В колонках играет - She's out of my life -Josh Groban

She's out of my life
She's out of my life
And I don't know whether to laugh or cry
I don't know whether to live or die
And it cuts like a knife
She's out of my life

Ее больше нет в моей жизни
Ее больше нет в моей жизни
И я не знаю, плакать или смеяться
Не знаю, жить или умереть.
Это режет словно нож —
Ее больше нет в моей жизни.

She's out of my life (Josh Groban)

Чтобы быть вместе, они должны сейчас расстаться!

Марк Леви. Следующий раз

- Ричард!- она сбежала по ступенькам, перепрыгивая через одну, и оказалась в моих объятиях. Я обнял Альбу, прижимая ее к себе, и на мгновение забыл обо всем, кроме ее нежных губ, тепла кожи и аромата духов. Запах цветущих ночных роз был на ее коже, переплелся с темными волосами, был частью ее самой. Она украдкой коснулась губами моей шеи, и я почувствовал легкую дрожь в теле. В памяти всплывали мгновения наших встреч, в ее тихой квартирке, затерявшейся в бесконечных кварталах новостроек Сан-Диего. Мгновения, когда мир за окном больше не существовал, потому что был нам не нужен.
Лицо Альбы озарила улыбка, которую я так любил, и которой мне так не хватало, когда она уехала в Бостон. Все ее существо, каждый жест, изгиб тела говорил о том, как она скучала, как ждала этой встречи. В ее прошлый приезд в Сан-Диего, когда Альба вырвалась всего на одну ночь, мы так и не смогли остаться вдвоем. После месяца разлуки все, что было у нас это взгляды и случайные прикосновения. Провожая ее в аэропорту на меня нахлынуло желание забыть обо всем, просто сжать ее в объятиях и целовать до тех пор, пока она не начнет шептать мое имя… Но здравомыслие погасило это дикое желание и я просто крепко обнял ее, зная, что скоро снова придет письмо из Бостона и у меня вновь появится призрачное ощущение, что Альба рядом.
Ночной порыв ветра, заставил нас опомниться.
- Где твои туфли? – спросил я, чуть приподнимая ее за талию и ставя на свои ботинки. Сородичи мало восприимчивы к перепадам температуры, но мне все равно не хотелось, чтобы она стояла босиком на холодном асфальте, еще мокрым от ночного дождя.
- Бостонская мода. Я решила всегда ходить босиком и создать культ в честь этого. Будешь первым адептом? – невозмутимо отозвалась она, и я рассмеялся, проводя ладонью по ее щеке. Эта женщина душу продаст за красивые туфли.
- Не думаю. Лучше заедем к тебе, и ты наденешь туфли,- улыбнулся я.- Ты шокируешь людей, ходя босиком в апреле.
Она непринужденно пожала плечами:
- Всего лишь босиком. Я вот как-то вернулось домой только в косухе, хорошо хоть длинная была…
Мне хватило и этого. Закрыв глаза, я мог вспомнить каждый изгиб ее тела, каждую родинку, тонкий, едва заметный шрамик под коленкой и маленький, круглый след от ожога внизу живота. Шрам она получила в детстве, свалившись с дерева, что меня абсолютно не удивляло. Про ожог Альба ничего не ответила, когда я спросил. Просто поцеловала меня и положила голову на плечо. Мне оставалось лишь догадываться, почему она не хотела рассказывать.
Она стояла, прижавшись ко мне, и смотрела в глаза, чуть улыбаясь. Это мгновение было не создано для разговоров. Я смотрел на нее, стараясь до мельчайших деталей запомнить этот миг. На ней совершенно не было косметики, что делало Альбу моложе и как-то по-детски беззащитной. Черное кружево ресниц, нежная фарфоровая кожа, чуть приоткрытые розовые губы. Темные локоны были стянуты в пучок и мне, вдруг, ужасно захотелось снять заколку, что бы они темным, блестящим покрывалом упали ей на спину.
Мне нравилось, когда она носила их распущенными, можно было запустить в них пальцы, от чего Альба всегда чуть смешно жмурилась от удовольствия, как кошка. Я помнил, как они могли щекотать обнаженную кожу, как падали темной завесой вокруг нас, когда она оказывалась сверху…
Я хотел запомнить каждую деталь: ее радостную улыбку, то, как ее руки нежно лежали на моих плечах, тепло ее тела под моими руками, ее взгляд…Больше всего я желал запомнить, как она сейчас смотрит на меня с нежностью, безграничным доверием и любовью, понимая, что больше никогда она не посмотрит на меня так, как в этот миг. Я должен сохранить в памяти эти минуты. Потому, что сегодня я разобью ей сердце.
Кинотеатр под открытым небом собрал в эту ночь десяток влюбленных парочек, которые тесно прижавшись друг к другу смотрели черно-белую драму. Отличное начало ночи. Только не для нас с Альбой. Нам не нужен был экран, драма разворачивалась здесь и сейчас, в моей машине.
Все началось, когда она потянулась ко мне, чтобы поцеловать, мы наконец были одни, но я мягко отстранил девушку и бережно сжав ее ладонь, начал то, что надо было сделать уже давно. Альба продолжала недвижно сидеть, как будто не знала, что ей делать и что сказать. Каждый изгиб ее тела был полон напряжения, как будто она ожидала удара…
- Альба – мягко произнес я, но она покачала головой и высвободила свою руку, сложив тонкие, длинные пальцы замком и опустив на колени.
- Ты хочешь чтобы мы перестали встречаться – тихо произнесла она, словно для самой себя.
- Да – твердо сказал я. – Мы дали зайти этому слишком далеко.
Я десятки лет жил в опасности, и все же я не мог найти в себе сил посмотреть ей в глаза. Мне пришлось принудить себя сделать это. В глубине ее глаз плескалась боль и недоверие. Мне с трудом верилось, что я собственными руками убивал в ней веру в меня. Она вдруг повернулась ко мне новой, прежде неизвестной стороной. Хрупкая, ранимая, так отчаянно ищущая тепла и защиты. Было в ней это всегда или появилось оттого, что она устала, несчастна и брошена?
Мне захотелось прижать Альбу к себе, просить прощения за сказанное мной и целовать до тех пор, пока не уйдет ее боль. Лишь неимоверным усилием я сумел остановиться, прежде чем эти чувства овладели мной безвозвратно.
Альба не верила, не хотела верить, что это происходит на самом деле. Она протянула руку и коснулась меня. Я вздрогнул, как будто ее пальцы были охвачены пламенем и причиняли настоящую боль.
Я разбивал ей сердце, не оставляя надежды. Но и мое сердце болело так, как если бы мы были единым целым и я уничтожал сам себя. Будь у меня выбор, мы не разлучались бы никогда. Я жил теми мгновениями, когда мы были вместе, теми мгновениями моей жизни, когда я действительно чувствовал себя живым.
- Почему? – спросила она, глядя в пустоту. Голос ее прозвучал безжизненно, огонь в глазах погас. Теперь она смотрела, как человек, который уже ни на что не надеется.
Почему? Мне нечего было сказать. Я знал правду. Правду о том, что она любит его. Ее лицо сияло этой любовью. И было бы подло заставлять Альбу сделать выбор, который принесет ей немало боли. Я хотел, чтобы она была моей, но был фактически уверен, что она не бросит Майка. И что мне оставалось? Продолжать эти отношения? Зная что чувство к ней поглощает меня и зная, что она никогда не буде до конца моей? Гадать какие из ночей она будет проводить с ним, отдаваясь ему?
Виски начало ломить от ревности и гнева. Я поморщился, пытаясь понять, что сказать ей, как объяснить что делаю это ради нас обоих, ради нее.
У Альбы вырвался сдавленный, тихий всхлип и мое решение, все мои слова, все готово было рухнуть к черту.
- Альба…я..-
- Отвези меня домой – совершенно пустым тоном произнесла она, закрываясь от меня всеми способами. Она больше не была готова впустить меня в свой мир.
Так было надо. Я должен ей позволить уйти. Так лучше. И у меня получилось.
Я должен был испытывать облегчение или даже триумф. Так почему же все онемело внутри? Как будто я убил лучшую часть себя…
Ее квартира встретила нас тишиной и холодом печали. Мы замерли на пороге.
Я чуть прикрыл глаза, в памяти нещадно возникали воспоминания, как много раз я подхватывал ее здесь на руки, чтобы отнести в спальню, как она всегда при этом смеялась и касалась губами моей шеи, как сияли ее глаза желанием и предвкушением. Какая ирония, что сегодня здесь все кончится.
На миг Альба снова посмотрела на меня и то, что я прочел в ее глазах, заставило меня едва ли не крикнуть: «Не правда! Я люблю тебя! Останься со мной!», но она смиряется с моим решением. Думая, что поступает благородно, спасает меня, уходя прочь.
Она не могла ошибиться сильнее.
Вся моя жизнь зависела от того, будет ли она ее частью.

В колонках играет - Sara Bareilles - Breathe Again

В каждом есть больше, чем мы ожидаем увидеть. В каждом кроется способность к большому добру и большому злу, но только сделанный выбор определяет, кто мы на самом деле.

Чарльз де Линт. Волчья Тень

Ты для меня — причина продолжать жить. Ты мое сердце, моя душа, воздух, которым я дышу. Без тебя у меня ничего нет, кроме темноты и пустоты.

… когда все эмоции исчезли, только сила воли и чувство правильности и неправильности спасали ее от потери своей души в коварных шепотах тьмы, которые боролись за власть над ней.

Темный принц

Open up next to you and my secrets become your truth
And the distance between that was sheltering me comes in full view
Hang my head, break my heart built from all I have torn apart
And my burden to bear is a love I can't carry anymore

All I have, all I need, he's the air I would kill to breathe
Holds my love in his hands, still I'm searching for something
Out of breath, I am left hoping someday I'll breathe again
I'll breathe again

Я открылась тебе и мой тайны стали твоей истиной
И я увидела расстояние, казавшееся мне укрытием
Подними мою голову, разбей мое сердце созданное из того что я разрушила
И мое бремя нести любовь, которую я больше не могу выносить

Все что у меня есть, все что мне нужно, он воздух, ради которого я убью что бы дышать
Моя любовь в его руках, но я все еще продолжаю что-то искать
И задыхаясь, я остаюсь с надеждой что однажды буду дышать
Я буду дышать
Sara Bareilles - Breathe Again




Искать было трудно. Если бы ублюдок оставил хоть какой-то след, это бы сыграло мне на руку. От таких вещей всегда остаются следы, как круги на воде от брошенной гальки. Но затаился, спрятался и это ужасно раздражало.
- Раз, два, три, четыре, пять – я иду тебя искать - пробормотала я, сидя на самом краю крыши и смотря вниз, на спящий город. На улицах уже не было прохожих, только сиротливо светились немногочисленные неспящие окна и проносились по дороге редкие автомобили. Город спал, засмотревшись миражами сновидений и доверчиво подставляя мне свою шею.
Времени было немного, надо торопиться, однако действовать приходилось вслепую. Если тело попало в руки его врага , ситуация перейдет в разряд критических. Нужно любой ценой не допустить этого. Но пока – я ощущала это каким-то шестым чувством – все еще оставалась возможность играть.

Несколько часов до этого.
Селена попросила высадить ее по дороге, поэтому к дому Майка мы приехали только вдвоем: его потомок, который его втихую ненавидит и его любовница, которая ему изменяет. Бьюсь об заклад не о таких спасателях он мечтал.
Выйдя из машины я, бросила взгляд на дом, и у меня появилось ощущение, что меня припечатали надгробной плитой мысли «А что если хозяин дома так и не вернется в него?». Ненавижу словосочетание «Что если». Ненавижу.
Удивленно моргнув, когда Зендари пихнула мне в рот сигарету, я хотела было спросить какого хрена она делает, но тут передо мной вспыхнуло пламя и Зверя обуял ужас. Бежать, спасаться, бороться за жизнь…Эти мысли стучали как тамтамы у меня в голове, пока ноги отталкивались от асфальта, оббегая, перепрыгивая препятствия на пути к безопасности. Люди, улицы, витрины – все сливалось в одно полотно размытых красок.
Когда я наконец смогла остановиться и страх перестал застилать глаза, я смогла оглядеться. Это был какой-то полутемный переулок без единой души. Ни таблички с названием улицы, ни даже работающего фонаря. Почувствовал жжение на правой руке, я осторожно провела пальцами по гладкой коже и на предплечье наткнулась на несколько взбухших царапин. Я могла получить в любом отрезке своего марафонского бега, скользнув по стене дома или задев водосточную трубу. Царапины стали исчезать, жжение прошло и моя кожа вернулась в прежнее состояние. Как вернулся и голод, и в этот раз он не собирался меня щадить. В переулке послышались шаги, показался мужской силует и клыки стали пульсировать болью…
Эта жажда, гнавшая меня в неведомую тьму, не дававшая ни минуту покоя, боль и огонь, разгорающийся и пожирающий все внутри. Когда все тело, каждая его частичка, каждая клеточка трепещет, жаждет и задыхается, когда все воет, кричит, просит покоя, забвения. И уже не важно, кто ты, где ты, не важно, кого ты любил, и кто любил тебя. Важно одно – скорее, как можно скорее, любой ценой добыть кровь.
И наконец, этот покой, это умиротворение достигнуто. Живительная волна, начавшаяся на кончике языка, потушила нестерпимый огонь, прокатилась по всему телу, смягчила, успокоила бешено колотящееся сердце. Кровь, бегущая во мне больше не ядовита, не пуста, она насыщена бесценным сокровищем, она тоже успокоилась, перестала бурлить, она теперь несет жизнь и свободу. Я чувствовала, как она проникает в меня и с ней приходят блаженство, успокоение, забытье…
Мужчина распластался на асфальте, его грудь тяжело вздымалась и опускалась, срывая с губ хрипы и свист. Покидая переулок, я даже не набрала номер скорой, оставляя его умирать. Это был естественный отбор. Я хищник и я сильнее. Поэтому я остаюсь жить и продолжаю охоту.

Я не знаю зачем я сюда пришла. Что-то доказать самой себе? Напомнить, какой была моя жизнь? Вспомнить, какой была я сама, прежде чем поняла, что теперь со мной всегда будет Зверь? Прикрыв глаза, я видела, как это было: холод шелковых простыней, когда я проснулась в незнакомой красивой комнате, утопающей в запахе роз. Растерянная, я села на постели и не понимала где моя одежда и почему меня терзает невыносимый голод. Блаженное неведение…Мне еще только предстояло узнать вкус крови, узнать, каково это убивать и познать Зверя. Принять то чем я стала.
- Альба – ее нежный голос вырвал меня из тумана памяти, и я взглянула в ее изумрудные глаза. В них плескались беспокойство и нежность. Мои не отражали ничего. Всего лишь оболочка.
Запах крови разлился в воздухе, как горячая, тягучая карамель. Голод полоснул меня, заставляя моргнуть от болезненного спазма, но я не приблизила руку к стоящему передо мной бокалу.
- Ты давно питалась? – мягко спросила она, смотря на меня, как на неразумного ребенка, который перепачкал ладошки в краске. О да, я была по локоть в этой краске странного алого цвета и запахом старой медной монеты.
- Голод обостряет чувства – пожала плечами я. Во мне было достаточно крови, что бы Зверь не вырвался на свободу, но слишком мало чтобы голод не терзал меня ежесекундно. Анджела ничего не ответила, лишь взяла бокал в свою изящную руку и грациозно поднесла к губам. Густая жидкость, цвета спелой вишни заскользила по стенке бокала. Она сделала небольшой глоток, и розовый кончик ее языка слизнул маленькую каплю с нижней губы.
- Девочка моя, я знаю что тебе сейчас не легко – начала она и мои губы не произвольно изогнулись в мрачной усмешке. Нелегко значит? Одна часть меня прекратила свое существование, оставив тянущую пустоту, а то что от меня осталось, раздирает от боли. Да, это определенно нелегко.
- Мне станет намного лучше, когда я найду того, кто сделал это и заставлю его заплатить. – спокойно произнесла я, открывая глаза и заставляя себя посмотреть на Сира. Но перед глазами все еще стояли алые мазки крови, которая очень скоро должна была пролиться. Я позабочусь об этом.
То, что я увидела в ее прекрасных глазах, заставило что-то дрогнуть внутри меня, задев что-то живое, что-то, что еще могло уловить остатки человеческих чувств.
В зеленых глазах Анджелы была боль, настолько сильная, что мне на мгновение показалось, что осколки разбитого зеркала так и остались в моем теле, заставляя раны по-прежнему кровоточить.
- Альба, остановись – тихо произнесла она. – Остановись, пока не поздно. Неужели ты не видишь, что с тобой происходит. Это не ты…
Это не я? А кто такая вообще «я»? Комбинация генов, нервных клеток, вкусов, привычек и инстинктов? Что из этого я? Знает ли это та, кто меня создала?
- Возможно я не та, кому следовало давать Становление. Что если ты ошиблась в выборе потомка?
Что-то дрогнуло в ее лице, появилась резкость в ее плавных линиях. Я причинила ей боль. Разбитое сердце может долго кровоточить, а боль и не исчезнуть вовсе. Угасающий огонек той, что я была умолял остановиться и не обрушивать все в руины. Но ее голос был уже слишком слаб, а шла вперед. Последние главы моей сказки будут дописаны в ближайшие ночи и возможно алыми чернилами. Жаль, что ее никто не узнает. Она так и не будет рассказана в одну дождливую ночь, начинаясь со слов «Однажды, давным-давно…». Потому что она не закончится старым, добрым « и жили они долго и счастливо». Никто не любит плохие и грустные концы. Эти несколько страниц, выбивающихся из общей картины, безжалостно вырывались. Несколько страниц….Я решила бросить в огонь всю книгу.
- Тебя хочет видеть Ричард. Мне пора возвращаться к своим обязанностям.- коротко произнесла Анджела и вышла из комнаты. Поднявшись с дивана, я сделала несколько шагов, чувствуя себя Зверем в клетке, и прислонилась к стене. Меньше всего на свете мне хотелось сейчас видеть Ричарда. Еще одного разочарования во мне будет достаточно.

Я слышала, как он зашел. Скрипнула дверь, с легким щелчком закрылась дверь, и я с трудом заставила себя оторвать взгляд от пола. Он стоял на расстоянии вытянутой руки, такой близкий, такой прежний… - Как ты?
Никак. Я ничего не чувствую. У меня пустота в том месте, где должно быть сердце. Мне кажется, что меня уже нет. Я лишь плод чужого воображения. Искорка чужого сознания. Кто-то выдумал меня, выдумал мир в котором я живу. Ничего этого не существует.
Он смотрел на меня со смесью нежности и печали. Мне пришлось скрестить руки на груди, чтобы закрыться от него, возвести барьер, который он не сможет преодолеть. Замечательно. Если бы я не любила его так сильно, то возненавидела бы в этот самый момент. Мне не нужна его жалость! Не сейчас, не сегодня, никогда! Он ушел, когда был так нужен мне.
- Буду в порядке, когда найду того, кто это сделал. Предвидя твой следующий вопрос: Да, мне необходимо быть монстром. Потому что это все что у меня есть. Только ненависть сейчас заставляет меня двигаться дальше.
Потому что иногда, что бы победить монстра, нужно самому стать им.
Он подошел ко мне и крепко обнял. Я не шевельнулась, застыв под его руками, в первую секунду.
- Я знаю, что ты злишься, боишься и тебе больно. – он держал меня что бы я не могла убежать, но и не пресекал попытки вырваться. Мне захотелось ударить его, причинить боль и эта мысль пугала меня до чертиков.
- Отпусти меня. Я в порядке! – прорычала я, но он продолжал держать меня и я отчаянно стала вырываться из его надежных, крепких рук, помогая себе всем телом, пока не почувствовала боль в плече. В панике, я чувствовала как моя ярость уходит, пропадает злость и через минуту я окажусь в тисках тоски, боли и страха. Мне хотелось бежать как можно дальше от него.
- Ты боишься, в этом все дело – терпеливо ответил он. –Каждый раз, когда что-то происходит, ты пугаешься и начинаешь закрываться. Альба – он так нежно, с такой заботой и тревогой смотрел на меня, что мне хотелось ему верить. Но как я боялась сделать это… Ричард коснулся губами моего лба. – Я знаю, что мысль о том, что бы отпустить свои чувства тебя пугают до смерти. Но от того, что ты подпустишь к себе кого-то ближе, ты не потеряешь себя. Никогда не бойся быть со мной слабой. Ты мне нравишься такой, какая ты есть. А дружба… Это вообще сложное понятие. Для кого-то сложное. Для меня – нет. Никогда не бойся говорить со мной. Что бы ты ни сделала, что бы с тобой ни случилось – я хочу быть рядом. Всегда рядом. И когда хорошо, и когда плохо. И когда больно – тоже. А теперь посмотри мне в глаза, и ответь честно: Ты в порядке?
Я прижалась к нему, обвив руками его шею, держа его так сильно, словно от этого зависела моя жизнь. Я всхлипывала. Рыдала. Плакала так сильно, что слезы сотрясали все мое тело. Он не задавал никаких вопросов, просто прижал меня ближе к себе.
– Я не в порядке, – хрипло сказала я, между вздохами. – Ричард… Я не в порядке.
- Девочка моя…- прошептал он и крепко обнял меня.

Мы сидели на диване, и Ричард все еще держал меня в своих объятиях. Мои эмоции снова были со мной, и я прекратила ощущать себя пустым сосудом.
- Я всех разочаровываю – покачала головой я. Как я могла такое наговорить Анджеле?!
- Ты никого не разочаровываешь – мягко произнес Ричард, нежно проводя ладонью по моим волосам. – Тебе просто страшно и ты ведешь себя как маленькая, испуганная девочка.
Было ли дело в том, что он снова был рядом, или высказал в слух, то что я так отчаянно игнорировала, но я уже знала, что никогда у меня не будет никого ближе, чем он.
- Я хочу перед тобой извиниться – произнесла я, поворачиваясь к нему.
- Исторический момент – улыбнулся Ричард.
- Прости что я была такой стервой. – вздохнула я. – Ты хочешь мне помочь, а я отталкиваю тебя. Сама не знаю почему, хотя ты мне так нужен. Всегда. Я ужасна?
- Ты никогда не сделаешь ничего такого чтобы я стал плохо к тебе относиться.
Ну раз так…
- Кстати – я вытерла слезы. – Про плохо относиться… Ты заносчивая тореадорская задница!
Ричард опешил.
- Да, да, не смотри на меня так. Ты – я безапелляционно ткнула ему пальцем в грудь.- сказал, что мы друзья и перестал со мной общаться. Это по-твоему логично?! Иисусе, да ты вел себя так словно от одного моего прикосновения ты можешь забеременеть! – он так терпеливо это слушал, что мой запал обид и ругательств сник, и я тихо добавила: - А ты был так нужен мне…
- Прости меня – он обнял меня, едва коснулся губами макушки.
Я прижалась к нему, чувствуя, как свинцовая тяжесть исчезает, покидая мое тело.
- Анджела сказала, что после того, что между нами было, мы никогда не сможем быть друзьями – тихо сказала я.
- Анджела, конечно, опытная женщина, но тебе не кажется, что все индивидуально?- ответил Ричард, продолжая держать меня за руку. Я осторожно раскрыла его ладонь и провела пальцем по главным линиям: линии жизни и линии сердца.
- Тогда я скажу это всего один раз. – я подняла на него глаза, пока мой палец все еще бродил по пересечениям линий. – Пожалуйста, больше не оставляй меня одну.
- Никогда – он смотрит в мои глаза, и в этот раз я не отвожу взгляда. Мне показалось, что в непроглядной темноте этого шторма появился огонек света. Маяк, зовущий меня домой. И я пошла на его свет…
Ричард ласково, почти едва ощутимо коснулся моих губ и мне показалось, что в этот момент мягкая волна тепла и тела стала расходится по мне, начиная от еще чуть дрожащих губ и до кончиков пальцев. Я улыбнулась, и так и не выпустив его руки, другой чуть отодвинула край рубашки и коснулась губами его ключицы. И где-то в глубине его глаз, полыхнул огонек той страсти, которая раньше сжигала нас обоих.

