралась сесть ближе к Ричарду и облокотиться на него, но тут раздалось возмущенное «мяфк» и Пират запрыгнул на диван, вклиниваясь между нами. Н-да, похоже мой кот соблюдает мою нравственность, что б его.
Досмотрев вторую часть Ричард так и не проникся извращенной красотой мира Баркера, но крайней мере и не смотрел на меня как на извращенку.
- Пойдем, я провожу тебя, заодно прогуляю Пирата. – предложила я и начала одевать на кота шлейку.
- Ты соседей еще не распугала своим котиком? – поинтересовался Ричард, разглядывая кота.
- Не слушай его, моя прелесть – я почесала кота за ушком и чмокнула в мокрый нос. – Злой, противный Ричард обижает тебя.
- Позор мне – усмехнулся он. – Лучше не забывай закрывать дверь в спальню, а твой гуль очень ревнив.
- А что, у тебя были прецеденты? – поинтересовалась я. Мне все еще было очень интересно появилась у него любовница или нет? Хотя какие тут могут быть сомнения? Любая девушка будет пищать от радости, если Ричард составит ее женское счастье. Она бы холила его, лелеяла и никогда не отпускала.
Да, определенно, когда Господь раздавал мозги я была на маникюре.

Мы шли по улице, к его машине.
- Ричард, а чем ты сейчас занимаешься? Мы почти не видимся – начала я и этот мерзавец, улыбнувшись, спросил:
- Ты пытаешься выяснить есть ли у меня девушка или нет?
- Вот еще! – Твою ж мать, у меня это что, на лице написано? – Просто интересно, что за коварные планы зреют в твоей голове.
- Создаю стадо.
- Эээ… - да, я умею произвести впечатление умной и начитанной девушки, это мы же выяснили.
Стадо? Мой мозг нарисовал какие-то дикие картины сельского Ричарда на выпасе с овечками.
- Круг людей от которых я питаюсь – пояснил он и мне оставалось надеяться, что идея про овечек не отразилась на моем лице. Но потом я почувствовала странную грусть. Ричард – лидер котерии, получил личный статус, теперь вот еще и стадо… Как ему, должно быть, скучно со мной. Ну конечно, легкомысленная дурочка, которая еще и призналась ему в любви. Наверное это его очень позабавило.
- Альба, все в порядке? – он внимательно посмотрел на меня.
- Да. Все в порядке – ага. Это мое самое любимое выражение.
Мы помолчали.
- Как прошел переезд? – нарушил он тишину.
- Нормально. За три дня мы с Патриком разобрали все коробки – кивнула я.
- С Патриком – задумчиво повторил он. Ой дура…
- Ну да – как можно небрежнее произнесла я.
- Вы проводите вместе все свободное время.
«Это потому что ты разучился пользоваться телефоном и разговаривать со мной» - едва не рявкнула я, но успела прикусить язык. Ссора это последнее что мне сейчас нужно.
Удивительно, но положение спас Пират. Похоже он решил, что его хозяйку обижают и подойдя к Ричарду, встал на задние лапы, поставив передние – на грудь. Прямо на светлый пиджак.
- Прости – извинилась я, закусывая губу, что бы не засмеяться. – Мне жаль. Пришли мне счет за химчистку.
- Не надо. – покачал он головой, снимая лапы Пирата. – Доброй ночи.
Он поцеловал меня в щеку и сел в машину.
Ричард подарил мне то, о чём и не подозревал, время, в котором каждая секунда с ним будет значить для моей жизни гораздо больше любой другой секунды. Я шла отовсюду и ниоткуда, а он сотворил новый мир. Другие не могли дать мне за месяцы отношений, то, что дал он за несколько дней. Вспомнит ли он это когда-нибудь?

Пират носился как угорелый, залезая на все деревья и обнюхивая каждый листок. Я держала в руках поводок и наблюдала за быстрыми мельканиями пятнистого меха. Фигаро здесь, Фигаро там.
- Значит ты сдаешься?- довольно улыбаясь, спросил Патрик.
- Да, не получается из меня правильной девушки. Я даже этим уродам ответить не могу!
- Они твои друзья
- А я как сказала? – пожала плечами я. – В общем, ликуй, ты победил. Что я должна сделать?
- Выйти за меня. – спокойно ответил он.
Я почти физически ощутила, как мои зрачки расширяются от ужаса.
- В смысле? – спросила я.
- Ты, я, белое платье и клятвы верности и любви.
- Я знаю, что такое свадьба. Но ты же это не серьезно? – спросила я.
- Хочешь нарушить пари? – прищурился он и улыбнулся. – Альба, не относись к этому так серьезно. Мы не люди, чтобы верить в брак до гроба.
- Двусмысленно звучит – кивнула я. – Ладно, отнесемся к этому как к невинной шутке. Просто повеселимся и ничего серьезного?
- Просто повеселимся – кивнул он.
- Идет. Но это будет тайной. Не думаю, что остальные поймут наш тонкий юмор.
- Как скажешь. Итак, - он опустился на колено и достал бархатную коробочку. – Альба Элена Сальваторе, ты согласна стать моей женой?
- Ну я подумаю – улыбаясь, потянула я.
- Альба, ты жульничаешь. Это совершенное не соблюдение договора.
- Ладно, ладно. Согласна.
Патрик, одел кольцо мне на палец и поднявшись, поцеловал меня. Да, походе у меня есть новость для Сира. Представляю как она обрадуется.


Кольцо с бриллиантом не долго красовалось на моей руке, я одела его на длинную цепочку и убрала под блузку. Впереди собрание котерии и лучше перестраховаться. Хм, а это этично оставлять себе кольцо при условии что свадьба фальшивая?
Анджела пришла в восторг от этой новости. Пришлось умолять ее никому не рассказывать об этом. Обещание далось ей очень не легко, но ради меня она обещала постараться. Правда теперь придется позвать ее на эту вакханалию. А еще лучше, в самый ответственный момент, во время обмена кольцами, подтолкнуть к Патрику, а самой слинять.
- Я вижу ты в хорошем настроении – раздался над ухом голос Ричарда и я едва не подскочила. Пока я была в радостных размышлениях о предстоящей афере, на парковке перед баром меня догнал Ричард.
- Прекрати ко мне подкрадываться – фыркнула я.
- Я не подкрадывался – возмущенно отозвался он.
- В следующий раз топай громче.
- В следующий раз не витай в облаках, а вернись на грешную землю – парировал он.
- Ладно, брейк – примирительно подняла руки я.
- Так что случилось? – спросил он и мне нестерпимо захотелось рассказать ему. Отговорка была старая и все так же неубедительная : «Он же мой лучший друг».
- В общем, у меня две новости: хорошая и плохая. Хорошая : я выхожу замуж; Плохая : за Патрика.
Он задумался, потом кивнул:
- Супер. Пойду, напьюсь.
Развернувшись он быстро зашагал к «Отрубленной голове», а я стояла посреди парковки с отвисшей челюстью. На секунду, всего на мгновение, мне показалось, что я все еще не безразлична Ричарду.

Я не могла поднять на него глаза. И злилась от этого еще больше. Мы расстались, мы не были парой. Тогда откуда это чувство вины? Откуда было взяться ревности, если он сам бросил меня?
Сквозь эти мысли, до меня донесся голос Селены:
- А почему бы вам не помочь Альбе с благотворительным балом?
- С каким балом? – переспросила Зендари и мне пришлось наконец поднять глаза:
- Я занимаюсь подготовкой благотворительного бала в помощь детям страдающим от рака. Он должен состояться в следующем месяце. Но это личный проект, так что…
- Что ж, хороший способ получить известность – произнес Ричард. Я не верила своим ушам
- Я делаю это не ради своих амбиций. Во всех официальных источниках указано имя Рэми. – отрезала я. Получить известность?! Да как он мог подумать такое! Я хотела помочь, сделать хоть что-то и не ради известности.
- Прости – произнес Ричард. – Я не имел в виду это.
Очень на это надеюсь.
Собрание закончилось на обсуждении предложения Алексея на выходные уехать из города и потренироваться работать в команде. Мини курс для начинающих морпехов. Предложение было встречено адекватно и мы должны были отбыть на «учения» в выходные, дня на три. Алексей, разумеется, поедет раньше и подготовит базу. И вряд ли это означало, что он нагреет сауну к нашему приезду, скорее уж взрывчатку заложит. Да, выходные обещали быть запоминающимися.

До свадьбы, пусть и фальшивой, полагается устроить девичник и в вечер пятницы мы с Селеной и Зендари собирались встретиться в баре. Официальный повод: собраться девичьей компанией, познакомиться поближе и весело провести время. О настоящей причине я собиралась рассказать Зендари на выходных, а заодно пригласить ее на эту вакханалию и желательно швырнуть в нее букетом.
Когда я приехала в бар, Селена и Зендари уже сидели за столом с нашей будущей «выпивкой». Когда я звонила Селене, она радужно пообещала, что когда я приеду меня будет ждать мужчина полный текиллы. Под мужчиной я представляла кого-то в возрасте до 40. Но за нашим столом сидело три дяденьки в возрасте за 50.
Поманив Малкавиан пальцем, я спросила:
- Что это за пенсионеры?
- Извини, но ты четко сказала что хочешь выпить, на это они как раз сгодятся. Если у тебя другие планы – поищем кого-нибудь симпатичнее и моложе.
- Ну уж нет – улыбнулась я. – Сегодня мы просто пьем и дебоширим.
Мы вернулись за столик и троица пенсионного возраста очень обрадовались мне. Подавляя желание заржать, я наблюдала как Селена мастерски спаивала одного из них под видом «текиллы марафона». Когда все трое дошли до нужного градуса, она улыбнулась:
- Предлагаю выпить за встречу – улыбнулась она и мы сделали первый глоток.


Раз текилла, два текилла, три текилла…
Музыка окутывала, заставляя подчиняться ритму. Легкость во всем теле заставляли меня улыбаться и танцевать все быстрее. Мир вращался, лица людей сливались в одно полотно и общее ощущение эйфории заставили меня забыть обо всем на свете. Сейчас не существовала никаких проблем, никаких препятствий. Все было легко, все достижимо. Ритм окончательно овладевал мной и мне казалось, что наконец я начинаю проникать в самую суть танца…
Рядом со мной, на барной стойке, танцевала Селена. Не хватало Зендари, но она благополучно отдыхала под столом.
Мы продолжали танцевать, моя футболка давно куда-то делась и я оставалась в лифчике и джинсах. У меня мелькнула мысль что можно потанцевать и топлесс. Идея мне понравилась и я уже потянулась к застежке, но меня остановила Селена.
- Плохая идея, Альба, очень плохая. Здесь толпа не менее пьяных, чем мы, мужиков.
Мне это показалось конечно пустяком, но лифчик я снимать перестала.
- Ладно, раз ты не даешь мне раздеться, то мы переходим к заключительной части этого вечера. – улыбнулась я, спрыгивая с барной стойки. – Поэтому бери Зендари и пробирайся к выходу.
- Что это ты собралась делать?
Я улыбнулась, подняла стул и с размаху шарахнула ближайшего мужика по спине. Он отлетел вперед, сбив еще парочку. Послышались звон бьющегося стекла, плеск пролитого спиртного и отборный мат, а потом и звуки ударов.
- Драка – восторженно проорала я, готовясь развлечься.
Селена выругалась и быстро побежала вытаскивать из-под стола Зендари. Я огляделась. Потасовка начала быстро набирать обороты, распространяясь стихийно, как волна. Ужасающий грохот заполнил бар до отказа, так что мне с трудом удалось услышать вой полицейской сирены. Вот теперь нужно было валить отсюда. Я стала пробираться к выходу, стремясь попасть на улицу. В спину мне прилетел удар неизвестным предметом, но это лишь добавило мне ускорения и я оказалась на улице.
- Альба – раздался шепот Селены откуда-то из кустов.
- Там полиция едет – беспечно улыбнулась я. – Может поедем отсюда?
Селена выволокла Зендари, доставая ключи от мотороллера и мы попытались втроем уместиться на нем. У нас это даже получилось. Я прижалась щекой, к спине Малкавиан и подумала, что вечер удался. Зендари обхватила меня за талию сзади и мы понеслись по ночным улицам. На каком-то моменте, Зендари зачем-то разжала руки. Раздался писк и сзади как-то стало ощутимо пусто. Я оглянулась. Бруджа валялась на дороге.
- Селена – позвала я.
- Что?
- Там Зендари…эээ…отстала немного.
Селена обернулась, выругалась и повернула мотороллер, возвращаясь за потерянным пассажиром. Как оказалась, Зендари пришло в голову закурить по дороге. Об этом свидетельствовала сломанная сигарета у нее в зубах. Подняв ее и быстренько оттряхнув, мы продолжили путь. Пока не остановились напротив какого-то дома. Я прищурилась, держась за Селену, что бы не упасть и попыталась понять где я.
- А куда мы собственно прие…- начала я и увидела спускающуюся по ступеням Анджелу. – Ой, бля..- вырвалось у меня.
Сир посмотрела на меня, оценивая общую картину и тут я наконец поняла, на что она смотрит. Вернее на отсутствие чего. Моя футболка так и осталась в том баре. В итоге я стою полураздетая, ну как стою…скорее пошатываюсь, передо мной мой Сир и я понимаю, что сейчас мне конкретно вставят.
- Не думаю, что могу пустить вас в Элизиум – процедила она. Селена быстро сняла с себя рубашку, оставаясь в топе и протянула ее мне. Отличная идея.
Анджела еще раз посмотрела на меня взглядом « мы с тобой потом поговорим» и про себя я очень порадовалась, что завтра мы уже уезжаем.

Да, в Элизиум нас не пустили, но это однозначно к лучшему. У Джулиана дома было куда уютнее и неформально. Музыка гремела на всю катушку, я радостно извивалась в танце, Зендари пока не осилила прямоходящую позу, а вот Селена…Какой-то уголок моего разума подсказывал, что она смотрит на все это как на дикость. Но сегодня, сейчас мне было плевать на это. Мне отчаянно хотелось веселиться, потеряться во времени и желаниях. Я не хотела думать, что будет завтра, не хотела думать правильно ли это, соответствует ли это приличиям и морали. Да пошло оно на хер все!
Зендари умудрилась доползти до меня и дернуть за штанину так, что я рухнула на пол. Я рассмеялась. Сейчас наверное будет бой на полу, кто кому лучше напинает…ну или просто попадет.
Но тут я увидела прямо перед собой красивые, янтарные глаза и потом Зендари поцеловала меня.
Ее губы мягко раскрыли мои, я обняла ее за талию, прижимая к себе. Ее ладонь, скользнула под мою рубашку и накрыла грудь, чуть сжимая. Обхватив ее ногами, я сделала рывок, увлекая Зендари за собой и оказываясь сверху. Стащив с нее футболку, я замерла.
Она была прекрасна. Сильное, упругое тело выгибалось мне навстречу. А ее кожа…Я коснулась этого восхитительного оттенка кофе с молоком. Она удивленно посмотрела на меня, даже недоверчиво и попыталась как-то прикрыть свои шрамы. Я мягко взяла ее за запястье и нежно поцеловала в губы.
- Ты очень красивая – прошептала я и наконец она расслабилась и престала закрываться. Три бледные полосы начинались на левой ключице и пересекали живот. Я наклонилась, касаясь их губами, провела языком по шероховатой поверхности. Дошла до маленькой, упругой груди и коснулась ее губами. Зендари тихо простонала, а потом мягко взяло мое лицо в ладони и снова нашла мои губы. Поцелуй был глубоким, медленным, размывающим границы реального мира…
Потом она стала целовать меня в шею, проводя языком по артерии и в следующее мгновение я почувствовала как ее клыки погружаются в мою шею и мир взорвался яркими белоснежными вспышками. И я ощутила будто мы двое занимаем одно место во вселенной. Как если бы на один великолепный, всепоглощающий миг мы стали единым существом, дающим и принимающим, как звезды, что сливаются с предрассветным небом…


Мягкий золотистый отблеск свечей делал угловатые своды мягче, сглаживая поверхность. Создавая ощущение уюта и покоя. Но покой ко мне не приходил.
Стоя на коленях перед алтарем я молилась, что бы однажды Господь простил меня за этот грех и дал мне силы искупить его. Господи, до чего же я слаба, как легко поддаюсь своим желаниям, следуя за искушением. Как я слаба…
Я проснулась на полу, в доме Джулиана. Кажется это была гостиная. Эрнесто уже ушел, а от Зендари здесь все-таки жила и сейчас ее обнаженное тело было едва прикрыто пледом. В моей голове вспыхнула паника и всепоглощающий стыд. Что я натворила?!
Подскочив я натянула джинсы на голое тело и на ходу натягивая рубашку, выбежала в коридор. Мне хотелось бежать, бежать не останавливаясь от того, что я сделала. Но от мыслей не убежишь и пришлось признать тот факт, что прошлой ночью я…Боже мой, я даже мысленно не могу это произнести. Мой разум отчаянно стирал воспоминания прошлой ночи, но тело…тело помнило каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждую ласку.
А вот про Эрнесто вспоминать точно не хотелось.
Бог готов простить нам наши грехи, но совесть –никогда. И я, увы, недостаточно порядочна, чтобы удержаться от греха, но слишком порядочна, чтобы извлечь из этого выгоду.
Я посмотрела на распятие и с горечью подумала, что все это время я пыталась исправиться, стать лучше. Но вчера я поняла, что ничего не изменилось. Это был бег на месте.
То что было со мной в Нью-Йорке навсегда осталось внутри меня, пустив свои темные корни. Как бы я не старалась стать лучше, во мне всегда будет эта темная сердцевина, которая уничтожит все светлое и хорошее. У каждого свой смертный грех. И это, как наркотик. Каждый думает, что может грешить дозированно, но на деле выходит иначе. Он будет управлять тобой, разрушая сознание, личность, а потом доберется до души. И тогда останется лишь оболочка. Конечно все мы балансируем на каком-то из этих этапов, но то, что мы не сорвались ниже – лишь воля случая.

