разве кому-то будет интересно..Жмётся под пледом, ноги-ледышки, пальцы почти что заиндевели. Одинокие губы, опошлённый рот, голодные руки. Кто самый злейший враг тебе, если не ты? Кто убивает тебя, если ни ты сам.. Ожидание, когда звёзды погаснут, уступят место неоновым лентам, когда собственное лицо стечёт маской на пол, под ноги, обнажив истинную личину. Боязнь посмотреть себе в глаза, ведь никто тебя не знает лучше, чем ты сам. Всё верно? Идти по плану, не сходя с призрачной тропинки, а оглянувшись, ничего не увидеть - нет дороги. И не было ли ее никогда? Затерялся бы среди цветущих слив или в свечении потока жизни, а в итоге, блуждаешь между пустыми домами своих мечт. Чем дальше от цивилизации, тем меньше ты человек, но и редкий зверь сможет в одиночку. Слепо надеешься, что мир-клетка рухнет. Что это всё - плохой сон, а реальность совсем иная. В ней больше смысла и причин, в ней жизнь и смерть имеют цену и есть за что и ради чего... Слышишь этот звук?.. Сядь в комнате, запри окна и двери, выруби всю ВСЮ электронику и послушай. Тихий... но чем дольше ты будешь вслушиваться... Внутри тебя... Этот звук... Тебе уже доводилось слышать его когда либо прежде?

немой крик

Розовый неон, голубой неон, подцвеченные клубы пара/дыма/музыки. Пульсация некоего цельного организма... И ты посреди всего этого, корабль, тонущий в водовороте повседневности, умирающий там, где всё ненавистно, тошно, опостыло. Где жизнь безвкусна и бесцветна, беззвучна... Как размытый сон. Чувствовал ли ты это раньше, друг мой?... Даже боль в самом деле не ощутима. Даже боль от утраты... Время на самом деле давно не движется, если не считать его переменами в лице, росте, весе, морщинках, седых волосах.... Цикличность, все приходит и все уходит, чтобы снова прийти. Я бы спел тебе песню, но за века я забыл ту мелодию, что пело мне солнце. Я бы протянул руку, но не уверен, что и в самом деле способен пошевелиться. Я знаю, что умру , умру бесцельным, растраченным зазря, пустым и бесцветным. Будто и не было вовсе меня. И ничего не изменится, просто трачу ресурсы и чьи-то нервы, ничтожный штрих. Незаметный даже для себя самого, никогда не став счастливым, никогда не ощутив жизнь. Но... Прячется в плед, прячет нос как какой-нибудь зверёк. Неон вскипает в углах и под потолком и будто вода где-то среди прошлогодней листвы, как эхо в пещерном озере. Голубоватые сталагмиты, впеченные кристаллы, мерцание звуков, то нарастающих, то угасающих... 

шум закончившейся пластинки, теплый, мягкий и усыпляющий звук. Из темноты собственных надежд посмотри на меня. Мне страшно прожить так напрасно. Когда я сдамся? Когда не выдержу? Когда решу завершить свой цикл, сбежать от неизбежного... Посмотри на меня, мне страшно... Страшно.

confessions / kokuhaku (2010)

это фильм не о детях. это фильм не о взрослых.

это фильм о нелюдях.

как далеко мы от них?

1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.

Проснулся от горечи во рту. Оказалось, глотал собственную кровь из носа, как только повернулся - хлынула на темную подушку мрачным пятном. Я встал кое как на ещё спавшие ноги, отправился кратчайшим маршрутом до ванной, роняя гранатовые капли на остывший пол, ухватился испачканными пальцами за клочок бумаги и , в итоге, так и остался жить на зеленом приванном коврике на долгие минуты. Никогда не ощущал свою кровь горькой, но сейчас от горечи в глотке и на языке не было спасения, в горле першило, и я подумал, что если это запустился механизм самоуничтожения ? Может, организм обзавёлся стратегическим планом покинуть эту локацию. Как самовозгорание, но самоотравление.  А потом я понял, как неудобно спине сидеть в такой одиозной позе, и перебазировался босыми ногами на кухонное пространство.. запустил сонные пальцы в пачку мальборо и закурил. 