Когда я направлялась к кабинету Анджелы, мой телефон ощутимо завибрировал в кармане брюк. Достав его, я взглянула на дисплей и сразу же ответила:
- Да, Эрнесто. – мне хотелось верить что у него были какие-то новости.
- Я думаю, ты уже в курсе, что Майк пропал.
- Знаешь, какая-то уже нехорошая тенденция: ты приносишь плохие новости. Но в этот раз мы узнали от Селены. – я остановилась в коридоре, прислонившись к стене.
- Где ты сейчас?
- В Элизиуме
- Хорошо. – задумчиво произнес Эрнесто, потом добавил: - Встретимся через час у дома Майка.
- Договорились. Мне надо заодно с тобой кое-что обсудить. – добавила я. Давно пора было поднять эту тему.
- Уже заинтригован. – и я почти физически ощутила его усмешку, придававшею ему еще более порочный вид.
- Доброй ночи – попрощалась я, и убрав мобильный, постучала в дверь.
Сир расположилась в одном из кресел и то, что промелькнуло в ее взгляде, заставило меня почувствовать себя куда большей сукой, чем это есть на самом деле.
- Альба..- начала она, но я подошла к ней, опустилась рядом с ней и просто положила ей голову на колени, чувствуя под щекой мягкость ткани ее платья и тепло тела.
- Прости меня – прошептала я, чувствуя, как ее изящные пальцы нежно скользят по моим волосам. – Мне так страшно. Я чувствую себя беспомощной. Я не могу его потерять. Не сейчас. Не сегодня. Не завтра. Никогда…
Я подняла глаза на Анджелу, все еще замирая от восхищения, даже сейчас, когда вокруг была темнота. Но она продолжала ослеплять своим светом.
- Ты восхитительна и я не заслуживаю такого Сира, как ты.
Я видела, как боль уходит из ее глаз и они снова наполняются нежностью. Она наклонилась ко мне, шелковистые пряди волос защекотали мои щеки и удивительно мягкие губы коснулись моих. В моей груди снова зародился вдох…

Эрнесто, стоял, прислонившись к своей машине. И когда я подошла к нему, выразительно посмотрел на свои часы, потом на меня. Черная бровь вопросительно изогнулась.
- Мы, кажется, договаривались встретится через час?
- Женщины всегда опаздывают. Ты еще не привык? – пожала плечами я.
Он хмыкнул и улыбнувшись, резко притянул меня к себе за талию:
- Скучала по мне?
- Дай-ка подумать…хм…нет. – я высвободилась и посмотрела на темнеющий позади дом Хаммера. – Ты что-нибудь выяснил?
- Пока не особо. Тело вытащили днем, пока его гуля не было. Замок взломан довольно ловко.
- А у Майка были недоброжелатели?
Эрнесто паскудно улыбнулся. Все время забываю, что если вовремя заткнуться, то можно сойти за умную. Майк был помощником Шерифа, он был Бруджей. Это должно было натолкнуть меня на мысль, что фан-клубов в его честь было не так много.
- У него есть целый клуб поклонников. И называется он «Сожжем этого ублюдка!». – ответил Тремер и я заподозрила, что он читает мои мысли.
- Ну хорошо.- с трудом скрывая раздражение, согласилась я. – Но я не понимаю почему именно сейчас? Почему через полгода? И почему его вообще украли, а не убили?!
- Ты разочарованна?- усмехнулся Эрнесто и у меня руки зачесались повыдергать ему усы.
- Очень смешно. Я звонила Питеру и он разрешил мне искать самостоятельно.
Эрнесто посмотрел на меня, смерил взглядом и видимо начал прикидывать потенциальный ущерб, если я начну заниматься поисками самостоятельно.
- Я проведу один ритуал, так что найдем мы твоего Майка. Потом поблагодаришь меня.
-Кстати, раз уж ты об этом заговорил…Знаешь, я тут подумала и решила, что больше не хочу с тобой спать. Ничего личного.
На секунду. Всего на малую долю секунды, на его лице мелькнуло что-то похожее на замешательство. А может мне показалось. В любом случае, мне стало любопытно: как много женщин отказывали Эрнесто и были ли такие вообще?
- Оставшийся долг можно перевести в услуги.- как только я это сказала, Эрнесто, не без удовольствия озвучил остаток моего долга.
- Может ты еще и проценты начислял?! По-моему это перебор. Может, простишь мне все во имя того, что у нас было? – я улыбнулась, строя ему глазки.
- А по-моему ты совсем обнаглела – покачал головой помощник Шерифа.
- Наглость второе счастье. – радостно заключила я. – Так что?
- Будет жаль, если мы расстанемся так – с наигранным сожалением произнес он и снова притянул меня к себе. В этот раз я не сопротивлялась. Это всегда было забавно: посмотреть насколько далеко можно зайти. Эрнесто был…специфичен. Женщины хотели его, и он их неизменно получал. Есть такой тип мужчин. Ты знаешь, что они не позвонят тебе на следующий день, не пригласят на ужин и не пойдут знакомиться с родителями. Но они все равно получают женщин. Порок заводит.
- Только не говори, что ты припас для этого в машине гитару и сейчас начнешь петь грустную испанскую балладу о любви? – улыбнулась я и Эрнесто рывком прижал меня спиной к своей машине. Его бедра прижались к моим и от ощущения его эрекции во рту резко пересохло.
- Я бы насладился тобой еще раз, прежде чем Майк вернется из торпора. И в этот раз растянул удовольствие на всю ночь – его губы почти касались моих и желание провести по ним языков, втянуть в рот, прикусить стало ощутимо, как горячий воздух.
- И тогда мы в расчете? – спросила я, подавшись вперед.
- Считай это прощальным подарком.
- Как сентиментально – мне нравилось немного дразнить его, это было взаимно. Эрнесто был одним из немногих, кто понимал мой тонкий юмор.
- Едь домой – усмехнулся он, но темный блеск в его глазах никуда не делся. – Хотя…почему бы мне не трахнуть тебя прямо сейчас?
Я рассмеялась и выскользнула из его рук.
- Потому что ты мне обещал целую ночь страсти. Обжиматься по углам больше не наш вариант.
- Ты не представляешь, от чего отказываешься – усмехнулся он.
- Секс без отношений мне надоел. Оставляю это поле деятельности тебе. – улыбнулась я, направившись к машине и у двери, все таки, оглянувшись: - Эрнесто?
Он обернулся ко мне.
- Какой-то извращенной, темной частью своего сердца я всегда буду хотеть тебя.
Рано или поздно мы все приходим к отметке насыщения всеми видами человеческих отношений. Ты понимаешь, что все произошедшее и все, что может произойти, больше не проникнет так глубоко в тебя. Не из-за наращенной брони. Просто в тебе так много всех видов отношений, что новым нет места.


Патрик поднял на меня глаза, внимательно посмотрел, словно стараясь запомнить каждую черточку моего лица, и откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди.
- Я догадался, что ты решила. По глазам. Впрочем, не проси меня понять, я не желаю этого делать, Альба. Не могу…и не хочу.
- Я не должна была этого делать – не зная зачем сказала я. Это было очевидно. Я перешла дозволенную черту, и он влюбился в меня, а я продолжала закрывать на это глаза. Так было десятки раз за всю мою жизнь. Куда спокойнее на сердце, если не знаешь, за что на самом деле ты бросаешь человека и на что его этим обрекаешь. Но я знала.
- Ты так любишь его? – глухо спросил он и его плечи поникли. Я с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза, увидеть то, что я разрушала в нем.
- Даже если бы все в мире погибло, исчезло с лица Земли, но он остался – я бы смогла жить дальше…
Патрик горько усмехнулся.
Чувства. Как часто мы обманываем себя, думая, что можем ими управлять. Пока в один прекрасный день не попадаемся, захваченные врасплох гневом, или болью, или любовью. И тогда приходится смотреть правде в глаза.

А правда такова — невозможно управлять своими чувствами. Можно управлять только тем, что мы в связи с ними делаем.
- Завтра же ночью я уеду из Сан-Диего. – он поднялся с дивана и я в отчаинььи вскочила следом.
- Патрик…не надо. Мы же взрослые люди, мы сможем…Черт побери! Город большой!
Давай просто поделим его и я, клянусь, не буду попадаться тебе на глаза! – я знала, как глупо это звучит. Но боль в его глазах, его стремление покинуть город, чтобы не видеть меня – все это заставляло меня судорожно искать решение.
- Я уеду.- твердо сказал он.
- Я…
- Нет. Я не оставлю номера или адреса, чтобы у тебя не возникло соблазна написать или позвонить.
- Понимаю…- тихо ответила я. – Ты хочешь все забыть.
Он посмотрел на меня и у меня задрожали губы.
- Я никогда не смогу тебя забыть . Никогда.
Я сделала шаг вперед и он осторожно, словно мое прикосновение могло причинить ему боль, обнял меня.
- Пожалуйста, пообещай мне одну вещь. Я знаю, что не в праве просить, но пожалуйста пообещай.
- Что ты хочешь? – в его голосе сквозила печаль, которая на вкус ощущалась как холодные капли дождя.
- Прости меня. – тихо попросила я.- Не сейчас, не сегодня, но однажды, когда-нибудь, прости меня…
- Мне не за что тебя прощать. –покачал головой Патрик.
- Я причинила тебе боль.
Он ничего не ответил. Просто осторожно поднял меня за подбородок и поцеловал. Но даже если бы он с силой прижал меня к себе, то разорванное все равно не смогло бы стать целым и тепло ускользало. Его поцелуи застывали на моих губах, как снежинки на заледеневшем окне. Почему-то становилось холодно. Теперь я знаю. Прощальные поцелуи теряют теплоту. В них остывшая нежность расставания…

Когда он отстранился, то в последний раз коснулся моей щеки. Кончики пальцев дрожали.
- Прощай – он развернулся и пошел к двери.
- Патрик! – я добежала до двери,но так и не решилась коснуться его. Взгляд пронзительно зеленых глаз остановился на мне. – Я не хотела что бы тебе было больно…
- Почему? – просто спросил он.
- Я…
- Почему ты не уйдешь от него, если он тебя не любит? – в его голосе появилась злость, непонимание, расцветавшие в этом сером дожде багровыми полосами.
И я не могла ему солгать.
- Потому что одно мгновение его стоит Вечности…
На его губах появилась кривая усмешка, и он вышел, хлопнув дверью. Я знала, что больше его не увижу.
Да, больно покидать тех, кого мы любим, но стократ больнее покидать тех, кто не любит нас.
Зазвонил телефон. Я вытащила из кармана мобильный и нажала «Принять вызов».
- Да, Ричард. Ты что-то хотел?
- Что произошло? – сразу спросил он. Ричард всегда чудесно разбирался в интонациях моего голоса. Он мог уловить то, что я от него усиленно скрывала.
- Я поговорила с Патриком. Все кончено. – смелость и выдержка наконец оставили меня и я разрыдалась. Раньше, я уходила без сожалений, совершенно не заботясь о том, какую сильную боль могу причинить. Так почему же правила поменялись? Когда успела измениться игра? Потому что теперь я на другой стороне этого шахматного поля и отчаянно проигрываю.
- Я сейчас приеду к тебе – ответил Ричард и звонок закончился.
Я обессиленно опустилась на пол. Невозможно заставить себя полюбить. Любовь либо есть, либо нет. И если ее нет, нужно иметь мужество признать это. А мне было страшно. То, что произошло между мной и Майком, было Великой любовью. Сложной, непредсказуемой, всепоглощающей. Когда мы были с ним рядом, существовали лишь он и моя любовь к нему, а я…я исчезала…Переставала существовать. Неважно, что мы сделаем, она всегда будет связывать нас. Но есть разница между Великой любовью и Правильной любовью.
Иногда любовь приходит, неожиданно, стремительно, даже пугающе. Иногда она приходит в очень странных обличиях. Его – так и не пришла.
Чувство вины, печаль из-за того, что случилось и из-за того, что должно было произойти. Невысказанное решение висело в воздухе. Я не хотела отпускать Майка, но знала, что должна сделать это. Я всегда его буду любить . И мне понадобиться вся моя сила и храбрость, что бы уйти от него. И надеялась, что когда-нибудь он сможет простить меня за это.

Когда раздался звонок в дверь, я продолжала вертеть в руках обручальное кольцо. Оно сияло в свете ламп и блики от бриллианта рассыпались на стене, как рождественские леденцы.
- Открыто – отозвалась я, и в дверях показался Ричард. Он подошел и присел напротив меня.
- Как ты?
Я молча показала ему кольцо на раскрытой ладони. Ричард поднялся и наклонившись, подхватил меня на руки, неся к лестнице, чтобы подняться в спальню.
Опустив меня на постель, он лег рядом, обнимая меня, прижимая к своему теплому телу. Понимая, как мне это сейчас необходимо. А я не знаю сколько можно носить в себе эту боль. Ее не выкричит даже самая жесткая музыка. Иногда мне кажется, что я врежусь в поток ветра и разобьюсь на осколки. Обниму чьи-то плечи и разрыдаюсь. Привыкаешь, что каждое чувство называется «не кричи». Я справлюсь, я сильная. Но я одна, так безнадежно одна, что сердце больше не выдерживает. Я лежу в его объятиях и чуть не вою. А Ричард нежно гладит меня, и я чувствую почти невесомое, бережное прикосновение его ладоней пока я не засыпаю.
И какие там пентхаусы в центре Сан-Диего, какие там Порш и Картье. Зачем мне эти дорогие красивые тряпки в шкафу и чье-то пустое «я скучаю». Я не была для Ричарда ни первой, ни второй, но пока я спала, он обнимал меня за колени….

Да, в каждом из нас есть что-то от Зверя. Но может это то, чему мы должны радоваться?
Животный инстинкт заставляет нас искать комфорта, тепла и стаи, к которой мы можем прибиться. Иногда мы чувствуем себя словно в клетке. Иногда мы чувствуем себя в ловушке. Но поскольку мы люди, мы можем найти способ почувствовать себя свободными.
Мы хранители человечности в себе, и хотя, внутри каждого из нас сидит Зверь, что отличает нас от животных, так это то, что мы можем думать, чувствовать, мечтать и любить. И не смотря ни на что, вопреки всему мы идем дальше.
Но большие перемены обычно начинаются с маленьких событий. Когда мы останавливаемся и смотрим на тех, кто мы есть. Потому что каждый раз, когда мы видим, сколько много мы сделали, мы также видим, как много еще осталось сделать. И для того, чтобы встать на новый путь, что бы полностью измениться, возможно, мы должны освободиться от всего, за что так отчаянно держались…


P.S. В качестве маленького бонуса к главе, добавлю окончания новеллы про Ричарда, которая так и не была включена в конечную версию, т.к. временной отрезок этого кусочка приходился на момент расставания Альбы с Патриком. Теперь момент подходящий. Enjoy! :)

Лифт ехал невыносимо долго. На электронном табло мелькали красные цифры. 11…12…13… По телефону ее голос звучал ужасно. Что если он сделал ей больно?! 14…15…16. Выйдя из лифта, я прошел по коридору и оказался перед ее дверью. Трель звонка.
- Открыто
Она сидела в прихожей на полу. Алые дорожки уже высохли на ее щеках, но сожаление, грусть и ненависть к себе все еще терзала ее.
- Как ты? – я присел рядом с ней и обнял ее, она положила голову мне на плечо.
- Паршиво. Патрик…- она замолчала словно у нее перехватило дыхание, но потом выдохнула – Я не хотела…Не хотела причинять ему боль. Но я же ничего не делала…
«Да. – подумал я. – Ты ничего не сделала, а он влюбился. Это еще больнее».
- Не думай сейчас об этом – я коснулся губами ее макушки.
- Я причиняю боль всем кто меня любит. Я настоящее чудовище.
- Ты женщина, очень красивая женщина – ответил я, думая над тем, что ее слова имели смысл. Может боль это своеобразный налог, плата за ее любовь. Так почему же этой платы миновал Майк?
Я поднялся и подхватил ее на руки. Открыв дверь в спальню, я опустил ее на постель и лег рядом, обнимая ее. Альба прижалась ко мне, стараясь найти прибежище в этой буре. Я чувствовал ее смятение, боль, опустошенность и усталость. Обняв ее еще крепче, я коснулся губами ее шеи.
- Все будет хорошо.
И постараюсь что бы это было так. У меня были силы, была уверенность, что бы сражаться за нее, за нас. И я буду сражаться.

В колонках играет - Greg laswell - Your ghost

Страшно терять свое, но еще страшнее оказалось потерять то, что никогда твоим не будет.

Илия Амирова. Даров не возвращают

If I walk down this hallway tonight it's too quiet
So I pad through the dark and call you on the phone
Push your old numbers and let your house ring
'Til I wake your ghost

Let him walk down your hallway
It's not this quiet
Slide down your receiver, sprint across the wire
Follow my number and slide into my hand

Если я пройду по коридору, сегодня будет слишком тихо
И вот я иду на ощупь в темноте и звоню тебе по телефону
Набираю твои старые номера что бы в твоем доме звонил телефон
Чтобы проснулся твой призрак

Пусть он пройдет по твоему коридору
Там не так тихо
Он проскользнет в телефонную трубку, пробежит по проводам
Найдет мой номер и войдет в мою руку.
Greg Laswell - Your Ghost
Грег Ласвелл – Твой призрак

Пожилая женщина, стоя на пороге своего дома, продолжала разглядывать меня с подозрением, и я улыбнулась настолько мило, насколько была вообще способна. Я умею быть дружелюбной, если надо. Да и старушка была умилительной в своем цветастом халате и розовых бигуди в седых волосах.
- Так Вы что-нибудь видели? Пожалуйста, попытайтесь вспомнить.- попросила я.- Любая мелочь может оказаться полезной.
Я знаю, что Эрнесто начал искать Майка, но я была бы не я, если бы сидела, сложа руки. Эта ночь привела меня к дому Хаммера, и мне хотелось верить, что мне найти хотя бы маленькую зацепку. Я знала, что у меня нет опыта Эрнесто, способности читать памяти предметов, как у Джулиана и особого таланта нравится людям, как у Ричарда. Но у меня было то, чего не было у них. Я любила Майка. И знала, что он там, где нет ни Луны, ни Солнца, только темнота. И мой голос мог показать ему дорогу домой, и я звала его. Это была слепая вера в то, что мое сердце сможет почувствовать его и указать дорогу.
- Знаете – наконец смягчилась старая дама, сочувственно смотря на меня и наверняка думая, что я слежу за неверным любовником. – Не думаю, правда, что это поможет, но около полночи здесь был фургон кабельного телевидения.
- Ночью? – усомнилась я, озадаченно хмурясь. На кой хрен кому-то ночью подключать кабельное?
- Я тоже так подумала – кивнула женщина и я поняла, что последнюю мысль произнесла вслух.
- А Вы случайно не запомнили что за кампания? – навострила уши я. Возможно, только возможно, что это маленькая ниточка. Мне хотелось на это надеяться.
Женщина назвала название компании, но мне это ни о чем не сказало. Не фанат я зомби ящика и кабельного. Вежливо поблагодарив ее, я пошла по плиточной дорожке к калитке, на ходу набирая номер Справочной. Оставалось придумать, как расспросить о том, что делал здесь фургон и кто был на вызове. Обожаю чудесный стратегический план «На месте разберемся».

Несколько минут общения с оператором компании приподняли мне дух и дали мизерную надежду. Дом Майка уже был давно подключен к сети и, как ни странно, в ту ночь они никого не посылали на вызов. Присев на поребрик, я выбила из пачки сигарету и прикурив, задумалась.
Тот, кто украл Майка, мог легко украсть машину или в худшем случае воздействовать на служащего дисциплиной, в самом худшем – это был гуль, того, кто украл Майка. В любом случае, тело легко можно перевезти в неприметном фургоне телекомпании и у соседей не возникнет вопросов. Но как он вынес тело?
- Как же ты это сделал? – тихо произнесла я, глядя на дом Майка. В окнах не горел свет, и они зияли чернотой, как раны на теле. Я помнила, как десятки раз приезжала сюда и, припарковав машину, не спеша шла по дороге к дому, где горел свет. Майк…каждую ночь я скучала по нему еще больше, чем вчера. Жизнь и смерть так непредсказуемы, так близки друг к другу. И мы существуем, не зная, кто следующим покинет этот мир.
Затушив сигарету, я встала, оттряхнув джинсы, и набрала номер Ричарда.
- Да?
- Привет, Ричард. Кажется, у меня есть маленький факт, и ты можешь помочь мне придумать, как его применить.

