Одежда, кажется, отвязывается потихоньку от наших умучаных тел, и начинает жить своей, отдельной, независимой жизнью. Wallpaper*, например, последний номер посвятил архитектурному оскульптуриванию моды. Что очень радует. Потому что хорошая одежда относится к телу также как хороший дом вписывается в ландшафт, имея его в виду, но не тупо повторяя его. А если архитектура (и одежда) жаждет неповседневности, хорошо бы еще слегка ошеломлять. И вот, оригами-нервно-курит-в-коридоре проект про простую футболку, Linda Kostowski & Marshallah Design.

Из тех вещей, которые рано или поздно кто-то должен был сделать. Идея древесных колец и колец человеческих ведь так и напрашивается. Вот, донапрашивалась наконец. Воплощение безупречное.

Anna Schmid

По идее, каждое действие вызывает противодействие. Любая тенденция влечет за собой строго противоположную. По идее (дизайнера), эта коллекция поддельных одноразовых пакетов из кожи высшего качества, идет в ногу все с тем же трендом борьбы с одноразовыми пакетами, призывает к незагрязняющей многоразовости и используя безупречную технику исполнения и дорогостоящий материал показывает красоту обыденных предметов. Но если второе еще туда-сюда, экологичные подоплеки у кожаных сумок, мягко говоря, неубедительны. И на самом деле прямо противоположны вышеуказаному тренду. А настоящая концепция скорее такая: экологичность экологичностью, а красивых сумок хочется всегда, и руки прочь от дешевых авосек.

Вместе с тем, это просто отличная коллекция, от начала до конца, и не смотря на то, что правдивость шла бы ей куда больше чем модные концепции притянутые за уши, все эти псевдобумажные пакеты прекрасны и я все хочу. 

Nathalie Thakur

Инсталяция из натянутых ниток, Деби Смит (Debbie Smyth), удивительно точная иллюстрация, особенно если вблизи смотреть: вроде нитки и нитки, напутано, а так точно и настроенчески издалека. 

Подкармливаем внутреннего ребенка не отходя от практики: новый соль-перец oт Norway Says для всегда прекрасных Muuto.

Скромное прибавление в коллекции японских производителей (заодно с Plus minus zero и Metaphys) производящих незатейливую, неотразимую, белую электронику: Conof.

(На всякий случай, слева направо: шредер для уничтожения бумаг, обогреватель, маленький беленький кубик это вебкамера, потом телефон и настольная лампа в которой есть usb для подзарядки айпода и вообще все визуальные намеки на высокие технологии.)

Правда всегда одновременно интересно, неожиданно и предсказуемо видеть связь между хозяевами квартиры и самой квартирой? Такая связь и естественно напрашивается, но в тоже время является не столько связью, сколько дополнительной информацией о человеке, покажи мне свой дом и скажу тебе кто ты. Вдвойне интересно когда речь о людях творческих, в той или иной степени известных. В основном в иной, но это неважно.

Можно эту серию Тода Селби (Todd Selby) рассматривать просто как серию семейных портретов в интерьере, или как пособие по современному креативному дизайну домов, которого не коснулась рука стилистов, или как портрет общества; в любом случае все они на удивление симпатичны. И люди, и дома их. На удивление, за редким исключением, захламлены. И на удивление человечны. Все тащат в дом хлам. Все его хранят и лелеют. Все прикипают душой к каким-то малообъяснимым страхолюдным экспонатам, им одним понятным картинкам, вазочкам и календарикам. И хотя у меня лично такое обилие деталей вызывает противоречивые чувства, совершенно очевидно что у всего этого очень много души.

Билл, фотограф и Фани, художница 

 

Время от времени у меня скапливается некоторое количество изображений, с которыми непонятно что делать. Потому что мне они дороги как память и тихо трогают нечто субъективное, но художественная ценность их сомнительна. Время от времени я их подчищаю и сортирую, и вот сейчас заметила что изображения за эту неделю складываются в нечто крайне оптимистичное. Особенно, может, потому что пятница. 