Я приехала последней, хорошо хоть предупредила Ричарда, что опоздаю. Смотреть в сторону Зендари я не решалась. Но вот с Селеной поговорить надо было.
- Селена, можно тебя на минутку – робко спросила я, подняв на нее глаза. Она кивнула и мы отошли в сторону.
- На счет вчерашнего…- начала я и по ее глазам увидела, что она думает об этом. И я была согласна с ней. – Я не…
- Часто так развлекаетесь? – поинтересовалась она.
- Нет! Господи, конечно нет! Не знаю, что на меня вчера нашло, но я сожалею. – тихо произнесла я.
- Хорошо, что ты понимаешь это. – кивнула она. – Пойдем, нам пора ехать.

Апрель. Тренировочный лагерь котерии.

Однажды, давным-давно старая колдунья предложила принцессе чудесный дар:
- Ты можешь есть самую изысканную пищу, носить самую красивую одежду и все будут тебя обожать. – пообещала она. - Все богатства мира будут твоими. В обмен на маленькую жертву: любого мужчину, которого ты полюбишь — ты потеряешь и счастье которое они принесут тебе будет мимолетным. Ты готова это принять?
Юная принцесса была слишком тщеславна и себялюбива. Она согласилась принять дар старой колдуньи, еще не понимая как горько она однажды пожалеет о своем выборе.
Да, некоторые сказки безопаснее всего навсегда оставить лишь сказками…

- Альба – мое имя показалось мне каким-то незнакомым и бессмысленным. Всего лишь звук не более. – Альба, посмотри на меня – еще настойчивее попросил Ричард.
Прошло меньше часа с того звонка. Шестьдесят минут растянувшиеся в вечность… вечность с той секунды, когда позвонила Мари и сказала, что тело Майка исчезло.
- Альба! – он развернул меня к себе.- Ты когда в последний раз смотрелась в зеркало? – резко спросил Ричард.
- Что?
- Ты хоть представляешь какой у тебя измученный вид?
Я нахмурилась:
- Вообще-то у меня как-то не было времени привести в порядок волосы и как следует накраситься, — обиженно сказала я. - И с твоей стороны бестактно мне об этом напоминать!
- Я не имел в виду макияж и прическу. Ты голодна, я вижу это. Нельзя забывать о себе – покачал головой он. – Ты нужна нам здоровой и сильной, Альба. И мне ты нужна здоровой и сильной.
Я промолчала.
- Иди ко мне .
Поскольку я все по-прежнему растерянно смотрела на него, не трогаясь с места, Ричард вздохнул, взял меня за руки, и притянул к себе. Потом обнял и прижался щекой к моей макушке.
Я уткнулась лицом в ямку между его ключицами и глубоко вдохнула знакомый запах. Это был его запах — аромат долгих летних вечеров, которые мы проводили вместе, слушали музыку, болтали. Это был запах прощаний, когда Ричард крепко обнимал меня, перед тем как мы разъезжались на дневной сон. Это был запах долгих поцелуев и неловкой страсти, с которой мы начинали открывать для себя любовь. Этот знакомый запах любви и безопасности помог мне расслабиться. Зверь и боль перестали терзать меня. Но я знала, что это было лишь затишье перед бурей.
Сказкам совершенно безразлично, кто их действующие лица. Важно лишь то, чтобы сказку рассказывали, чтобы сказка повторялась. Или, если хотите, можно представить это следующим образом: сказки – некая паразитическая форма жизни, играющая судьбами и калечащая людские жизни исключительно в целях собственной выгоды.
Спящая королева проснулась от поцелуя своей истинной любви. Принцесса, которая откладывает свои драгоценности, чтобы продолжить свой путь в мире. Любители расставаний снова воссоединились. Но в жизни не так как в сказке. Формула «долго-и-счастливо» не срабатывает. Счастливых концов мало и встречаются они редко. В реальной жизни молодая королева становится тираном и готовит своих подданных к войне…

Эпилог
Где-то за горизонтом поднимается солнце, окрашивая небо в кроваво-алый, только здесь все еще беспроглядная ночь. Самое темное, самое страшное время. Последние часы перед рассветом.
Раньше мне бы хотелось уткнуться в плечо лучшему другу и плакать. Но друга не было, как не было и слез. Я закрыла глаза, погружаясь в темноту. Она была вокруг меня. Голодная. Клубящаяся тьма, тянущаяся ко мне множество жадных щупалец-язычков. Она пятнала мою одежду, мои мыли, мое сердце. Я словно растворялась в ней, смешиваясь с темнотой и она смертельным ядом проникала в мою кровь, растекаясь по венам. Она наполняет меня целиком, без остатка и мне кажется, что возможно мира за ее пределами больше нет. Остались только мы вдвоем.
«Ты моя, ты всегда была моей» - шепчет она и я резко распахиваю глаза, жадно вдыхая ночной воздух. Наваждение спало. Я больше никому не дам себя сломать. Своим родом, своими предками. Я клянусь что буду сильной и переживу все что отпущено мне судьбой. Я не сдамся, с дерганьем за ниточки покончено. Дальше мы будем играть по моим правилам.
Люди внизу спокойно проходили мимо моего дом, даже не представляя что в двух шагах от них находится вход в ад. Я смотрела на них и завидовала. В их жизнь не вторгались, с их любимыми все было хорошо, их не дергали из стороны в сторону, чтобы извлечь выгоду. Их жизнь была предсказуемой. Хотя нет, это они так думали. На самом деле ее можно изменить и сломать в любой момент. Любого из них можно было выпить так быстро, что они едва осознают что происходит. Нет, это они – стадо мирных, глупых антилоп, законная добыча настоящего хищника. А я хищник, убийца, охотник. Я могу убивать.
И скоро начнется охота, которую я так ждала. Я еще далеко. Но игра уже началась. Я найду его. У меня есть время и я научусь выслеживать. И его страх добавит остроты игре. Обострит вкус, как бесценный шафран…только я уже не помню вкус шафрана. Мы начали игру. Так давай поиграем…
В этот раз чья-то, не моя, жизнь разлетится на куски. Эта мысль доставляла мне удовольствие.
Я разобью его мир вдребезги и он еще пожалеет, что использовал того, кого я люблю в этой игре.
Медленно приблизившись к зеркалу, я с полминуты смотрела в холодную, гладкую поверхность. Внешне я была все той же. Волосы, овал лица, губы…и только глаза, странные фиолетовые глаза, больше не были моими. Такого взгляда у меня никогда не было. Такого пустого и вместе с тем безжалостно-ненавидящего.
Я подняла руку и изо всех сил ударила кулаком по стеклу. Оно треснуло и брызнуло во все стороны дождем сияющих осколков. Но я не остановилась на этом, продолжая бить и бить, пока на стене не осталась лишь пустая рама. С руки густыми каплями стекала на пол кровь.

В колонках играет - Muse - Butterflies And Hurricanes

change,
everything you are
and everything you were
your number has been called
fights, battles have begun
revenge will surely come
your hard times are ahead

best,
you've got to be the best
you've got to change the world
and you use this chance to be heard
your time is now

Измени всё в себе
И всё, чем ты был...
Твой номер назвали...

Начались сражения и битвы,
Месть наверняка настигнет тебя:
Впереди у тебя трудные времена...

Лучшим, ты должен быть лучшим,
Ты должен изменить мир
И использовать этот шанс быть услышанным...
Твоё время настало...

Muse - Butterflies And Hurricanes

Тот, кто ищет свою дорогу должен понимать, что в начале всегда будет перепутье..
Тор

Может, лжешь себе? Лжешь, что ты хороший, который притворился плохим. Может, ты плохой? И лишь притворился хорошим?
Форсаж 4

Ты так долго носишь маску, что забываешь, кто ты был под ней.
V Значит Вендетта

Я сдалась, простонав его имя, когда он целовал меня, прижимая к стене лестничного пролета. Пришлось признать свое поражение, когда его губы скользнули по изгибу моей скулы, опускаясь вниз. И уже не вспоминала о том, что приказывала себе бороться, следуя за ним в темноту своей квартиры. Я горела и не хотела прекращать этого. Я уже перешла ту грань, до которой еще можно о чем-то думать. Его пальцы, скользили под моим топом, продолжая рисовать загадочные, невидимые символы, словно втирая их в кожу. Даже их ледяное касание не отрезвило меня, заглушаемое жаром горящего тела. И окончательно потерялась в шепоте его голоса, отдаваясь навстречу его пальцам, которые пришли на смену губам.

Город-призрак
Застегнув молнию на рюкзаке, я еще раз похлопала себя по карманам, поверяя не забыла ли я что-нибудь. Оружие, запасная одежда, еще оружие. Меня иногда начинало тревожить, что я практически никуда не выхожу без него. Исключение составлял случай, если мне приходилось одевать вечернее платье, и отправляться в приличное место. Хотя, в последнее время, я начала задумываться о приобретении набедренных ножен. Кажется, мой случай в учебниках по психологии называют «Социопатия».
В спальню заглянул Патрик и я на секунду снова залюбовалась изумительным сочетанием медных волос и зеленых глаз. Я знала еще одного представителя этой расцветки в Сан-Диего, но симпатии к нему не испытывала никогда. Если Патрик вызывал чувство уюта и покоя, то Жан-Пьер вызывал во мне лишь желание свалить от него как можно дальше. Не могу сказать что это чувство не было обосновано.
Патрик окинул меня взглядом и улыбнулся. На мне были брюки цвета хаки, черная водолазка и куртка. Я еще не смогла определить, расстраивает ли его то, что я как нормальная тореадорка не хожу в платье и на шпильках. Может быть и нет, раз жалоб не поступало. Хотя было б интересно посмотреть как бы он попытался предъявить мне такие претензии.
- Если ты не поторопишься, то опоздаешь – напомнил Тореадор и я бросив последний взгляд в зеркало, подхватила рюкзак и спустилась вниз. Через полчаса я должна была быть у капеллы Тремер и отбывать в малопонятную экспедицию на три. В общем как всегда: инструкцию по эксплуатации спасательных жилетов вам выдадут после крушения.

Когда мы подъезжали к зданию, я набрала номер Эрнесто и попросила встретить нас. Но каково было мое удивление, когда я увидела еще и Зендари. Она радостно кивнула мне, очевидно общение с Эрнесто не доставляло ей удовольствия.
- И тебя тоже привлекли? – спросила я, выходя из машины и подходя к ней.
- Почему бы и нет?- пожала плечами она. – К тому же за работу нормально платят.
Я посмотрела на Эрнесто. «И не стыдно тебе использовать неонатов?». Тремер широко улыбнулся. Его даже могила не исправит.
Зендари взяла вещи и пошла в сторону девушки в камуфляже. Предполагаю это и есть Саманта.
Патрик отдал мне рюкзак и поцеловал в щеку:
- Пообещай мне, что будешь осторожна.
- Я постараюсь – кивнула я. – Но если что, во всем виноват Эрнесто. Так и передай моему Сиру.
- Хорошо, но так же твой Сир говорила о твоей тяге к…приключениям. Поэтому, дай мне слово быть осторожной.
- Я поняла. – вздохнула я, скрещивая за спиной пальцы. – Обещаю.
- Хорошо – он улыбнулся и пошел к машине. Я проводила его взглядом и повернулась к Тремеру.
Эрнесто встретил меня как обычно своим фирменным взглядом «хочу-уложить-тебя-на-спину», пришлось выдать контр взгляд «тебе-еще-не-надоело?».
- Так что за экспедиция?
- А где же «я так скучала по тебе, Эрнесто» и поцелуй?- усмехнулся Тремер.
- Привет, Эрнесто. Так ты ответишь на вопрос? – улыбнулась я.
- Тебе на месте объяснят, что делать.
- А если в общих чертах? Детей и зверюшек не обижаю.
- Все должно пройти тихо и бескровно.
Ага. А получится как обычно громко и кроваво. Хотя чего я придираюсь? Я же сама хотела поехать.
- Могла бы и раньше поинтересоваться в чем заключается миссия – Эрнесто шел рядом со мной.
- Какая разница? Мне просто осточертело сидеть в городе.- отмахнулась я. Он снова окинул меня взглядом:
- Жаль, что я не смогу с вами поехать, думаю мы бы нашли с тобой чем заняться.
- Какая жалость, что тебе приходиться оставаться – я улыбнулась, довольная как черт. Все-таки иногда удача оказывается и на моей стороне.