Остался жив. Остался, но голова отказалась ото сна напрочь... и я вспомнил про планшет и фильмы, скачанные  давеча. И с сигаретами уже перебазировался в первоначальную обитель. Незаметно для меня, кровь остановилась, пошёл дождь. Машины, оказывается, во всю уже шумели за окнами. Вероятно, я выпаду в сон в обед... или... или коснувшись тепла пледа и объятий подушки меня выключит. Разве что , перевернуть Ее обратнойс стороной...

в последнее время полюбил дымить зеленую под звуки электронного органа. Не уверен, вообще-то, что это зеленая... Но сочетая правильно различные печенюхи - можно услышать их голоса между клавишными и струнными, ловко вплетенные сознанием. Я истосковался до повышенного слюноотделения по опавшим звукам, заиндевевшим чувствам. Хоть раз услышать падение звука - хватит на всю жизнь для запоминания. Тупыми куплетами фраз ласкающие голоса. Глумливые к человеческому виду. В чем резон называть демонами тех, кто не ведал ни зла ни добра, у кого нет гендерных разделений, чувств, эмоций... И в этом их могущество, потому они и напугали однажды своего создателя и были низвергнуты в коробку-ловушку. Но толку от всего этого представления, если я не знаю их языка. Разве что... в те дни, когда приходишь Ты, когда твой голос сплетается с оргАном, белым шумом и радиопомехами, разве что в эти дни я не жалею. Закрываю глаза и вижу своеобразный Ангкор-Ват, выстроенный Тобою для нас, где мы можем вести свои беседы, блуждая среди оставленных камней, Вишну играет с умирающим солнцем, не ведающим о том, что творится под самым его брюхом. А потом мы пересаживаемся на поезд, несущийся сквозь тьму и свет, где просто молчим, и я так и слышу чаек, кричащих над поверхностью серой воды твоих глаз.

Ведь только в этом месте, в этой минуте, мы можем быть в одной пространственной параллели, и я могу не понимать, что тебя уже не вернуть. И я могу не болеть от тоски...Не знать о существовании твоего могильного камня, твоих оголенных костей. Цветов, растущих из земли, пропитавшейся Тобою. Важность всего этого...

Ликорис Радиата распускается на моей спине, вгоняет корни глубже в мой позвоночник, пробираясь прямо через белесый шрам, разделивший мою спину почти-что ровной полосой. Ураганная лилия, пылающая в закате. Хиган, цветок разлуки, неразрывно вросший в меня жужжанием машинки и путавшейся в краске иглы...

Он снова вернулся из Холодной страны. И поселился на несколько дней у меня. Курит паровозом, гипнотизируя небо за окнами, подолгу молчит, смотрит на меня с укором, но все же здесь. Следит, чтобы я ел... Как глупо, как будто мне это нужно. Как будто его молчание не сводит с ума, а его лицо без эмоций не раздражает нового меня. Но еще несколько дней, и мой старый знакомец сорвётся обратно к Холодным Водам и Скалистым Берегам, оставив во мне чувство опустошенности и тоски, внезапно выросшей с его последним словом хриплым низким голосом и с его последним шагом по моему паркету. А я додымлю остатки, прощаясь с Тобою в очередной раз, но не по-настоящему, а потом, через день, возможно, Бестия вернётся в облюбованное гнездо, утопив меня в заботе и позитиве, и ненависти, моей же.

Только к кому... 

приклеил к ее мёртвым векам стразы клеем для искусственных ногтей. накапал еще на губы, обсыпал блёстками, стряхнул. Не липли к холодной сухой коже, почти не липли. Неоновыми лампами вместо лестницы возвысил свои тени до потолка. Забеспокоился, не склеил ли случайно ее рот, спустился вниз. Споткнулся о ледяной воздух над полом, о металлические предметы , разбросанные, заляпанные. О тикание часов. И не узнал звук стрелки, пока не сморгнул целую вечность... А Она... Нет, губы не склеил. С усилием полумёртвой воли проник в неподатливый, суховатый рот, где встретил твердеющий язык скупыми прикосновениями случайных знакомцев в обесточенном вагоне метро...

