Собака не взвыла ни разу и лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза с почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа промолвил: «Оставлен, бедняга,
Эх, будь ты хорошей породы, а то ведь простая дворняга»

Огонь над трубой заметался, и взвыл паровоз, что был мочи,
На месте как бык потоптался и ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги: шутили, курили, дремали,
Здесь видно, о рыжей собаке не думали, не вспоминали…

Не ведал хозяин, что где-то по шпалам из сил выбиваясь
За красным мелькающим светом собака бежит задыхаясь,
Не думал хозяин, что силы вдруг разом оставили тело,
И стукнувшись лбом о перила, собака под мост полетела…

Труп волны снесли под коряги, старик, ты не знаешь природы
Ведь может быть тело дворняги, а сердце чистейшей породы!