Разрушенные здания чернели уродливыми изломами на фоне ночного неба. Выбитые окна казались разинутыми пастями хищного животного, поджидающего свою жертву. Ветер доносил запах пыли и затхлости. Все было погружено в мертвую тишину. Город умер, оставив после себя лишь изувеченное тело. Что здесь произошло? Взрыв? Болезнь? Что могло уничтожить целый город?
Внезапно в затылке ощутимо кольнуло и появилось стойкое ощущение, что мы здесь не одни. Иногда мертвые возвращаются…
Сейчас я чувствовала, как кто-то смотрит на нас со стороны города, кто-то был там, в этих пыльных развалинах и он поджидал нас.
- Ты идешь или нет? – Зендари оглянулась на меня и в ее взгляде сквозило какое-то легкое снисхождение, словно я была маленьким, несмышленым ребенком, которого ей навязали. Подавив какое-то странное чувство недовольства, я ответила спокойным, ровным тоном:
- Я что-то чувствую. Оно наблюдает за нами.
- Может у тебя воображение разыгралось? – предположила она. – Здесь не могло остаться ничего живого.
- А я и не говорила, что оно живое – огрызнулась я и пошла за ней. Ощущение пропала также внезапно, как и появилось.
Саманта приказала нам найти безопасное убежище на день, а сама осталась проводить какой-то ритуал вместе со странными парнями, которых явно выпустили из одного инкубатора. Четверо рослых, спортивного телосложения мужиков в черном особо ни чем не различались, разве что именами, которые больше походили на порядковый номер.
Осколки стекла, и развалин хрустели под ногами вместе с песком. Мы шли по улице, между разрушенными домами, оглядываясь в поисках более или менее уцелевшего здания.
- Есть идеи? – спросила Зендари, внимательно осматриваясь. – Жилые дома не годятся, они сильно пострадали.
- Нам нужно крепкое здание с хорошим подвалом. И не очень большое, что бы проще было охранять.
- Супермаркет?
- Я бы предложила полицейские участок, но тут зависит от того, что нам повезет найти.
Время поджимало, рассвет был не так далеко, но поиски не увенчались успехом. Мы обнаружили довольно неплохое здание с подвалом. Повозившись, Зендари даже смогла вскрыть замок. Я спустилась вниз, выхватывая светом фонарика ступени в подвал. Стайка крыс бросилась в рассыпную и я попыталась разглядеть помещение. Отойдя чуть дальше, чтобы оценить размер комнаты, я, внезапно оступившись, погрузилась по щиколотку в холодную воды. Похоже здесь была еще одна ступень вниз, которую я не заметила.
- Подвал затоплен – крикнула я, поднимаясь обратно и пытаясь отряхнуть мокрые кроссовки. Но вода уже пропитала их, оставляя не самые приятные ощущения. – И тут крысы.
- Не думаю, что Саманта оценит – усмехнулась Зендари. Что ж, я могла понять Тремершу. Мало кому понравится дневать рядом с крысами и искусственным болотом.
Зендари связалась с ней по рации и сообщила итоги поисков. Искаженный рацией голос Саманты спокойно уведомил нас, что убежище найдено и нам нужно как можно скорее добраться туда. Мы переглянулись и побрели прочь из подвала. Первое задание не завершилось успешно. На месте Саманты я бы задумалась почему Эрнесто нас порекомендовал, потому что шутка получалась не очень удачной.
Минут за двадцать мы прошли лабиринт разрушенного города и вышли к убежищу. Мне было немного жаль, что до центра мы так и не добрались, но думаю завтра шанс предоставится.
Перед нами возвышалось темное, гротескное здание завода с теми же голодными провалами окон, что и в городе. Все это вызвало такое чудесное дежа вю с поездкой за Тихуану и логовом Тзимицу, что подвал показался мне куда привлекательнее. Мне очень уж не хотелось туда идти, но тут снова появилось то неприятное ощущение. Кто-то сверлил взглядом мой затылок, и учитывая, что хвостатая макушка Бруджи маячила у двери, мне стало не по себе. Я прислушалась и снова ничего. Ауспекс не находил того, что могло бы дышать и издавать какие-то звуки. Это мне понравилось еще меньше. Не выдержав я быстро развернулась, готовясь выхватить пистолет. Но дорога, ведущая к заводу, пустовала. Здесь не где было прятаться. Может у меня действительно слишком живое воображение? Место к тому же располагает к таким фантазиям. Как там у Брауна в его «Кратчайшей страшной истории из когда-либо написанных» ? «Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались.» Надеюсь в наши двери стука не будет.
Один из «людей в черном» впустил нас и мы поднявшись по лестнице, петлявшей на цехом, оказались в старой раздевалке. Одинаковые металлические шкафчики , стоявшие рядами, и скамейки рядом с ними. Перед тем, как устраиваться на дневной сон я решила зайти к Саманте и сообщить о странном ощущении. Лучше сейчас, чем в более неподходящий момент.
- Саманта, можно? – я постучала в дверь и вошла. Она склонилась на картой, испещренной пометками, и потом посмотрела на меня.
- Я тебя слушаю.
- Просто хотела, что бы Вы знали…- ну и что я так запинаюсь? Это же нормальная женщина, хотя нет. Это женщина Тремер. Ну не может же она быть страшнее Жан-Пьера?! – Я думаю Вам стоит знать, что когда мы были в городе я отчетливо ощущала что на нас кто-то смотрит. Но ауспексом ничего не нашла.
Ну аллилуйя. Мой голос снова звучал уверенно и спокойно.
- Интересно – произнесла она, оглядывая меня. – Хотя учитывая специфику твоего клана…я учту это. – кивнула она, с я явным подтекстом, что если это все что я хотела ей сказать, то дверь за моей спиной.
Я снова оказалась в раздевалке и заметила, что Зендари уже успела устроиться на шкафах. Боязнь внезапного наводнения? Хмыкнув, я вытащила спальник и расстелила на полу. С удовольствием стащив влажные кроссовки, я достала из рюкзака запасные найковские носки и переоделась. Так было куда лучше. У единственного окошка, из которого виден был цех, стоял один из мужчин. Будем надеяться, что то, что за нами приглядывает не убьет его днем.

День второй.
Ветер проникал в дома, скользя меж разбитых окон, по старым стенам, покрытые пылью и трещинами, пробирался в невидимые щели. Словно ледяные пальцы он сдавливал ребра этого города, вырывая последний, предсмертный хрип.
Я поежилась, и хотела было застегнуть куртку, но тогда мне сложнее будет добраться до пистолета. К тому же мы не чувствуем перепада температур, это было скорее интуитивное желание закрыться от этого города, от его невидимого трупного яда, проникающего через кожу внутрь… Чувство страха липкими пальцами сжималось на горле и заставляло искать призраков в каждой тени.
Я одернула себя. Ну что за бред! Нужно сейчас же это прекратить. Это обычный, заброшенный город. Ну почти обычный. Не считая того, что где-то здесь есть покинутая Тремерская капелла.
Собственно это и было целью экспедиции. Им что-то было нужно в этой капелле, но загвоздка была в том, что ее еще предстояло найти в руинах города. Поэтому сейчас мы с Шестым шли по направлению к жилому кварталу вернее к тому что когда-то было жилым кварталом. Теперь эта была мешанина разрушенных домов, обломков оград и покореженных почтовых ящиков. Не хватало только свисающих повсюду часов, как у Дали.
Все попытки разговорить Шестого привели к краху. Юмор у него отсутствовал напрочь. Такое ощущение, что я получила пробную версию андроида. Ага, что бы получить лицензированную версию с опциями «разговор» и «юмор» Вам нужно пройти авторизацию и стать Тремером.

Сейчас я очень жалела, что со мной нет кого-нибудь из моих друзей. Кроме Густава, я все еще не простила ему как он до смерти напугал меня на чердаке. С Зендари можно было перекинуться парой слов, Алексей, я подозреваю, часто участвовал в подобных мероприятиях и с ним мне было бы спокойно. Ну а Ричард…бьюсь об заклад, увидев, что я нервничаю, он бы сказал мне какую-нибудь очередную гадость и мне бы захотелось хорошенько его пнуть. Тут я поняла, что фактически знаю, как будут действовать мои друзья, но я ни разу не видела в деле Майка. Пару раз мы находились на одном поле, но в разных командах и я не видела его работу. Может стоит спросить Зендари? Кажется как-то вместе они столкнулись с Шабашем.
Взгляд сверлил в мой затылок, как хорошая строительная дрель, погружаясь глубже и глубже. Я знала, что оно снова здесь. Вопрос был в другом: это тоже самое «оно» или кто-то новый?
- Кто-то наблюдает за нами – сказала я Шестому, как никогда уверенная в своих словах. – И давно.
Я попыталась сосредоточиться, отогнав страх и понять откуда тянется это ощущение. Это как нащупывать тонкую, почти прозрачную нить…
- Кажется дом справа – кивнула я и Шестой передернув затвор (карабин, хз что там нужно передергивать) запрыгнув в темный провал окна. И тут давящее ощущение в затылке пропало. Как будто кто-то резко нажал переключатель. Может он убил эту тварь, чем бы она ни была? Тогда почему я не слышала выстрелов? А может он не выстрелил потому, что его убило это существо? И я не чувствую ее потому что сейчас она занята дожевыванием Шестого? Пришедший на ум, недавно просмотренный «У холмов есть глаза 2» не улучшил моего психического настроя.
Когда Шестой вышел из дома, я смотрела на него как на восставшего из мертвых.
- Там никого нет. Все в порядке?
Я кивнула, пытаясь убрать шок с своего лица. Его не сжевали, но и существо куда-то делось. Но что-то мне подсказывало, что невидимый конвой отлучился ненадолго.
Пройдя дальше, я боковым зрением уловила какое-то светлое пятно и оглянулась. На подоконнике сидела кукла с белокурыми волосами в замызганном платьице и она смотрела прямо на меня. Как будто могла быть живым существом. Вот теперь мне стало страшно. Выхватив пистолет, я подошла к ней и всадила в куклу добрую половину обоймы. Шестой посмотрел на меня, и я лишь покачала головой. Мне хотелось как можно скорее найти капеллу и свалить из этого кошмарного города.
Когда мы прошлись по кварталу я поняла ошибочность своей теории. В Сан-Диего капелла была не так далеко от центра и размещалась в чем-то очень похожем на небольшой замок. Учитывая размер этого городка я предложила хороший особняк, близко к центру, в жилом районе. Но это оказался традиционный небольшой городок и традиционным жилым кварталом: аккуратные домики пастельных тонов, с лужайками и белым штакетником. Все это можно было дорисовать в воображении, игнорируя реальность. Воображение шагнуло дальше и дорисовало на ночной лужайке перед домом изящный белый круглый столик и вокруг него сидят Тремеры в одежде в стиле загородного клуба. Она отпивают кровь из фарфоровых чашечек и обсуждают гольф и погоду на завтра. Мои губы непроизвольно искривились в полу истерической улыбке. Иногда мои фантазии пугают даже меня саму.
- Здесь нет ничего похожего – сказал Шестой, выдергивая меня из мира иллюзий.
- Не тот тип города, лучше идти в сторону центра. Там должны быть более крупные и подходящие здания. – ответила я, перескакивая через поваленное дерево. «Конвой» больше не появлялся и это поднимало настроение на пару делений вверх.
Пробираясь по полу заваленным тротуарам, мы оказались на широкой дороге, уходящей далеко вперед. Похоже одна из главных улиц города, ведущих в центр. Обходя мрачные завалы я думала, что это похоже на одну из этих компьютерных игр про мир, после конца света. Мы были где-то на середине пути, подбираясь все ближе и ближе к цели, к сердцу города и я гадала когда же появится главный босс, которого надо угрохать? Кстати, «владельцев» города я по-прежнему не чувствовала и это уже переставало мне нравиться. Вряд ли нам продлили нашу гостевую визу и разрешили остаться. Тогда чего же оно или они ждут?
Я увидела не слишком высокое здание из темного камня, напоминавшего мрамор. Оно было простое, крепкое и надежное. Небольшое количество окон…
- Бронированные – кивнул Шестой, словно слышал мои мысли.
- Давай проверим. Может нам повезет – кивнула я и мы приблизились к зданию. Тяжелые, массивные двери поддались с большим трудом издавая отвратительный скрип, но пропуская нас внутрь здания.
Луч фонаря скользнул по длинному коридору, выхватывая пожелтевшие стены с облупленной краской. Пройдя чуть дальше, я мельком увидела на стене какой-то запыленный прямоугольник. Подойдя ближе, я зажала в зубах фонарик и руками смахнула густой слой пыли. Черно-белая фотография, этого здания. Ниже, на паспарту была аккуратная надпись: Объединенный банк после реставрации 1958 года. Банк? Внезапно свет погас. Твою мать, я что умудрилась зубами на кнопку нажать?
Я взяла фонарь в руку, включая его снова и попыталась разглядеть фотографию. \
- Знаешь, Шестой, похоже мы ошиблись дверью. – произнесла я, оборачиваясь. – Только если Тремер не делили жилплощадь с Вентру.
Я застыла. В коридоре было пусто. Шестого не было.

- Шестой? – осторожно позвала я. Ответвлений в коридоре не было и пройти мимо меня он не мог. Так куда он мог деться за те пару секунд, на которые погас фонарик? Ладно, вот теперь мне действительно страшно.
- Соберись, девочка, соберись…- прошептала я, пытаясь усмирить начинавшуюся панику. Надо думать логически. Он не мог исчезнуть за моей спиной. Скорее всего он пошел вперед. Фонарик погас и он успел пройти дальше. Мы просто друг друга не заметили.
Крепче стиснув рукоять беретты, я пошла дальше по коридору, тщательно прислушиваясь к малейшему шороху и с трудом подавляя желание ускорить шаг. Это было как в детстве: ты бежал по коридору в темноте, боясь оглянуться, потому что там были воображаемые монстры и они могли тебя съесть. Все как в детстве, но только в моем мире монстры были настоящими и они действительно могли разорвать на куски.
За поворотом, я увидела приоткрытую дверь и отблеск света. Ну слава Богу! Я быстро зашагала туда, оставляя коридор позади. Когда я вошла в комнату, то произошло сразу несколько вещей: я поняла что здесь никого нет, ровно как и света и второе – дверь захлопнулась. Я мастерски попалась в ловушку.
Понимая, что она не откроется, я все равно отчаянно дернула дверь на себя. И тут комнату наполнил белый шум, на дверь упал голубоватый свет и его источник был за моей спиной. Медленно оборачиваясь назад, я с ужасом наблюдала как один за другим загораются мониторы и белый шум усиливается. Рядом со столом свисал обрезанный провод. Мониторы работали сами по себе и тут все они стали подключаться к камерам и стали появляться картинки. И на одной из них был Шестой.
Рация! Я забыла про долбанную рацию! Выхватив ее, я попыталась связаться, но из нее доносился треск и помехи. Чудно, теперь эта хрень перекрыла нам канал связи. Нужно было предупредить его. Вопрос в том как это сделать, если я заперта здесь и рация не работает?!
Так, соберись немедленно. Думай. Это пост охраны, здесь должна быть общая связь. Они же должны делать объявления в случае чрезвычайных ситуаций. Зажав фонарь зубами, я начала разгребать ворох гнилых бумаг на столе, что бы найти микрофон. Руками я нащупала тонкий провод и оставалось надеяться что он не оборван. Следуя за ним, я подошла ко второму столу и скинув ворох старых газет нашла микрофон. Нажав кнопку, я надеялась, что красная лампочка загорится. Ну давай же. Алый отблеск слабо мигнул в темноте.
- Шестой! Шестой, ты слышишь меня?!
На экране было видно, как он дернулся и зажал уши. Что бы там ни было, снаружи был совершенно другой звук. Как и с рацией. Дьявол…
Нужно было срочно выбираться из этой комнаты, найти Шестого и валить отсюда.
Подойдя к двери, я внимательно осветила ее фонарем и в луче света появилась серый пластик. Магнитный замок для карты. Я оглянулась на столы. Ну и какой шанс что я найду в этом ворохе карточку? Стараясь не спускать глаз с монитора, я шарила по столу, пытаясь найти маленький пластиковый прямоугольник с магнитной полосой. На столе ничего не обнаружилось. Но оставался ящик стола, который оказался заперт. Чудно. Кто бы сомневался в обратном.
У меня была всего одна невидимка в волосах и ноль таланта в вскрытии замков. Как-то жизнь распорядилась тем, что мне это не пригодилось. Не думала, что буду когда-нибудь сокрушаться из-за этого.
Пожалуйста, пусть это будет слабенький, полу сломанный замок и от одного прикосновения он рассыплется в прах. Но щелчка не раздалось. Похоже сегодня карма настигла меня. Я заперта здесь и у меня нет физической возможности оторвать дверцу ящика, за которой скорее всего и скрывается ключ. Кстати, почему это я так до идиотизма уверена, что он там? И тут замок щелкнул. На мгновение я замерла, не веря в свою удачу и ожидая очередной пакости. Но ничего не случилось. Я распахнула дверцу и на ворохе документов лежала карта.
Схватив кусочек пластика, я подскочила с колен и бросила взгляд на мониторы. Ничего, никогда не дается за просто так. У всего в мире своя цена и ее всегда приходится платить.
Шестого не было видно ни на одном мониторе. Он исчез.
Подбежав к двери, я провела картой и дверь бесшумно открылась. Мне дважды предлагать не надо и я, выйдя из комнаты, побежала в главный зал, где в последний раз видела Шестого. Я же отвернулась всего на минуту! Куда он мог деться?!
Выбежав в огромный зал, я резко остановилась. Адреналин утих, оставляя меня один на один с реальностью. Зал был большой и даже свет фонаря не мог развеять эту темноту достаточно сильно. Мрак казался чем-то вязким и живым.
- Есть здесь кто-нибудь? – спросила я и тут же захотела настучать себе фонариком по голове.
«Есть здесь кто-нибудь»?! А еще более тупой вопрос я не могла придумать?! Всегда ненавидела этот момент в ужастиках, когда героиня, одна в квартире, спрашивает : - Здесь кто-нибудь есть? Как будто убийца ей ответит : «Да, я тут, на кухне. Хочешь бутерброд?».
- Шестой!
И тут меня опередили. В динамиках послышался резкий треск, а потом прозвучало объявление.
«Внимание. Сработала пожарная тревога. Просим вас покинуть здание. Через минуту выход автоматически заблокируется».
Твою мать. Стекла были бронированными, двери тоже не из фанеры. Если я сейчас не найду Шестого и не выберусь наружу, то рискую оказаться запечатанной в этом аквариуме.
- Шестой! – рявкнула я. Но ответа по-прежнему не было. Я заглянула в ближайшие комнаты. Но офисы пустовали. Везде пыль и запустение. И ни следа Шестого.
«Десять…Девять…Восемь» - продолжался отсчет. Я побежала к дверям, гонимая инстинктом сохранить свою жизнь. Когда двери с шумом закрылись за моей спиной, я поняла, что произошло и плавно сползла на ступени. Я искренне молилась, что бы какая-нибудь тварь сожрала его, в противном случае, если он попал в такую же ловушку, как я, его смерть будет долгой…