Следующей ночью мы с Алексеем стояли у бара Анархов. Вывеска «Пятое колесо» горела алым неоном. Ричард посчитал, что стоит поговорить с Анархами и как-нибудь тактично выяснить их причастность к пропаже Майка. То ли Ричард считал меня не слишком тактичной, то ли Анархов слишком чувствительными к критике, в любом случае он отправил со мной Алексея.
- Ладно, быстренько поговорим с Максом и уйдем от сюда. Не хватало еще нарваться на Анархов. – воодушевленно произнесла я.
Алексей только коротко кивнул. Что-то мне подсказывало, что он их недолюбливал. Интересно почему?
Мы вошли в бар и как в плохом кино, присутствующие дружно уставились на нас. Почувствуй себя кроликом под взглядом удава. Серпентарий какой-то, а не бар Анархов.
Я мельком глянула на Алексея и тут же посмотрела еще раз. Н-да…
- Алексей, я все понимаю, но ты можешь сделать не такое зверское выражение лица, нас тут и так встречают не с песнями и музыкой.- шепнула я.
Он нахмурился, посмотрел на меня, давая понять, как ему здесь не нравится, но выражение лица стало проще. Но прежде чем я успела сделать шаг вперед, девушка с короткой стрижкой, совершенно не скрывая презрения, протянула:
- Ну и что здесь забыли Камми?
Я улыбнулась сияющей и пустой улыбкой:
- Доброй ночи. Мы пришли к Максу. – можно было для пущего эффекта похлопать ресницами, но вспомнив несчастных Анархов в парке, я воздержалась от этой идеи. Девица поджала губы и кивнула в сторону дальнего столика, где сидел Макс в окружении Умника и еще не известного анарха. Хотя если подумать, не так много Анархов я знаю. Даже не знаю радоваться этому факту или нет.
- Спасибо – все так же жизнерадостно кивнула я и пошла к столику. По дороге, мне в след летели фривольные замечания по поводу моего прекрасного телосложения. Кто-то даже попытался ущипнуть меня за это самое телосложение, но я ловко увернулась, не сбиваясь с шага. Было бы еще неплохо врезать ублюдку за такое, но не сегодня и явно не в этом месте.
- Макс! – я помахала ему рукой, радуясь что я на каблуках и меня видно. Анарх улыбнулся и кивнул.
- Привет Линдси Лохан, не видел тебя с Карнавала.
Дернуло же меня тогда отпустить эту тупую шутку. Я улыбнулась и покачала головой:
- Ну я тут была слегка занята: работа, мужчины и попытки меня убить. Но в целом год был забавный. Скучал по мне?
- Безмерно – хмыкнул Макс. – Но ты, насколько я слышал, девушка Хаммера.
Я поставила локти на стол, подперев подбородок руками и улыбнулась:
- Ну он пока в торпоре.
Макс хохотнул, а я старалась не замечать того взгляда, который бросил на меня Алексей. Он кивнул мне и куда-то отошел.
- Предлагаешь попытать счастья? – прищурился Анарх и я лукаво улыбнулась:
- Сначала тебе придется пригласить меня на ужин. Но пока мы не стали обсуждать наше чудесное, совместное будущее, хотела поинтересоваться между делом: тут никто из ваших часом не стащил тело Майка?
- Среди нас таких явных самоубийц нет, это точно. – покачал головой Макс, потом нахмурился, задумавшись и продолжил: - Но в городе ошиваются несколько приезжих стай и я поинтересуюсь.
- Буду признательна – кивнула я, с улыбкой. – А что это кстати с тобой за парень сидел? Выглядит, как будто сбежал с уроков в школе.
- Непоседа? – он кивнул на парнишку, ошивавшегося неподалеку. – Один из новеньких. Всю его стаю порвали оборотни, он единственный выжил.
- Бедняга, он же совсем один и выглядит так молодо…- сказала я, прежде чем успела убрать из своего голоса эту ужасную интонацию сострадания и заботы.
- Материнские чувства? – усмехнулся Макс и я пожала плечами:
- Законами это не запрещено, моралью – тоже. Познакомишь?
Макс кивнул пареньку и он подойдя к нам, плюхнулся на стул, с интересом разглядывая нас.
- Ты очень красивая – серьезно произнес он и я не могла не улыбнуться.
- Непоседа это Альба – представил нас Макс и не без усмешки добавил: - Камарилец.
- В таком тоне звучит, как заразная болезнь. – фыркнула я и кивнула Непоседе.- Приятно познакомиться и спасибо за комплимент. Тебя же на самом деле не зовут Непоседой?
- Свое настоящее имя я говорю только друзьям – серьезно сказал он.
- Тогда надеюсь, мы подружимся – также серьезно кивнула я.
- Я могу тебе позвонить?
- Конечно. – я достала из сумочки ручку и вырвал листок из блокнота записала свой мобильный. – Звони, с удовольствием с тобой встречусь.
Макс закатил глаза, но мне было как-то цинично плевать на это. Возможно, мне действительно шарахнул в голову материнский инстинкт, а возможно я просто нуждалось в чем-то хорошем, чтобы привести в порядок свой мир. Каждый из нас несет свою ношу. Конечно, хорошо, когда мы путешествуем с тем, кто может нам ее облегчить. Но, чаще всего, гораздо удобнее просто сбросить ее со своих плеч, чтобы быстрее добраться до дома налегке. Если, конечно, представить себе, что когда мы туда войдем, кто-то будет нас встречать. Почему мы так держимся за этот груз даже тогда, когда нестерпимо хотим двигаться дальше? Потому что мы все знаем, что есть опасность, что мы отпустим его чересчур рано.

«Склеп» как всегда был наполнен жуткой музыкой и поклонниками готической ереси. Среди них сегодня был мой любимчик. Каин сидел за одним из столиков, скучающим взглядом обводя зал. Я усмехнулась и пошла к нему. Даже я, иногда, бываю постоянной.
- Я знал, что ты придешь – все так же высокомерно сказал Каин и я с трудом подавила желание зааплодировать. Хоть один мужчина в моей жизни уверен в моем постоянстве.
- Поздравляю с даром предвидения. Я что-нибудь еще пропустила?
Но он не обратил никакого внимания на мое язвительное замечание. Он окинул меня с ног до головы, как присматривают себе новый предмет и прикидывают впишется ли он в интерьер.
- Ты делаешь то, что я скажу.
Моя бровь взлетела вверх, но похоже парень не особо понимал язык жестов.
- Сними свои трусики – сказал Каин и посмотрел на меня. Не знаю на что он рассчитывал. Подобный фокус я не проделала бы ни для Майка, ни для Ричарда, хотя сомневаюсь, что им бы такое могло прийти в голову. А если ты не собираешься что-то делать для того, кого любишь, то, что уже говорить о постельной игрушке?
- Я так и знал – скучающе пожал плечами Каин и кивнул какой-то блондинке, мгновенно оказавшейся возле него. Я хорошо представляла, насколько моя улыбка была полна мрачного предвкушения. Глупо пытаться держать игру в своих руках, рассчитывая на козырные карты, если игра уже поменялась.
- Эй, сладкая парочка – они оба посмотрели на меня и я, не без удовольствия, воспользовалась Очарованием. – Почему бы нам не подняться наверх?
Мой милый сисадмин не знал простых истин: если подняться высоко, то можно упасть и во-вторых: всегда есть кто-то сильнее и хищнее тебя.


Мой голод, наконец, прекратил разрывать меня изнутри, и мне стало легче. Я снова чувствовала себя готовой нормально думать и действовать. Осталось понять в какую сторону делать шаги.
Выйдя из номера, я прикрыла дверь и почти нос к носу столкнулась с Джоном, гулем Дитера фон Штайна, старейшины Малкавиан и хозяина этой кормушки. Ну хорошо, почти нос к носу, а если быть точнее то, нос к груди. Терпеть не могу, когда доминируют ростом.
- Дитер хочет Вас видеть. Следуйте за мной – сказал он и повернувшись, пошел по коридору. Я нахмурилась, не совсем представляя, зачем я могла понадобиться фон Штайну.
Сидя напротив него, я все еще этого не понимала, пока он не задал простой вопрос.
- Вы все еще ищете этого Бруджу?
Забыв про этикет, я как-то не совсем по-светски уставилась на Дитера.
- Откуда Вы знаете?
- Об этом знают все. Вы подняли на уши весь город, когда пропал помощник Шерифа.
Я кашлянула и уставилась на свои ноги. Вот черт. Теперь все знают, что панику подняла я. Не его потомок, как должно было быть, а я, его любовница. Черт, черт, черт. Не дай бог он узнает об этом, когда вернется!
- Я знаю того, кто может помочь – задумчиво сказал Дитер, и я вся обратилась вслух. Да, игра меняется вместе с правилами. В нашей жизни прошлое всегда догоняет нас. И нам приходится спросить себя, чего мы действительно хотим. В конце концов, каждое решение имеет свои последствия. И всегда приходит час расплаты.

Взгляд Джона Таллера впивался в меня десятками ледяных игл. Я низко поклонилась ему и попросила прощения, за свою дерзость в прошлый раз. Какая это была ирония, он был тем, с кем мне меньше всего на свете хотелось иметь дело, но он и был тем, кто мог помочь мне. И готова ли я рискнуть своим благополучием, что бы вернуть моего Майка?
- Я согласна на Большую услугу – услышала я свой голос. Майк или я? Я просто не верю, что не он моя судьба. Я знаю, как сильно люблю его, и это не изменится. Все, что есть у меня — это моя жизнь, и мой выбор. Я выбираю его. И будь что будет.
Музыка. Она начиналась едва ощутимой пульсацией в моем затылке и разрасталась ритмом, распускалась бутонами мелодии, становясь все громче и громче. Пока не затмила собой весь окружающий мир.
Она была осью, вокруг которой все вращалось. Все подчинялось этому ритму: ветер, движения улиц, вспышки света, чьи-то шаги, мое тело. Это была истина, откровение. И не было никакого смысла в вопросах. Об этом не написан ни один научный или философский трактат, об этом не говорили, это не доказывали в ходе экспериментов. Смысла не было, и нет. Не нужно было спрашивать. Нужно было двигаться. Танец продолжался…
Деревянный дом и лица Эрнесто, Джулиана и кого-то еще смазано мелькнули в танце и растворились в музыке. А потом она схлынула, как прибой и мир вдруг стал таким пустым, как если бы я оглохла. Когда я огляделась, то с трудом могла вспомнить, как я оказалась в этой части города. Как и то, откуда здесь столько Сородичей. Не меньше двадцати. Эрнесто, Джулиан, Виктория, Симон…Лица, лица, лица…Среди них были и незнакомые и те, кто смахивал на Анархов. Гаммельнский крысолов. Мы шли под его дудочку и он привел нас к цели.
Дальнейший хаос продолжился, когда дом стали разносить, отдирая едва ли не каждую деревянную панель, разламывая стены, переворачивая мебель, пока в полу не был найден люк. Кто-то откинул крышку и я увидела просто черную дыру. Вязкая темнота. На секунду мне показалось, что из нее потянуться щупальца теней. Я помнила этот сон.

Его руки коснулись моих плеч. Такое чувство, словно я после долгой и трудной дороги вернулась домой, будто я снова начала дышать, а сердце испуганно и радостно забилось. Глупое сердце…Разве ты не знаешь что это обман?
- Почему ты не смотришь на меня?
Он развернул меня к себе, так и не выпуская из крепких, жестких, но таких надежных рук, а я зажмуривалась все сильнее и сильнее – только бы не взглянуть. Только бы не оборвать сказку!
Он коснулся моих глаз легкими поцелуями. Счастье и боль стали такими сильными, что я уже не могла удерживать их внутри. Казалось, еще немного и разлечусь на мириады осколков. Какая болезненная сладость и сладостная боль.
Я распахнула глаза, как распахивают двери в новый мир и замерла, еще не веря себе. Пронзительные голубые глаза смотрели в мои. На бледный лоб упала прядь светлых волос. Это был он. Мой принц…
- Ты пришел…а я думала, что ты умер…- выдохнула я,в свою очередь вцепившись в его руки, его плечи, чтобы он не мог исчезнуть, превратившись в ночной призрак. Мне хотелось так тесно слиться с ним, чтобы уже никогда не отпускать его от себя.
- Я не умру, пока ты меня помнишь и любишь. Я иду к тебе. Ты должна мне поверить.
Он требовательно посмотрел на меня, будто пытался докричаться откуда-то из далекой бездны. Но я, увы, уже понимала все.
Его больше нет со мной. Его нет. Это обман, тень, созданная сном, плод моего воспаленного воображения. Ничего нет.
Я снова зажмурилась, но тут же вновь открыла глаза. Ну и пусть все только обман. Мне все равно.
Чем бы ни был дорогой для меня образ: игрой ли воображения, или чем-то еще…мне уже совершенно безразлично. Пока не кончен бал и часы еще не пробили полночь, это мое время.
Я приникла к его губам, самым желанным на свете. Его поцелуй пьянил, кружил голову заставляя забывать о реальности. Хотя бы миг, но мы будем вместе…
А потом я открыла глаза и увидела море, переливающееся и искрящееся всеми оттенками синевы: – от темно-бархатного до нежно-голубого, почти белого.
Чуть вдали стоит небольшой белый дом с красной крышей. Солнце, пригревшись, дремлет на его стене. Окна раскрыты навстречу морю и небу. Я слышу как бьется о берег море и шуршит, отступая. Я снова чувствую себя живой, настоящей.
На берегу играют двое детей, девочка лет пяти и мальчик на пару лет ее младше. Они увлеченно строят замок из песка. Оборачиваясь ко мне, машут перепачканными в мокром песке ладошками.
А его рука чуть сильнее сжимает мою, и я отвечаю таким же пожатием. И все мое существо, с макушки до пяток, пронизывает счастье. Оно такое же острое и резкое, как боль. Мне так хорошо в этом сне.
Я смотрю на свое7го мужчину и смеюсь. Мы поднимаемся рука об руку к дому.
- Это наш дом? – спрашиваю я, но не жду ответа. Я знаю его. Это наш дом и касаюсь ладонью стены, нагретой солнцем.
- Погоди – говорю я Майку. – Я посмотрю, что там внутри.
Почему-то, я чувствую ответственность за Майка, я должна первой зайти в дом и проверить, все ли там в порядке.
- Не ходи! – он сжимает мою руку. Голубые глаза умоляюще смотрят на меня.
Мне очень смешно. Счастье щекочет меня всю.
- Я вернусь, мой принц – говорю я и, выпустив его руку, открываю дверь и вхожу внутрь.

И сразу оказываюсь в темноте. Она такая плотная, что можно резать ножом. Она забивается мне в легкие, мешая дышать. Я с ужасом ощупываю входную дверь и понимаю, что ручка исчезла. Я не могу вернуться в тот солнечный мир, где на берегу остались наши дети и тот, кого я люблю.
В темноте все кажется иным, слова и мысли путаются. Я иду. Целую вечность иду сквозь липкую тьму, чувствуя, что с каждым шагом я словно растворяюсь в ней. Она проникает в мою кровь, заменяя ее собой.
- Ты моя. Ты всегда была моей. Ты плоть от плоти моей – шепчет мгла.- Ты мое порождение и мое оружие. «Свет» и «тьма» всего лишь слова, пустые оболочки. Хочешь, мы назовем светом меня? Мы заставим их поверить в это. Вместе мы сможем все.
Вокруг меня была тьма. Она наполняла меня целиком, без остатка. Мир сгинул. Остались только мы вдвоем.
- Нет…-отвечаю я.- Да…
Я открываю глаза, но белый дом, до краев наполненный тьмой все еще стоит перед моими глазами.

«Да пошла ты нахрен» - подумала я и спрыгнула вниз, даже не думая пытаться нащупать лестницу вниз. Каблуки угрожающе хрустнули, но остались целы. Я подняла голову, очень своевременно, и успела отскочить в сторону. Вспыхнул луч фонаря, и я увидела Эрнесто.
- Отдай мне фонарь – потребовала я, собираясь забрать его у Тремера и идти дальше. Эрнесто усмехнулся, ласково посмотрел на меня, как на психопатку и пошел вперед. Мне ничего не оставалось, как последовать за его спиной. В нос проникал странный запах. Где-то я его уже чувствовала, но где? Что-то очень знакомое.
На полу лежал труп, не первой свежести и он начинал гнить. Запах исходил от него. Серая кожа влажно блестела в свете фонаря, и я нервно сглотнула, боясь, что дальше луч выхватит из темноты светлые волосы.
Брюнет. Я едва слышно выдохнула. Это был не он. Господи, спасибо тебе, это не он. Те, кто живет вечно, кому нечего поставить на кон в извечной игре против смерти, никогда не смогут оценить святость жизни.
За спиной уже слышались шаги, голоса, новые лучи фонарей выхватывали этот подвал из темноты. Один из лучей скользнул вниз, на пол и я увидела свежевскопанную землю.
Внутри все дернулось и следующее что я помню это земля под моими ногтями. Я разрывала ее руками. Кто-то обхватил меня за талию и оттащил. Я пытаюсь вырваться. Мелькает лицо. Эрнесто. Меня держит Эрнесто.
Все кажется мельканием киноленты. Пару мужчин в полицейской униформе начинает раскапывать землю лопатами. Не помню, когда они появились. Отблеск метала. Но где же звуки? Почему я их не слышу?
Время текло неравномерно, под стать моему биению сердца. Все двигались вперед, и только я и мое время ползли слишком медленно
Руки, державшие меня за талию стальной хваткой, разжались. Не помню почему. Кажется, я ему врезала локтем, но попала ли? Эрнесто отпустил меня.
Я забрала у одного из мужчин лопату и стала копать. Мне было плевать на взгляд мужчины в форме, когда я забрала у него лопату. Сейчас меня не волновало ничего, кроме того, что я могла обнаружить под слоем земли.
Мы постоянно делаем выбор: да или нет, туда или сюда, вверх или вниз. Но есть и более важный выбор :любить или ненавидеть, быть героем или быть трусом, бороться или сдаться, жить или умереть…Это самый важный выбор, но не всегда делать его нам…Поэтому сейчас мне оставалась лишь надежда. Одно желание.
Так загадай же его, девочка моя. Загадай желание, и запомни его всем сердце. Всё, что хочешь. Загадала? Хорошо. Теперь поверь, что оно сбудется. Никогда не знаешь, когда увидишь следующее чудо, следующую улыбку, когда исполнится следующее желание, жди его всем сердцем. Будь уверена в этом, и возможно, ты получишь, то что хочешь. Этот мир полон чудес, просто надо верить, так что загадай желание. Загадала? Хорошо. Теперь поверь, что оно сбудется, поверь всем сердцем…
Лопата наткнулась на что-то. Я опустилась на колени и, расчистив землю, увидела кусочек кожи. Мои руки быстро задвигались, и через минуту я увидела его лицо. Перепачканное в земле лицо, на щеке был очень глубокий порез. Кожа на щеке рассечена до кости. Но кровь из пореза не шла и рана не затягивалась. Он был мертв. И в эту секунду мне показалось, что мое сердце больше никогда не забьется…
Джулиан поднял меня с колен, что-то говоря, но увидев, что я его не слушаю, просто обнял и прижал к себе. А я продолжала смотреть, как выкапывают тело Майка. Так страшно, когда кто-то уходит, а ты остаешься.
Как часто, погруженная в потёмки одиночества, я ожесточённо твердила себе, что он где то рядом. Что где то в этом городе, вдали от меня, от этого времени, он бродит по тем же самым улицам, смеется вместе со мной и город навсегда впитал частицу нашей истории. Ведь мы выбрали друг друга, и ничто не смогло нас разлучить, даже его внезапное исчезновение. Сегодня я понимаю, что очень многого не знала, и не перестаю барахтаться в пустоте, окружившей меня после его ухода.
Я присела возле его тела, бережно стирая ладонями пыль земли с его лица. Проводя пальцами по лбу, щекам, подбородку. Нет, я не верю, что его сейчас нет. Я знаю это. Люди не уходят в прошлое, и я так этому рада. Те, кто ушли, продолжают любить, продолжают верить. Они не превратятся в плен. Они остаются жить в тех, кто их любит. Они становятся частью тебя.
Я наклонилась к его лицу, и слегка коснувшись губами его губ, еле слышно шепнула:
- Ты продолжаешь жить во мне…

Приходит момент, когда наша жизнь меняется навсегда: момент, в котором мы признаём свою слабость; момент, когда мы принимаем вызов; момент, в котором мы принимаем жертвы или отпускаем любимого. И иногда, изменения в нашей жизни это ответ на наши молитвы. Ведь сломать что-то всегда легче, чем что-то построить. И труднее всего бывает отпустить то, что хочется удержать.
Но никому не дано измерить силу любви. Той, что облегчит любые тяготы и невзгоды. Той, ради которой пойдешь на любые жертвы. Той, что толкает на отчаянные поступки и превращает простых людей в искателей скрытых истин.
Даже с нашим уходом любовь будет жить, и о нас будут помнить. Мы все ищем любви, даже если, найдя ее, горько об этом жалеем…

Секс с ней, как гонка на выживание. 
Она обожает чужие страдания. 
Выжимает досуха, сука. 
Ее страсть и мания -

Завоевание.

Она никому не верит. 
Но не запирает двери – 
ей некого опасаться. 
И сами спасаются бегством 
те, кто прикасается взглядом 
к холодным ее глазам, 
слезам неподвластным, 
и сладок ей яд предательства, как бальзам. 

Она заводная кукла с шелковой кожей, 
с бархатным голосом, с ложью в ножнах,
что обнажает при каждом случае.
Мучает. Играет на поражение. 
Режет надежду на продолжение отношений.
Не делает одолжений.

Она убивает нежно.
 
Одежду 
сбрасывает небрежным движением, 
как змея-кожу…
Она похожа 
на напряженной пружины сталь.
Умирать у нее в объятьях так сладко
И только жаль, 
Что без остатка 
она выпьет тебя, как мятный коктейль через трубочку-душу.

Я дышу. Она душит. 
Я дышу. 
Она тушит 
сигарету в ладонь. 
Ее бог-огонь. 
И она горит ярко. 
Пылко, жарко, опасно, страстно, 
Одиноко, безумно, с безмолвным криком…

Дикая рысь среди крыс.

В колонках играет - Hurts - Wonderful life

 

В колонках играет - Ромео и Джульетта - Верона

И когда он шепчет мне:

— Ты меня любишь. Правда или ложь?

Я отвечаю:

— Правда.

Сьюзен Коллинз. Сойка-пересмешницах[

 

Если с молодой леди не происходит никаких приключений в родной местности, то ей следует поискать их на стороне.

Джейн Остин. Нортенгерское аббатство

 

— Вы готовы к приключениям?

— Да, сэр! — Вы готовы к опасностям?

— Да, сэр!

— Вы готовы умереть?

— Можно повторить вопрос?

Ледниковый Период 

 

Вас удивить ничем нельзя
Но так считаете вы зря,
Добро пожаловать друзья,
Верона рада вам.
Я здешний принц и мне ль не знать,
Чем здесь живут плебей и знать.
Тут только с виду благодать,
Но это лишь обман.

Здесь два семейства правят бал,
Творят злодейство стар и мал,
Кто в этом месте побывал,
Верона - мести карнавал.
Верона ждет.
И здесь в Вероне, среди красоток и красот,
Вам может быть и повезет,
А нет – пеняйте на себя.
Добро пожаловать друзья.
Кто в этом месте не бывал,
Верона мести карнавал,
Верона ждет.

OST Ромео и Джульетта

 

 

Дороги ночного Сан-Диего все в осколках разбитых сердец. Хрустят под ногами, крошатся, впиваясь в обувь прохожих. Прохожие – это те, кому сегодня повезло. Чуточку больше, чем другим. Впрочем, каждый из этих прохожих осознает, что завтра ночью может разбиться и его сердце. Закон мегаполиса: всем повезти не может.

Когда я просыпаюсь, Ричард целует меня в подбородок, трется лицом о мою щеку. Все внутри меня замирает от восторга, но я пытаюсь сопротивляться нахлынувшему волной счастью. Мне хочется обнять этого мужчину и прошептать: «Скажи, что не любишь меня… Прогони… Скажи, что тебе от меня нужен секс и больше ничего… Не втягивай в любовь…». Но он бережно гладит меня по спине, касается губами щеки, шеи, ключицы. И я уже знаю, что не смогу этого сказать, потому что любовь – это когда один поцелуй в ключицу, больнее удара. Поэтому я закрываю глаза и целую его. Любовь со связанным сердцем. У вас такое было? Когда нет пути назад или вперед. Есть только место, на котором стоишь и не можешь двинуться…

 

Я посмотрела на учиненный нами вчерашний кавардак: разбитое стекло, вещи валяются на полу, разорванное платье.

- Ты порвал мое платье – тихо улыбнулась я, все еще не веря. Мой Ричард, мой сдержанный, вежливый и воспитанный Ричард порвал на мне платье. Это начинало казаться сном, не имеющим ничего общего с реальностью.

Он улыбнулся, коснулся пальцами моих губ и снова поцеловал. Трепетно, нежно и мой пульс опять начал биться в гортани.

- Мы купим тебе новое платье. – произнес он, смотря на меня и мне захотелось предложить ему купить мне еще и новое сердце, если он разобьет сегодня мое, когда уйдет, снова опомнившись, что у наших отношений нет шанса на существование.