Нет. Запахи разложения даже в этом холоде скоро настигнут меня. Я сходил за удушливыми лилиями, выстлал ими пол. Неприветливый, нерпы в стразах ее глаз плескались с неоновыми всполохами, судорогами лампы, урчанием электричества. И я не мог перестать думать о море, от него подниматься к закату, от заката лететь с чайками по гаснущей линии синего. Она плакала, беззвучно, дегидратированно, скупо роняя призраки слез на кафель. А я не мог отделаться от растущей как эпидемия тоски. Зловещий клекот в ушах, зловещий ком к горлу, куда мне рухнуть, чтобы спрятаться в отблесках стразов и блесток, ее ключицы, груди, рёбра. Я скатывался сознанием по изгибам, словно кочевник плывёт по песчаным белеющим дюнам, и так же не знал, куда в итоге приду, хотя цель представлял себе точно.

я лёг рядом, вдохнул ядовитых лилий, вдохнул хлора. Закашлялся, утонул в ее волосах намокшими щеками. За окном лил дождь. я слушал, но ничего не слышал. И потому хотел уже было заплакать, но блестки на ее темных губах подрагивали переливчатыми стеклянными звуками далёких звёзд, и я рухнул в чернеющее над линией воды небо, уносясь всё глубже на самое космическое дно. Сжимал дрожащими пальцами ее жесткое плече, льнул, жался, тосковал. Но было холодно и тихо среди мерцающих звёзд, то ли потому, что они, как и она уже умерли к нынешнему моменту моего бытия, то ли потому, что хлор жрал меня с каждым вздохом. А может и потому, что остывающая кровь красила красным пол, покидая взрезанные вены на моих лодыжках.

и я все боялся, что даже за пределами разума, за пределами условностей - она не посмотрит на меня так же, как смотрела на него. Но обнимать ее, быть максимально рядом, делить с ней тускнеющее своё тепло... о большем мне уже никогда не мечтать...

Я многое переосмыслил и додумал за последнее время. В свете последних событий, да, именно в свете. Разве что - когда понимаешь, что из игры выйти так просто, реальность становится ненастоящей. Происходящее кажется постановочным... Или же, СЕЙЧАС - теряет ценность, ибо чувствуется ОДНИМ ИЗ МНОЖЕСТВА моментов. Я подержал в руке ключ от выхода. Понял, что выйти реально можно в любую секунду, что в главном - я свободен. Что жизнь - это событийность, на фоне которого я сейчас живу. Пользователь, заброшенный в совершенно неинтересную локацию. И ты либо перейдёшь на следующий уровень, либо покинешь игру в неизвестность. Неизвестность, ибо не знаешь, куда выкинет. В меню игры или напрочь в никуда. А рука запомнила вес ключа. На какое то время, разумеется...

Сажусь на белковую диету. Нужно приходить в форму. Нужно хотя бы пытаться двигать хвостом и плавниками в течении этой реки. Есть в этом доля интереса... 

совсем недавно я принял правильное решение... И, впервые, за долгое время, я рад. по настоящему...

Я всегда знал, что такие вот моменты наступают внезапно. Хотя, в данном случае, твоё присутствие вокруг меня случилось еще и против моей воли. Обманным путём, путём обречения и вынуждения. Но в итоге, за долгое время, я глубоко дышу. А в затхлом пространстве - это дар. 

Именно потому, что у меня нет к тебе эмоциональной привязки и уважения - я могу вообразить себе всё что угодно. Я могу позволить себе всё что угодно. И, боже мой, мне никогда не надоест твоя на-всё-согласность. Они говорят, это скучно. Но как это может быть скучно, если это олицетворение золотой рыбки в моменте и действии. 

Поговорим о тебе? Неглубоко, просто проведём вместе пальцами по самой поверхности. Мне нравится твой высоковатый, но тихий голос с лёгкой хрипотцой. Он обволакивает и тащит в ядовитую, душную тьму. Иначе это трудно описать, это и вправду нужно услышать. В полной тишине... Мне нравятся твои волосы. Безумно. Гладкость и блеск прямых тёмных прядей. Тяжесть, запах... Я часто забываюсь, разглядывая, как они отражают свет, почти зеркально. Ну, это мой пунктик, что уж там. Твои глаза. Я не люблю карие глаза, если честно. Упорно не вижу в них глубины. Но у тебя кошачий разрез глаз, насмешка в изгибе длинных бровей. И когда ты улыбаешься, или скитаешься мыслями за окном в предрассветных сумерках, я жалобно сглатываю осознав, что ступил в силок. Твой чёртов рот...Пухлая нижняя губа чуть выдаётся вперёд. И я не перестаю думать о том, как мои зубы сжимаются, даже ныть начинают в реальности от одной лишь мысли. А я, по-секрету, та еще кусачая зверюга. В предутренней полутьме, когда ты спишь, распятая своими снами по моим простыням, я ловлю чёткий контур и едва касаюсь твоего рта пальцами, но лишь едва... Всё время боюсь, что ловушка захлопнется.