Саманта не была в восторге. Но меня испугало не ее недовольство, а то, что я сама не могла понять что я чувствую по поводу смерти Шестого. Я могла строить лишь догадки, кем он был, но он был живым. А я оставила его там.
Одна часть меня пребывала в ужасе: он был там, а я оставила его умирать. Как я могла его бросить?! Другая же часть меня с презрением наблюдала за истерикой первой. Он сам виноват, что отстал. Не нужно было разделяться и тогда бы он остался жив. Хотя какая разница? Я уцелела и этого достаточно.
Я тряхнула головой, пытаясь прогнать эти мысли. Сегодня как никогда мне хотелось натянуть на голову одеяло и отключиться.
- Привет, агент два нуля. – усмехнулась Зендари, вернувшаяся с Девятым. – Угробила беднягу?
Ее откровенно радовала моя неудача. Обычно я пропускала все ее подколы мимо ушей и не обращала внимания. Но в этот раз, вместо привычного равнодушия меня полоснула оглушительная ярость. На секунду перед глазами все померкло и гнев разливался в крови, кончики пальцев начали пульсировать, требуя немедленно пустить кровь. Я замерла, пытаясь погасить это пламя. Я не стану Зверем, я все еще человек. Я могу контролировать это. Дрожь ушла из тела, оставляя неприятную слабость. Я открыла глаза и посмотрела на Зендари.
- Спокойного дня – произнесла я. Она все еще как-то странно косилась на меня, но сейчас меня это уже не волновало. Я залезла в спальник, укрываясь с головой. Я знала, что начинало происходить. Мне рассказывали, как это случается. Как Зверь завладевает тобой настолько, что ты сам исчезаешь.
Как бы я хотела повернуть время вспять, вернуться на год назад и волноваться только из-за того, какая дрянная девчонка эта Зендари, и какой все-таки классный парень этот Карлос!
В то время я ничего не знала о Мире Тьмы и Сородичах, о оборотнях. О смерти, о потерях и разрушениях. Господи, почему нельзя отмотать время назад? Я устала от постоянных тревог и опасностей, я хотела покоя! Хотела быть нормальной. До тошноты, до истерики я хотела вернуться в свою прошлую жизнь…
Потому что сил что бы бороться с этим у меня оставалось все меньше, а Зверь был все ближе…

Третий день
Саманта и трое «людей в черном» скрылись в доме. Она нашла капеллу с помощью ритуала и теперь нам нужно было как можно скорее убираться отсюда. Мы с Зендари остались снаружи, охраняя вход. Предчувствие было не самое радужное. Всю дорогу от убежища до капеллы я чувствовала взгляд. Но теперь он не был один. Казалось будто он размножился и теперь был за каждым углом, на каждой крыше. Я пожалела, что выбрала оплату кровью. Если я выживу, мне понадобиться помощь психоаналитика.
Я попыталась успокоиться и собраться с мыслями. Через 20 минут мы уберемся из этого города, а что бы здесь ни было, останется здесь.
Но чувство тревоги снова стало противно вибрировать в затылке, а потом пронзило мен шипами. Они были здесь и их было несколько. Рядом. Очень близко.
Только не надо паники. Страх дезориентирует и мешает думать. Сейчас же успокоиться и понять где угроза.
Я прикрыла глаза, стараясь довериться инстинктам и найти врага. Достаточно просто почувствовать…ощутить как новый привкус на языке, почувствовать кожей…
А потом выхватить из ножен меч и рвануть с места, готовясь нанести смертельный удар. Почувствовать, как плоть рассекается под острым лезвием…но не ощутить привычного сладкого, медного запаха крови.
- Альба, что ты делаешь? – Зендари в недоумении смотрела на меня. И тогда я поняла, что она не только их не видит, но и не чувствует. Не будь у меня ауспекса я бы и сама не увидела эти прозрачные тени. Но видеть их не обязательно. Достаточно чувствовать что они здесь и не отпустят нас…
Я развернулась, занося меч для удара по очередной твари, подбиравшейся ко мне. Зендари недоуменно смотрела на меня. Да, это будет определенно весело.


Я не чувствовала свое тело. Наверное это было бы забавно, если бы не было так страшно. Не знаю скольких тварей я успела убить, но одна из них все-таки задела мен дротиком и я упала на траву, не в силах пошевелиться. Помнится, я еще подумала, что новенькие брюки от Гэп можно будет выкинуть. Ну или отдать пару сотен, что с них вывели пятна от травы. Обзор у меня был не очень большой, меня кто-то подхватил и закинул на плечо ( я очень понадеялась что это не одна из этих тварей), но судя по испанскому мату это была Зендари. Дальше еще фееричней.
Мы убегали из города, ну вернее они, а я их очень сильно мысленно поддерживала и эти твари окружали нас, со всех сторон летели дротики. И я отважно закрывала собой Зендари…..потому что у меня тупо не было выбора. Ну хотя бы я не чувствовала как они втыкаются в меня. На каком-то моменте мне стало интересно как быстро я приду в себя, после такой дозы. На ум пришел старый анекдот. «-Сэр, скажите, как Вы поняли, что Ваша жена мертва? – Понимаете, секс был как обычно, но вот посуда начала накапливаться…». Больше не соглашусь на такие приключения. Ну в задницу. Буду как правильная девочка ходить по спа и магазинам.

Неделя после поездки в город -призрак
Поднявшись с постели, я потянулась и взяв со стула джинсы стала их натягивать. Я услышала лишь короткое «урк» и в следующую секунду мощные лапы толкнули меня на пол. Довольный Пират затарахтел, залезая сверху и начал топтаться передними лапами. При том, что эта усатая харя весила 25 килограмм, у меня могут остаться синяки.
- Пират, слезь с меня – я попыталась спихнуть его с себя, но он лишь удобнее устроился и стал вылизывать мне лицо шершавым языком.
- Патрик – заорала я., смирившись с тем что встать сама не смогу. Послышались шаги и тореадор заглянул в спальню. На его лице появилась улыбка и я оценила его усилия не расхохотаться. Я лежала на полу в футболке и трусах, джинсы все так же болтались у меня возле коленей, а на мне лежала мини рысь и тарахтя, как портативный генератор, вылизывал мое лицо.
- Сними его с меня – жалобно попросила я.
Когда Патрик стащил кота, Пират недовольно фыркнул. Как выяснилось мой новый гуль был собственником. Встав, я наконец натянула джинсы и спустилась вниз. Оставалось быстренько перекусить, привести себя в порядок, переодеться и заехать в Элизиум к Сиру. Позже было собрание котерии.
Устроившись на диване, я вскрыла первый пакет с кровью и стала пить. Все-таки не зря я выбрала этот способ оплаты. Теперь еще какое-то время мне не надо охотиться и я в принципе могу не вылезать из дома. Только вот мои внеочередные каникулы снова накрылись. Через месяц должен быть готов благотворительный бал в пользу детей, больных раком.
Мне отчаянно хотелось сделать что-нибудь хорошее, что-нибудь стоящее. То, чем я смогу гордиться. А потом, листая утреннюю газету( ну ладно, вечернюю, хотя для меня она все равно будет утренней) я нашла статью о раке и статистику за последний год. У множества детей был шанс поправиться, но зачастую страховка не могла покрыть стоимость лечения и тогда шансы ребенка стремительно уменьшались. А каково было их родителям? На мгновение я представила, что было бы со мной, если бы моя дочь заболела лейкемией?
Дав себе слово, больше не прокручивать в голове образы на эту тему, я позвонила Рэми и попросила о встрече. У меня было желание, но финансовая сторона вопроса вгоняла меня в ступор. Все мои сбережения ушли на новую квартиру и кошку. Кошка обошлась в 25 раз дороже, чем квартира. Наверное это говорит о моих неправильных приоритетах. Но с другой стороны зачем я столько зарабатываю, если не могу позволить себе то, что хочу?
Рэми был менее спонтанен в своих тратах и искренне не понимал, почему должен устроить благотворительный бал за мое «спасибо». Но я умею уговаривать…
Позавтракав, я погладила растянувшееся мохнатое тело Пирата, устроившегося у меня на коленях.
- Ты мои мохнатые двадцать пять тысяч – промурлыкала я, почесывая его за ушком и с удовольствием погружая пальцы в густую, мягкую шерсть. Да мы прямо агитплакат: «Наличие четвероного друга -бесценно, для всего остального есть Мастер кард».

Быстро переодевшись в новенькое синее платье Ланвин, я взяла подходящую пару туфель и спустилась вниз.
- Тебя подвезти? – спросил Патрик, набрасывая куртку.
- Ты каблуки мои видел? Конечно подвезти! – я накинула бежевый тренч и мазнула помадой по губам. – Все, я готова – я взяла сумочку и мы вышли из квартиры. Прошло всего несколько дней после поездки, но думаю Анджела уже знает. У меня такое подозрение, что она вообще все знает. Хорошо хоть про Патрика не спрашивает. Потому, что я хоть убейся не знаю, что ей на это ответить.
Патрик подвез меня до Элизиума и поцеловав на прощание, спросил нужно ли меня встретить когда я освобожусь. Какая прелесть. В этом он был очень удобен: никакой навязчивости.
Сир встретила меня с улыбкой, ласково обнимая и я уж подумала, что все миновало, но она все так же мило улыбаясь спросила как прошла моя поездка.
- Чудесно – улыбнулась я. – Меня не убили.
Анджела посмотрела на меня и пусть я уже неонат, но в глубине души у меня есть подозрение, что она все равно каким-то образом может меня отправить под домашний арест и, разумеется, для моего же блага.
- Иди – вздохнула она, заправляя мою выбившуюся прядь за ухо и касаясь щеки. – Мне нужно как-то пережить мысль, что мой потомок подался в наемники.
Но не успела я сделать шаг в строну, как я появилась Селена.
- Доброй ночи, Анджела. Привет, Альба – улыбнулась она. Вот с этого и начались все проблемы.

Когда мы приехали вместе на встречу котерии, друзья все еще непонимающе смотрели на нас. Я так понимаю, что Ричард, которого я предупредила, решил что остальная котерия обойдется без этой информации.
- Знакомься – я кивнула на котерию. – Густав, Алексей, Ричард, Зендари. Наша котерия. А это Селена, бывшая девушка Майка.
- Ммм, у меня новый клан – задумчиво протянула Селена. Ричард очень вежливо спрятал смешок за кашлем. Пусть радуется, что я остальных не стала расписывать.
- Очень приятно – отозвался он, пожимая руку Селены. – Но только зачем Вам…
- А в вашу котерию можно вступить? – сразу спросила Селена. Я силой воли удержала челюсть на месте. В нашем балагане только старейшин Малкавиан не хватало. Но Ричард по-прежнему проявлял тактичность и очень хорошее воспитание.
- Мы можем рассмотреть этот вопрос. Но разумеется не в твоем присутствии – улыбнулся он и она понимающе кивнула.
- Тогда я пока просто тихо посижу и послушаю. – согласилась она, садясь за стол. Я улыбнулась и тоже села…Зендари на колени. Ричард скинул бровь и я улыбнулась еще шире. Вот после этого пусть попробует снова прочесть монолог что « сидеть у кого-то на коленях это слишком интимно». Зендари тоже не была обделена радостью и уткнулась носом мне в грудь. Благо платье было закрытое.
- Тебе удобно? – поинтересовалась я, наблюдая темноволосую макушку.
- Офень! – профыркали в ответ.
Ричард улыбнулся и покачал головой. Мне засчитывать победу на свой счет?
- Начнем – кивнул он.
Вопросом ночи было классическое «что делать?». Ну если точнее наша котерия вышла на новый уровень и теперь надо было решать, что нам делать дальше. Вариантов было несколько: мы могли разойтись и каждый занимается своим делом ( этот вариант был почти сразу отвергнут), работать дальше, но тщательней выбирая заказы или работать на одного из старейшин.
Последний вопрос мы попытались обсудить. Как всегда это закончилось тем, что мы не могли прийти к общему итогу. Густаву не нравился Дитрих ( вот уж не знаю, что он ему сделал), на Жан-Пьера я ни за какие бладпаки не буду добровольно работать, Зендари не нравились Вентру, а когда Алексей предложил Армана, мы с Ричардом единогласно ответили «нет». Хоть в чем-то мы сходимся. Мы оба еще не забыли то веселое задание Армана, из-за которого нам пришлось какое-то время не высовываться, а мне – уехать в Бостон.
- Хорошо. Что мы решили в итоге?
- Будем работать выборочно. Это самый приемлемый вариант – кивнула я.
- Кто «за»?
Все единогласно подняли руку, в том числе Селена. Ричард улыбнулся ей и я почувствовала очень болезненный укол. Господи, да сколько можно?! Мне казалось, что все прошло, что я смирилась с его, моим, нашим выбором. Надо уметь прощать и отпускать тех, кого ты любила, какую бы боль они тебе не причинили. Любимым не мстят, не ревнуют. Им желают счастья... Пусть и не с тобой. А иначе какая это любовь?
Все это казалось таким простым, таким понятным…но получалось плохо. Я не могла заставить себя не чувствовать, то что я чувствовала. Он вошел в мою жизнь, как в лето и мне оставалось только продолжать лгать. В начале таких отношений всегда думаешь, что даже если у вас ничего не выйдет, то ты отлично повеселишься. А потом проходит время и понимаешь, что если он сейчас уйдет ты просто сдохнешь. Вот и повеселилась. Теперь я напиваюсь до ангелов, больше не плачу о нем и после чужих постелей у меня жутко болят плечи

В колонках играет - 4:12Santana - Just Feel Better (ft. Steven Tyler)

Вера — это то, что мы, люди, теряем каждый день. Наши песочные часы отмеряют полноту нашей души. И каждая упавшая песчинка добавляет пустоты…
• Vivisector (Вивисектор: Зверь внутри)

Я не плохая, просто меня такой нарисовали.
• Кто подставил кролика Роджера

Апрель. Тренировочный лагерь для котерии.