Улыбнувшись, я встала с постели и попыталась взглядом отыскать свой халат. Бесполезно. Это как искать на поле боя отлетевшую флаг.Подняв с пола рубашку Ричарда, я накинула ее на голое тело и тут заметила лежавший на полу маленький кружевной клочок синего цвета. Подняв его и присмотревшись, я поняла, что это было когда-то моим нижним бельем. Я не помнила, чтобы Ричард успел порвать и его, но улики говорили за себя.

Я оглянулась на Ричарда, вопросительно посмотрев. Он даже и не думал принимать смущенный вид, у него была улыбка мужчины полностью довольного своим поступком.

- Заедем еще и за бельем.

Я рассмеялась, чувствуя наконец, как грусть меня отпускает из своих холодных ладоней.

Ричард припарковался возле бутика «La Senza». Красивое и невообразимо сексуальное бельишко по не менее невообразимым ценам, упакованное в тонкую надушенную бумагу. Если Ричард покупает здесь белье для себя, то это немного странно, а если не для себя…то лучше бы для себя.

Мы вошли в ярко освещенный магазин, и я с благоговением оглядела стенды. Тонкий шелк, нежное кружево, ленты, пуговички, набивные рисунки, бархат, стразы и шнуровки.

- Добрый вечер – улыбнулась девушка в элегантной блузке и черной юбке. – Я могу вам помочь?

Я перевела взгляд на Ричарда:

- Выбирай – кивнула я и наклонившись чуть ближе шепнула: - В конце концов, тебе же его с меня снимать.

На лице Ричарда расцвела очень характерная мужская улыбка, от которой в его глазах появился тот особый темный блеск. Я коснулась его руки:

- Мне даже интересно в чем бы ты хотел меня видеть.

Пока Ричард выбирал белье, я удобно устроилась в кресле, листая журнал. Я успела прочесть половину статьи о том, почему мужчины любят, когда женщины носят высокие каблуки (автор очень прямолинейно все сваливал на скрытый гомосексуализм), как ко мне подошла девушка и пригласила пройти в примерочную.

Тореадор расположился напротив в кресле, что-то проверяя в своем КПК, а я закрыла штору и повернулась к вешалкам. Ричард выбрал три комплекта, у которых градация была от невинного до откровенного. На первой вешалке висел легкий белый топ из тонкого кружева с завязками на спине и белые кружевные шортики, настолько короткие, что шортиками их можно было назвать большой натяжкой. Я сняла платье, повесив на крючок, и померила первый комплект. Кружево приятно щекотало кожу и невесомо облегало мое тело. Открыв занавеску, я кашлянула, привлекая внимание Ричарда. Он поднял глаза и улыбнулся:

- Тебе очень идет. Выглядишь очень хрупко и женственно.

- Я учту твое пожелание – рассмеялась я, скрываясь за шторкой и меняя комплект. Следующий вариант можно было отнести к золотой середине. Вишневого цвета атлас относился к эротизму, а фасон в виде плотного бюстье и трусиков танга с милыми бантами по бокам – к невинности, по крайней мере относительной. Я посмотрела на банты и не могла не улыбнуться. Это моя тайная девичья слабость. Я сколько угодно могу ходить в драных джинсах, с оружием и драться, доказывая, что я мужик. И только мое нижнее белье выдает меня с головой.

Последний комплект я оставила на десерт: это были очень минималистичные кусочки черного шелка с кружевом. Белье призванное скорее обнажать, чем скрывать. И глядя на выражение лица Ричарда, я поняла, что правильно построила прелюдию. Главное довести партнера до нужной кондиции.

- Ты не поможешь мне расстегнуть застежку? – улыбнулась я, кивая на примерочную. Ричард зачарованно кивнул, абсолютно не сомневаясь, что я сама не в состоянии с этим справиться.

Когда штора запахнулась за нами, его руки пробежались по моей спине, расстегнули застежку и приспустили бретельки. Ладони чашами накрыли мою грудь, заставляя  прижаться к нему и откинуть голову ему на плечо. Губы коснулись моей шеи, и по спине пробежала  дрожь. Ричард прижал меня к стене примерочной, закидывая мою ногу на стоящий рядом пуфик.

Все произошло мгновенно, нам хватило пары минут. Никаких прелюдий и нежности. С той стороны раздалось деликатное покашливание, и Ричард тут же зажал мне ладонью рот, когда я засмеялась.

- Тшш – он приложил палец к губам и я отсмеявшись, кивнула. Ричард убрал руку и я, взяв комплекты, приоткрыла штору и протянула девушке вешалки.

- Мы возьмем все три – улыбнулась я смущенной девушке и она, быстро кивнув, взяла у меня белье и пошла в зал. Ричард уже успел привести себя в порядок и вышел из примерочной первым. Когда я оделась и вышла в зал, он стоял на кассе и расплачивался кредиткой. Девушка протянула ему кремовый глянцевый пакет и улыбнулась. Ричард и без Презенса чудесно охмуряет женщин. Старое доброе ощущение грусти подняло свою голову. Мне не хотелось думать, что эта ночь закончится, и завтра он уйдет. Ричард перехватил мой взгляд и вопросительно приподнял бровь, я мягко улыбнулась и покачала головой.

Мы вышли на улицу, и Ричард взял меня за руку:

- Все в порядке?

- Да – тихо ответила я. – Все нормально.

Он остановился, за руку развернул меня к себе и обнял за талию, внимательно вглядываясь в мое лицо:

- Альба, я тебя чем-то обидел?

- Нет. – ответила я. – Конечно нет, дорогой.

- Тогда что случилось?

Я помолчала, он смотрел на меня ожидая ответа.

- Я…я просто не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась – тихо призналась я. – Завтра ты уйдешь, а мне снова будет больно. Иногда мне хочется что бы ты сделал что-то ужасное, чтобы у меня не хватило сил тебя простить…

- Ты хочешь остаться друзьями?

- А ты правда хочешь, что бы я умерла?

Он крепко обнял меня, прижимая к себе, перебирая пальцами мои волосы и шепча:

- Мне не нужно никуда уходить. – его губы коснулись моего виска в нежном поцелуе. – Я там, где мое сердце.

И тогда я позволила струне внутри меня расслабиться и дать мне снова дышать. Я приникла к Ричарду, уткнувшись носом в шею, и вдохнула восхитительный аромат парфюма, смешанный с запахом его теплой кожи. Его пальцы проникли сквозь мои волосы и поглаживали тыльную сторону шеи, заставляя все мое существо замирать от восторга и нежности.

- Поедем за платьем? – тихо спросил он. Это был просто вопрос, но прозвучал он как «Останешься со мной»?. Я подняла голову и посмотрела в его глаза, казавшиеся из-за ночного света, густого медового цвета и молча кивнула. Он взял мою ладонь в свою руку, бережно переплетая пальцы, и мы пошли к машине.

Мы выехали на Фрайарс-роуд и перед нами раскинулся Фэшн велли во всем его великолепии. Тиффани соседствовал с Луи Вюиттоном и Прада. А рядом возвышались Мэйсис и Блумингсдейл. Люди прогуливались по улочкам, сидели в пиццерии Уно, а рядом с ножками их стульев блестели глянцевые пакеты с лейблами.

Мы вошли в небольшой, сияющий бутик и Ричард неторопливой походкой двинулся мимо вешалок с одеждой, ища то, что привлечет его внимание. И вскоре нашел.

Когда я вышла из примерочной, и взглянула на себя в полный рост, то все таки была удивлена, насколько хорошо Ричард успел изучить изгибы моего тела. Льняное бирюзовое платье подчеркивало силуэт, едва не доходя до колен. Оно могло бы чуть сильнее облегать талию, но тогда было бы тесно в груди. Мережка на талии делала платье еще более нежным и женственным.

- Ну как?- я обернулась к Ричарду и по его взгляду поняла, что ему нравится. Он подошел ко мне, обнимая со спины и утыкаясь носом в мою шею.

- Ты восхитительна – шепнул он, касаясь губами моей кожи. Легкая дрожь пробежала вдоль моего позвоночника. Мне казалось, что мое сердце охрипло. Мне хотелось поговорить с Ричардом, хотелось до жути, до дрожи в коленках, до мурашек между лопаток. Потому что самое страшное – любить молча.

Мне казалось, что это мир, понимаете? Моё примирение. Война закончена, я свободна, я могу.. просто жить. Когда я рядом с ним, все ужасные бури, бушующие во мне, стихают. Я такая становлюсь... сама себя не узнаю. Так спокойно, тепло, весело. Ничего не болит

Я полюбила обыкновенного мужчину»? Нет, не то. Какой же он «обыкновенный»! Не обыкновенный, а нормальный. Нет, и это неверно. Он - такой, как надо, правильный...Как если бы Создатель посмотрел, как я тут мучаюсь, и сказал: «Что ж, я дам этой женщине то, что ей нужно, но именно то, что ей нужно, а не то, что она воображает, будто ей нужно»...

Мы вышли на улицу все также держась за руки и прогуливались по торговым улочкам, разглядывая прохожих. Ну вернее это я рассматривала. У прошедшей мимо меня блондинки была чудесная кружевная сумочка от Миу Миу. Надо будет поискать себя такую же… Я украдкой посмотрела на Ричарда, прибывавшего в странной задумчивости. И в этот раз, вопреки слоившимся правилам, я догадывалась о чем он думает.

- Тебе понравился наш эксперимент в примерочной? – улыбнувшись, спросила я.

Ричарда посмотрел на меня, поднес мою руку к своим губам и поцеловал.

- У меня никогда такого не было.

Я недоверчиво посмотрела на него. Да, я все еще категорически не верила, что у Ричарда за его годы не набралось обширной сексуальной биографии. Он ведь молодой мужчина и это 21 век, где свободная любовь доступна как никогда. Либо его это не так интересовало ( хотя в это я не слишком верила), либо его Сир держал его в ежовых рукавицах под лозунгом «Никакого секса, пока не станешь Князем».

- Ну и как ощущения?

- Это было необычно – задумчиво признался он.

- Но…- спросила я.

- Но мне понравилось – улыбнулся он и его искристые глаза снова были полны желания.

- Как-нибудь сходим в кино на мультики – пообещала я и Ричарда бросив взгляд на часы, быстро ответил:

- Мы еще успеем на последний сеанс.

Я рассмеялась и не могла остановиться, ровно до того момента, пока мне в голову не пришла мысль: «А не спустит ли с меня Дон Алехандро шкуру за то, что я развращаю его потомка». Но Ричард уже звонил в кинотеатр и бронировал билеты на мультик с многообещающим названием «Медовый заговор».

 

Прошел уикенд и настало время вернуться к работе. Волшебные три дня, которые мы с Ричардом провели вдвоем в моей квартире, отгородившись от реального мира и выбравшись лишь один раз за новым платьем и поохотиться, рано или поздно должны были закончиться. Иначе это был бы существенный передоз счастья и секса. В моей квартире уже не осталось ни одной плоскости куда бы Ричард не успел меня посадить, прижать, положить и заняться любовью. Мне начинало казаться, что ему все равно мало, как если бы он долго брел по пустыне и потеряв надежду, вдруг набрел на оазис. Меня немного сбивало с толку, что прежняя нежность и неторопливость, сейчас сменилась напором и страстью от которой сердце колотилось, как бешенное и начинало ломить виски.

Я мазнула кисточкой по ногтю, заканчивая делать педикюр, и закрутила флакончик с лаком. Низ живота стянуло, стоило мне вспомнить голод Ричарда по мне. Откинувшись на диване, я вытянула ноги, давая лаку высохнуть.

Вчера Ричард вернулся домой, у него были еще дела, к которым надо вернуться, и вообще из нас двоих он был более ответственным. А я еще не была готова к возвращению в реальную жизнь и решила провести вечер дома, сидя в растянутой футболке «Aerosmith», которую так и не вернула ее владельцу, рисуя на педикюре серебристых бабочек и смотря новый сезон  «Топ-модель по-американски».

В тот момент, когда Тайра и Джастин стали спросить во время судейства, кого из моделей стоит выгнать из шоу, у меня зазвонил мобильный.

- Да? – ответила я, нащупав пульт от телевизора и выключая звук.

- Привет – раздался голос Непоседы. – Ты сегодня занята?

Я посмотрела на экран плазмы, где беззвучно открывая рты, спрорили члены жюри и ответила:

- Да не особо. На самом деле, я бы даже с удовольствием куда-нибудь выбралась. В боулинг играешь?

Да, да, это так же предсказуемо, как кино, но не в бар же мне его вести, в самом деле!

 

Я честно старалась поддаваться, но азарт все равно брал свое и цифры на табло упорно свидетельствовали о моей страсти к победе. Непоседа не выглядел огорченным, но о будущем реванше мы все равно договорились.

- Ты выглядишь какой-то грустной- произнес Непоседа, садясь рядом со мной на сиденье диванчика. Я немного помолчала, слушая доносящиеся смех, разговоры и удары шаров, разбивающие кегли.

- Не знаю – наконец ответила я. – Я иногда впадаю в меланхолию.

Особенно, когда постоянно думаю, что в любой момент у Ричарда может проснуться здравый смысл и он бросит меня. Снова. Прям хоть абонемент, мать твою, оформляй…

- Ты любишь приключения? – неожиданно спросил Непоседа, задумчиво прищурившись и изучающе глядя на меня.

- Я же женщина – рассмеялась я. – Мы обожаем приключения, если они связаны с романтикой и красивыми героями. Так что мой ответ – да.

- Тогда пойдем – кивнул он, переодевая обувь. Я удивленно посмотрела на него, не совсем понимая, что он имеет в виду. Но стала расшнуровывать кеды и одевать босоножки. Повозившись несколько минут с бесчисленными ремешками, обхватывающих щиколотку, я поднялась с диванчика и закинув сумку на плечо, пошла за Непоседой к выходу. Что он имел в виду?

В голове тут же возник голос разума, хотя он почему-то звучал, как голос Ричарда. И этот голос упорно напоминал, что мой новый знакомый диаблерист и в голове кинопленкой мелькали образы того, как он сейчас отведет меня в темный переулок и выпьет.

Я открыла дверь на улицу, оставляя позади звуки боулинга, и шагнула в уличную шумиху.

- Непоседа, а куда мы…- не успела я договорить, как весь окружающий мир поглотил мрак. Это не была тьма, как в моих кошмарах, вязкая и холодная. Это просто была черная пустота, и я падала в нее, как Алиса в кроличью нору.

Когда темнота рассеялась, я увидела набережную, мерцавшую в лунном свете. Мы с Непоседой стояли на булыжной мостовой и это точно не был Сан-Диего.

Нервно облизав губы, я со второго раза смогла спросить:

- Где мы?

Непоседа внимательно огляделся, рассматривая дома и чуть нахмурившись, задумчиво ответил:

- Думаю это средневековая Италия. Как думаешь?

Я в шоке посмотрела на него. Италия? Средневековая? Он это серьезно?! Это звучало слишком дико, чтобы быть правдой, но то, что я видела, говорило за себя.

- Ты мне ничего не хочешь рассказать?- я повернулась к парню, скрестив руки на груди и ожидая наиболее подробного ответа. Но он лишь пожал плечами:

- Ну ты же сама сказала, что хочешь приключений? Я думал тебе понравится.

В этом был резон. Пожалуй моим новым девизом станет «Бойся своих желаний».

- Хорошо – согласилась я. – Допустим. Но как ты это сделал? Я никогда не слышала, что бы кто-то мог…Нет, конечно есть Равнос – тут же поправилась я, вспомнив свои приключения с Алеко. – Но ведь все это настоящее?

- Да – улыбнулся Непоседа, разглядывая залитую лунным светом набережную.- Все это настоящее. Это Тремерская магия.

- Что-то ты не катишь на Тремера – протянула я, скептически оглядывая его с ног до головы.

- У меня есть книга с ритуалами.

- Взял почитать в библиотеке?- съязвила я. -  Абонементом не поделишься?!

- Ну хорошо, я стащил ее – ответил юноша. – Из одной капеллы. Ты ведь никому не скажешь?

Что я могла ответить? Мой новый знакомый мало того, что дьяблерист (как будто этого мало) еще и стащил у Тремер книгу и балуется ритуалами. Я однозначно умею разбираться в людях.

- Пусть это будет нашей маленькой тайной – фыркнула я. – Раз уж на то пошло, то я думаю, что теперь это делает нас друзьями. И как тебя зовут по-настоящему?

- Каин – серьезно сказал он. Нет, ну это уже слишком! Я открыла рот, что бы сейчас высказать все, что я об этом думаю, но вдалеке, в конце набережной появились отсвет факела и послышался лязгающий звук шагов.

- Стража, бежим! – Непоседа/Каин взял меня за руку и мы нырнули в ближайшую подворотню. Убегать по незнакомому городу, в потемках на шпильках от Джимми Чу удовольствие очень сомнительное. Пару раз я застревала каблуком в булыжной мостовой и едва не выворачивала себе щиколотку. Пропетляв по этому лабиринту, я выскочила на какую-то площадь и застала в самом разгаре чью-то драку. Пятеро фехтовало против троих. Почти честно. Отвлекшись от лязга шпаг, я обернулась к Непоседе с актуальным вопросом «Что делать?» и мне захотелось взвыть в голос. Непоседы не было.

- Непоседа? – шепотом позвала я, надеясь, что он где-то рядом. После шестой попытки я перестала верить в это. Драка тем временем уже успела закончиться победой троицы и они с улюлюканьем провожали побежденных. А потом повернулись и заметили меня. Один из них был достаточно высокий, худощавый и пожалуй, слишком женственный на мой вкус. Длинные темно-русые волосы лишь усиливали это впечатление, но парень все равно был красив, как модель. Впрочем, как и его друг. Правда выглядел он более эпатажно: короткие, взъерошенные рыжие волосы и ухмылка, делали похожим его на бесенка. Третий из них был, пожалуй, наиболее атлетически сложен. Невысокий блондин, симпатичный, но до красоты друзей не дотягивал.

- Смотрите кого нам ночь принесла! – воодушевленно сказал блондин.

Так, главное без паники, это всего лишь трое парней. Трое парней, со шпагами, ночью, в незнакомом городе, где-то в средневековье, а у меня из оружия только шпильки.

-Ммм… Здрасьте – кашлянула я. – Тут случайно мальчик не пробегал? Примерно вот такого роста – я показала рукой и рыжий довольно хохотнул:

- Синьорина знает толк в извращениях!

Что?! У меня отвисла челюсть, и сразу захотелось дать ему по лицу. Но пока я пыталась сбросить оцепенение и придумать, как сократить между нами расстояние, русоволосый вежливо кивнул:

- Вам лучше пойти с нами, здесь не безопасно.

- Небезопасно уходить неизвестно куда с тремя незнакомыми мужчинами со шпагами. – резонно возразила я. Ричард бы мог мной гордиться. Ну или оторвать голову за то, что я вообще попала в такую ситуацию. Тут уж с какой стороны смотреть.

- Прошу прощения, синьорина. Я Ромео, а это Меркуцио и Бенволио. Мы из дома Монтекки.

Первой моей реакцией было рассмеяться и похлопать его по плечу,обещая, что профессионалы ему помогут,  а вот второй – пискнуть от ужаса и шлепнуть себя по щеке. Все это походило на какой-нибудь фанфикшен школьницы, зафанатевшей от Ромео и Джульетты. Ну, если точнее от Ромео, Джульетту скорее отодвинут на второй план или деликатно займут ее место. Проблема в том, что я не фанатела от этой истории взрыва подростковых гормонов и предпочитала реальную жизнь. Но кому-то там наверху абсолютно наплевать на мои желания.

Я еще раз окинула взглядом троицу. Я в средневековой Вероне, Непоседа испарился, а до рассвета не так далеко. Дайте ка еще раз подумать…

- Хорошо, я пойду с вами. – кивнула я, подходя  ближе.

В конце концов, если ты не знаешь, куда направляешься, лучше не делать это в одиночестве.

 

Дом Монтекки был величественен и красив, хотя мой разум все еще отказывался воспринимать это как реальность. Скорее, как декорации голливудского фильма. Но факт был в том, что сейчас я поднималась по каменным ступеням дома Монтекки в средневековой Вероне.

- Мы представим тебя хозяйке дома, леди Монтекки. – произнес Бенволио и мягко улыбнулся, взял меня под руку и мы прошли в зал.

Здесь царили шум и веселье, играла музыка, слышался смех и разговоры. А на небольшом возвышении, на обитом синем бархатом кресле сидела женщина лет тридцати. В средние века тридцать уже считалось преклонным возрастом. В наше время это расцвет жизни, полной брендов, вечеринок и любовников. Спасибо Керри Бредшоу и «Сексу в Большом городе».

 Темные локоны уложены в красивую прическу, платье переливалось всеми оттенками лазури и мягкими складками ниспадало на пол. Темные глаза с поволокой смотрели властно и внимательно, окидывая величественным взглядом зал, пока не остановились на мне.

Представляю, как странно я выглядела: джинсы, высоченные каблуки на босую ногу и футболка. Не совсем подходящий наряд. Во времена инквизиции это бы обеспечило мне билет на костер.

- Подойди ко мне – кивнула женщина, и мне пришлось приблизиться. Вежливо поклонившись, я подняла на нее глаза, ожидая самого худшего.

- Как тебя зовут, дитя?

- Альба. Альба Сальваторе, синьора – произнесла я.

- И откуда ты? – ее взгляд скользил по мне с интересом, не пригвождая к полу, но однозначно удерживая на месте. Окружающая толпа незнакомых людей не увеличивало мое чувство комфорта.

- Сан-Диего – начала я и опомнившись, чуть не треснула себе по лбу. Америку еще не открыли, вместе с Сан-Диего и всей Калифорнией.

- К сожалению, не слышала о таком городе – вежливо произнесла леди и я смущенно кивнула, ругая себя дурой.

- Это небольшой городок в Испании – услышала я свой собственный голос, прежде чем успела предотвратить это безобразие.- Я путешествую с другом.

- Значит с Вами еще один Сородич? – спокойно спросила она, и у меня сердце ухнуло в пятки. Знаете, как в фильмах ужасов: ты стоишь в темном коридоре и понимаешь, что за твоей спиной монстр и сейчас он тебя сожрет. Только в моем случае тут толпа вампиров. Наверное, монстр был бы лучше, хотя бы в виду того, что он один.

- Я рада, что ты не ошибся Меркуцио – кивнула рыжему женщина – и привел ее  дом Розы.

Розы? Оглядевшись, я поняла, что наблюдательность не моя сильная сторона. На каждый квадратный метр зала была слишком высокая концентрация красоты. Мужчины и женщины выглядевшие, как минимум, как модели и кинозвезды, но некоторые казались ожившей мечтой. Простой смертный мог запросто приобрести здесь себе неслабый комплекс неполноценности на всю оставшуюся жизнь.

За спиной леди Монтекки висел роскошный гобелен с синей розой. Впрочем, и все присутствующие были одеты во все возможные оттенки синего и голубого. Как я уже сказала, Шерлок из меня хреновый.

- Добро пожаловать, дитя – наконец слегка улыбнулась леди. – Ты будешь желанной гостьей в этом доме.

 

Веселье шло полным ходом: музыка, смех и разговоры не смолкали. Если поначалу мне это казалось чем-то нереальным, декорацией, то час спустя я ощущала себя как рыба в воде. Все это было так органично, словно я наконец нашла своей место в этом мире. Я впервые за всю свою жизнь чувствовала себя такой…свободной?