Боюсь, что призраки в голове обретут форму, снова... Я даже сплю на грёбаном синтепоновом одеяле под окном, потому что до сих пор с трудом выношу звук чужого дыхания, а ночью он буквально пронизывает всё пространство. Вздрагиваю напряженно, когда ты, наплевав на все мои просьбы, подкрадываешься сзади и обнимаешь. Меня изводит и одновременно напрягает твоё присутствие. И все эти  облегающие шмотки и юбки сводят с ума... Какой садист придумал, что девушка может носить дома все эти хлопковые и вязаные чулки и гольфы с короткими юбками и шортами. В моей голове - это было частью выходного  туалета, ан нет... Магнит сбивает стрелку компаса. Такой вариант домашней одежды сбивает мои мысли и чувства в клубок змей.

Мне нравится твой рост. В моём случае - это скорее удача. У тебя широковаты плечи в отношении  к бёдрам. Но изгибы тела всё компенсируют. И твоя манера одеваться - возвращает к словам о пытке. Ведь первая моя эрогенная зона - глаза. И я прекрасно знаю о твоих намерениях, желаниях и целях... Яды расставлены по укромным местам, ловушки на каждом квадратном полуметре. Но я всё еще мечтаю, чтобы ты катилась к чёртовой матери в свой город. Равно как и радуюсь твоему присутствию. Ибо всё здесь слишком мёртвое без тебя. Равно как и я сам. К тому же, ты во всём развязываешь мне руки, податливая... или обманчиво-податливая? Аппетитно самодостаточная и самолюбивая до зубовного скрежета. И я упиваюсь этим - мотыльки летят на свет. Мертвецы на тепло. Акулы на кровь. А я сам не имею уже понятия о том, кто я в этой реальности, в этом случае. Ты сидишь на кухне, уткнувшись в свои учебники, а я оккупировал собственный диван. Подушка под боком вся пропахла твоими духами. Ей не впервой такое, а я как всегда падок, до безобразия. 

Мои мысли душат. Верёвками, кружевными лентами. А стечения обстоятельств больше похожи на водоворот в Бермудском треугольнике. Но я не сопротивляюсь по-настоящему. Мне всё еще наплевать на себя.

Скитается эхо прошлого, апостолы глядят на аритмию реальности.

В конце лучи мертвого солнца засияют с невероятной жестокостью.

Ощущения бегут по синапсам,
Стоит лишь сжать яблоко.
Теперь глаза привыкли.
Ощущение безысходности, словно пытаешься прижать к себе слёзы.
Теперь всё заполнил звук дождя.

Боги Восторга
Небеса

Разум
Под развевающимся флагом он погружается в пучину Мертвого моря, и я обвожу пальцами брызги.
Грудная клетка раскрывается плачем.

Комплекс Бога -
Возьми Это

Хороший День
Я Великолепный Гуманист?

Кто Должен Озвучивать Сломанные Колокола?

Набирает обороты реконструированная ярость
Если зло, о котором молчат, пустит корни, оно будет виться верх, словно плющ.
Случайный выстрел ТТ для детей всего мира
В тот день они возродятся неприлично-яркими насекомыми.
Станет ли в разрушенной гармонии доброта высокомерием?

В конце лучи мертвого солнца засияют с невероятной жестокостью,
И из глотки прозвучит твоё будущее.

Не оглядывайся
Проснись

Блуждающие цветы и сомкнутые руки
Не забыты скитания прошлого,
Смотрит смерть на аритмию реальности, 
В конце лучи мертвого солнца засияют с невероятной жестокостью,
И из глотки прозвучит твоё будущее.
Не оглядывайся

Проснись

DIR EN GREY - 流転の塔/Ruten no Tou (Acoustic Ver.) (Обелиск вечного движения) 
CD: SUSTAIN THE UNTRUTH (2014.01.22) [Maxi-Single]
Translator: © BARUKIRASU via Ryuichi Maniasu