В коридоре мигала лампочка, все никак не решаясь погаснуть. Я стояла, прислонившись к бетонной стене, и смотрела в пустоту. Свет и тьма сменяли друг друга перед моими глазами. Две стороны одной старой и стертой монеты – свет и тьма, день и ночь… Когда-то я любила солнце…
Все изменилось. Я положила руку на грудь. Сердце не билось. Мир живых больше не являлся моим миром.
Давным-давно, когда солнце еще не было безжалостным, а ночь не стояла за моим плечом, напряженно дыша в затылок, жила на свете девочка. У нее был свой уютный маленький мирок – любящая семья, уверенность в завтрашнем дне. Потом, как водится в волшебных сказках, в ее жизнь вошел принц, и появилась крестная фея, взявшая девочку в свою сказочную страну.
Однако это оказалась настоящая старая сказка – та самая, которая не заканчивается словами «и жили они долго и счастливо». Это была старая сказка с медным привкусом крови, пронизанная болью, как стальными прутьями. Та сказка, где принцессу убивают.
Хрустальный домик разбился на кусочки, рассыпался мелкими осколками и разлетелся, подхваченный безжалостным ветром. Семья, оказалось, хранила свои темные тайны, Фея действительно одарила принцессу, но у этих даров оказалась своя цена…Что у нас еще осталось? Ах да, прекрасный принц. Ну, вопрос с принцем решился недавно. Вполне вероятно, что его убили.
Такая вот сказка. Немного жуткая, но что делать? Я ее не выбирала, мне просто приходится в ней жить.
На чем я там остановилась?

Итак, принцесса мертва и стоит теперь в коридоре с одинокой мигающей лампочкой, терзаемая страшным голодом.
Голод жжет ее тело огнем, голод окрашивает весь мир перед глазами в кроваво-красный. Он в каждой ее мысли, в каждой клеточке ее тела, раздирающий, настойчивый, властный.
Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от этого ужасного чувства, но оно было подобно девятому валу, сметающему на своем пути все преграды. Рубежи защиты падали один за другим, сознание мутилось. Еще миг и чудовище, скрывающееся где-то внутри меня и смотрящее на мир моими глазами, обретет свободу…

За месяц до этого
Начало апреля принесло с собой теплый ветер и запахи распускающихся цветов. Зима официально закончилась и можно было ждать чудесного, жаркого лета. Оставив куртку в машине, я подошла к зданию и еще раз сверилась с адресом. Невысокий домик из серого кирпича, в один этаж, в окнах горит яркий свет.
- Альба, ты идешь? – окликнул меня Ричард, уже стоявший на ступенях. Убрав листочек в карман джинсов, я подошла к двери, и Ричард открыл ее, пропуская меня внутрь. В нос тут же ударил запах лекарств. Такой холодный, горький и страшный. Ненавижу больницы, они пугают меня до смерти. Это, конечно, просто ветеринарная клиника, но покоя и уюта я все равно не ощущала.
На рецепшене сидела зевающая девушка лет двадцати, с волнистыми каштановыми волосами и в голубой блузке, которая из-за ламп дневного света здорово бледнила ее кожу. Хотя девушка была миленькой, признаю.
Увидев Ричарда, она мигом оживилась, поправляя волосы и оттягивая декольте. Потом бросила взгляд на меня, но видно решила не портить себе настроение и продолжила строить глазки моему лучшему другу.
- Я могу вам чем-нибудь помочь? – произнесла она, глядя на Ричарда. Нет, ну вы бы слышали этот тон! Я хотела было ответить, что на то, чем она может помочь у нас нет времени, а у кое-кого, я надеюсь, и желания…
- Нам нужен доктор Стивенс – он смотрел ей прямо в глаза и улыбался. У меня рука зачесалась дать ему подзатыльник. Я знаю, что наш роман закончился , но грызущее чувство ревности никуда не собиралось уходить. К тому же я прекрасно знаю, как работал этот его взгляд «сексуального интеллектуала».
- Вам по коридору и сразу за поворотом будет дверь – кивнула девушка и бросила недовольный взгляд на меня. Какая несправедливость.
- Так, если доктор Стивенс окажется женщиной, говорить буду я – сказал Ричард, когда мы оказались в коридоре. – Если мужчиной – ты.
- Что это за сексизм?! Я и с женщинами нахожу общий язык! – фыркнула я, смерив его недовольным взглядом.
- Я заметил – улыбнулся он и постучал в дверь.

Наверное, стоит сделать плэйбэк и объяснить, как мы оказались посреди ночи в ветеринарной клинике, в нескольких километрах от Сан-Диего. Очевидно наша котерия не такая уж и бесполезная, раз вчера ночью нас пригласили в резиденцию к Князю. Место куда мы приехали, показалось мне смутно знакомым, как будто я уже бывала здесь. Но это исключено. Я, как ни странно, редко прогуливаюсь по княжеским резиденциям.
Как выяснилось, у Марты пропала кошка. Ростом с метр и со скорпионьим хвостом. Лучше бы она себе рыбок завела: они безопасны, никуда не сбегут и говорят, еще нервы успокаивают. И главное не едят людей, ну разве что пираньи.
Киска уже успела кем-то подкрепиться и переполошить жилой дом, все это конечно замяли, и до прессы не дошло, но зверюшку нужно было вернуть немедленно и в целости и сохранности.
И теперь мы с Ричардом находимся в пригороде Сан-Диего, в попытке достать транквилизаторы.

Доктор Стивенс оказался мужчиной лет сорока, с серыми глазами и приятным голосом.
- Доброй ночи – кивнул он, поднимаясь из-за стола.
- Здравствуйте – я улыбнулась самой милой улыбкой, на которую только была способна. – Это я звонила Вам по поводу транквилизатора.
- Да, помню. Так что у вас случилось?
Хм, хороший вопрос. Секунду поразмыслив, я сделала печальную мордочку № 4 (ресницы чуть опущены, губы чуть дрожат, общий вид с трудом сдерживаемого горя)и начала рассказывать о ужасных страданиях бедной лошадки, которую нужно срочно отвезти на операцию в другой город. Но бедняжка (грустный всхлип, Ричард приобнимает меня за плечи, дает платок) не переживет дорогу без транквилизаторов. Не знаю, насколько эта история была достоверной, но по мне проще и дешевле было бы просто пристрелить несчастное животное.
- Хорошо, давайте рецепт и я…
- Бедная лошадка- всхлипнув, я уткнулась Ричарду в плечо и «разрыдалась». Он ласково похлопал меня по спине. Где я ему возьму фальшивый рецепт на несуществующую лошадь?
- Это любимая лошадь моей сестры – в тон мне пояснил Ричард ветеринару. Сестры? Ну конечно, наше семейное сходство на лицо. Я начала сдавлено попискивать от смеха, надеюсь со стороны это похоже на то, что я убита горем. Ричард умудрился тайком ущипнуть меня, чтобы я прекратила ржать.
- Я сочувствую вашему горю, но без рецепта …- начал оправдываться Стивенс. Ладно, пойдем другим путем.
- Вы бы так мне помогли, если бы сделали для меня исключение – я заглянула ему в глаза и улыбнулась. Презенс потянул к нему свои хищные лапы и получил добычу без особого труда. Доктор посмотрел на меня с куда большей симпатией и желанием. Я довольно улыбнулась и повернулась к Ричарду. Люблю, когда меня хвалят за проделанную работу. Но Ричард смотрел на меня также, как доктор Стивенс. Ой…


Получив шприцы с транквилизатором, и расплатившись, я быстро повела Ричарда на выход. Девочка на рецепшене заметив Ричарда снова было заулыбалась, но потом увидела как он смотрит на меня и явно воспылала ко мне ненавистью. С трудом подавив желания задержаться и повыдергать ей лохмы, я вышла с Ричардом на улицу и сняла Презенс.
Тореадор удивленно моргнул, пытаясь понять, как он телепортировался из кабинета на улицу, потом посмотрел на меня. Я уж было хотела извиниться, но…
- В следующий раз я на тебе свой Презенс опробую – отчеканил Ричард.
Хрена с два ему, а не извинения. Заносчивая тореадорская физиономия.
- Вот давай позже будем Презенсом мериться – фыркнула я, садясь в машину. – Мы сейчас немного заняты.
Пока мы ехали в город, я подумала, что как-то фигово у нас получается дружить.


Встретившись в городе, наша команда по отлову сбежавших домашних зверюшек обмозговала ситуацию и решила разделиться. Ричард, Зендари и Алексей отправлялись обследовать ближайшие парки, а мы с Густавом должны были съездить в тот дом, где киса устроила переполох.

Поднявшись по скрипучей лестнице на последний этаж, где видели нашу кису (об этом еще свидетельствовали глубокие царапины на дверях), я позвонила в первую попавшуюся квартиру.
- Кто там? – спросил скрипучий, старческий голос.
- Здрасьте, извините за беспокойство. Мы журналисты и опрашиваем жильцов по поводу вчерашнего происшествия. – на одном дыхание произнесла я, надеясь что сейчас нас не пошлют далеко и неприлично.
Тишина. Я посмотрела на Густава, он пожал плечами и тут замок лязгнул и дверь открылась. На пороге стояла старушка в махровом халате и с бигудями на волосах. Я даже не знаю, что хуже: вампиризм или старость?
- Проходите, сейчас я вам все расскажу – пообещала она и сдержала свое слово. Она рассказала все, вплоть до предыдущих суток. Стараясь поддерживать на лице заинтересованный вид и делая вид, что все записываю, я старательно выводила надпись «Ричард – дурак» посреди страницы своего Молескина. Нарисовав рядом мордочку с рожками, я улыбнулась старушке, закрывая блокнот:
- Спасибо вам большое, если редактор одобрит эту статью, то мы вам сообщим – кивнула я, вставая с дивана. Итак, ничего толкового мы не узнали, киса прошлась по этажу, напугала людей, но разглядеть ее, слава богу, никто не успел. Итог: у нас ноль.
Выйдя из квартиры, я заметила люк в полу и висевший шнур. Но что еще примечательнее, все было в следах от когтей.
- Густав, дерни за веревочку – попросила я. В конце концов, я без каблуков и что бы достать этот чертов шнур, мне придется унизительно попрыгать. Густав дернул за шнур, и вниз опустилась лестница, ведущая на чердак. Черный провал в потолке выглядел зловеще.
- Я бы может и проверила чердак, но я ничего не увижу в такой темноте – протянула, разглядывая черноту. Густав довольно улыбнулся и протянул мне фонарик. Ясно, на чердак лезу я. Вздохнув, я взяла фонарик и поднялась по ступенькам наверх.
Оказавшись на чердаке, я прощупала обстановку ауспексом. Ни дыхания, ни стука сердца, ни, что очень радовало, чавкающих звуков. Только запах…Что-то совершенно отвратительное, но со сладковатым привкусом. Что-то знакомое…Включив фонарик, я наконец осветила чердак. Пыль, коробки и всякий хлам, который обычно хранят здесь. Не вписывался в эту картину только кровавый след на полу, ведущий куда-то за коробки. Нервно сглотнув, я шагнула дальше , идя за следом и завернув за угол, отшатнулась едва не налетев спиной на балку. Теперь было ясно, откуда шел запах. На помятом покрывале, лежало почти обглоданное тело женщины. Суставы все еще влажно поблескивали в свете фонаря. Вампиров не тошнит. Вампиров не тошнит.


Я спустилась вниз и отдала Густаву фонарик.
- Похоже, у кисули там было логово, с припасенной едой, но чердак закрыли, и она не смогла вернуться. Пойди, взгляни, может ты что-нибудь заметишь. – я прислонилась к стене, стараясь забыть тот мерзкий запах, исходивший от трупа.
Густав с неохотой посмотрел на лестницу.
- Давай. Я уже там была. – когда он поднялся, я уже была в норме. – Если что, кричи. Я успею убежать.
И он завопил. Я замерла.
- Густав это не смешно – процедила я. Тишина.
- Густав? – позвала я, но ответа по-прежнему не было. Мне стало очень не по себе. Я проверила не все углы, а что если эта тварь была там?
- Густав! Густав, если ты умер, я тебе этого не прощу – жалобно провыла я. Черт, черт, черт.
Я осторожно поднялась по ступенькам, ныряя в темноту чердака. Все та же тишина и омерзенный запах.
- Густав – шепотом позвала я.
- Да – раздался шепот в ответ.
- Что «да»?! – злобно прошипела я.
- А что «Густав»?! – не менее раздраженно прошептали мне в ответ. Как бы ни было забавно ругаться шепотом, я спросила уже нормальным голосом:
- Ты цел?
- Да – ответил он вылезая из-за коробок. Мне очень хотелось спросить фигли ж он вопил, как будто ему уже руку отгрызают, но удержалась. Какая я умница.
Что касается второй части нашей команды, то у них дела шли более продуктивно. Неподалеку, в Центральном парке, как выяснилось, уже пропало пару человек. Нам потребовалось минут пятнадцать, что бы добраться до парка. Не так уж и далеко, кошка Князя могла одолеть это расстояние значительно быстрее.
Мы встретились у ворот. Сеть и ружье было наготове. Ричард и Густав оставались в машине, на случай экстренного отъезда, а остальные отправлялись на поиски кисы. Прочесывать парк можно было долго, а спрашивать совсем редких прохожих, не видели ли они гигантскую кошку с кожаными крыльями и хвостом с шипами, тоже не хотелось. Но вряд ли бы она стала устраивать логово близко к тропинкам и аллеям, поэтому мы с энтузиазмом полезли в самые дебри парка.

Рядом в кустах, что-то зашуршало, и Алексей уже вскинул ружье.
- Не стреляй, вдруг не она. – прошептала Зендари. Разумно. Дротиков было не так много. И тут кусты зашуршали активнее, и глаза резанул яркий свет. Вряд ли княжеская кошка бегает с фонариком. Я прикрыла ладонью глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то.
- А можно не светить нам прямо в глаза? – не вытерпела я и свет все-таки убрали. Несколько мужчин в байкерских куртках и с оружием. Плохое сочетание….
- Эй, я ее знаю – сказал один из них, тыкая в Зендари. С каких это пор она тусуется с анархами?
- Что вы тут забыли?
Врать было бессмысленно. Не думаю, что на прогулки ходят с сетью и ружьем. Пришлось очень завуалированно объяснить, что мы ищем кошку, чья она мы сказать не можем. Мы вообще ничего сказать не можем. Это не помогло. Они тоже искали кошку. Она схарчила их друга. Похоже, нам сегодня не везет. Итак, вопрос на миллион: как найти монстрообразную кошку переростка в огромном, темном парке, обезвредить и тайком вынести так, что бы злобные анархи с пушками не подстрелили ее и нас? Кто первый ответит, тому бладпак.
Мы пробирались через заросли в гробовом молчании. Я оттянула ветку и прошла дальше. Сзади послышался шлепок и мат.
- Твою мать, Альба! – прошипела Зендари, которой ветка угодила прямо по лицу. – Какого хрена ты делаешь?
- Я, блин, не специально – я обернулась и смолкла.
- Что ты на меня уставилась?
Я ничего ей не ответила, продолжая смотреть на кусты чуть сбоку от нее.
- Она у меня за спиной? – спросила Зендари с обреченным видом. Я сочувственно кивнула.
Главное не спугнуть ее, но и спину не подставлять. Зендари осторожно, стараясь не делать резких движений, осторожно развернулась и достала из кармана какой-то шарик. В темноте почти невозможно было разглядеть что это.
- Кошачья мята – тихо пояснила Зендари и бросила шарик кошке. Животное с интересом понюхало и стало бить хвостом по земле.
- Он должен был успокоить ее
- Что не похоже, что она полна умиротворения – отозвалась я, держа сеть. – Надо ловить ее, пока не нагрянули анархи!
Тварь тем временем рыкнула и двинула лапой Зендари. Когти прошлись по кожаной куртке, оставляя борозды. Нужно было обезвреживать ее, и как можно быстрее.
Подловив момент, когда Зендари окажется на безопасном расстоянии, я набросила сеть. Несколько секунд утрачено, но если бы Бруджа оказалась под сетью вместе с кошкой никто бы мне спасибо не сказал. Кошка принялась яростно бить лапами, стараясь разодрать сеть. Зендари, прыгнула сверху, придавливая животное к земле. Но этого было недостаточно.
« Господи, надеюсь на том свете мне это зачтется» - подумала я и прыгнула следом.