Бенволио, протянул мне бокал вите, от которого чудесно пахло лесными ягодами и пряностями, и рассказал мне о присутствующих, называя имена и кивая на их обладателей. Даже десятая часть имен не смогла отложиться в моей памяти, их было так много и все такие ослепительные…

Голова стала немного кружиться от выпитого  и лиц, музыки, но я была счастлива.

На середине длинного и замысловатого комплимента Бенволио по поводу моих глаз, подошел Меркуцио и выдав очередную улыбку бесенка, приобнял меня за талию:

- Ты утомил нашу гостью, Бенволио. Только посмотри, какое отчаянье в ее глазах – с напускной скорбью произнес Меркуцио, бесцеремонно хватая меня за подбородок и поворачивая к себе. Я шлепнула его по ладони, что бы он прекратил меня лапать и в его глазах заскакали чертята. – Я не могу смотреть, как ты мучаешь нашу гостью и должен ее спасти – с этими словами, прежде чем я успела сказать «Тихуана», парень закинул меня себе на плечо и утащил от Бенволио.

- А ну поставь где взял – зашипела я, и он опустил меня на пол, все еще довольно улыбаясь. На таких типов невозможно злиться дольше минуту, их природное обаяние защищало их от оплеух, и я поняла, что сама начинаю улыбаться.

- Я должен был спасти прекрасную синьорину от скуки – он отвесил шутливый поклон.

- Мне не было скучно. – ответила я улыбаясь – Мне здесь очень нравиться! Все так…- я покачала головой, не в силах подобрать нужные слова. – Я давно не чувствовала такой свободы и легкости, словно…- я снова сделала неопределенный жест рукой и Меркуцио подсказал:

- Весь мир у твоих ног?

Я улыбнулась, пожав плечами:

- Глупо, да?

- Нет – улыбнулся он, и в его глазах появилась та самая страстная уверенность. – Ты одна из нас. Мы короли мира, для нас не существует никаких законов!

- Так уж и не существует? – вскинула я бровь, улыбаясь.

- Кроме одного – страсти. Все подчиняется ей. – улыбнулся он, пробегая пальцами по моему подбородку и я шутливо увернулась.

- А Шабаш вы тоже страстью берете? – я попыталась шуткой перевести «поплывшую» тему. Не хватало еще одного мужчины на мою голову.

- Кого? – нахмурился Меркуцио, и я уж была готова в пантомиме разыграть загаданное слово, как вдруг поняла, что он действительно не понимает, о чем я говорю.

- Не важно. – отмахнулась я, все еще не представляя того, что Шабаша просто не существует. Это получается, что раньше мы были одной большой счастливой семьей? Мне всегда хотелось посмотреть на Ласомбру, но к сожалению это трудно совместимо с безопасностью. Так себе и представляю: Хаммер собирается на работу, а я ему «Милый, возьми меня с собой на работу, я хочу посмотреть на Ласомбру. Обещаю не кормить и сидеть тихо». Тряхнув головой, я постаралась избавиться от этой сюрреалистической картины. В конце концов, Майк помощник Шерифа, а не смотритель зоопарка.

 – Мне бы мог кто-нибудь завтра показать площадь, где мы встретились?- спросила я Меркуцио. - Я все еще хочу найти своего друга.

Что-то мне подсказывало, что без него я отсюда не выберусь. Хотя…с другой стороны я могу осуществить технический прогресс и войти в историю. Мое воображение радостно рисовало картины моей славы и всеобщего поклонения. И возращение домой уже не казалось такой уж привлекательной идеей. Но в радужные картины вклинились образы Майка и Ричарда, которые уж как-то слишком укоризненно смотрели на меня.

- Хорошо – кивнул Меркуцио – Мы отправимся туда, после встречи с Герцогом Эскала.

Я посмотрела на него расширенными от паники глазами:

- С Герцогом? – вот черт. Я попадусь, меня уличат во лжи и придется говорить правду, а в таком случае…

- Да, просто представишься ему, поулыбаешься, пообещаешь вести себя хорошо, и дядя разрешит тебе остаться в Вероне. – небрежно заметил Меркуцио.

- Герцог твой дядя? Наверное, полезно иметь таких родственников.

- Когда как – усмехнулся он.

Я смотрела, как праздник затихает. Гасли огни, стихала музыка и разговоры и обитатели дома расходятся на дневной сон. Я не могла оторвать от них взгляда. Это было волшебным сном, когда так не хочешь просыпаться и стараешься захватить каждую деталь.

- Высматриваешь Ромео? – ехидно поинтересовался Меркуцио. Каждый понимает в меру своих комплексов.

- А должна? – спросила в свою очередь я и Меркуцио заулыбался еще шире.

- Наверняка ты уже влюблена в него.

Он был так уверен в этом, что я не могла не расхохотаться. Отсмеявшись, я все-таки смогла произнести:

-Боже упаси. Предпочитаю нормальных мужчин увлекающимся инфантилам.

- А ты жестока – прищурился парень и я пожала плечами:

- Какая жалость.

Меркуцио вызвался взять на себя ответственное задание проводить меня до комнаты, и когда мы поднялись по лестнице и немного поплутали по коридорам (хотя подозреваю что это рыжее бедствие водил меня кругами, что бы уменьшить свои шансы на отказ. Уставшая девушка на что угодно согласиться, лишь бы ощутить под своей спиной кровать.)мы наконец оказались у двери в спальню.

Я с умилением посмотрела на постель и повернулась к Меркуцио. Он прошелся рукой по своей медной шевелюре. Если он и старался ее пригладить, то эффект получался прямо противоположный. Он был таким забавным, таким соблазнительным…

- Я могу взбить тебе подушку – хитро улыбнулся он, даже не скрывая того, что было у него на уме.

Я закатила глаза:

- Спокойного дня – и захлопнула дверь перед его носом. Сняв боссоножки, я стянула джинсы и нырнула в постель, представляя как завтра окажусь дома и расскажу Ричарду о том, что видела.

Когда я проснулась следующей ночью, то по привычке попыталась дотянуться до волосатой тушки кота, чтобы притянуть его к себе и уткнуться в его шелковистый мех носом, но рядом никого не было. Пошарив рукой по постели, я все-таки открыла глаза и оглядела комнату. Это не было сном. Горло перехватило от подступающей паники. Я попыталась сделать глубокий вдох и по возможности трезво посмотреть на эту ситуацию. Проблема в том что эта ситуация и трезвость явно не сочетались.

Вскочив с постели, я достала телефон и набрала номер Ричарда. Связи не было. А чего я собственно ожидала? Что мне пришлют счет за роуминг? Ладно, раз классический путь решения проблемы «Ричард, что мне делать?» не сработал, то придется импровизировать.

В дверь постучали и вошла служанка, держа в руках небольшой ворох одежды сине-голубых цветов. Я растеряно посмотрела на нее, а потом перевела взгляд на одиноко лежавшие потертые Дизели.

- Доброй ночи, синьорина – вежливо улыбнулась она. – Я принесла вам платье. Ммм…мне что прямо перед ней раздеваться? Судя по тому как она терпеливо ждала – да. Стянув топ, я стыдливо прикрыла грудь руками, стоя в одних трусиках. Да, ночь обещала быть интересной.

Девушка положила ворох одежды на постель и подошла ко мне с тонкой рубашкой в руках. Сверху нее одевалось платье, чем-то похожее на своременное если бы не несколько пар рукавов.Пока я с ужасом смотрела на это, гадая что с этим делать, служанка одела на меня платье и рукаваоказалось соединялись шнуровкой с проймами. Спинка платья была заложена складками и переходила в красивый шлейф. Высокая талия и маленький лиф на мой вкус слишком сильно обнажали плечи и грудь, но тому кто заявился в средневековый город в джинсах, выбирать не приходится.

Когда она закончила возиться с моими волосами, я наконец смогла посмотреть в зеркало и невольно ахнула. Это было так странно, платье было красивым, но не слишком удобным и я уже начала прикидывать как бы мне под него незаметно натянуть джинсы, как в дверях показалась уже знакомая рыжая макушка.

- Готова? – он окинул меня взглядом. – Экипаж уже ждет.

Придерживая юбки, я спустилась по лестнице, мысленно молясь, что бы не наступить на подол и не навернуться с лестницы. Черт побери, да как же они передвигаются во всем этом?

- Меркуцио – позвала я его. – Я могу потом у тебя по-братски одолжить рубашку и штаны?

Он немного удивленно посмотрел на меня и я пожала плечами:

- Платье не слишком…ммм…практично. И да, шпага тоже бы не помешала. ё

- Еще скажи, что ты фехтуешь – усмехнулся он, опять дразнясь.

- Я не только скажу, я еще и покажу – парировала я. – Только потом не проси пощады.

- Я заинтригован – засмеялся он. – Но если кто и будет просить пощады, то точно не я.

Это фраза заставило желание намылить ему шею расти в геометрической прогрессии. Я уже предвкушала поединок и свою грандиозную победу, а заодно и Меркуцио признающего свою ошибку. Воистину, тщеславие – имя тебе женщина.

 

Не отрываясь от окна, я разглядывала город, утопающий в садах и лунном свете. Он был таким чарующим, таким сказочным. Жаль Ричард этого не видит…Хотя…

Я нащупала в бархатной сумочке айфон, и осторожно вытащив его, направила его на окно, заслонив от Меркуцио своей же спиной, и стала делать снимки. Теперь у меня будут документальные доказательства. На случай, если дома решат что я рехнулась и попытаются оформить меня в психиатрическую клинику.

Мы остановились у роскошного дворца со строгой архитектурой, от которого веяло силой и вечностью. Меркуцио подал мне руку и мы вошли под своды дворца Князя.

Здесь было достаточно много народу, негромкие разговоры обволакивали зал легкой паутиной звуков. Меркуцио уверенно направился к главным, массивным дверям возле которых стояла судя по всему стража Герцога, эти были одеты в черно-белую гамму.

- Меркуцио, а бело-черные чьи цвета?

- Это цвет клана Вентру, синий – клана Тореадор, красный принадлежит – Бруджа. – последнее слово он произнес, кривясь от отвращения и я не решилась спрашивать кому достался розовый.

У двери я увидела молодую красивую брюнетку в черном. Вьющиеся волосы были уложены в узел, взгляд цепко оглядывал зал и остановился на нас. Моя бабушка всегда говорила, что глаза – зеркало души. И душа этой женщины не была такой уж радужной. Такое я видела лишь однажды.

- Ласомбра?

- Паола, Капитан Стражи Герцога – кивнул Меркуцио, подтверждая мою догадку. Похоже Страж эквивалент нашего Шерифа. Шериф –женщина? Мне начинало нравиться здесь еще больше. Альба,Капитан Стражи…Альба, Герцог города…Герцогиня Альба… Я буду носить роскошные наряды и устраивать великолепные балы, слава о которых пойдет далеко. И все будут считать что я великолепно правлю городом, а там и до имперского домена не далеко. Герцогиня Альба, женщина которая…

Хлопнула дверь и я поняла, что мы с Меркуцио стоим в безупречно белом, мраморном коридоре. Ясно. Никакой Герцогини и имперского домена. Капитан Стражей повернулась к нам. Точнее ко мне.

- Оружие?- ее черные глаза, казались самим воплощения мрака, и я вспомнила тьму, что всегда была в моих снах. Сейчас она воплотилась в глазах Паолы.

Я покачала головой:

- У меня его нет. – серьезно, она что, считает что я спрятала арбалет под всеми этими юбками?

Ласомбра хмыкнула, слегка искривив губы, и тут я увидела, как тени стали двигаться. Голос разума (а в этот раз он звучал, как голос моего Сира) упорно твердил, что нужно бежать от этих теней. Да, пожалуй, меня начинает беспокоить наличие такого разнообразия голосов в моей голове.

Я закусила губу и замерла на месте, позволяя черным щупальцам скользить по мне и стараясь не замечать этого. Хотя сложно игнорировать, если по тебе то-то ползает.

Щупальца исчезли так же быстро, как и появились. И Паола впустила нас в приемную к Герцогу.

Это был красивый, мужественный мужчина лет тридцати. Черные, слегка вьющиеся волосы, строгие серые глаза, точеные черты лица. А вот Герцог Эскала очень даже…

Вовремя пресекая эти мысли, я опустилась в низком реверансе и по всем традициям приветствовала Герцога. Сир бы могла мной гордиться, ну за исключением того что я здесь оказалась.

- Верона будет рада Вам, если Вы не будете преступать закон. Я не люблю, когда в моем городе нарушают покой.- глубокий, уверенный, мужественный тембр голоса ласкал слух. Тут же захотелось мурчать, и что бы этот роскошный мужчина почесал меня за ушком. Что за бредовые желания лезут мне в голову?

- Я буду чтить традиции – снова поклонилась я, борясь с неожиданным желанием начать представлять Герцога без его мантии и других деталей… У меня всегда была слабость к властным мужчинам.

Он посмотрел на меня и его губы дрогнули в легкой улыбке. Оставалось молиться что бы он не умел читать мысли.

- А Вы та самая синьорина Альба, в которую влюблена половина дома Монтекки?

- Гнусные сплетни – я не смогла сдержать улыбку.

- Добро пожаловать в Верону – кивнул он. – А сейчас я хотел бы поговорить с Меркуцио.

Это означало, что Меркуцио сейчас будет получать пендель от своего дяди, ну или хороший Доминейт «Я буду послушным Тореадором».

С трудом сдерживая улыбку, я поклонилась еще раз и вышла из приемной, вернувшись в зал. Мне казалось, что я попала в самую настоящую сказку. Верона была городом свободы, городом любви. И городом, где впервые за последний год я могла дышать свободно.

Двери в зал распахнулись, и во дворец вошло трое мужчин. Алый цвет непривычно резанул по глазам. Капулетти. Я сделала шаг вперед, что бы поближе рассмотреть тех Бруджа, которых так ненавидят Монтекки. Я прошла вперед и посмотрела на них. Больше я ничего не видела.

Порой когда ты пытаешься сбежать от собственной судьбы оказываешься прямо у ее порога…

Острая, вспарывающая боль впилась в мое сердце мертвой хваткой, и воздуха стало так мало… Красный цвет одежды, волосы цвета золотого песка и глаза цвета весеннего неба. Это был призрак. Мой самый лучший кошмар, моя самая безнадежная мечта. Майк…мой Майк…

Я смотрела на него, не в силах пошевелиться, раздираемая на части болью и отчаянно жаждавшая, пройти рядом и просто коснуться кожей. Я уже молчу о губах. Мои губы беззвучно шевельнулись.  Только имя. Звук, который я привыкла повторять, засыпая каждую ночь, чтобы окончательно не потерять его. Звук, словно вросший в мою гортань, такой ненадежный и зыбкий, но такой родной…

- Майк – еле слышно шепчут мои губы, и невыносимое горе накрывает меня удушливой волной, пронзая насквозь. Вся несправедливость случившегося обрушилась на меня, сдавила меня так, что я начала задыхаться. По спине прокатился озноб, в горле встал комок не давая дышать. Если вы уже теряли кого-то из близких, то вы понимаете, если же нет, то вам и не представить.

Даже сбежав в другое время, чтобы хоть  на краткий миг забыть о потере, я нашла его.   

Я не знаю, существует ли предел страданий, приходящихся на долю одного человека. Говорят, нам отпущено столько, сколько мы в состоянии вынести…Может поэтому, нам так нужны сказки? Сказки — это классика, мы же все их знаем, потому, что благодаря им, можем смириться с нашим миром… Миром — в котором часто не бывает смысла.

 

 

 

 

 

 

•  

В колонках играет - Always - Bon Jovi

Если двое людей должны быть вместе, они найдут путь друг к другу.


— Что теперь с нами будет? — спрашивает он.
— Все, что захочешь, — отвечаю я.

Лорен Оливер.
This Romeo is bleeding
But you can't see his blood
It's nothing but some feelings
It's been raining since you left me
Now I'm drowning in the flood
You see I've always been a fighter
But without you I give up

Этот Ромео истекает кровью,
Но ты этого не видишь.
Просто излил свои чувства.
С тех пор, как ты ушла,
Без конца идёт дождь.
Видишь ли, я всегда был бойцом,
Но без тебя я сдаюсь
Bon Jovi -Always.



В жизни наступает момент, когда все вокруг кажется, разрушено и у жизни есть недостаток, что нет инструкции по эксплуатации. Если, к примеру, не работает мобильник, берешь его гарантию, и несешь в магазин, и тебе дают новый телефон. С жизнью так не поступишь. Если испортилась, новую не дадут, и приходиться оставаться с той, какая есть - потрепанной, грязной, плохой. Все решения приняты. Остается только бежать по дороге, у которой нет конца. Самое трудное — понять, жива ли я еще.
- Синьорина, с Вами все в порядке? – услышала я рядом чей-то незнакомый голос, и мне с трудом удалось перевести взгляд с только что захлопнувшихся дверей.
- Простите – еле слышно произнесла я, пытаясь сфокусироваться на мужчине, стоявшим передо мной, вопреки желанию снова повернуться обратно. Даже сбежав в другой мир, я снова нашла Майка. Я никогда не думала, что наша история любви необычна: таких сюжетов в мире достаточно. Но я гордилась своей верой в нас, даже если это было так больно, любить человека, которого у тебя отняли.
- Вы побледнели – он осторожно, бережно придержал меня за локоть и я, задержав взгляд на его темных глазах, серьезно спросила:
- Вы верите в призраков?
Он улыбнулся спокойной улыбкой, от чего его лицо стало еще более красивым и уверенным.
- Нет. – мужчина слегка покачал головой. – Неужели Вы в них верите?
- Теперь, кажется, верю – произнесла я, бросая взгляд на двери. Иначе как объяснить, что тот мужчина как две капли воды похож на Майка?
- Позвольте представиться граф Парис - он чуть поклонился и я посмотрела на него с куда более оживленным интересом, чем раньше. Черные, чуть вьющиеся волосы, аристократичные, но мужественные черты лица, умные, внимательные глаза, настоль темные, что казались почти черными. Добавьте к этому еще хорошие манеры, теплую улыбку вкупе с бархатистым голосом и получите мужчину мечты по имени Парис. Я уже говорила, что Джульетта была дурой?
- Альба - представилась я, стараясь улыбнуться и прекратить думать о превратностях судьбы. – Скажите, Вы знаете того мужчину, что сейчас вошел в двери?
- Разумеется, его имя Тибальт, из дома Капулетти. – ответил граф и мои губы непроизвольно шевельнулись, повторяя это имя. Тибальт.
Тибальт по замыслу Шекспира был цепным псом семьи Капулетти и влюблен в Джульетту. Свою сестру. Никогда не любила Шекспира.
- А Вы здесь по делам? – поспешила сменить тему я, пока Парис не решил что я какая-нибудь помешанная дамочка. И пока граф рассказывал о красоте Джульетты, ее добродетели и их скорой свадьбе, я лихорадочно думала, какая роль отведена мне в этой постановке. Хорошо, еще я немного завидовала их свадьбе. Ну ладно, ладно, я очень завидовала тому, что они женятся. Я была готова продать что угодно и кого угодно за возможность одеть роскошное белое платье и пойти под венец. У каждого свои слабости. Хм, а может я успею тут по быстренькому выйти замуж и вернуться домой. Это ведь не будет считаться? Если верить законам Мери Сью, то я должна нагло влезть в сюжет, влюбить в себя всех главных героев (в идеале только мужского пола) и изменить историю. Проблема заключалась в следующем: я не собиралась лишать мир одной из лучших историй трагичной любви, к тому же перспектива получить в награду Ромео меня слишком уж не вдохновляла.
Дверь снова распахнулась. Показались Меркуцио и Тибальт. Парис вежливо откланялся и ушел. А я снова повернулась к мужчинам. Рыжее бедствие исподтишка показал Тибальту неприличный жест и подошел ко мне.
- По моему беседа с дядей тебе не очень помогла. – улыбнулась я. – Может тебе еще разок сходить?
- А ты, я смотрю, охмуряешь графа Париса? – не остался в долгу Меркуцио, снова улыбаясь фирменной улыбкой бесенка.
-Оно мне надо?- спокойно пожала плечами я. Но Меркуцио не сдавался:
- Титул, внешность, состояние.
-Ни то, ни другое, ни третье. Меня это не интересует.
Его лицо озарилось, а это значило, что в голову ему пришла какая-то идея. И упаси меня Господи быть ее частью.

Меркуцио взял меня за руку и потянул за собой. Я все еще не понимала, что происходит, пока не увидела Паолу, Капитана стражи. Попытки затормозить ногами на этом мерзком мраморном полу провалилась с треском.
- Паола! – воскликнул Меркуцио, выпихивая меня вперед. – Вам с Альбой нужно пообщаться!
Точеная бровь Ласомбры взметнулась вверх и она посмотрела на меня. Ощущения тушканчика перед коброй были очень наглядны.
- Прошу прощения – выдавила я и повернувшись к ухмыляющемуся Меркуцио прошипела:
- А ну пошли отсюда!
Вытолкав его на улицу, я выдохнула и повернулась к Тореадору:
- Ты можешь не нарываться хотя бы пять минут?!
- Сама сказала, что мужчины тебе не нравятся – улыбнулся Меркуцио. У меня едва не отвисла челюсть. Это когда это я такое сказала?!
- И поэтому ты решил, что мне должны нравиться женщины?! – очень хотелось напомнить ему, что логика как морская свинка. Не морская и не свинка.
- А ходят слухи, что Паола их предпочитает – невинно заметил он.
- Спорим она просто кого-то отшила и он пустил этот слух, лелея свое самолюбие?– улыбнулась я. В конце концов, у меня тоже бывают жестокие шутки, а ночь была слишком хороша что бы продолжать злиться. Глядя на цветущие сады, утопающие в лунном свете, я все гадала, как в таком чудесном городе могла разыграться такая чудовищная трагедия?


Маска плотно прилегала к моему лицу, концы шелковых завязок, переброшенные на плечо, щекотали кожу и заставляли меня нервничать еще больше. Все-таки это была не очень хорошая идея лезть всей толпой на чужой бал. Мне всегда больше нравилось получать заблаговременно элегантный прямоугольник тисненой бумаги с приглашением в изящном конвертике. Хоть в чем-то мой Сир привила мне хороший вкус.
Но этой ночью у меня была только маска, скрывающая лицо, храбрость и еще выпитый бокал вите с примесью спиртного. Правда бонусом прилагалась еще небольшая группа таких же обнаглевших Тореадоров, которые явно очень верили, что без них праздник у Бруджа будет не тот. И вообще праздник без Тореадоров это не праздник.
Из дома Капулетти лился свет, и звучала громкая музыка. И тут волнение схлынуло, словно оцепенение которое меня держало все эти годы железной хваткой, наконец, исчезло. Я расправила плечи, наслаждаясь ощущением легкости во всем теле и улыбнулась. Впервые я была по-настоящему свободна. Затеряна где-тот во времени, без прошлого, без обязательств, без привязанностей. Только имя, которое не несло с собой ничего, кроме набора звуков. И в этот миг, мне нравилось просто быть кем-то другим, но не Альбой. И я больше не хотела думать о том, что можно было вернуться во времени и что-то изменить… Единственный момент, когда ты можешь что-то изменить, это сейчас, и это «сейчас» течёт сквозь пальцы со скоростью мысли.

