Гулким плачем поет панихида
Над фонарной дорожкой канала,
За углом выступает апсида
В мягком свете парящего храма.

От святого спокойствия ночи
И таящей тепло темноты
Дождь тихонько кому-то пророчит
Судьбоносные тени-шаги.

Фонари льют небесные капли,
Собирая отторгнутый гром.
Вновь жалеешь о старом, не так ли?..
Увлекаемый сонным огнем.

Мертвой пляской ушла панихида
По усопшей дороге канала,
За углом выступала апсида,
И фонарного света не стало.

К вечеру, не зажигая света,
Расплетаю дни календаря.
В высохших страницах нет ответа,
Только память тусклая тебя.
 
Бьют в окно озябнувшие тени,
Холодом сочится каждый дом.
Отчего у занесённой двери
Кто-то вечно спорит не о том?..
 
Если бы собрать, что потеряли,
Если бы рассыпать, что нашли..
В разлетающемся над землёй тумане
Одиноко реют светлячки,
 
И далёким пыльным отголоском,
Как со дна клокочущей травы,
Раздаётся бьющий по подмосткам
Ветер у заснувшей льдом реки.

Человек, сверхчеловек.. Что-то у нас не получается быть человеками. Может надо тогда и не "сверх", а наоборот. То есть не "+" , а "-"  что-то, как было написано в драме "Кухня". Минус мнительность и комплексы, минус зацикленность на той или иной идее, минус любые лишние мысли, минус неоправданная любовь к наигранности и любой фальши. Чтобы остался Человек, как он есть.

*всё, что слишком - всё ненужно*

И вообще мы много не можем. Многого не из области поднебесного и запредельного. Не можем многого из оласти разумного и естественного. Например, просто научиться не думать о мелочах и не жить прошлым. просто.

Судьба?