Когда кошка окончательно обмякла, мы вытащили дротики, что бы она не была похожа на ежика и поплотнее завернули в сеть. Не верю своим глазам, но мы ее поймали. Достав мобильный, я набрала Ричарда.
- Все нормально? – сразу спросил он.
- Да – улыбнулась я. – Она у нас, так что встретимся у входа.
И вот надо же было на этом счастливом моменте поблизости оказаться, жаждущим мести, анархам. Мы услышали их раньше и Алексей, подхватив кошку, поспешил смыться. Я подтолкнула Зендари в том же направлении.
- А ты?
- А я их пока отвлеку. Правда еще не знаю как.
- Можешь просто раздеться и они забудут о кошке – улыбнулась Зендари.
- Пошла вон отсюда – шикнула я и девушка юркнула в заросли, следом за Алексеем. Ладно, начинаем театр одного актера «Девушка в беде». Глаза испуганные, волосы немного встрепаны, паника и отсутствие интеллекта прилагается.

Дальнейший час был просто фееричен. Давно я так не снимала стресс. Правда только Ричард решил, что развлечение «Альба и анархи» может плохо закончиться. Сбросив его звонок, я написала короткую смс о том, что все в порядке и я перезвоню.
Итак, обнаружившие меня анархи были как-то обескураженно тем, что я бросилась им на шею с всхлипами умоляя не оставлять меня здесь одну. Мои подлые друзья куда-то делись, а где-то там, да, да, вооон там, в противоположной стороне от входа, я видела кошку. Мне очень страшно, возьмите меня с собой.
Наверняка они потом прокляли свое решение. Я старательно изображала испуганную дуру, спотыкалась на ровном месте, испуганно пища, вцеплялась в ближайшего анарха при малейшем шорохе. А я подумала, а не завопить ли истерически «вот она», а потом признаться что спутала кошку с кустом но риск того что меня наконец пристрелят, был слишком велик. В конце концов я жалобно попросила проводить меня до выхода. Почему-то они не согласились, я уверена, что про себя они уже мечтали, что на выходе я встречу кошку и она сожрет меня. Довольно улыбаясь я покинула парк и набрав Ричарда, договорилась встретиться с ними у резиденции.
Той ночью Князь осталась довольна нашей работой, и тогда Ричард попросил для себя личный статус. Пришлось мне распрощаться с мечтой о личном хейвене и присоединиться к просьбе. Альтруизм это хорошо.

- Я ради альтруизма не работаю – сразу сказала я, когда Эрнесто пообещал мне интересную работу. Единственный раз поработала на Тремеров и то, потому что это было связано с Майком.
- Я рекомендовал тебя Саманте.
- Под лозунгом «Неонаты, работающие за просто так?»- уточнила я и он усмехнулся.
- Деньги или кровь? – спросил он. Я оглядела свою новую спальню и улыбнулась:
- Лучше кровь. Давай встретимся и ты мне расскажешь про эту работу. – попросила я, с удовольствием зарываясь в новые шелковые простыни. Ммм, может ну на фиг все это? Устрою себе выходной, поваляюсь в постели, схожу с Патриком в театр. Но что-то все-таки мешало мне быть нормальным Тореадором и мне не хватало адреналина и приключений, а заодно смены пейзажа. Недавно поймала себя на подлой мысли, что немного скучаю по Бостону. Мне ужасно наскучивало находиться в одном городе так долго, а теперь у меня появляется возможность куда-то сопроводить Тремершу на экспедицию. Похоже пора паковать вещички.
- В два у капеллы?
- Идет – я сладко потянулась.
- Судя по звукам ты все еще в постели
- Да и прежде чем ты скажешь что-нибудь пошлое, я вешаю трубку. – нажав отбой, я села в постели и потянулась за халатом.

Вчера мы с Патриком разобрали часть коробок, но картонные баррикады все еще стояли на первом этаже. Я достаточно работала, что бы позволить себе новую квартиру и куда роскошнее первой. Новые апартаменты находились в более приятном районе и были куда просторнее. Квартира была дуплексной и на первом этаже была большая гостиная, кухня, ванная, множество шкафов, на второй спальня, гардеробная, ванная и кабинет. На второй этаж вела красивая, изогнутая, кованая лестница. Если не буду давать себе передышки и работать в том же темпе, лет через десять я возможно смогу позволить себе пентхаус. Спустившись вниз, я прихватила сигарету с зажигалкой и вышла на балкон. Сделав первую затяжку, я задумалась о том, какую очередную глупость я совершила. «Глупость» снова оставил мне роскошные розы, стоявшие на столе в гостиной и упрямо, намекавшие на мой безрассудный поступок…

За неделю до поездки в город-призрак
Мы с Патриком шли под руку по улице Старого Сан-Диего. Мне нравился Старый Город. Здесь было Время. Невысокие дома, по стенам которых иногда разбегалась черная паутинка трещинок. Запах пыли сплетался с ароматом старого розария.
- Ты так в этом уверена? – спросил он и я снова повернулась к Патрику, продолжая разговор.
- В том, что он меня не любит? Процентов на 98, остальные 2 – это мой живучий оптимизм. Как бы патетически это не звучало, - я пожала плечами и поправила пурпурный палантин. – женщины чувствуют такие вещи. Майку хорошо со мной, но не более.
Очевидный факт, с которым я пыталась смириться уже несколько месяцев.
- Тогда что тебе мешает расстаться с ним? – Патрик смотрел на меня непонимающе, недоверчиво. Да, я и сама в последние месяцы чувствую себя идиоткой на этот счет. И это меня чертовски бесило.
- Так, во первых ты меня не знаешь, во вторых тем более не знаешь. Я не хочу с ним расставаться. – ответила я и, пожалуй, слишком резко.
На короткое мгновение я почувствовала, что немного фальшивлю. Хотела ли я этого? Не знаю. Я любила Майка и это было чудесно, но что я подпустила кого-то так близко, да еще при том, что он нужен мне больше, чем я ему…Мой здравый разум скандировал, что я дура и надо, пока есть время и шанс, валить от этого блондина как можно дальше. Потому что я не могла ему что-то противопоставить, нет, не хотела. И это уже было жутко. Любовь к нему ломала меня саму.
- Так что же случилось с любовью, которая должна была длиться вечно? – он снова взял меня за руку и мы свернули на более тихую улицу. Стук каблуков об асфальт отдавался легким эхом.
- Вечности теперь длятся не так долго как прежде.- покачала головой я.
- Ты скучаешь по нему? – осторожно спросил он.
- Случается. – где-то вдалеке играла музыка и горели огни. Апрельский ветер был еще прохладным, но совсем скоро все изменится и в городе станет теплее, в ожидании лета. Начнут цвести сады, прилетит первый бриз…
- Часто?
Часто? Я больше никогда не смогу спокойно смотреть на титры: «Год спустя…», которые иногда встречаются в кино. Я раньше не понимала, что скрывается за этим скромным многоточием, смысл которого очевиден лишь тем, кто знает, насколько одинок человек, живущий ожиданием.
Ожидание, пробуждающее надежды, мелочи, напоминающие о человеке, которого нет, телефонный звонок, превративший день в ад, и опять молчание, и мысли, мысли, мысли, которые гонишь прочь. Сидеть в одиночестве и слушать голосовые сообщения, чтобы только услышать его голос. Вглядываться в лицо каждого прохожего в надежде увидеть его улыбку. Я забрала у Мари его футболку и спала в ней, пытаясь в ней отыскать хотя бы частицу Майка. Часто ли я скучала по нему? Могла ли я вообще скучать по тому, кого почти не знала? Да, могла и убеждалась в этом, каждый день, что проживала без него.
Многоточие до следующего года…
- Немножко утром, немножко днем, немножко вечером, немножко ночью. Все! – улыбнулась я. – Закрыли эту тему! Ты обещал меня сегодня повеселить, а вместо этого вгоняешь в тоску.
Я не могла, не хотела обсуждать это ни с кем. Слишком лично, слишком запутанно.
- Твое желание – закон. – улыбнулся Патрик. – Мы почти пришли. Видишь дом в конце улицы?
Я присмотрелась к тому месту, куда он указывал и разглядела домик с верандой, от туда играла приятая музыка.
- Там где фонарики горят? Да. Нам туда?
Он кивнул:
- Там постоянно устраивают танцы. Я подумал тебе понравится.
Он был прав. Люблю, когда мужчины угадывают мои желания.
- Спасибо, Патрик – я приподнялась на цыпочках и чмокнула его в щеку. – Это чудесный сюрприз. Пойдем скорее, ужасно хочу танцевать.
И мы пошли на свет фонариков, музыки и смеха.

Почти все свое свободное время я проводила с Патриком. Мы гуляли по городу, ходили в театр, кино и я снова начинала чувствовать себя не так одиноко. Номинально Ричард все еще был моим лучшим другом, но мы почти не виделись. Поначалу я пыталась как-то все наладить, потом мне стало казаться, что он нарочно избегает встречи и я перестала пытаться это изменить. Может быть нам обоим нужно время, что бы пережить весь этот коллапс.


В перерыве между танцами, мы сидели на веранде и наблюдали за парами. Это было так чудесно. Мягкий свет, танцующие люди, музыка, запах начинавших распускаться цветов. Я наконец смогла расслабиться и не думать ни о чем. Просто наслаждаться мгновением.
- Я хочу тебе кое-что подарить – внезапно сказал Патрик.
- Если это ключи от Бентли, я согласна – я откинулась в кресле и повернулась к нему, слегка улыбаясь .
- Этот подарок я оставил дома. –с сожалением пожал плечами он, взял меня за руку и одел кольцо. Легкое, тонкое золотистое колечко, но что-то в нем такое было…
- Это артефакт? – ахнула я.
Патрик улыбнулся и кивнул:
- Я бы хотел что бы оно было у тебя. –он легким движением погладил мои пальцы.
- Ты уверен? Не лучше ли презентовать твоей даме сердца?- засомневалась я, любуясь кольцом. Может оно и не такое козырное как Вентру Ника, но мне побыть Властелином колец все равно было приятно.
- Ты хочешь его отдать обратно? – улыбнулся Патрик и в его изумрудных глазах, снова запрыгали дьяволята.
- Нет - ответила я, любуясь кольцом. – Но когда у тебя появиться возлюбленная обязуюсь вернуть это для нее.
Он улыбнулся, принимая мое обещание и встав с кресла, протянул мне руку, приглашая танцевать.
Мне нравилось проводить время с ним. Я знала, что никогда не почувствую к нему что-то более серьезное чем симпатия или просто желание. Я была в полной безопасности. Хотя бы в этот раз и с этим мужчиной.
Он подвез меня домой и мы стояли у подъезда. Я поправила палантин, сползший с плеч и посмотрела на Патрика.
- Это был чудесный вечер. Спасибо – улыбнулась я и приподнявшись на цыпочках, хотела поцеловать его как обычно в щеку, но вместо этого коснулась его губ. Он притянул меня к себе и поцеловал по-настоящему. Здравый смысл требовал немедленно убрать язык из его рта, подняться наверх и запереться на все замки.
- Думаю, нам лучше подняться к тебе – хриплый, полный желания голос Патрика забирал те последние крупицы здравомыслия в моей голове, пережившие поцелуй.
- Это не будет ничего значит – с трудом произнесла я. – Просто секс.
Сказав это, я почувствовала болезненный укол. Тоже самое мне когда-то сказал Майк. Что же я делаю? Нужно остановиться, пока еще можно….пока еще могу…

Подъехав к дому, Майк вышел из машины, хлопнул дверцей и зашагал по шуршащему гравию к гаражу. Оказавшись внутри, он машинально протянул руку к правой стене и щелкнул выключателем. Загорелся свет, рассеивая темноту.
Девчонка, похоже, до сих пор была без сознания. А что если что-то пошло не так и она мертва? В таком случае ей может и повезло. Он подошел к ней и приподнял пальцами ее подбородок. Зендари мигом «очнулась» и попыталась изо всех сил лягнуть его. Значит, она все-таки выжила. Везение – вещь переменчивая.
- Извини, что так получилось – сказал он, наблюдая, как она перестает дрыгаться, словно ее ударило током и непонимающе смотрит на него. Майк продолжил отстегивать цепи, освобождая ее. Последний глухой лязг метала и он отступил в сторону.
- Если ты помнишь, я дважды тебя вырубил, ну и в последний раз немного убил – он произнес это небрежно и подавил желания двинуть себя по голове. Супер. «Немного убил»? Охренительно сказано. Но как еще он мог объяснить ей, что произошло? Он же не гребанный Тореадор что бы с загадочным видом вещать о «вечности», «красоте ночи» и «темном даре». Иначе бы эта девочка не выпуталась бы из цепей, а возлежала на шелковых простынях, и перед этим у них был бы секс. Майк фыркнул.
- Так. Шутка зашла слишком далеко – произнесла она, пытаясь обойти его, и направилась к двери. Потом остановилась, задумчиво потирая запястья. Майк ждал. Ее пальцы искали раны, что должны были остаться…
- Ты больше не человек – добавил он. Девушка удивленно оглянулась на него.
- И кто же я? – настороженно спросила она.
- Вампир – Бруджа пожал плечами, как будто это было и так понятно.
- Ну конечно! – фыркнула Зендари, явно гадая, из какой психушки он сбежал. Потом она подошла к зеркалу и оскалилась, ожидая увидеть клыки. Но увидев свое отражение, отшатнулась. Да, без Маскарада такие как они выглядели мертвецами.
Майк достал пакет с кровью. Зендари нужно было есть, а времени и желания, что бы учить ее сегодня Охоте, не было.
- Пей – произнес он и девушка, увидев, что он ей протягивает, в ужасе шарахнулась назад, едва не впечатавшись в зеркало, висевшее на стене.
- Нет!
Майк снова почувствовал вспышку гнева и бросил взгляд на биту. Похоже, обучение будет трудным.