Зал был полон танцующих, голосов, смеха, музыки и веселья. Вихрь бала поглощал все вокруг себя, собирая в причудливую мозаику: взгляд, жест, обрывок фразы, поцелуй, касание, блеск драгоценностей, шорох юбки, скольжение тела о тело, привкус витэ на языке. Все это сливалось воедино, что бы блеснуть падающей звездой и кануть во мрак.
Один из мужчин снова перехватил меня в танце, прижимая к себе за бедра. Губами скользнул по моей шее и я, смеясь, оттолкнула его, скользнув к новому партнеру. Краем глаза я уловила, как Меркуцио очень проворно утащил хозяйку дома, синьору Капулетти, за портьеру. Шекспиру такая вакханалия и не снилась.
Еще одно движение и меня подхватывают сильные руки, прижимая к своему телу. И мне не нужно смотреть на лицо, что бы узнать кто это. Я знаю эти руки, знаю малейшие нюансы их прикосновений: твердые и уверенные, когда он учил направлять меня пистолет, молниеносные и крепкие во время спарринга, надежные и бережные, когда он обнимал меня, сильные и страстные, когда мы занимались любовью. Помнить — наихудшее проклятие. Память остается, даже когда отбирают все остальное. Мы способны стремительно распрощаться с любой из вредных привычек — бросить курить, отказаться от спиртного, перестать заводить ненужные романы. Но есть такие вещи, не поддающиеся силе воли. Забыть или разлюбить, к примеру. Все, что рождается в сердце, навсегда в нем остается.

Тибальт танцует со мной, но его взгляд прикован к Джульетте. Снова. Всегда.
К той, которая никогда не будет ему принадлежать. Но к той, которой всегда будет принадлежать он. Любовь – это все. И это все, что мы о ней знаем.
Я смотрю на мужчину, который похож на Майка, как близнец и знаю, что это не он. Но все внутри меня хочет поверить в эту иллюзию, хотя бы на один час. Солгать не трудно. Хуже то, что мы цепляемся за эту ложь. Просим дать нам иллюзию, чтобы не смотреть правде в глаза, не чувствовать себя одинокими.

Я касаюсь пальцами его подбородка, и Тибальт удивленно смотрит на меня. Приподнимаюсь и целую его. Нет, не так. Я целую губы Майка, страстно, голодно, чувствуя как мне этого не хватало. Как я скучала по нему.
Он уверенно берет меня за руку и ведет по освещенным коридорам. Через несколько минут мы оказываемся на просторном безлюдном балконе. Мужчина прижимает меня к стене и я чувствую сквозь тонкую ткань платья холод камня. Его руки задирают подол платья, он жадно приникает ко мне телом. Я знаю, что он желает другую, что он представляет ее. Мы дышим иллюзиями. Абсолютно все. Они питают нас ночами. Они придают нам сил. Они спасают нас от одиночества. Иногда нам кажется, что иллюзии крадут время нашей жизни. Но чем бы была наша жизнь без них?
Я закрываю глаза и чувствую Майка. Его руки, держащие меня, его губы скользящие по коже, его мягкие волосы под моими пальцами. Он здесь. Он со мной. Я приникаю к нему сильнее, стараясь удержать призрака, и продлеваю эту агонию.
Когда все заканчивается, Тибальт снимает с меня маску и всматривается в мое лицо.Не знаю, что он пытался разглядеть в летней ночи, что хотел увидеть. Я даже не пытаюсь снять его маску. Мы те, кем мы притворяемся и все мы по разным причинам носим маски. Некоторые маски мы надеваем, потому что это то кем мы действительно хотим быть. Некоторые мы носим, потому что не можем принять скрываемого под ними или потому что кому-то нужно видеть нас такими. И некоторые маски мы носим для того, чтобы остаться в тени, но в ношении масок есть один недостаток, они в любой момент могут быть сорваны.


Проскальзывая обратно в зал, я иду по длинной галерее. Послышались шаги, и я инстинктивно ныряю за ближайшую колонну. И увидела их. Ромео и Джульетта.
Он нежно склонился к ней и поцеловал. Я восхищенно задержала дыхание. По прежнему ненавижу «Ромео и Джульетту», но когда на твоих глазах твориться история, сложно оставаться равнодушным.
Вернувшись в зал, я перехватила бокал с витэ и осушила его залпом. Сейчас мне хотелось забраться с головой под одеяло и просто побыть одной. Но вечер был в самом разгаре, а вернее подходил к самому интересному. Нам всем нравится думать, что мы управляем собственной жизнью. Но правда в том, что управление своей судьбой — всего лишь иллюзия.

Появившийся из ниоткуда Тибальт, схватил Ромео и сдернул с него маску. Всего лишь мгновение. Мгновение, чтобы гости впали в замешательство. Мгновение, чтобы Тибальт размахнулся и ударил Ромео.
Красавец Тореадор получил хороший удар по лицу.
- Мне кажется вечер подошел к концу. – сказал, появившийся рядом Бенволио.- Мы и так злоупотребили гостеприимством.
- Серьезно? – саркастически уточнила я, наблюдая, как Ромео изящной ласточкой улетает в угол.
Меркуцио, всегда горой стоявший за Ромео, подскочил со спины и отвесил Брудже хороший пинок под зад. Тибальт издал звериный рык.
- Да ты прав. Пора домой. – быстро согласилась я с Бенволио. – Ходу,ходу, ходу! Меркуцио нагнал нас в толпе и схватил меня за руку:
- Бежим, красотка! – он хохотал и ловко пробирался сквозь толпу. А я пока не могла понять, что такого смешного в разъяренном Брудже. Обычно это машина для убийств, а над ними как-то не принято смеяться. Но было ли дело в адреналине, пока мы бежали из дома Капулетти, или в абсурдности самой ситуации, но я поймала себя на том, что сама не перестаю улыбаться.

Мы вернулись в дом, где нас уже ждала наша собственная вечеринка. Правильно, испортил праздник другому – можно и отдохнуть. Уже звучала музыка и разливали витэ. Хм, каждая ночь, как праздник. К такой роскоши можно и привыкнуть.
- А где полуголые танцовщицы? – воодушевленно поинтересовалась я.
- Отличная идея- Меркуцио поставил стул передо мной и уселся на него. – Начинай.
Я фыркнула и покачала головой:
- Даю только частные представления
- Так и быть, уговорила – он заулыбался еще шире, ожидая шоу.
Потрясающая самоуверенность и наглость. Хотя некоторые называют это непосредственностью.
- Забудь об этом – пропела я, беря бокал. Меркуцио снова посмотрел на меня проницательным взглядом и чуть прищурился:
- Приметила кого-то другого?
- Я тебя умоляю – рассмеялась я. Похоже он все еще не может избавиться от фантазии на тему моей страсти к Ромео.- Им все равно ничего не светит.
-Похоже ты все таки станцуешь для меня – задумчиво улыбнулся Меркуцио.
- С какой радости? – фыркнула я, пытаясь прикинуть чем бы его треснуть. Хотя у меня есть бокал…
- С той, что я не буду расстраивать этих бедняг твоим отказом.- как ни в чем не бывало заметил он, рассматривая свои ногти.
- Это шантаж!
- Это сделка! – возразил он.
Никогда не любила рыжих Тореадоров.

Что нужно женщине для счастья, как ни бокал хорошего вина и общество красивого мужчины? А для полного счастья мне предоставили бокал витэ и двух Тореадоров. Высокий, смуглый и накаченный Августо очень навязчиво пытался произвести на меня впечатление своими мускулами, а робкий, прекрасный Алехандро смотрел на меня с молчаливым обожанием. Проходящий мимо Меркуцио наклонился к моему уху и шепнул:
- Не теряй времени, он романтик.
- Иди куда шел – шикнула я и вернулась к моим обожателям.

Еще парочка бокалов, несколько танцев и я была уже «в стельку». Меркуцио, как довольная акула, кружил рядом. Я все таки не выдержала и спросила, как его жена относиться к тому, что он волочится за каждой юбкой. На что он совершенно обезоруживающе мне ответил:
- А в чем проблема?
- Что значит в чем проблема? – нахмурилась я. – Знаешь, я по другому отношусь к браку. Хотя чуть не вышла замуж. Однажды.
- Бедняга умер? – ухмыльнулся Меркуцио.
- Убери эту ухмылку.- улыбнулась я, понимая что надо трезветь. Срочно. – Я его бросила.
- Момент! – хохотнул Меркуцио и вскочил на стол. Остатки трезвого сознания стали трезвонить, что это не к добру.
- Господа! – возвестил Меркуцио, привлекая внимания. – Только взгляните на эту бессердечную красотку!
«Бессердечная красотка» была готова провалиться сквозь землю, когда на нее все дружно уставились. А Меркуцио продолжал мою «презентацию».
- Она бросила своего жениха, станцевав на сердце бедняги пламенный танец. У кого хватит смелости укротить эту…тигрицу?- последнее слово он произнес таким соблазнительным тоном, что желающие стали расти в геометрической прогрессии, а я лихорадочно думала как мне сбежать отсюда. Но потом подумала, а что здесь такого плохого? Если за долгое время мне наконец весело и не нужно ни о чем думать. Я улыбнулась Меркуцио и протянула ему ладонь, приглашая танцевать. В конце концов, можно выгнать девушку с вечеринки, но не вечеринку из девушки.

Дверь так размашисто распахнулась, что грозилась снести собой стену. Я подскочила, прикрываясь простынями. Здесь принципиально не принято стучать?
Меркуцио был похож на кошку, которая поймала большую, упитанную канарейку. Мне даже стало любопытно, что заставило его лучиться от удовольствия. Но кстати…
- Тебя стучаться не учили? – очень вежливо поинтересовалась я. Воплощение хороших манер – сохранять вежливое спокойствие, когда тебя застали голой в постели. Не думаю, что моя бабушка подразумевала именно это, имея в виду «неловкие ситуации», но ее уроки мне пригодились.
- Одевайся и поторопись, пришла кормилица Капулетти – улыбнулся он и помчался вниз. Я снова уткнулась в подушку. Если он считает, что я подорвусь с постели ради какой-то кормилицы…Кормилица! Я подскочила с постели лихорадочно пытаясь одеть рубашку и платье. Черт побери, пока я успею разобраться во всех этих складках и завязках, Ромео и Джульетта уже успеют самоубиться. С трудом продравшись сквозь лабиринты одежды, я выбежала из комнаты и спустилась во двор, где уже разгоралось происшествие.
Меркуцио как заводной чертик скакал вокруг кормилицы и старался задрать той юбку. Я попыталась пробраться сквозь толпу, чтобы прекратить это безобразие, но слишком поздно. Меркуцио оказался позади кормилицы Джульетты и схватил ее за внушительный бюст. Женщина взвизгнула и замахала руками, стараясь огреть охальника, но рыжий изловчился и поднырнув под ее руки схватился за подол и задрал юбку.
Кто-то оттолкнул Меркуцио, но увидеть спасителя так и не удалось. Обзор мне заслонила чья-то широкая спина, а без привычных каблуков, я могла только дышать ему в лопатки. Блин, понавырастали тут!
- Меркуцио! – раздался возглас Ромео. Ах ты черт!
- Эй! – я побарабанила ногтем по спине мужчины, который загораживал обзор. Он обернулся и это оказался Августо, вчерашний Тореадор-качок.
- Мне ничего не видно – «намекнула» я и он, улыбнувшись, схватил меня за талию. На секунду я зависла в воздухе, а потом оказалась сидящей на его плече. Да, обзор оказался превосходным. Всегда в театре предпочитала ложи, а не партер. Закинув ногу на ногу, я поудобнее устроилась на своем «балконе».
Ромео уже успел оттеснить своего лучшего друга от кормилицы. Она сурово посмотрела на рыжего и снова повернулась к Ромео.
- Я принесла Вам послание от своей госпожи, Джульетты.
Повисла тишина. И после этой театральной паузы, как повелось, Ромео снова получил по лицу. Лицо Меркуцио исказилось от недоверия, злости и разочарования. Говорят, что стоит бояться не своих врагов, а – друзей. Потому что удары в спину чаще всего наносят те, кого защищаешь грудью.
Ромео поднялся с земли, вытер разбитую губу, которая уже успела опухнуть. Что придало ему небольшое сходство с Анджелиной Джоли.
- Как ты мог?! – прорычал Меркуцио. – Связаться с этими ублюдками?!
Лицо Ромео исказил ледяной гнев, он взял кормилицу под руку и увел из паттио. Меркуцио выругался и пошел в дом. Я спрыгнула с плеча Августо и побежала за рыжим.

Меркуцио был у подножия лестницы и с размаху впечатал кулак в колонну. Я вздохнула, набираясь смелости и сделала шаг вперед. Тореадор мне нравился и было жаль, что из-за страсти одного испортилась дружба. Окружающим легко сказать: «Не принимай близко к сердцу». Откуда им знать, какова глубина твоего сердца? И где для него — близко?

- Как ты?
Меркуцио повернулся ко мне, зеленые глаза сверкали как у разъяренного кота.
- Хочешь, подеремся? – с надеждой предложила я. – Тебе станет легче.
Он покачал головой.
- Не надо – отрезал он. Потом чуть сбавил тон:- Спасибо, Альба, но не надо. У меня есть идея по лучше. Увидимся позже.
- Конечно – я постаралась улыбнуться.
Он поцеловал меня в щеку и ушел, а я смотрела на закрывшиеся двери и знала, что вижу его живым в последний раз. А мы так многое забываем.
Имена. Обещания, которые не хочется выполнять. Друзей. О времени. Обиды. Дни рожденья. Извиниться. А еще мы забываем слова. Забываем, что так их и не сказали.

Я сидела возле окна, гадая в какой момент это случиться. Играя в школьной постановке Джульетту, я не прониклась особым трагизмом смертей героев. А теперь не нахожу себе места. В жизни, увы, все совершается без репетиций.
- Альба!- дверь распахнулась так внезапно и громко, что на мгновение я едва не схватилась за сердце, опасаясь, что оно выскочит из груди. Похоже, местные Тореадоры категорически игнорируют даже сам факт существования стука в дверь.
Я уже хотела сказать что-нибудь язвительное на этот счет, но увидела выражение лица собеседника. Алехандро был взволнован, в лазоревых глазах плескался страх. И я уже без слов знала, что кульминация близка.
- Где они? – пожалуй слишком резко спросила я, спрыгивая с подоконника и подходя к нему.
- На площади. Меркуцио нашел Тибальта и…
Дослушивать я не стала. У меня оставалось несколько минут, чтобы все исправить. Плевать я хотела на историческую ценность и верность канонам. Обойдутся как-нибудь без Ромео и Джульетты, пусть порыдают над Тристаном и Изольдой. Тоже вполне себе драматическая парочка.
Я бежала со всех ног, надеясь, что я успею. Мимо мелькали смазанные очертания домов, улиц, садов, превращаясь в какое-то цельное полотно школы импрессионизма. Улицы, погруженные в тени, сменились площадью, залитой лунным светом. А потом время растянулось, как плавленая резина. Ты понимаешь, что на самом деле, все происходит за долю секунды, но продолжаешь смотреть на замедленную съемку, не в силах пошевелиться, не в силах остановить и чувствуя, как все больше увязаешь.
Лязг стали, вскрик и короткий, серебряный росчерк. Я уже чувствовала запах крови, разливающийся в воздухе, но не могла, отказывалась верить, что шпага пронзила сердце Меркуцио. Лицо Тибальта исказилось мрачной радостью, удовлетворением от смерти врага. На синем шелке рубашки стало расползаться влажное, черное пятно, как будто кто-то в шутку выплеснул на него чернила. Бруджа вытащил шпагу, обагренную кровью, и тело Меркуцио упало на мостовую, как марионетка с обрезанными веревочками. А потом раздался крик Морчибы, жены Меркуцио и разрушил вязкую пелену времени.
Оцепенение спало, и мир завертелся с нарастающей скоростью, как раскрученная карусель. Рыдания заглушил громкий звериный рык. Сородичам приходится уживаться с Зверем внутри, но когда ты несешь потерю, все внутри требует пролить кровь ради утоления мести. Рано или поздно Безумие настигает всех нас.
Охваченный яростью, Ромео одним прыжком оказался возле Тибальта и отрубил ему голову. Я закричала. Имя ненароком сорвалось с губ, слившись с общим гомоном толпы. Я знала, что это был не он. Но не могла не чувствовать ужаса, глядя на свой оживший кошмар.
-Альба! – рядом оказался Непоседа и схватил меня за руку, уводя от толпы. – Нам пора уходить!
На площадь стекалась стража и уже виднелись клубящиеся тени, вокруг Паолы. Леди Монтекки прижала к себе тело Меркуцио и беззвучно плакала. А я обернулась, чтобы в последний раз столкнуться с своим кошмаром. Концы золотистых волос окрасились в густой вишневый цвет, распахнутые голубые глаза смотрели в пустоту. Когда жизнь обрывается, она как вспышка кинокадра, но лента обращается в пепел и экран гаснет.
А потом все заволокло темнотой и я снова падала куда-то вниз. Я пережила потерю, но я возвращалась домой. Просто продолжать идти. Что нам еще остается? И Шекспир сказал: «Всё хорошо, что хорошо кончается.» Но, иногда, всё просто кончается…

Я открыла глаза и снова закрыла, пытаясь не морщиться от трезвона в голове. Мой нежный, женский организм протестовал против перемещений во времени. Это даже звучит дико.
- Альба – мягко позвал Непоседа и коснулся моей руки. Открыв глаза, я обнаружила две вещи: первая – мир перестал, наконец, вращаться и вторая – это не Сан-Диего. Вот же…
Непоседа с интересом разглядывал сияющий огнями фасад здания, а я пыталась понять где я.
- Ты никогда раньше не была в Чикаго? – поинтересовался Непоседа, засунув руки в карманы потрепанных джинсов.
- В Чикаго? – хрипло сказала я. – Что мы, черт возьми, делаем в Чикаго?!
- Это у тебя надо спросить – беспечно улыбнулся Непоседа, и мне пришлось сделать глубокий вдох, что бы успокоиться.
- В каком смысле? – тихо спросила я, стараясь не заорать.
- Мы путешествуем по маякам – пожал плечами парнишка.- Маяки – это что-то значимое для тебя, то за что можно зацепиться.
Верона… В Вероне был Тибальт, так похожий на Майка. Но что могло меня привести в Чикаго?
- Я не знаю, что мы делаем в Чикаго – наконец призналась я, бросив гадать.
- Хорошо, для начала нужно достать тебе подходящую одежду – он оглянулся, ища взглядом витрину магазина женской одежды.
- Ты собираешься ее украсть?!
- А у нас есть другой вариант?! – резонно заметил он. Ну да, наличных у меня не было и не думаю, что получиться расплатиться кредиткой. Вариант ходить в платье времен Ромео и Джульетты даже не рассматривался. Было похоже, что я удрала с Шекспировской постановки. Ну или из психушки. Тут уж как посмотреть.
- Хорошо – скрепя сердце, согласилась я и осталась ждать Непоседу. Он вернулся минут через двадцать с охапкой одежды, которую довольно улыбаясь, вручил мне. Непоседа деликатно отвернулся, заодно карауля, чтобы никто не вошел в проулок. Раздевшись, я с сожалением бросила платье в мусорный бак и одела новое. Красивое, черное и чертовски узкое, по моде 20-х. Думаю именно в этот промежуток мы и попали. Мне нужно было найти свой маяк и вернуться домой.
Мы вышли на улицу, освещенную фонарями, с вереницей прохожих. Это было не так захватывающе, как средневековая Италия, но тоже запоминающееся. И теперь мне нужно найти что-то, что привело меня сюда. Камю сказал, что жизнь — это череда выборов. Делайте выбор с умом, и судьба улыбнется вам. Но если выбор неудачный, никогда не знаешь, какую цену придется заплатить.
Мы шли по одной из центральных улиц, пока краем глаза я не увидела то, что заставило меня замедлить шаг. Говорят, секреты нужно уносить в могилу, но в моем мире, секреты — единственное, что нельзя похоронить.
За окном, в баре с теплым, янтарным светом, откуда лился джаз, сидел Ричард в темно-сером костюме, фетровая шляпа небрежно лежала на столе, рядом с стаканом виски.Даже, когда мы думаем, что знаем всё о тех, кого любим, у них всегда найдётся скелет в шкафу.

Я замерла, как вкопанная, ничего не смогла с собой поделать и прежде, чем успела оценить ситуацию, уже толкнула дверь в бар.
Он поднял на меня свои лучисто-карие глаза, и у меня в мгновение защемило сердце. Но его взгляд по прежнему был заинтересованно-вежливым и только.
- Прошу прощения, я Вас спутала со своим другом Ричардом. Вы на удивление похожи. – произнесла я, чуть улыбаясь. Возможно, я все-таки нашла свой маяк.
- Возможно и так – ответил он, и я с радостью услышала знакомый голос. – Может Вы добавите еще пару деталей?
- Его зовут Ричард. Ричард Кенсингтон. – ответила я в замешательстве и мужчина кивнул на свободный стул. – Присаживайтесь.
Я опустилась на стул, продолжая смотреть на мужчину.
- Вы так и не сказали, как Вас зовут – напомнила я и он усмехнулся:
- Впрочем, как и Вы.
- Альба – машинально отозвалась я и он чуть кивнул.
- Дрейк. И так, откуда Вы знали моего предка? – он сплел пальцы в замок и пристально посмотрел на меня.
- Не так давно – неопределенно ответила я, чувствуя подвох.
- Странно – протянул мужчина. – Он давно умер. А теперь обойдемся без шуток. Где твоя стая?
- Какая стая? – растерянно спросила я, пытаясь понять о чем он.
- Стая Анархов – отчетливо произнес он, как если бы я была клинической идиоткой.
- Я Камарилец! – в искреннем негодовании воскликнула я и он вдруг тихо засмеялся.
- Дорогая, это просто замечательно. Камарилец в шабашитском городе.
ТВОЮ МАТЬ!!!
- Я…
- Откуда ты знаешь обо мне?! – его взгляд обжег так, если бы меня окунули в ледяную воду. Сотни маленьких игл впились в кожу. Он…он хочет сказать, что он и есть…Этого не может быть! – Кто тебя послал?!
- Этого не может быть…Ты не можешь быть мои Ричардом. – растерянно прошептала я. – Он неонат и его сир Дон Алехандро.
Его рука железной хваткой сжала мое запястье. Глаза полные холода и злости.
- Откуда ты знаешь про моего Сира?! Отвечай! – прошипел он. Я сидела ошарашенная и морщась от боли в запястье. Это был Ричард. Мой Ричард. Есть в мире вещи пострашнее насилия и смерти. Нет ничего хуже, чем невозможность доверять, тем кого любишь.
И я заговорила. Я рассказала нашу историю, теперь зная, что каждый жест, каждое слово, взгляд и прикосновение было ложью.
И ведь никто не заметит, в таком огромном мире, как рухнул маленький город внутри тебя.
- И ты рассчитываешь, что я в это поверю? – иронично вскинул бровь мужчина.
«Я же тебе верила!» - едва не сорвалось у меня с языка.
- Если ты позволишь, я кое-что достану из сумки – сказала я, потянувшись к ремешку, накинутому на спинку стула. Он снова пристально посмотрел на меня.
- Если это оружие, то лучше даже и не пытайся.- предупредил Ричард «Дрейк».
- И не думала – пожала плечами я, доставая телефон и открывая папку с фотографиями. Нашими фотографиями. Я протянула айфон Ричарду.
- Просто…просто листай пальцем по экрану – устало объяснила я. Наконец на его лице появилось замешательство. Он продолжал листать, а я пыталась собрать осколки внутри себя.
Наконец Ричард положил телефон на столик и произнес:
- Проверим кое-что еще
Он перегнулся через столик и поцеловал меня. И как бы не было больно, как бы глубоко не впилось разочарование, все мое существо потянулось в этот момент к нему. С каждым решением мы меняем своё будущее. Но иногда мы готовы за минуты счастья платить месяцами боли.
- У меня определенно хороший вкус – улыбнулся он, а потом его выражение лица мигом изменилось. К нашему столику подскочил Непоседа, а внутрь бара ввалилась троица.

