Одной из самых таинственных работ русского художника К.Е. Маковского является малоизвестная картина «Русалки», написанная в 1879 г. (ГРМ)  под влиянием повести Гоголя "Русальная ночь". Работа над  полотном проходила на Украине в усадьбе Качановка малороссийского помещика В.В. Тарновского.
Современный Голливуд мог бы снять шляпу, глядя на такие посягательства, а поклонники «Властелина колец» поискать здесь новых впечатлений.
Что может быть мистичнее русских былин, в которых рождались ни с чем не сравнимые сюжеты. Древняя Русь лежала в окружении непроходимых лесов, тьмы и иодолопоклонничества. И вдруг Христианство 988 г. Языческие обряды превратились в православные. Понятие «светлый» изменилось на в «святой», «поганые» стали называться «антихристами». Помимо эпитетов изменились и праздники: «Пробуждение весны» 7 апреля, когда в народе говорили, - Птица гнезда не вьет, человек в этот день на землю не плюет, то есть не работает, - стал «Благовещением», «Сочельник» - «Рождеством», наступление времени летних гроз, бурь и небесного страха «Громовержец» - «Ильей-Пророком». Даже демонология славян как обряд общения с домашними душами иносветлой жизнью – ассоциировалась с бесами, ангелами, загробными истязаниями сатаны. Однако русский дух оставался неисправим, тянулся к прежним корням. Видимо отсюда происходят корни русской инфантильности, несгибаемости нации.
Среди множества старых обрядов славянский праздник «Русальная ночь» занимал особое место. По поверью так же на Иоанна Крестителя, (а у славян это был Иван Купала, когда купаться было нельзя, Иван утонул в мутной воде, утонешь как он, ищи чистую), в эту ночь девицы собирали росу, обливали губы возлюбленного на папоротном листе, среди пышных трав жгли костры, пускали венки по воде, устраивали оргии, а из воды в это время выходили души утопленных некрещеных детей. Купалки, леденицы, лоскотухи сидели у озер и пели свои задумчивые песни о несчастной женской доле нерожениц. Обнаженными в белые одежды, подобно покойницам, они плели коварные венки – знаки прельщения, одевая на головы, манили одиноко заблудшего в лес. И если тот прельщался красотой, пением и танцами их коварного искусства, то становился как бы не собой, опьянялся, вступал в близость. Тогда русалки щекотали его до смерти, тащили на дно болот, озер или рек, где топили, заплетая кувшинками ноги.
Образы русалок были странноприимны на Руси. Одни считали их старухами, которые бегают по болотам, перекидывая непомерно длинные и отвисшие груди через плечи назад, желая освободиться от земного бремени, другие длинноволосыми тощанками с полузакрытыми печальными глазами, беззубыми стогосветницами, выходившими из воды, в ржаном поле, за деревьями рябин, черемухи, в лесу, на перекрестках дорог, за крестами на кладбищах, посещавшими прежние дома, в которых жили и приняли раннюю смерть, откуда выносили их в гробах в свадебном наряде с венком и фатой на голове, и что теперь они якобы мстят.
Отсюда отношение современников к русалкам природно. Оно передалось из поколений. И если тревожные чувства проникают в душу посетителя Третьяковской галереи, стоя у картины «Русалки», это очевидно заслуга древних славян. С-Ку

(Литература: Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Международные отношения, 2002; Мифы народов мира. М.: Советская энциклопедия, 1987; Из монографии Е.В. Нестеровой).