Двери дома распахнулись, и на пороге возникла Мари, все также преданно и любяще смотря на него. Милая и хрупкая блондинка была его гулем вот уже несколько лет.
- Добро пожаловать, хозяин – радостно улыбнулась она.
- Хозяин? – протянула Зендари. – да ты извращенец…
Майк посмотрел на Зендари уничтожающим взглядом и произнес:
- Познакомься, это Мари. Есть люди, которые нам служат. Мари, это…
- Зендари – она представилась сама, продолжая с любопытством разглядывать Мари.
- Пока – мстительно улыбнулся Майк. – Потом придумаем тебе имя попроще.
- А не пошел бы ты…- вспылив начала она, но Майк сжал в руке, взятую из гаража, биту и Зендари мигом умолкла. Хорошо. Рефлекс начинал вырабатываться.
- если не научишься держать язык за зубами, мне проще будет тебя убить, чем потом расхлебывать неприятности. – он произнес первое и самое ценное правило, которое ей предстояло запомнить. Какому-нибудь Старейшине будет глубоко наплевать, что она птенец и у нее был плохой день. Америка, конечно, была более либеральной, чем Старый Свет, где за один неверный жест можно было лишиться жизни. Но уважение к старшим было необсуждаемо везде.
Майк прошел в гостиную, кивнув Зендари на диван, и достал из бара бутылку с парой бокалов. В конце концов, она его первый потомок. Можно считать это небольшим праздником. Теперь он должен рассказать ей о том мире, где ей предстояло оказаться и где, если не знать правил, можно попрощаться с жизнью.
Закончив беседу, где он предъявил ей все плюсы и минусы, и, не без удовольствия наблюдая, как Зендари становится все мрачнее и мрачнее, Майк вспомнил еще одну деталь.
- Чуть не забыл. С твоим братом, Карлосом, надо будет разобраться.
- В каком смысле? – испуганно спросила она, ожидая самого плохого варианта.
Майку пришлось объяснить ей, то Зендари больше не сможет видеться ни с кем из своей смертной семьи. Если семья начинает искать новообращенного, их либо убивали, либо разыгрывали собственную смерть.
- Карлос не будет меня искать – возразила девушка. – Ему хватает проблем со своей подружкой. Тем более я из тех, кто может постоять за себя.
Майк захохотал. Он вырубил ее с двух ударов, без труда запихнул в багажник и притащил в гараж, сломал несколько костей и в конце концов убил ее. Хорошо постояла за себя.
Прекратив смеяться, Майк спросил:
- Его девушку…ты имеешь в виду Альбу?
- Кого же еще?- Удивилась Зендари. Майк пожал плечами. Учитывая, что дом, к которому он сегодня отвез Альбу, стоил как органы Карлоса, вряд ли она хранила ему верность и у них были нежные отношения.
- Эту профурсетку знают все – буркнула тем временем девушка.
- Вот об этом я и говорил. – нахмурился Майк. – Ты не умеешь во время заткнуться. – Майк прикрыл лицо ладонью. Это будут очень долгие и тяжелые месяцы обучения.
Он поднялся с ней на второй этаж и показал комнату, где ей теперь предстояло жить. Зендари вошла в комнату и тут же захлопнула дверь у него перед носом. Майк взревел, вышибая дверь ногой. Он пытался вести себя с ней терпеливо и спокойно.
- Мне что, преподать тебе урок хороших манер?! – прорычал он. Зендари испуганно посмотрела на него. Ее бравада исчезла и она заревела. Майк почувствовал себя подонком. Девчонка была напугана тем, что он с ней сделал и только начала осознавать что ее ждет. Он обнял ее, успокаивая.
- Тише, все будет хорошо.
Майк честно пытался чему-то ее обучить, но похоже ее страх к нему стопорил весь процесс. А желания возиться с ее душевными переживаниями, у него не было.
Джулиан был его старым приятелем. Когда-то они могли вместе завалиться в какой-нибудь клуб на всю ночь, подцепить пару девочек и хорошо провести время.
Но Зендари до веселья было еще далеко. Первые два месяца лучше ей не покидать этот дом. А тем более, пока у нее нет фильтра между мозгами и языком.
Появление в доме потомка чувствовалось. Особенно по убыванию крови в холодильнике. Можно было бы надеяться, что на этом неприятности закончатся, но к концу уже второй ночи она испортила все кастрюли, до которых могла дотянуться. Вспомнив, как хорошо ему жилось вдвоем с Мари, Майк был готов взвыть.

Зайдя в дом, Майк увидел Зендари в своем халате. Супер. Она еще и до его одежды добралась.
- Тебе не великовато? – рыкнул он, оглядывая потомка.
- Зато тепло- спокойно заявила Зендари.
- пошли со мной – бросил он и, не дожидаясь, пошел в тир, находившийся в подвале. Зендари осторожно спустилась за ним. Майк кивнул на железный стол, на котором было разложено оружие.
- Выбирай.
И она начала выбирать. Долго и дотошно, словно это один раз и на всю жизнь.
- Между прочим, я умею стрелять буркнула она. – Меня Карлос брал с собой на охоту.
Неизвестно насколько не повезло лесным зверюшкам, но в мишень она попала между 8 и 9.
- Неплохо – признал Майк. Может что-то и получится.
- А я еще по движущемся целям могу – радостно объявила она, поворачиваясь к нему. С пистолетами. Рефлекс сработал моментально, и в лицо Зендари смотрело два дула.
Потомок уже лежала на полу, закрыв голову руками. Майк вздохнул и убрал пистолеты.
- Больше так не делай.
- Да, папа, как скажешь – пропищала она с пола.
Оставалось надеяться, что это ее чем-то научит. Он достал из-за стойки чемоданчик с Desert Eagle и положил на стол. Зендари отложила пистолет и открыла кейс.
- Потом сделаем тебе модель на заказ, а пока походишь с этим.
- Да, папа. – она не сводила глаз с пистолета. Майк потрепал ее по голове и усмехнулся. Может им и удастся как-нибудь ужиться.
**
Руки уверенно лежали на руле. Ветер врывался в салон, гладил шершавой рукой по лицу. Капли дождя разбивались о лобовое стекло и стремительно стекали вниз. Взмах дворников - и дорога перед глазами вновь становилась четкой.
Мокрый асфальт темно-серой шелковой лентой ложился под колеса автомобиля. Мощная машина беспрекословно подчинялась ему. Майк думал, что они с ней похожи. Она - точь-в-точь такая же, как он, - быстрая, сильная, хищная. Ей, как и ему, нравится скорость и риск. Ей, как и ему, тяжело жить в пол силы, бесконечно смиряя себя, загоняя в неизвестно кем очерченные рамки, и только изредка, как сейчас, дозволяя себе быть собой.
Запищал мобильный. Майк бросил взгляд на дисплей, чуть сбавляя скорость. Анджела?
- Доброй ночи, Майк – раздался ее мягкий, бархатистый голос.
- Что-то случилось? – нахмурился Майк.
- Можно и так сказать – засмеялась она. – Альба мне подошла, поэтому спасибо.
- Ты обратила ее?
- Да. Она у меня и скоро проснется – он по голосу чувствовал, как Хранительница улыбается. – Можешь заехать. Я думаю, она будет тебе рада.
- Я заеду – ответил Майк, чувствуя предвкушение. Он улыбнулся, вспомнив ее такой, какой он увидел ее впервые. Тоненькая бледная девушка с шелковистыми черными волосами и огромными выразительными глазами. Она смотрела на него, и он легко читал все ее чувства - до самого донышка. Весь восторг, удивление, недоверие. Он знал, что люди часто реагируют на таких, как он, именно так. Природа постаралась, чтобы они были привлекательными для людей - как привлекателен для мух - венерина мухоловка. Впрочем, тогда он специально позаботился о том, чтобы произвести на нее особое впечатление. Но все вдруг пошло прахом. Она усмехнулась и взглянула теперь уже прямо в его душу: ну что, звездишь, красавчик?…

Часть Элизиума была закрыта. Анджела решила снова поменять интерьер, либо она просто искала, чем занять своего потомка.
Альба сидела в голубой гостиной, прямо на полу, держа на коленях ворох эскизов и что в них подправляя. Темные волосы были убраны в узел и закреплены карандашом.
- Вся в работе?- хмыкнул он и она подняла на него свои удивительные фиолетовые глаза.
- Привет Майк – она улыбнулась, поднимаясь с пола и пошла к нему, шлепая босыми ногами. На ней были свободные, тонкие белые брюки цвета сливок и короткий топ.
- Хорошо выглядишь – кивнул он.
- Спасибо – улыбнулась она. – Все, конечно как-то странно, ну в смысле у меня клыки и все такое. Правда еще меньше я ожидала, что встречусь с Зендари – Альба выразительно посмотрела на него, ожидая признаний, но он лишь усмехнулся и покачал головой
- Твой Сир передала мне твою просьбу. Зачем тебе обучаться стрельбе у меня?
- Ну, если я буду это делать самостоятельно, то кто-нибудь может пострадать.- философски предположила девушка.
Майк искренне в это верил. Альба была магнитом для неприятностей.
- Хорошо. Договорись с Сиром и приезжай – кивнул Майк. – Подберем тебе что-нибудь.
- Круто. – засмеялась она. – Буду самоутверждаться.
- Не думаю, что тебе это нужно – улыбнулся он, окидывая ее взглядом. Внезапно она отвела взгляд, скрещивая руки на груди. Майк скрыл удивление. Он смутил ее. После всего, что она вытворяла, он смог смутить ее. Счет один-ноль в его пользу.
- Майк…- кашлянула она. – Тогда в машине…мы ведь не…..
Вот оно что.
- Нет. Ты наверное уже и сама проверила, какую реакцию вызывает Сородич у человека, во время питания.
Она расслабилась и улыбнулась.
- Хорошо, что это так. – смущение исчезло без следа и ее глаза чуть потемнели, на губах заиграла та самая соблазнительная улыбка. – Потому что я хочу все помнить, когда мы будем заниматься сексом.
Счет нулевой. Можно начинать все сначала.

Эта экстра давалась мне с большим трудом. В первую очередь, потому что персонаж не мой и в его мозги мне не залезть. Разрешение "Пиши, как тебе хочется" задачу не упростило. Тут же захотелось описать как Майк бухается на колени и признается Альбе, что всю жизнь ждал только ее и хранил себя для нее. Ну или как Майк рыдает над телом невинно убиенной Зендари :) Поэтому собрав волю в кулак я попыталась написать что-то достоверное.
ЗЫ: Все похабные сцены вырезаны и автор их оставит для себя)

Просто все они ждали другого принца.

Голая правда

Дверь клуба распахнулась, впуская новых посетителей , и изнутри до него докатилась волна людского шума и громкой музыки. Он непроизвольно поморщился.
- Эй, закурить не найдется? – окликнул его какой-то парень, едва стоявший на ногах после принятой дозы алкоголя. Майк медленно поднял на него глаза.
- Извини, - сказал тот внезапно протрезвевшим голосом и поспешно ретировался.
Хаммер усмехнулся, еще раз бросив взгляд на вывеску бара. Несколько букв тускло мигали, грозясь окончательно погаснуть. «Гадкий койот». Отличное название, если ты и сам хищник. Все предвещало хорошую охоту. Впрочем, неудачных охот у него не случалось уже давным-давно.
Майк толкнул дверь, и шквал музыки вновь ударил в него взрывной волной. В воздухе висел плотный запах сигает, алкоголя и даже чуть сладковатый запах травки. Обычный бар для этого района. Впрочем, и публика была соответствующей: смуглые, темноволосые мексиканцы шумели и громко подпевали группе бесновавшейся на сцене.
Девушку он заметил сразу. Она стояла, небрежно прислонившись к стене, неподалеку от стойки и цедила из высокого коктейльного бокала нечто неестественное, ярко голубого цвета. Простая белая майка, потертые джинсы. Примечательным ему показались разве что очень длинные темные волосы и слишком уж светлая кожа, но тут она, словно почувствовав его взгляд, обернулась. Девушка была очень красива, скорее похожа на актрису или модель, поэтому совершенно не понятно, что она делает в таком месте как это. Хаммер окончательно убедился в своем выборе. Однако…Странное ощущение не оставляло Майка. Что-то беспокоило его, словно надоедливая осенняя муха. В любом случае все это не имело смысла, он улыбнулся и шагнул к незнакомке.
Она подняла хмурый взгляд от бокала. Настроение явно было не супер. И неоновая, голубая жидкость не способствовала его улучшению.
- Привет. – кивнул он ей. – Скучаешь?
- Нет, смотрю выступление моего парня – она небрежно кивнула в сторону сцены, постукивая по краю бокала длинным ногтем.
Майк усмехнулся. Девушка четко дала понять, что она здесь не одна и возможное знакомство ее не интересует. Но сдаваться было не в его правилах. Он наклонился к брюнетке, заглядывая в глаза:
- Как тебя зовут?
Она отпила из бокала. Эта игра оказалась совсем не в ее вкусе, к тому же он не производил впечатление кавалера, который будет восхищенно смотреть на нее и сломя голову бросаться выполнять любые ее приказы. Он выглядел самоуверенным и очень опасным.
- Альба – небрежно бросила она и, наконец, чуть улыбнулась.
- Майк. – кивнул он. – Пойдем, потанцуем.
Он требовательно протянул к ней руку. Брюнетка невольно подчинилась и вложила свою ладонь в его.
Они вышли на танцпол, и там, в мигающем разноцветном свете, Майк приобнял ее, чувствуя под пальцами ее горячую кожу, неприкрытую слишком короткой майкой. Склонившись к ней, Майк поцеловал ее в губы так, что обжигающая волна пронеслась по всему телу девушки. Но вместо того, что бы еще сильнее прильнуть к нему своим телом, она отскочила и зло посмотрела на него.
- Тебя не учили, что лезть с поцелуями к незнакомым не вежливо? – процедила красавица. Майк вздохнул и воспользовался Презенсом. Альба еда уловимо вздрогнула и, расслабившись, наконец, улыбнулась ему. Секунду подумав, он решил не отказывать себе в удовольствии и притянул ее к себе снова. Ее мягкие губы раскрылись, позволяя поцелую стать более глубоким и пронизывающим. Руки скользнули под тонкую майку, поглаживая разгоряченную кожу, едва не дойдя до груди. Он чуть прикусил ее губу, с трудом сдерживая желание пустить кровь, и девушка соблазнительно, глухо простонала. Майку стало любопытно как далеко они смогут зайти и не лучше ли тогда увезти ее отсюда в более тихое место, где, желательно, есть кровать…
- Ну ты и тварь!- раздался рядом голос, полный ненависти и предназначался он Альбе. Рядом с ними оказалась высокая, широкоплечая мексиканка и со злостью в голосе, накинулась на Альбу, твердя что-то про совращения и личные обиды.
- Кто это? – спросил Майк, откровенно забавляясь увиденным.

- Долбанутая сестра Карлоса – ошарашенно произнесла Альба.
- А ты! – девица выругалась, кажется по-испански, и разъяренно посмотрела на него. - Катись-ка лучше отсюда по добру – по здорову, пока кто-нибудь не надрал тебе твою белоснежную задницу!
Все веселье кануло в бездну, заслоняемую гневом, разрывающим на части яростнее самого свирепого хищника. Прежде чем девчонка успела пошелохнуться, он выхватил пистолеты, и дула уже смотрели ей в лицо. Она удивленно моргнула.
- Следи за своим языком, малышка, или очень пожалеешь. – процедил он.
- Майк, успокойся! – воскликнула Альба. Черта с два он собирался успокаиваться. Его всегда бесили подобные люди, которые фактически ничего собой не представляли, но позволяли себе хамить каждому встречному. Кто-то должен был научить ее держать язык за зубами.
Мексиканочка похоже здорово не дружила с головой. Разбив о стену бутылку, она угрожающе перехватила в руке «розочку».
- Ты еще смеешь угрожать мне в моем клубе? Ты совсем зарвался! Советую тебе немедленно поджать хвостик и катиться отсюда, иначе мой брат выбьет из тебя все дерьмо! – рявкнула она.
Майк опешил. Если к отсутствию мозгов прибавить полнейшие не имение чувства самосохранения, то дело грозило закончиться печально. В это время она уже была у сцены и объяснив что-то парням на сцене, ткнула пальцем в Майка.
- Не лучше ли тебе уйти – произнесла Альба, понимая, что десять мексиканцев на одного него это не очень….хорошо.
- Я улажу это – коротко произнес он и шагнул на встречу парням.

***
- Всем текиллы! – крикнул Майк и компания за барной стойкой одобрительно загудела. Мордобой был предотвращен презенсом, но если бы он не сработал то, в сущности, Майку было не запарно сломать парочку костей неуемным мексиканцам.
Взбесившаяся сестра гитарюги, подойдя к стойке, наорала на Карлоса и выплеснув в лицо стопку, ушла к сцене, раздраженно помахивая барабанными палочками.
- Психованная дура! Вся в отца – фыркнул Карлос и обратился к Майку. -Зендари тебя просто не поняла. – улыбнулся он и дружески хлопну его по плечу. – Она просто решила, то ты пристаешь к моей девушке.
Альба, сидевшая на коленях у Карлоса, украдкой подмигнула Майку и соблазнительно улыбнулась. Уж она то знала что «показалось» сестре Карлоса и явно была не против повторить эту «галлюцинацию». Майк усмехнулся. Красавица явно была тем еще провокатором, но это лишь добавляло ей сексуальности. Когда Карлос аккуратно снял со своих коленей Альбу и отошел к одному из своих друзей, Майк протянул ей свой номер телефона.
- Это мой номер. Звони.
- Я найду повод это сделать – улыбнулась она. Майк улыбнулся и покачал головой. Лучше уйти. Один раз ему из-за нее чуть не набили морду, ну хорошо, попытались набить. В любом случае, искушать судьбу сегодня больше не хотелось.