Вот тут-то и появился Лис.
- Здравствуй, - сказал он.
- Здравствуй, - вежливо ответил Маленький принц и оглянулся, но никого не увидел.
- Я здесь, - послышался голос. - Под яблоней...
- Кто ты? - спросил Маленький принц. - Какой ты красивый!
- Я - Лис, - сказал Лис.
- Поиграй со мной, - попросил Маленький принц. - Мне так
грустно...
- Не могу я с тобой играть, - сказал Лис. - Я не приручен.
- Ах, извини, - сказал Маленький принц.
Но, подумав, спросил:
- А как это - приручить?
- Ты не здешний, - заметил Лис. - Что ты здесь ищешь?
- Людей ищу, - сказал Маленький принц. - А как это - приручить?
- У людей есть ружья, и они ходят на охоту. Это очень неудобно! И еще они разводят кур. Только этим они и хороши. Ты ищешь кур?
- Нет, - сказал Маленький принц. - Я ищу друзей. А как это -
приручить?
- Это давно забытое понятие, - объяснил Лис. - Оно означает: создать узы.
- Узы?
- Вот именно, - сказал Лис. - Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете.
И я буду для тебя один в целом свете...
- Я начинаю понимать, - сказал Маленький принц. - Была одна роза... наверно, она меня приручила...
- Очень возможно, - согласился Лис. - На Земле чего только не бывает.
- Это было не на Земле, - сказал Маленький принц.
Лис очень удивился:
- На другой планете?
- Да.
- А на той планете есть охотники?
- Нет.
- Как интересно! А куры есть?
- Нет.
- Нет в мире совершенства! - вздохнул Лис.
Но потом он вновь заговорил о том же:
- Скучная у меня жизнь. Я охочусь за курами, а люди охотятся за мною. Все куры одинаковы, и люди все одинаковы. И живется мне скучновато. Но если ты меня приручишь, моя жизнь словно солнцем озарится. Твои шаги я стану различать среди тысяч других. Заслышав людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя походка позовет меня, точно музыка, и я выйду из своего убежища. И потом - смотри! Видишь, вон там, в полях, зреет пшеница? Я не ем хлеба. Колосья мне не нужны. Пшеничные поля ни о чем мне не говорят. И это грустно! Но у тебя золотые волосы. И как чудесно будет, когда ты меня приручишь! Золотая
пшеница станет напоминать мне тебя. И я полюблю шелест колосьев на ветру...
Лис замолчал и долго смотрел на Маленького принца. Потом сказал:
- Пожалуйста... приручи меня!
- Я бы рад, - отвечал Маленький принц, - но у меня так мало
времени. Мне еще надо найти друзей и узнать разные вещи.
- Узнать можно только те вещи, которые приручишь, - сказал Лис. - У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей. Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!
- А что для этого надо делать? - спросил Маленький принц.
- Надо запастись терпеньем, - ответил Лис. - Сперва сядь вон там, поодаль, на траву - вот так. Я буду на тебя искоса поглядывать, а ты молчи. Слова только мешают понимать друг друга. Но с каждым днем садись немножко ближе...
Назавтра Маленький принц вновь пришел на то же место.
- Лучше приходи всегда в один и тот же час, - попросил Лис. - Вот, например, если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливым. И чем ближе к назначенному часу, тем счастливее. В четыре часа я уже начну волноваться и тревожиться. Я узнаю
цену счастью! А если ты приходишь всякий раз в другое время, я не знаю, к какому часу готовить свое сердце... Нужно соблюдать обряды.
- А что такое обряды? - спросил Маленький принц.
- Это тоже нечто давно забытое, - объяснил Лис. - Нечто такое, отчего один какой-то день становится не похож на все другие дни, один час - на все другие часы. Вот, например, у моих охотников есть такой обряд: по четвергам они танцуют с деревенскими девушками. И какой же это
чудесный день - четверг! Я отправляюсь на прогулку и дохожу до самого виноградника. А если бы охотники танцевали когда придется, все дни были бы одинаковы и я никогда не знал бы отдыха.
Так Маленький принц приручил Лиса. И вот настал час прощанья.
- Я буду плакать о тебе, - вздохнул Лис.
- Ты сам виноват, - сказал Маленький принц. - Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно, ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил...
- Да, конечно, - сказал Лис.
- Но ты будешь плакать!
- Да, конечно.
- Значит, тебе от этого плохо.
- Нет, - возразил Лис, - мне хорошо. Вспомни, что я говорил про золотые колосья.
Он умолк. Потом прибавил:
- Поди взгляни еще раз на розы. Ты поймешь, что твоя роза -
единственная в мире. А когда вернешься, чтобы проститься со мной, я открою тебе один секрет. Это будет мой тебе подарок.
Маленький принц пошел взглянуть на розы.
- Вы ничуть не похожи на мою розу, - сказал он им. - Вы еще
ничто. Никто вас не приручил, и вы никого не приручили. Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он - единственный в целом свете. Розы очень смутились.
- Вы красивые, но пустые, - продолжал Маленький принц. - Ради вас не захочется умереть. Конечно, случайный прохожий, поглядев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. Но мне она одна дороже всех вас. Ведь это ее, а не вас я поливал каждый день. Ее, а не вас накрывал стеклянным колпаком. Ее загораживал ширмой, оберегая от ветра. Для нее убивал гусениц, только двух или трех оставил, чтобы вывелись бабочки. Я слушал, как она жаловалась и как хвастала, я прислушивался к ней, даже когда она умолкала. Она - моя.
И Маленький принц возвратился к Лису.
- Прощай... - сказал он.
- Прощай, - сказал Лис. - Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
- Самого главного глазами не увидишь, - повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
- Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей всю душу.
- Потому что я отдавал ей всю душу... - повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
- Люди забыли эту истину, - сказал Лис, - но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Ты в ответе за твою розу.
- Я в ответе за мою розу... - повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.

                                               Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц"

Вот как это получается, вот что это значит - приручить. И ведь это хорошо.. если кто-то кому-то нужен. Только.. пожалуйста, не приручайте никого, если не желаете сами быть приручёнными...

"Я знаю много умных, сильных, трудолюбивых людей, которые очень сложно живут, которые страдают от одиночества или от неразделённой любви, которые запутались, которые, не желая того, мучают своих близких и сами мучаются. То есть людей, у которых нет внешнего врага, но которые живут очень непросто. Но продолжают жить и продолжают переживать, желать счастья, мучиться, влюбляться, разочаровываться и опять на что-то надеяться. Вот такие люди меня интересуют. Я, наверное, сам такой".                                 

                                                                                                     Евгений Гришковец. Из книги "Асфальт"

Переживать, желать счастья, мучиться, влюбляться, разочаровываться и опять на что-то надеяться... Если бы это было просто непросто, всё было бы намного проще. Так ведь это же ещё и больно. Конечно, жизнь - вообще больная штука. Только когда оказывается, что это лично для тебя уже не просто слова, а такие вот мыслеобразы, которые за какие-то неуловимые доли секунды выстраивают целые очереди, вереницы, почти толпы нескончаемых ассоциаций, хочется отключить голову. Так вот потянуть за невесомый выключатель старого стиля и резко дёрнуть за тот шнур вниз. И выключить. Как будто вытолкнуть табуретку из-под поднимающихся на цыпочки ног.