- Эй, Драго! – окликнул один из них Ричарда. Он быстро посмотрел на меня.
- Немедленно уходи. – на мгновение в его взгляде промелькнула тревога. Как если бы он знал меня, и не хотел что бы со мной что-то случилось – Будем надеяться, что однажды мы действительно встретимся. А теперь бегите. В конце коридора задняя дверь.
Он выпустил мою руку, и я ощутила, как его тепло ускользает, уступая место пустоте.
- Альба, нужно уходить – Непоседа потянул меня в коридор и мы бросились бежать. Распахнув дверь на улицу, я ощутила холодный порыв ветра и падение. В этот раз не было тревоги, только пустота, размером с целую Вселенную. Говорят, что у всех дорог есть конец, но иногда конец похож на начало, даже если ты прошел очень длинный путь.


Непоседа исчез почти мгновенно, взяв с меня обещание никому не рассказывать о том, что случилось. И я пообещала, даже не представляя, как буду объяснять это сиру.
Присев на поребрик, я достала телефон и набрала Ричарда. Судя по придорожному мотелю, я где-то на въезде в город. И судя по наползающим тучам и отсутствию наличных – мне нужна была помощь.
Прошло всего пара гудков и трубку сняли.
- Привет, Ричард. Я…
- Где ты была?! – от такого приветствия я испуганно примолкла, а он продолжил. – Мы восемь дней тебя ищем! Анджела в панике!
- Не кричи на меня! – наконец сказала я, сумев вклиниться в поток обвинений.
- Где ты? – чуть хрипло спросил он.
Я сообщила название мотеля и Ричард обещал приехать как можно скорее. Судя по всему ему не терпелось хорошенько надавать мне по шее за самовольные каникулы. Пока он был в пути, у меня было время, чтобы понять, что ему сказать. И если бы я могла, если бы я только действительно могла.

Я сидела на скамеечке под навесом, глядя на стену летнего дождя и подъехавшую машину. Ричард выскочил из нее и стремительно пошел ко мне. А я смотрела на него. Все те же аристократические, но мужественные черты лица. Знакомый изгиб его губ, лучистые глаза цвета гречишного меда, в которых сейчас плескались тревога и радость. Это был Ричард, мужчина с которым мы совсем недавно гуляли по Сан-Диего, смеялись, говорили, занимались любовью, жадно приникая друг к другу и так отчаянно стараясь прогнать тень разлуки. Все тот же Ричард, мужчина, который мне лгал с самого начала.
И сейчас я смотрела на него, безупречно одетого, чувствуя запах его Армани и понимала, что передо мной совершенно чужой, незнакомый мужчина. Мы обычно ослеплены теми, кто нам дорог больше всего.

Его руки крепко обняли меня, прижимая к себе, как если бы друг без друга мы не целыми. И от этого было куда паршивее.
- Где ты была? – он бережно взял мое лицо в ладони. Кожа еще была влажной от дождя. – Куда ты пропала?
На его лице было столько эмоций. Ричард беспокоился за меня, боялся потерять, был рад, что я нашлась и в его глазах снова вспыхивала беспощадная нежность.
- У меня тоже есть вопросы – глухо произнесла я, убирая его руки и отстраняясь. – Например, имя Дрейк тебе ни о чем не говорит?
По его лицу пробежала тень. Я обещала себе что буду холодной и сдержанной, и уж точно не буду реветь. Мой гениальный план стал пошатываться как Колосс на глиняных ногах.
- Это было давно – неохотно отозвался он.
- Да уж, действительно давно! В Чикаго! Я видела тебя, и это был ты!- я ткнула в него пальцем, чувствуя, как начинаю дрожать. – Твои жесты, твоя улыбка, ты целовал меня так же…
Мой голос упал и захотелось разреветься.
- А теперь скажи мне, что тот, кого я видела не ты. Потому что мой Ричард неонат, ему не больше 2 лет, и он не мог находиться в Чикаго, и он не мог лгать мне!
- Альба… - он попытался снова обнять меня, но я сделала шаг назад.
- Скажи это – я чувствовала как все внутри меня звенит от негодования и злости. Лучше уж злиться, чем рыдать. Иногда злость, это все за что мы можем держаться. - Скажи!Даже если это ранит меня, будь честен со мной на секунду и скажи мне правду.
- Да. – произнес он, чуть прикрыв глаза, потом его взгляд снова стал твердым. – Все очень сложно…
- Нет, Ричард, все очень просто! Любые отношения просты! Защищай меня! Борись за меня! Целуй меня! - мой голос перестал дрожать. Я была в отчаянье.- Люби меня! Смейся со мной! Но не заставляй меня падать, если не собираешься ловить…
- Альба – он подошел и сжал меня в объятиях. – Это все еще я. Это все еще мы…
Как мне хотелось ему верить.
- Тогда расскажи мне. Расскажи мне правду, если это действительно все еще «мы».

Когда он закончил рассказывать и его голос смолк, я просто взяла его за руку и переплела с ним пальцы. И подумала о том, что может быть не кровные узы делают нас семьей, возможно это близкие, которые знают наши секреты и все равно любят нас, благодаря чему мы наконец-то можем быть собой.
- Я умею хранить тайны и никогда тебя не выдам – ответила я и он поднес мои пальцы к своим губам, целуя. Мы сидели на скамейке, возле мотеля и смотрели как идет дождь. Повисла тишина.
- Теперь ты относишься ко мне иначе? – он старался это скрыть, но в его голосе послышалась грусть.
- Я бы рада была сказать, что нет…но у меня в голове не укладывается что ты старше меня на сотню лет. Тебе наверное скучно со мной?
И тут он как-то совсем уж не подходяще и не романтично захохотал.
- Извини?
- Не хочу тебя обидеть – сдавлено, сквозь всхлипы произнес Ричард,- но с тобой никогда не бывает скучно. Ты постоянно попадаешь в какую-нибудь историю.- наконец он прекратил смеяться, снова становясь серьезным и нежно поцеловал меня. – Мне никогда не было и не будет скучно с тобой. Ты удивительная девушка.
Я было улыбнулась, но тут вспомнила еще один нюанс…
- Кстати, про девушек – нехорошо протянула я. – Не ты ли мне говорил что я у тебя первая?
Ричард смущенно кашлянул:
- Я надеялся, что ты не вспомнишь об этом...Но ты никогда ничего не забываешь! Это одно из твоих лучших и… худших качеств.
Я не могла не улыбнуться:
- На такие вещи у меня хорошая память - усмехнулась я. - Итак?
Ричард вздохнул:
-Да у меня были женщины до тебя
- Кенсингтон, я тебя прибью! Я была в ужасе от мысли, что лишила тебя невинности и мне придется жить с этим!
- Ну в каком-то смысле ты это сделала -улыбнулся он.
- Неужели? - с сомнением спросила я, стараясь вспомнить все наши сексуальные эксперименты.
- Ни к одной из этих женщин я не чувствовал того, что к тебе.
Нормальная девушка просияла бы и бросилась целовать обожателя. Но мы уже знаеем, что нормальность не наш случай.
- Да ладно! За сто лет то? - ляпнула я, но Ричард уже привык к обилию комплексов и парнойе с моей строны и просто кивнул, гладя меня по щеке:
- Ты первая
- Поэтому тебе так сложно делить меня с Майком?!
Ой дура...Заткнись и целуй его!
- Да - ответил Ричард после некотрого молчания. - Я хочу, что бы ты была моей.
- Я и так твоя
Он покачал головой:
- Половина твоего сердца всегда будет принадлежать ему.
Мы снова замолчали. Где-то в номере крутили музыкальный канал и сейчас там звучали Maroon 5 "She will be loved". Я стала тихонько подпевать. Ричард улыбнулся.
- Что? - спросила я, вытягивая ладони и подставляя их дождю.
- Мне нравится когда ты поешь - улыбнулся он и если честно, то я думаю что он соврал.
- А мне нравится слушать старые песни, которые я любила - ответила я, мырлыкая мотив и наслаждаясь ощущением холодных капель на коже.
Летом дождь пахнет надеждой. В нем нет той необратимости потерь, как в другое время. За летним дождем не хочется наблюдать со стороны, погрузившись в атомосферу домашнего уюта. Под ним хочется жить, любить, надеяться. Считать капли, сбиваясь со счета, ловить губами, запоминая вкус.

Ричард обнял меня, прижимая к себе и, чувствуя биение его сердца, тепло кожи, я поняла одну важную вещь. Одну простую истину, которая так часто ускользала от меня.
Спрятаться от себя невозможно. Бежать куда-либо бессмысленно. Все равно боль вернёт обратно. Вернет туда, где начинаются следы безнадежности. Ни одна боль не способна отвернуть человека от жизни. К любой запертой двери найдутся ключи, которыми ее можно отпереть… Время примиряет с собой. Встает перед тобой зеркалом, заживляя в отражении шрамы сердца. Смотришь на себя и, сквозь паутину отчаяния, понимаешь, что хочешь идти дальше. Жить, верить, снова ждать. Улыбаться теплому летнему дождю, чувствовать щекотку теплого ветра, целовать мерцающие под луной губы. И слушать песни, которые заставляют тебя хотеть действовать, жить и любить.
- Ну и что мы будем делать теперь? - спросил Ричард, целуя меня в висок.
Хороший вопрос. Меня ждет объяснение перед сиром. Мне пора разобраться со своими желаниями. Пора подумать о Майке. И пора сделать выбор. Но пока, в теплую ночь, сидя у мотеля где-то далеко от несмолкающего города и слушая музыку сивавшуюся с летним дождем, я ответила честно и от всего сердца:
-Давайте просто возьмём и станем счастливыми.
Он улыбнулся и ответил долгим нежным поцелуем. А разве этого мало для сказки?

В колонках играет - Monica Mancini – Senza Fine

 

Жизнь может измениться на рубеже страницы..

 

© Третья персона

 

 

Скинув сандалии, я встала на сиденье, настраивая свой Nikon . Каждый раз беру ее в руки и чувствую себя, по меньшей мере, крутым фрилансером в мире фото. А если уж быть совсем честной, то я уже вижу, как NewYorkerпубликует мои снимки на главном развороте, а потом на какой-нибудь церемонии мне вручают изящную хрустальную статуэтку «За вклад в искусство» ну или что-то в этом духе. Мерцают вспышки фотокамер, и я с радостью позирую на красной ковровой дорожке, в умопомрачительном вечернем платье от Эли Сааба. Джонни Депп обнимает меня за талию и что-то шепчет на ушко. Я блаженно улыбаюсь…

- Ты так радуешься тому, что скоро окажешься в воде? – ироничный голос Реми спустил меня с небес на землю, и радужная мечта о моменте славы и Джонни Деппе  лопнула, как радужный мыльный пузырь.

- А ты так ждешь этого? – парировала я и, развернувшись,  направила объектив на Рэми, сделав несколько кадров. - Улыбнись - попросила я. - Выглядишь, как капитан идущего ко дну "Титаника"!

Я повторила его серьезно-торжественное выражение лица, слегка его утрировав.  Правда, у меня получилось нечто среднее между "Кто здесь?" и "Мозгиии!".

Рэми наконец улыбнулся, небрежно держа руки в карманах белых брюк. Насыщенно синий цвет его поло от Лакост подчеркивало черные волосы и смуглую кожу. Сейчас он скорее походил на мужчину, просто пустившегося в кругосветку на своей яхте, навстречу романтике и приключениям, чем на успешного бизнесмена и миллионера, который занимается захватом власти над миром.

- Альба, я не могу улыбаться, глядя как еще немного, и ты упадешь за борт. Лучше слезай и тебя ждет сюрприз. – кто кто, а Альвагро умел вложить в свой голос заманчивый соблазн. Рэми протянул мне руку, и я задумчиво прищурилась:

- Играешь на моем любопытстве и пытаешься подкупить?

- Всегда нужно знать слабые стороны противника - улыбнулся он, окидывая меня взглядом. Я знала, что сегодня выгляжу хорошо: бирюзовый топ, на узких бретелях и короткие белые шорты Гесс, облегающие бедра. Всегда считала, что ноги это моя лучшая часть и судя по тому как теплая ладонь Рэми поглаживала мое бедро -  я была права.

Один мой знакомый, который настойчиво пытался пробиться в мои потенциальные бойфренды однажды сказал : "Мужчинам не интересен ваш глубокий, духовный мир. Лучше качайте задницу!" Не сложно догадаться, что после этого изречения он получил отставку. Хотя в чем-то он прав, накаченная задница еще никому не мешала.

- С каких это пор я противник? - возмутилась я и Рэми рассмеялся:

- С тех пор, как при сделке ты выбила лишние 1,5 процента.

- Что значит лишние? - моментально насторожилась я. С чего бы это они лишние? Я за бесплатно не нанималась работать! К тому же у женщины должен быть стратегический запас. Хотя бы на новые туфли. Рэми покачал головой и вздохнул:

- Ну все, иди сюда. - он обхватил меня руками за бедра и спустил вниз, прижимая к себе. Я улыбнулась. Все-таки чертовски приятно ощущать себя хрупкой женщиной. Альвагро нагнулся и поцеловал меня. Всегда подмывало его спросить, много ли у него было женщин. Потому что целовался он невероятно, неправдоподобно хорошо. Мог бы в свободное время вести тренинги по этому виду искусства.

 Три секунды и я почувствовала, что таю как масло на горячем тосте. Нужно было немедленно подумать о чем-нибудь гадком, чтобы собраться и не быть тряпкой.  

- Итак,  где мой сюрприз? - поинтересовалась я, аккуратно придерживая камеру и другой, обнимая Рэми за шею. Он вскинул бровь и улыбнулся:

- Я обещал сюрприз, если ты слезешь, а мне пришлось тебя снимать. – Альвагро заправляет выбившуюся прядь моих волос за ухо, пока я начинаю возмущаться:

- Эй! Это не честно! - возмутилась я. - Эти детали мы не обговаривали!

- А ты всегда читаешь, что написано мелким шрифтом на обороте?

-Всегда – кивнула я,- Тем более когда имею дело с тобой. Именно поэтому мой клуб все еще мой.

Он улыбнулся чуть властной улыбкой, проводя рукой по моей щеке и колени стали предательски  подкашиваться. Альба Элена Сальваторе ты недостойная дочь своего рода. Стоит этому типу ( читай молодому красавцу миллионеру, брюнету со сногсшибательной улыбкой и потрясающим, глубоким голосом) посмотреть на тебя и ты готова свернуться на его коленях и мурчать от удовольствия, когда Хозяин гладит тебя по шерстке.

Вопросы на повестке дня для моего психотерапевта: потенциальная нимфомания и стремление подчиняться, как неосознанное желание. Да, нам определенно будет, о чем поговорить.

Тем временем на палубе официант сервировал столик на двоих, расставляя тонкие, почти прозрачные фарфоровые тарелки. Я как-то едва не купила похожие, забыв про баснословно дорогую цену, но меня во время остановил голос разума. У меня не так часто бывают гости, а положить на тарелку бладпак и торжественно повязав салфетку, сесть перед ним за стол…это навевает грустные мысли о психическом расстройстве. И это я точно не хотела обсуждать с врачом. Продолжаем игнорировать, то что я больше не человек. Мой любимый метод борьбы с проблемами.

 «Как всегда. – гнусно хмыкнул внутренний голос. – Воспоминания не монстры, чтобы прятаться от них под одеялом и надеяться, что это тебя спасет.»

«Заткнись»- устало подумала я.

«Брось, Сальваторе. Если ты смогла забыть, что случилось с тобой в прошлом, то сможешь забыть и про то, что ты на самом деле мертва уже как года три».

Есть вещи, которые ты не помнишь, а есть те, которые лучше не вспоминать.  Захлопнуть дверь, закрыть на ключ, убрать в ящик. Это можно представить как угодно в своем воображении. Для меня это большое озеро, с стрекочущими цикадами и прохладным туманом, который скользит по берегу. То что я хочу забыть, я приношу сюда и опускаю в холодную воду, иногда привязывая к воспоминанию груз покрепче, что бы оно точно оставалось в темноте как можно дольше, если повезет навсегда. Но иногда, то что хранится на дне, подступает к самой поверхности воды, размытым контуром и призывает вглядеться.

Невольно я смотрю на ровную поверхность, почти ощущая запах сырости и минералов. Сквозь толщу воды, я вижу комнату. И прежде чем отвести взгляд, я чувствую, как погружаюсь в мое озеро и тону в воспоминании.
Повсюду осколки стекла, которые блестят в свете солнца, как разбросанные леденцы. Каждый вдох вспарывает легкие как нож, перед глазами пляшут яркие круги. Но я все еще могу видеть, как сливочно-белый персидский ковер уже начинает пропитываться чем-то темно-вишневым.

Я вздрагиваю, и видение исчезает, оставляя меня в реальности, на яхте.

- Что с тобой? Ты замерзла? – Рэми обнял меня, потирая плечи. Ощущение трения кожу о кожу помогает мне вернуться в реальный мир. Почувствовать твердый пол под ногами, свежесть бриза развевавшего волосы, тепло ладоней. Настоящее, то, что существует сейчас и здесь.

Я кивнула и он нахмурился. Его глаза цвета эбенового дерева выражали явное недовольство. Ричард на меня так страшно и строго не смотрит, поэтому приобретенного иммунитета не требовалось. А зря. 

- Я принесу свитер и ты его оденешь. – это не был вопрос. Скорее железобетонное утверждение. Иногда я думаю, что из Альвагро вышел бы отличный Вентру. С имперскими замашками. Природная способность к Доминированию в нем очень ясно прорисовывалась. Я уже хотела было назвать его самовлюбленным тираном, добавив парочку красочных эпитетов, как Рэми мягко улыбнулся и поцеловал меня.

- Не хочу, что бы ты простудилась.

Я улыбнулась в ответ. Да, мы женщины падки на мужскую заботу. Думаю, они про это знают и нагло пользуются.

Рэми спустился к каютам, а я осталась на палубе, машинально наблюдая, как мужчина в белой униформе разливает по бокалам вино цвета зрелой, багровой вишни.

«Давай проясним кое-что – подумала я, обращаясь к своему внутреннему голосу. – Я не хочу вспоминать. Понятно? То, что случилось тогда, никак не связано с этой жизнью.» Голос хмыкнул в стиле «да-кто-я-такая-чтобы –лезть-не-в-свое-дело» и больше не напоминал о своем присутствии. Рэми вернулся и протянул мне легкий пуловер из потрясающего кашемира. Господи, ну нельзя быть таким бесчеловечно, неприлично богатым. За такой кашемир можно убить.

По спине пробежал холодок, и я поспешила натянуть джемпер.

 От него приятно пахло шерстью и чуть-чуть кондиционером для тканей.

- Вот так лучше –чуть улыбнулся Альвагро, целуя меня.

- А я думала, что ты жаждешь поскорее меня раздеть, а не одеть – ответила я, понимая, что желание сказать человеку гадость во мне не убиваемо. Рэми посмотрел на меня и хмыкнул:

- Я же не говорил, что мы не спустимся в каюту капитана?

 Нет уж, сегодня будет чудесный вечер, я его заслужила. Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов…

 

Я думала, что ужин на двоих и есть мой приз, но никогда нельзя недооценивать Альвагро. Особенно миллионера Альвагро. На палубе нарисовался ансамбль музыкантов в черных смокингах и, пока я старалась не выглядеть особо удивленной (да, детка, да мне каждый день играет персональный ансамбль, пока я принимаю ванну), Рэми выглядел чертовски довольным, произведенным эффектом.         Квинтет стал играть бессмертного Синатру и «Странников в ночи», я наконец смогла подтянуть челюсть и улыбнувшись, поинтересовалась:

- Так мы все-таки тонем?

Рэми покачал головой, и у меня возникло подозрение, что сейчас меня отнесут в каюту и отшлепают за постоянное желание дерзить в ответ. Но вместо этого, к моему легкому разочарованию, он поднялся со стула и протянул мне руку, приглашая танцевать.

- У меня к тебе есть предложение – начал он, прижав меня к себе в танце. Альвагро прекрасно танцевал. Не понимаю, почему он не был женат раз пять или почему сюда сейчас не мчится его любовница повыдергивать мне волосы.

- Надеюсь не руки и сердца?- улыбнулась я, и Рэми нехорошо сверкнув глазами, крепко прижал меня к себе, наклоняясь к уху:

-Альба, ты весь вечер мне дерзишь. По-моему ты напрашиваешься.

- Я? – невинно улыбнувшись, я низом живота уже почувствовала что «напросилась». – Ты просто привык к женскому обожанию. Кстати, танцевать удобно?

- Мне, кажется, мисс Сальваторе, ты не достаточно согрелась. – его ладонь поглаживала мою спину, пробравшись под джемпер и топ. – В каюте будет теплее.

Я хотела было его спросить, уж не разорился ли он на новый обогреватель, но решила не подвергать себя риску и получить шанс выйти из каюты, за хорошее поведение.

Пару часов спустя мои пряди цвета горького шоколада окончательно выбились из изящно-небрежной прически, на искусанных губах от помады остался только вишневый контур. Поправляю съехавшую простынь, зажимая между указательным и средним пальцами сигарету. Машинально пытаюсь поправить безнадежно испорченную прическу и усмехаюсь.

- О чем ты задумалась? – Рэми ставит для меня латунную антикварную пепельницу на постель между нами, и я стряхиваю в нее пепел.

- Никогда не думал, что все самое лучшее так быстротечно? – тихо спрашиваю я у него и он задумавшись кивает. Ричард на его месте бы погладил мою щеку, улыбнулся и сказал бы, что у меня впереди вечность. Все время мира.

- Каждый из нас хотел бы что-то вернуть, какие-то моменты, прожить их еще раз или наоборот, поступить иначе и все исправить.

- Например?

- Например, например я бы не женился на Джулии. – хмыкает Рэми. Ах да, экс миссис Альвагро. Роскошная топ-модель с белоснежной улыбкой и лицом, которое не сходило бы с обложек глянца. Я бы могла подтрунивать над штампом «миллионер-модель», но красивая стерва изменяла ему и разбила сердце. Я ее лично не знаю, но из солидарности ненавижу. Хотя судя по тому что ее карьера закончилась как-то внезапно и тихо, можно предположить, что Рэми не оставляет обиды безнаказанными.

- А что-то хорошее? – спрашиваю я, стараясь его отвлечь от мрачных воспоминаний, и переворачиваясь на постели поперек матраса, устраиваю голову на животе у Альвагро.

- Когда мне было 16, кузен моего отца предложил взять меня на лето ходить на яхте по Средиземному морю. Это было по-настоящему здорово: море, красивые города, небольшие прибрежные деревушки, разные языки...