Майк вышел на улицу и направился к своему джипу. У него было не так много привязанностей в его жизни, но массивный «Хаммер» входил в этот личный топ-лист.
Уже садясь в машину, он оглянулся и увидел ту мексиканку. Она не только рискнула выйти из клуба, но и посмотреть на него взглядом полным презрения, словно он был грязью под ее ногами. Хаммер размял плечи и довольно улыбнулся. Сдерживаться больше не имело смысла. И Майк оказался с ней прежде чем она сообразила вернуться в клуб.
- Девочка, неужели тебе не хватило на сегодня неприятностей?
- Как только ты отсюда уберешься, мои неприятности кончатся, - огрызнулась она.– Неужели тебе не ясно, что таким, как ты здесь делать нечего? Я тебе персонально запрещаю отныне появляться в этом клубе!
Хаммер был едва ли не счастлив. Он надеялся, что она ляпнет что-то такое, и надеялся на то, что последует за этим.
Одним ударом он вышиб из нее весь воздух, и девушка упала на четвереньки. Она что-то прохрипела и Майк с удовольствием ударил сучку по голове. Довольно насвистывая незамысловатый мотивчик, он поднял тело и подойдя к машине, закинул его в багажник.
***
Спустившись в гараж, Майк подошел к машине. Из багажника доносилось что-то похожее на поскуливание. Очнулась. Рывком открыв багажник, он схватил ее за шкирку. Но стоило ему резко дернуть ее, как девушка содрогнулась в спазме, и в следующую минуту ее стошнило едва ли ему не на ботинки.
- Уберешь за собой – прорычал Майк, болезненно скривившись от отвращения и подавив желание вытереть ей же пол. Пока девушка пыталась осмотреться и понять где она находится, он взял, стоявший у стены стул, и поставил перед ней, сев и сложив руки поверх спинки.
Он ждал. Ждал того, что она будет делать. И она его не разочаровала.
- В твоих интересах немедленно отвезти меня обратно к клубу, иначе мой брат тебя из-под земли достанет и выбьет из тебя все дерьмо!- упорно хрипела она.
Майк хмыкнул. Завидное упорство. И глупое.
- Ты что, не понимаешь, что я могу тебя убить? – на всякий случай уточнил он.
Она посмотрела на него, и рывком оказавшись на четвереньках, поползла под машину. Дошло наконец.
Девушка заползла под машину и достав мобильный стала набирать чей-то номер. Вздохнув, Майк поднялся со стула и подойдя к машине, наклонился, схватил ее за лодыжку и с силой дернул. Ему с трудом удавалось сдерживать Зверя, рвавшегося наружу и требовавшего растерзать ее немедленно.
- Больная ты скотина! – провыла она.
Майк сел обратно на стул и посмотрел на нее.
- Теперь поговорим?
- Да пошел ты! – рявкнула она, подписывая себе приговор. До нее все еще не доходило в каком положении она оказалась. Он научит ее себя правильно вести. Взяв биту, стоявшую у стены, он подошел к девушке и наконец, не без удовольствия, увидел ужас в ее глазах.
Он усмехнулся и его ярость, вспыхнула как вулкан, затопив собой окружающий мир. Когда ему удалось остановиться, то смысла это делать было слишком мало. Присев рядом с телом, Майк досадливо поморщился. Похоже предчувствие по поводу этой ночи его не подвело.
***
- Майк? – ее голос прозвучал неуверенно, словно она не хотела надеяться, что не ошиблась.
- Здравствуй, Альба – усмехнулся он, прижимая мобильный плечом к уху и продолжая чистить пистолет.
- Не то что бы я звонила по поводу свидания, но… - ее голос звучал как-то странно, прерывисто.– Дело в том, что я тут убегаю от троих пьяных парней, по безлюдному пляжу и думаю, это означает что у меня серьезные неприятности.
Твою мать! Девушка ему нравилась, и ему очень не хотелось, что бы с ней то-нибудь случилось, особенно это. Насилие окружало его жизнь, как вторая кожа и было привычным, но насилие над женщиной…вот что было по-настоящему отвратительно. В представлении Майка нормальный мужчина заполучает иначе: они сами к нему приходят.
На секунду в его голове мелькнула омерзительная картина: парень прижимает Альбу к песку, пытаясь задрать подол платья. Она кричит и пытается вырваться. Насильник отвешивает ей сильную пощечину. Девушка прекращает сопротивляться и немного оглушенная падает на песок. Мужчина крепко хватает подол, и ткань с треском разрывается.
Майк тихо зарычал и вдавил педаль газа в пол. Ночные улицы слились в непрерывную полосу мерцающих огней. Ярость снова заполняла его, как рука перчатку. Лучше Альбе быть целой и невредимой. В противном случае ублюдкам уже ничего не поможет.

Джип резко затормозил у тротуара, за которым простирался пляж (название), и шины протестующе взвизгнули, едва не задев пожарный гидрант. Майк вышел из машины, оглядываясь. Пляж простирался на несколько километров, как он найдет ее здесь? И тут размеренный шум волн и шелест песка, прорезал женский вскрик. А потом он увидел вдалеке тонкий, белый силуэт. Она смогла вырваться и убежать. Гнев Майка немного поутих. Ровно до той минуты, пока он не увидел, что произошло. Платье было разорванно на груди, и девушка придерживала края рукой, чтобы не остаться обнаженной. На предплечье, на сливочной коже, начинал багроветь синяк. Подонок пытался удержать ее, причиняя боль. Майк с удовольствие сломает ему руку. Или ногу. А лучше и то, и другое.
- Майк…- она прижалась к нему, ища защиты. Всплеск адреналина, оставшийся после борьбы, сошел на нет, и ее стала бить мелкая дрожь. Майк обнял ее за плечи и осторожно погладил по волосам, в которых еще остались песчинки с пляжа.
- Все хорошо. Я отведу тебя к машине. – он приобнял ее, и потому, как она прильнула к нему, Хаммер понял, как она была напугана. Он хотел знать все ли с ней в порядке, но спросить надругались над ней или нет было верхом кретинизма. Поэтому он просто держал свою руку на ее плече. Потом на спине. Он осторожно обнял ее за талию, ощущая под пальцами ее нежную кожу. Альба не шарахнулась в ужасе, а лишь сильнее прижалась к нему. Майк улыбнулся про себя, пока они шли к машине. Это было чертовски приятное ощущение защищать хрупкую женщину. Даже слишком приятное.
Он открыл дверцу машины, помогая ей забраться на переднее сидение, а потом обогнул машину и достал из багажника биту. Глаза девушки испуганно распахнулись.
- Ты же не собираешься туда возвращаться? – тихо спросила она.
- Еще как собираюсь – пожал плечами Майк. Ему будет очень приятно объяснить этим подонкам, что брать девушку силой очень не хорошо. Несколько сломанных костей поможет этой информации улечься в их извилинах.
Он поудобнее перехватил биту и зашагал по пляжу. В лунно свете песок был серого цвета и хрустел под его ботинками.
Трое парней весело гоготали, причина веселья лежала рядом в нескольких стеклянных экземплярах.
- Смотрите, мужик с битой – заплетающимся языком произнес один из них и расплылся в пьяной улыбке. Майк решил, что без зубов парень обойдется. Зверь довольно заурчал, выражая согласие.
- Он идет к нам – наконец дошло до юного отморозка. – Эй, парень – начал он, но тут же получил по лицу битой и упал на песок, сшибив одного из приятелей. Брызнула кровь, оставляя черные капли на сером песке. Двое парней вскочили на ноги, готовые отомстить за друга. Майк усмехнулся. «Душеспасительную беседу» можно считать начатой.
Когда Майк вернулся к машине, Альба окончательно пришла в себя и, увидев на бите багровые подтеки, хмыкнула. Ни страха, ни крика, ни слез. Ее губы дрогнули в усмешке, полной удовлетворения. Девушка не испытывала сожалений. Ну, разве только одно: что не смогла сама переломать им кости.
- Что? – спросила она, заметив его взгляд.
Майк покачал головой и сел в машину. Что-то было не так с этой девочкой. Красивая, женственная, но…Яркая упаковка явно не соответствовала тому, что было внутри. Что ж…
- Я хочу познакомить тебя кое с кем – произнес он, не отрывая взгляда от дороги.
- Надеюсь не со своей битой?
Майк опешил и посмотрел на нее.
- Я пошутила! – она примирительно подняла руки, но порванное платье поспешило соскользнуть. Пискнув, она успела его подхватить. Бруджа подавил желание попросить ее сделать это на бис. Что бы наверняка.
- Ну в том смысле, что идти сюда одной, ночью было не очень хорошей идеей. – продолжила Альба, крепко держа края платья. – Но я просто помогала искать Зендари. Карлос не верит, что она просто пошла куда-нибудь нас ненавидеть. Я думаю, его сестрица скорее всего где-то зависла.
«Ага. – подумал Майк – У меня в гараже. В цепях.»
- Так куда мы едем? – уточнила Альба, по названию улиц пытаясь определить где они находятся.
- К моей подруге.- Майк уже успел предупредить Анджелу о приезде.
- Оу. А ты уверен, что это хорошая идея привезти полураздетую девицу к своей девушке?- она удивленно посмотрела на него.
Майк улыбнулся:
- Она не моя девушка. Просто друг.
- Супер. Только еще раз напомню, что я не при галстуке – она улыбнулась, показывая на платье. – Нет, я понимаю, что тебе это нравится…
Он протянул руку на заднее сиденье и, нащупав плед, отдал его девушке.
- Ммм… - протянула она, накидывая плед.- Какая прелесть. Давно я в гости не ходила в пледе.
Майк посмотрел на нее:
- Можешь идти без него.
Она усмехнулась, откидываясь на сидение, и посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
- А ты тиран – произнесла она низким, сексуальным голосом. Альба подняла ресницы так, словно снимала с себя всю одежду и ее хищный, горячий взгляд скользнул по нему. Обещающий, зовущий. Градус в машине значительно повысился, и Майк представил, как девушка оказывается под ним, как он стягивает ее одежду, обнажая дюйм за дюймом, касаясь гладкой, сливочной кожи, как он берет ее…Идея отвезти ее к Хранительнице Элизиума, показалась теперь не такой уж замечательной.
Альба довольно усмехнулась и продолжила обычным голосом, как ни в чем не бывало, спокойно глядя на него:
- Надеюсь, твоя подруга мягче и любит пледы.
Майк с трудом удержал рык. Подобные игры были ему не по нраву. Да и кому нравится, когда его динамят??
Если Альба понравится Анджеле, и она даст ей Становление, то он определенно возьмет реванш. Еще как возьмет.
**
Майк наблюдал, с каким восторгом Альба разглядывает гостиную Анджелы. Интерьер был под стать хозяйке: весь такой светский и утонченный. Девушка тем временем увидела большое зеркало в старинной раме и нахмурилась, оглядывая себя. Майк уже ждал, что сейчас начнется нытье, что она не одета, не накрашена. Чем там еще женщины стимулирую мужское раздражение?
- Ты не находишь, что мы с пледом чудесно вписываемся в этот интерьер? – она улыбнулась ему, глядя в зеркало.
- Этой мой плед – непонятно зачем напомнил он, отмечая нездоровый жизнерадостный пофигизм девушки.
_ Да ладно, мне он идет больше – отмахнулась Альба.
- Плед? – скептически вскинул брови Майк.
- О да – засмеявшись, она откинула прядь волос со лба и подошла к нему, позволив пледу чуть соскользнуть, обнажая плечи. – Ну признайся, что я в нем выгляжу чертовски эротично?
- Альба – вздохнул он. – Ты не боишься, что твоя провокация удастся?
- Ммм… гарантируешь? – она уже было потянулась к нему, но тут вошла Анджела и девушка восхищенно посмотрела на нее. А смотреть было на что. Женщина была совершенна, нечеловечески красива. Длинные, медные волосы и изумительные зеленые глаза.
Альба моментально натянула плед обратно и смущенно улыбнулась.
- Добрый вечер Анджела – кивнул Майк.
- Добрый – улыбнулась она, с интересом разглядывая Альбу. – Майк рассказал, что случилось.
- Да? – протянула Альба, глядя на Майка взглядом «да-когда-же-ты-успел».
- Все в порядке? – участливо спросила Хранительница, подойдя к ней ближе.
- В полном – девушка небрежно повела плечами. – Знаете, мужчины такие мужчины.
Анджела одобрительно засмеялась и кивнула на плед:
- Думаю тебе стоит переодеться, что бы не возвращаться домой в таком виде – сказала она, подзывая гуля. – Ричи тебя проводит, а мы с Майком побеседуем.
В кабинете Хранительницы Майк откинулся в кресле, скрестив руки на груди. Анджела присела на край стола, грациозно закинув ногу на ногу, отчего разрез на платье стал еще глубже. Женщина проследила взгляд Майка и улыбнулась. Когда-то они были любовниками.
- Она мне нравится.- задумчиво произнесла женщина. - Где ты говорил, вы познакомились?
- Я не говорил – усмехнулся он. _ Ты говорила, что ищешь потомка. Мне кажется, что она тебе подойдет.
- И почему же? Она красива, не спорю, но..
Майк задумался, непроизвольно прокручивая в голове эти две ночи
- В ней что-то есть.
- Мне начать ревновать? – промурлыкала Тореадор.
- А смысл? – фыркнул он.
- Иногда ты слишком прямолинейный, Майк, слишком – покачала головой она.- Но думаю, ты прав. Я бы хотела с ней встретиться тет-а-тет и поговорить А сейчас лучше отвези ее домой.
**
Прислонившись спиной к джипу, он ждал Альбу. Лучше ее отконвоировать домой, что бы она не нашла еще приключений и заняться новообретенным потомком. Наверняка она уже очнулась и перепугала Мари своими воплями.
Когда Майк услышал стук каблуков, он оторвался от созерцания своих ботинок. Первое что он увидел ноги. Чертовски длинные ноги.
- Я так люблю когда мужчины смотрят мне глаза. – хмыкнула Альба. Плед был сменен на короткое черное платье и высокие каблуки. Но на каблуках она все равно была ниже его, и ей приходилось чуть задирать голову. Что касается его самого, то Майку открывался чудесный вид сверху.
- Твоя подруга хочет что бы я поработала на нее – произнесла она, когда они сели в машину.
- Кто бы сомневался – хмыкнул Майк, заводя машину и выезжая на шумную улицу.
- Я вот только не верю, что она просто твоя подруга.
- Я не обязан на это отвечать. Говори адрес, где живешь – нахмурился он.
- Давай так – произнесла она, задумчиво смотря на Майка. – Я просто назову адрес, а ты меня туда отвезешь.
- К твоему мексиканцу?
- Я не обязана тебе отвечать – усмехнулась она. – Это просто друг.
Повисла тишина, девушка отвернулась к окну. Флирт на сегодня был окончен
На дорогу ушло меньше 20 минут. Когда он припарковался у обочины, Альба наконец посмотрела на него
- Спасибо. За то, что сегодня было. Правда, спасибо. – она серьезно посмотрела на него. Майк снова отметил, что глаза у нее очень странного цвета, фиолетовые с темными вкраплениями.
- Не за что – он действительно не хотел, что бы она пострадала, и был рад, что успел вовремя.
- Трогательный момент – улыбнулась она, явно ругая себя за сентиментальность. – На самом деле я подмазываюсь ради пледа.
- Я дам тебе его поносить – великодушно разрешил он и девушка закатила глаза.
- Спокойной ночи, Альба.
- А как же поцелуй на ночь? – хитро прищурилась она. – братский поцелуй в щеку еще никому не помешал.
Он усмехнулся и притяну ее к себе за талию. Майк действительно собирался просто поцеловать ее в щеку, но когда вдохнул запах ее кожи, все его хорошие намерения испарились. Так тепло от нее пахло, так неимоверно тепло…
Он коснулся губами этой гладкой, горячей кожи, но этого было мало. Он коснулся языком шеи, живого пульса. Альба вздрогнула в его руках. И Майк знал, что сейчас ощутит вкус этого пульса, его биение у себя между зубами, прежде чем клыки прокусят кожу и сладкий, металлический запах заполнит воздух.