И ведь самое неприятное - это то, что выразить,  как тебе плохо невозможно, потому что всё это ураганное смешение ощущений, образов и чувств не переводится на человеческий язык, будь то русский, японский или же язык бикья, на котором говорит на всей планете только одна 87-летняя женщина, живущая в деревне на границе между Камеруном и Нигерией. И беганье по комнате не поможет. И битьё головой об стену тем более. И главное - новопришедшее чувство наскоро перерисованного мира с замазанными широкими и неровными мазками лицами людей, движениями души. Оно, наверное, схоже с восприятием новой действительности людьми, пережившими войну. При чём прежившими её с существенными потерями. Вновь наступает мирное время, и надо вернуться к той прежней жизни. Но ведь оказывается, что она разрушена. Нет ни дома, ни семьи, и даже, например, ни одного родного человека, или просто живого существа. Хоть это сравнение может показаться довольно натянутым, потому что в момент наступления этого состояния рядом могут оказаться люди, которым далеко не безразлична твоя боль, которые попытаются изо всех сил помочь тебе.. но их слова бессмысленным  шелестением окружают тебя, как звуки осенней дороги, и в тот же момент стираются, не переводятся на твой язык. А жаль.. они ведь так стараются.

И время идёт в тысячу раз медленней. Тут  и понимаешь, что его в сущности-то и нет. Его просто выдумали. Просто люди любят условности вот и выдумали. Из любви. Есть только два нескончаемых периода - "до" и "после". Правда это "до" существует только в твоей голове. Этот период бережно, как дорогую сердцу реликвию, предательски сохраняет память. Если бы её можно было частично стереть...→"Вечное сияние чистого разума".. Если бы её можно было частично стереть, всё было бы слишком просто для человека. Это бы не было жизнью. В жизни ничего не бывает действительно просто. И если нам так кажется, это ещё не значит, что оно так и есть..

Зато есть одно "зато". Нет обиды. И не было. Не было отупляющего желания мстить или причинять ответную боль. Потому что хочешь только одного - чтобы у этого человека просто  всё было хорошо. А для себя хочется.. для начала просто перестать ощущать бешеное средцебиение при каждом довольно частом соприкосновением с теми пластами памяти.

"В тот момент передо мной открылось величие мудрости, которая была растворена в мире, но не являлась мне так явно. Я понял тогда, что мудрость присутствует всегда и везде, только она растворена и не бросается в глаза. Но именно она сообщает регулярные и повторяющиеся движения всему-всему. Я успокоился сразу, из меня вышла обида и мне стало легко. Обиды не осталось, как будто какой-то рубец исчез, полностью зарубцевался, и даже нельзя было найти место некогда кровоточащей раны".

                                                                                                  Евгений Гришковец. Из книги "Планка"

А вот к этому нужно ещё идти и идти. Конечно. Если бы это было просто непросто, всё было бы намного проще.

 Что бы там ни было, а писать письма очень приятно. Конечно, подобное ощущение несомненно зависит от содержания письма... И всё же. В этом заключено особое таинство. Если это настоящее письмо. Живое. Не электронное.

Прикасаешься к бумажному листу, к чернильным строкам и думаешь. Думаешь о том, что пройдёт немного времени и  точно так же к твоему письму будет прикасаться другой человек, получивший не только сообщение от тебя, но и воплощение твоей мысли, частицу тебя. И стоит толкнуть уже тщательно запечатанный конверт в в приветливо выделяющийся среди серых фонарей и остановок синеватый ящик, как в голове уже рисуется "встреча" твоего послания с адресатом. Кажется, что уже совсем скоро.. буквально несколько мгновений, и письмо окажется уже не на улице, а в доме.. в том самом доме. Вот здесь и кроется "тайна" письма. Она вот здесь *делает движение указательными пальцами к виску*.  В голове. Все эти переплетения мыслей, скользящих в пространстве, не выходящем за пределы двух "полушарий", вся эта фантасмагория порой даже бредовых миражей - порождения созданного тобою же письма. Письмо живёт уже своей жизнью, но его существование всё же оказывается тесно связаннымс твоим. Особенно до того момента, пока оно снова не окажется во внимательных к каждому слову руках. Ведь после этого мир письма разрастается, поглощая часть переживаний, ощущений и опять же мыслей.. только уже другого человека..

Живые письма лучше электронных.  Конечно, с ними больше хлопот, и порой даже не знаешь, найдёт ли письмо тот дом... ведь повторить написанное может оказаться задачей не менее сложной, чем повторить мировой рекорд по прыжкам в бездну, если в этом письме - единое и единственное на тот момент дыхание..И всё же - живые письма лучше электронных.  Такое письмо можно прижать к сердцу и почувствовать тепло рук, бережно прижимавших стержнем ручки тоненький лист.. И, если прислушаться, можно услышать тихий, но отчётливый поток уже родных голосов родных мыслей...