- Разные девушки- подначиваю я и он смеется.

- Разумеется. Не забывай, мне было шестнадцать. Стоянки в небольших портах, рыбные ресторанчики возле берега, лабиринты небольших улиц. Но по большей части мне нравилось быть самостоятельным и в тоже время, быть частью команды. Никаких поблажек, нужно было прикладывать усилия. Я до сих пор помню резкие команды шкипера, грохот лебелок и шорох парусов. Или как яхта, кренясь, взлетает на гребень волны. После этого гонки на спорткаре покажутся легкой прогулкой, хотя бы потому что в море нельзя нажать на тормоз и остановиться у обочины.  Лео, кузен отца, повторял, что в море человек проходит проверку на прочность: как он быстро реагирует, насколько тяжело работает, как ладит с командой. Море не любит слабаков.

- Поэтому ты взял меня с собой?

- Нет, потому что ты просто красивая женщина.

Я фыркаю, мысленно прощаюсь с капитанской фуражкой.

- А ты о чем вспоминаешь?- Рэми забирает из моих пальцев уже почти догоревшую сигарету и тушит ее. Я почти не задумываясь отвечаю:

- Как мы ныряли со скал. До сих пор могу закрыть глаза и вспомнить, как захватывало дух от свободного полета после прыжка, а потом уходила под толщу воды. Не торопилась подниматься на поверхность, расслабляла тело и смотрела на приглушенное солнце, сквозь толщу воды. Потом, правда, кто-нибудь погружался рядом.

- Бойфренд?- Рэми улыбается, словно уже все знает, и я с удовольствием качаю головой.

- Скорее братья по солнцу и морю. Потом выныривала на поверхность, жадно глотая воздух ив встречаясь с взглядами своих друзей, таких же беззаботных и шестнадцатилетних.

Лежали потом на песке, болтали о всякой чуши, которая тогда была очень актуальными проблемами и ждали пока солнце высушит мокрую кожу. Ночью шли танцевать. Забывала тогда обо всем: о времени, школе, проблемах. Даже о бабушке, которая ждала дома, но все понимала.  Тогда я любила жизнь до дрожи.

Воспоминания кружат теплым ветром, таки близким и родным, но ускользающим под пальцами.

- Знаешь забавно, в юности мы пытаемся изменить мир, а повзрослев, пытаемся не дать миру изменить нас…- и я осекаюсь, замечая, как Альвагро смотрит на меня, как будто у меня выросла вторая голова.

- Иногда ты меня пугаешь.

- Супер. – я встаю и натягиваю его поло на голое тело. – Больше не буду тебе ничего рассказывать!

Рэми вздыхает и тянет меня за руку, роняя обратно на кровать. Не смотря на мои протесты, меня целуют.

- Ты опять все не так поняла. Альба, тебе всего двадцать три, ты должна наслождаться жизнью, быть беззаботной и думать о парнях. А у тебя в голове вместо всякой чуши, слишком взрослые мысли.

- Не будем об этом, ладно? Просто с тобой я бываю слишком откровенной. Так о чем ты хотел меня попросить? – поинтересовалась я, перекатываясь на живот на тонких простынях, которые наверняка стоили как половина моей месячной зарплаты. В лучшем случае. После скидки в 50, а то и 70 процентов.

- На следующей неделе я устраиваю прием на яхте и буду рад, если ты появишься. У тебя есть какие-нибудь планы?

- Может быть. – пожимаю плечами я.- Мы с Ричардом планируем переезд, но думаю, это будет позже.

- Вот как? – голос Рэми звучал как обычно, но было в нем что-то еще. И это что-то еще доставляло мне колоссальное удовольствие. Я не его девушка, что бы он мог мне что-то запретить и он знает о моих мужчинах в лице Майка(вру, что уехал служить по контракту. На самом деле он в торпоре.) и Ричарда ( мой второй возлюбленный, кстати, мы начинаем жить вместе. Думаю статус «все сложно» на Фейсбуке подходит мне как никогда.). Потрясающе.

- Ага – потянулась я, чувствуя приятное напряжение мышц, и умиротворенно добавила: – Мы решили, что это будет неплохо снять дом и жить вместе. Единственное, что омрачает всю прелесть события – его желание купить темный, кожаный диван.

- Хочешь я куплю тебе квартиру, и ты сможешь обставить ее по своему вкусу – он поцеловал меня в шею и мое внутреннее «я» танцевало победный танец. Мы несколько продолжаем играть в простую и смешную игру: вместе и врозь, продолжаем показывать свою независимость и свободу, делая вид что это только секс.

- Я подумаю над этим предложением, а на предыдущее отвечаю – да. Я пойду на прием и можешь представить меня, как свою девушку.- я бросаю взгляд на смартфон и несколько пропущенных вызовов.- А сейчас мне пора.

- Мы могли бы остаться здесь и утром вернемся в город. – предложил Рэми и я вздохнула. Ну не говорить же ему, что в подобном случае он проснется с трупом в кровати. Иногда быть сородичем на редкость отстойно.

- Я не могу – я мягко его поцеловала, стараясь смягчить отказ. – Я никогда не остаюсь ночевать, тыже знаешь.

- Из-за твоего Ричарда?

Я пропустила мимо ушей «твоего» и пожала плечами:

- Просто просыпаться вместе это как-то уж слишком интимно.

Рэми усмехнувшись, покачал головой и притянул меня к себе:

- Ты очень странная женщина, ты знаешь это?

- Мне это говорили – улыбнулась я, довольная собой до чертиков. Обычно мужчины не стремятся делить постель ради сна и встречать утро. Как говорила бесподобная Маргарита Валуа «Крепость ведущая переговоры, уже наполовину взята». Мое внутреннее «я», размахивало флагом, громко напевая Марсельезу.  В конце концов, в любви и в политике выигрывает тот, кто не признает никаких правил.

 

***

- Я не понимаю, почему ты так переживаешь? Позвони ему и откажись – Ричард проследил взглядом, как облако голубого шифона с крохотной биркой Ланвин приземлилось на постель.

- Не могу. Уже пообещала, что пойду с ним. - Я выглянула из гардеробной и дополнила маленький ворох платьев на своей кровати еще одним шедевром мира моды от Марка Джейкобса. – Просто мне нечего надеть.

Ричард посмотрел на меня, поверх нового номера Esquare с мягкой улыбкой:

- Извечная женская проблема.

- Что за сексизм! – я вышла из гардеробной, захлопывая дверь и держа в свободной руке две пары туфель. – Ты еще припомни остальные стереотипы!

- Пожалуйста. – усмехнулся Ричард, видимо намеренно показывая, что моя угрозу он считает за приглашение. – Мужчинам от женщин нужен только секс.

- Пфф…будто нам что-то другое надо – пробурчала я, разбирая платья.

- Альба! – Ричард пытался смотреть на меня укоризненно, но улыбка портила эффект. Он покачал головой, видимо опять гадая, почему я такая ужасная. – Ты уже готова сказать, почему не хочешь идти?

- Там будет толпа незнакомых мне людей! – я одеваю одно из платьев, вырез оказывается у меня как раз на спине и из него сексуально выпирают лопатки. Ругаюсь, снимаю и одеваю нормально.

- Милая, не верю, что для тебя это проблема. Ты красивая, умная женщина . Даже твой юмор, хотя и специфичен, все-таки забавный.

- Ага – я плюхнулась на кровать. – Это мой особый талант: попадая в компанию незнакомых людей, я прекрасно пародирую стол, стул, шкаф и другие немые предметы интерьера.

- Ты прекрасно поддержишь любой разговор – не сдавался Ричард. Хренов оптимист. – Светская болтовня обычно не очень серьезна. Слухи, истории и что-то из серии «я вчера был на приеме…».

- Ричард, не путай меня с моим Сиром. Это у нее светская жизнь, полная событий. А я как в сериале «Санта-Барбара». В плохом смысле.

- Это как?

- У всех скандалы, интриги, все с кем-то переспали, а я как Сиси, пролежавший все это время на диване в коме.

Ричард начинает хохотать, последний раз он так веселился когда приехал ко мне раньше, чем мы договаривались, и застал мое виртуозное исполнение песни Aerosmith«Cry» посреди гостиной. С воображаемым гитарным соло и в убийственном наряде «трусы-и-майка». Я пожалела, что дала ему ключи.

- Альба – он пытается подавить смешок, обнимает меня и целует в нос. – Все будет хорошо. А теперь одевай туфли и едь, иначе опоздаешь.

- Хорошо. – я поднимаю с пола туфли и взглядом ищу сумочку. – Но думаю, что пробуду там не очень долго. Я не фанат светских раутов.

- Знаю – он все еще улыбается. – Но это чудесный повод для тебя одеть одно из твоих чудесных платьев. Так, что будь умной, взрослой девочкой и хватит страдать.

Я бросаю в сумочку ключи, еще раз целую Ричарда, который провожает меня до двери.

- Удачи, милая – он ободряюще улыбается, и я думаю, что все не так уж и ужасно. Побуду пару часов и домой. В конце концов, Анджела же как-то получает от этого удовольствие?

 

***

Ладно, с самого начала можно было внести ясность. Во-первых: я и Сир абсолютные противоположности. Она обворожительная светская кокетка, а я похоже аутист-мизантроп.

Во-вторых: при входе на эту огромную яхту стоило поставить табличку с предупреждением, как о мокрых полах: «Осторожно! Скользкие люди!»

 

Яхта была монстробразных размеров, озарена светом огней и блеском драгоценностей. Приглашенных было много, импозантные мужчины и роскошные женщины. Бизнесмены, политики, наследники в идеальных костюмах прогуливались под руку с спутницами, стояли отдельными группами обсуждая дела и политику. Дамы тоже сбивались в хихикающие стайки, звеня бокалами с дорогим шампанским. На ум пришла ассоциация с вечеринкой крутых старшеклассников. Я была одной из них в юности, но именно сейчас я, кажется, понимаю, как себя чувствует ботан, который каким-то чудом попал на праздник жизни.

Рэми мягко обнимал меня за талию и знакомил с гостями, непринужденно поддерживая беседу.

Из всего калейдоскопа лиц мне почти ничего не запомнилось. Имена, должности, какие-то факты. Я называю это СМИ. Слишком Много Информации.

Мы сидим вшестером за столиком, накрытом белоснежной скатертью и безукоризненной сервировкой. Рэми представляет меня своим гостям, я улыбаюсь и киваю. Нордическая топ-модель Алекса с высокими, острыми скулами, бриллиантами от Гарри Уинстона и холодной улыбкой. Она смотрит на еду с обожанием и отвращением одновременно.  Я буквально вижу надпись жирным маркером у нее на лбу. «Худеющее мясо — злое мясо.»

Остальные не менее занимательные. Мужчина по имени Берт с ранней лысиной, полноватый и чуть расслабленным галстуком, который с легкой тоской смотрит на свою (как мне представили) девушку Хелен,с каштановым каре и роскошной грудью. На его лбу читается «Вот бы моя телка работала, я просто был красивым.» Его деловой партнер Тим, с внешностью героя-любовника, который смеется шутке Хелен и говорит, что ему всегда нравились девушки с чувством юмора, но его надпись утверждает другое: «ищу девушку с большими сиськами.» И наконец, справа от меня сидит Энтони, молодой и преуспевающий бизнесмен, но явно не умеющий пить в меру. Уже ко второй смене блюд я знала о четверых его бывших. У этого на лбу была написана целая история: «Вот я в отношениях. Вот я изменяю. Вот меня бросают. Вот я страдаю. Вот я в новых отношениях. Вот я изменяю. Вот меня бросают. Вот я страдаю. Вот я снова в отношениях. Вот я изменяю... Потому что я кретин.»

Мое увлекательное занятие прерывает объявление о выступлении «прекрасной и чарующей Франчески Манчини». Музыканты играют начало приятной, нежной мелодии и на сцену выходит высокая, невероятно красивая женщина с черными как смоль волосами подстриженными в стиле голливудское каре и в сногсшибательном вечернем платье с открытыми плечами. Она улыбается своим зрителям и начинает петь. Голос и вправду чарующий, чувственный и глубокий. К сожалению, песня на незнакомом мне языке и о смысле я могу только догадываться.

- Потанцуешь со мной? – Рэми смотрит на меня, ожидая согласия, и потом ведет на танцпол, где уже медленно танцуют другие пары. В некоторых из них, мужчины так и не смогли оторвать взгляда от Франчески. К чести Альвагро, он почти сразу перевел свой взгляд на меня. Мы двигаемся в неспешном танце, под чудесную музыку. Рэми уверенно ведет в танце и от его ладони на моей талии становится так тепло и хорошо.

- Чудесная песня – наконец говорю я, потому что он не сводит с меня взгляда и я начинаю забывать о окружающем мире, по спине бегут приятные мурашки.

- Ты знаешь итальянский? – мягко спрашивает он, продолжая танец и я качаю головой. Он наклоняется к моему уху, так что я чувствую восхитительный запах его парфюма и гладкость чисто выбритой щеки.

- Бесконечно. Ты - бесконечный миг, у тебя нет ни прошлого, ни будущего. – переводит мне Альвагро. Я едва сдерживаюсь, что бы не прикрыть от удовольствия глаза. Мне нравится его голос, этот танец и вечер из плохого вдруг стал чудесным. - Какое мне дело до луны, какое мне дело до звезд. Для меня ты луна и звезды, для меня ты солнце и небо. Ты для меня всё, всё, что мне нужно. Бесконечно…

- Восхитительная песня – тихо отвечаю я и не сдержавшись, опускаю голову на его плечо. Он прижимает меня к себе чуть сильнее, но так же нежно.

- Как и большинство песен о любви – я готова поклясться, что слышу в его голосе легкую усмешку.

- Альвагро…- предупреждаю я, не отрывая головы от его плеча, умиротворенно полуприкрыв глаза под чудесную песню.

- Что?

- Не порти момент.

- Хорошо – он смеется и касается мягким поцелуем моей макушки. Мы продолжаем танец. И мне хочется, чтобы он не кончался. Чтобы не говорили пессимисты ( в чьих рядах я периодически бываю) в иные моменты жизнь бывает совершенно прекрасна, а под луной и вовсе неповторима.

«Senzafine…» - продолжает петь сладкоголосая Франческа.

***

После ужина мы спускаемся внутрь, где в роскошных помещениях все обито натуральным деревом и дорогой кожей. В конце зала я вижу зеленеющее в море черных смокингов зеленое сукно стола для игры в покер. Играет фоновая расслабляющая музыка, звенит хрусталь бокалов, смешиваясь с водоворотом людских голосов. Пока Рэми отлучился поговорить с кем-то из гостей, я стою у барной стойки, и расслабленно наблюдая за происходящим. Кровь безымянного подвыпившего гостя еще больше скрасила вечер. В противоположном углу разворачивается самое настоящее представление: Вот мужчина с легкостью бросает свою женщину в одиночестве ради другой. Вот другая отказывает ему. Вот он с легкостью возвращается к прежней женщине. Постановка называлалась "Мудак, разборчивая и дура". Я улыбаюсь и слышу рядом с собой приятный мужской голос.

-  Позволите вас угостить?

Приходится отвлечься от непреднамеренного спектакля, чтобы увидеть обладателя этого голоса. Достаточно высокий, подтянутый мужчина, в хорошей физической форме. Очки в тонкой золотой оправе, притягательная улыбка и седина в волосах, которая у него смотрелась очень сексуально.

Он вопросительно приподнял бровь. Рэми в поле зрения все еще не наблюдалось, и я кивнула:

- Почему бы и нет?

Бармен возникает у нашего края барной стойки со скоростью супергероя Флеша, чтобы принять заказ.

- Бурбон для меня и для дамы…- незнакомец вопросительно смотрит на меня.

- Тоже самое – улыбаюсь я. Бармен молниеносно выполняет заказ, и на стойке оказываются два олдфешена из толстого стекла с янтарным виски внутри.

- Необычный выбор. – кивает мужчина.- Обычно молодые особы предпочитают шампанское.

- Обычно мужчины представляются, когда хотят угостить молодую особу – парирую я и он снова улыбается, не сводя с меня глаз.

- Грегори – он берет мою руку и галантно целует, задерживаясь чуть дольше положенного по этикету времени. От прикосновения его губ к моей кожи внутри меня вспыхивает тепло. Или это просто алкоголь. Сколько ему? Явно за пятьдесят, но выглядит сногсшибательно. Мужчины постарше были моей маленькой слабостью.

- Альба. Очень приятно.

- Взаимно. Вы пришли сюда с Рэмуальдом? – он чуть небрежно, но с прежней элегантностью облокачивается о барную стойку.

- С Рэми? Да. – я киваю, не забывая подносить виски к губам.

- Вижу вам немного скучно. – он дружески улыбается. – Я вас понимаю.

- В самом деле?

- Что интересного в пустой болтовне и скучных людях, неправда ли?

- Я… - я заминаюсь, не зная что ответить.

- В любом случае здесь есть чудесный виски – он чуть подмигивает мне, и я смеюсь. Похоже, мне посчастливилось найти нормального собеседника. Мы обсуждаем события в городе, предстоящую громкую театральную премьеру (спасибо Джулиану за информацию), потом переходим на тему бизнеса и я рассказываю ему про клуб, Грегори про свою компанию, но по большей части он слушает, что я говорю. И после

- Вы…- мужчина делает странную паузу, словно подбирает более точное слово. -…встречаетесь с Рэми?

- У нас совместный бизнес – пожимаю плечами я, немного недоумевая к чему этот вопрос.- Мы общаемся.

Грегори окидывает меня мужским взглядом и касается моей руки, почти невзначай.

- Вам уже говорили, какая вы соблазнительная и красивая женщина?

Что? Минутку…

- Мы могли бы спуститься в каюту…

Меня окатывает волной стыда и унижения. Все расслабленность мигом улетучивается, как будто мне только что отвесили хорошую пощечину.

- Вы…- голос звучит как-то надломлено, и я ненавижу себя за это. Мой голос не звучит ледяным, скорее испуганным и чужим. Рука Грегори опускается мне на талию.

- Альба, мы могли бы чудесно провести вечер. Думаю, вы понимаете, что я достаточно богатый и влиятельный человек.

Пульс колотится у меня в ушах с громкостью там тама, меня бросает то в жар, то в холод. Горло сдавливает, но я с трудом могу процедить:

- За кого Вы меня принимаете?! Как смеете предлагать мне… - голос снова срывается и мне с трудом удается проговорить. – Я пришла сюда с Рэми, я его спутница.

«А не шлюха…» - не сказанное продолжение фразы повисает в воздухе. Я разворачиваюсь и выхожу куда глаза глядят. Мне просто нужно куда-то уйти. Обида все еще обжигает и мне хочется расплакаться, но я кусаю губу и сдерживаюсь. Черт, да эта яхта просто долбанный лабиринт. Наконец, я нахожу двери, ведущие на улицу и выхожу на встречу холодному ветру и облокачиваюсь на перила, переводя дыхание.

- Кто-то испортил Вам вечер?

Да твою же…

В паре-тройке метров от меня стоит красивый испанец с черном костюме. Черные волосы стянуты в аккуратный хвост до плеч. Он пристально смотрит на меня и на секунду мне становится не по себе. Но я чувствую себя слишком униженной, слишком злой, чтобы что-то заметить.

- Все в порядке – отвечаю я, пожимая плечами и отвожу взгляд на волны моря, которые разбиваются о борт.

- Простите мне мою неучтивость, но вы не похожи на девушку, у которой все в порядке, мисс.- говорит он.

В точку. В самую точку.

Я поворачиваюсь к нему, чтобы что-то ответить, а мужчина делает шаг мне навстречу. Но открывается дверь и появляется Рэми.

- Альба! Вот ты где…- он осекается, замечая мужчину, и кивает ему. Похоже, они друг друга знают.

- Что ж, я оставлю вас – испанец еще раз кивает Рэми. – Альба.

Он смотрит на меня своими темными глазами и протягивает визитку.

- Если захотите, сможете со мной связаться по этому номеру. Надеюсь, еще увидимся.

Машинально бросаю на нее взгляд. Качественная бумага, тиснение. Пару телефонов и имя. Габриель. Ни фамилии, больше ничего. Мужчина покидает открытую палубу и мы с Рэми остаемся вдвоем.

- Мы знакомы по работе – говорит Рэми и обнимает меня. – Альба! Ты вся холодная! Пойдем внутрь.

- Не хочу – это срывается с моих губ. Ничего не могу с собой поделать.

- Альба? – он ждет более подробного ответа. Он приподнимает меня за подбородок, чтобы видеть глаза. – Что случилось?

- Рэми, все в порядке. Просто устала. – я пожимаю плечами и чувствую снова раздражение.

- Я знаю когда ты врешь. И это тот случай. – его глаза резко темнеют, что не предвещает ничего хорошего. – Тебя кто-то обидел?

Его красивое лицо становится жестким и холодным. Вот он, Рэмуальд Альвагро. Безжалостный и властный бизнесмен, наследник мультимилионноной корпорации.

- Рэми, все нормально.

Если честно, мне даже стало жутко от того, как он смотрит. Хотя объект его ярости это точно заслужил.

-Рэми…- повторяю я мягче и он вздыхает, успокаиваясь. Потом снимает пиджак и набрасывает мне на плечи, прижимает к себе. Я согреваюсь от его тепла и чувствую себя немного лучше. Рэми обнимает меня, пока я молчу. Иногда слова просто неуместны.

Минут через пять мы возвращаемся в зал.

- Кстати, мой отец уже успел тебя найти? Он хотел с тобой познакомиться.

- Не знаю. Здесь столько людей…

- Даже не язвишь по поводу знакомства с родителями. – вздыхает Рэми.- Почему ты мне просто не скажешь, что…

- А как он выглядит? – перебиваю его я, пока мы снова не вернулись к неприятной теме.

- Он..- Рэми отыскивает кого-то взглядом. – Да вот же он! Видишь, возле окна с высокой блондинкой и Бертом?

Я вижу Грегори беседующего с людьми у окна и мне становится не очень хорошо.

- Ты ему сказал, кто я?

- Конечно. – пожимает плечами Рэми. – Ты стояла у стойки, когда он к тебе подошел. Я хотел присоединиться, но меня…

Дальше я уже не слышу. Как будто звук отключили. Грегори знал кто я. С самого начала. И тем не менее…

- Я не важно себя чувствую. Проводишь до машины? – слышу я, как сквозь вату, свой голос. Привкус горечи, жалость к себе переливается через край тускло желтыми и зеленоватыми цветами заживающей гематомы на моем самолюбии. Сколько я стою? Чего я стою? Как в старые, добрые времена, которые в действительности никогда не были добрыми. Все в этом мире продается и покупается. Обида царапает горло наждаком.

Добравшись домой, я в тайне радуюсь, что Ричард сегодня не остался у меня. Я раздеваюсь, тщательно расправляя платье и застегивая на вешалке. Убираю на полку туфли и иду в ванную смывать косметику. Прижимая к щекам мокрые от холодной воды ладони, мне все еще кажется что у меня пылает кожа. Удивительно, как один вечер может разукрасить твою жизнь яркими цветами, а потом забрать их обратно.

Забираясь под одеяло, что бы снова умереть на день я прокручиваю в голове события сегодняшней ночи и думаю, что все будет хорошо.

Ох уж эта ложь, с которой мы засыпаем.

В колонках играет - Nina - We Are The Wild Ones