Вполне даже может быть что это начало прекрасной пятничной традиции. Но может быть и нет.

Например белая мужская рубашка, глаженая особенно, символ аккуратности, порядка, порядочности, некого иллюзорного высшего общества, надежности и парадности, заглаженая, но не так, не на ту пуговицу, не туда, оригамно сложеная салфеточкой — это такая многослойная метафора, что хочется отложить в сторону и думать на досуге, как о книге. 

По идее, это воспитательный мусорный пакет, напоминающий детям (японским), что если в округе нет мусорки — значит мусор надо унести с собой, домой, ну или до ближайшей урны. На деле, детям или нет, заячьи ручко-уши — блестящее наблюдение. Прямо чувствуется тот краткий момент когда у кого-то было озарение. И оп:

Maq

Laurence Barbant, редкая порода дизайнера-ремесленника, работающего с одним материалом, изучая его, и паралельно, через материал, познающего форму, которую я уже упоминала как-то (с любовью), со времен упоминания выпустила три новые коллекции: одну со смещенным центром; одну со смещенной функцией и вторжением внешнего вовнутрь; и одну просто перевернутую с ног на голову. Везде отступление от стандарта ровно миллиметровое, а результат внезапен в своей необычности, при таком мизерном вмешательстве. И везде функциональность не в обиде ни разу, потому что Лоренс считает, что ее предметы должны быть использованы по назначению и в бездельи теряют как минимум половину своего шарма. Стакан без воды как минимум наполовину скучнее.

Уникальное сочетание неанатомичности рисунка и пластической точности, на первый взгляд напоминающее работы Ива Кляйна, но на самом деле куда более прозрачнoе, тонкoе, роршаховское, рентгенообразнoе: их почти нет, но в животе вот такой сгусток и оттуда все расходится, плывет акварельной топографией. Редкие голые женщины, которых я бы безропотно пустила в дом.

Alex Kanevsky 

Краткий, но точный список книг, без которых не может (по крайней мере не должно) продолжаться существование ни одного дизайнера, имеющего хоть какое-то отношение к предметному дизайну. Также крайне рекомендуется всем сочувствующим и окололежащим.

1. Библия дизайна, Phaidon Design Classics, три жирнейших тома, по 333 предмета в каждом, 999 вобщей сложности, в хронологическом порядке, начиная с китайских ножниц Zhang Xiaoquan, придуманых в 1663 году, выпускаемых и по сей день в неизмененном виде, и на той же самой фабрике; и до Аймака. Здесь нет всех самых последних новшеств, но есть все что заслуженно может считаться классикой дизайна, причем это и очевидные иконы дизайна, и все то что кажется нам привычным и обычным, но при этом в той или иной мере было революционным, поворотным и/или кардинально (в той или иной мере) меняющим человеческий быт к лучшему. Идеально для листания долгими зимними вечерами и установления в сознании примерного хронологического порядка развития истории мирового дизайна.

Минус: пластиковая конструкция, придуманная специально для этого трехтомника самим Константином Грчиком — на редкость громоздкое, неудобное и к тому же легко ломающееся сооружение. В общем лучше ее сразу выкинуть и не расстраиваться.

Hulger выпустили новую трубку — на этот раз абсолютно шедевральную ретроформу строго в стиле брауновских 70х, для скайпа и ему подобных. Tо, что при подключении к компьютеру не требуется никаких программ, только воткнуть в usb — это, конечно, здорово, но самое прекрасное в «Папафоне» (Pappa*Phone его зовут) — безупречно правильная геометричность. Совершенно завораживающая какая-то, до такой степени, что я на нее помедитировала минут 15, прежде чем вообще сообразила что с ним делать. Эта типично телефонная скошеность трубки, гениальная горизонтальная полоса медной окантовки, сдержанные углы среза складывающиеся в почти (важно что почти, а не совсем, совсем было бы скучным кирпичом), обработка дерева под дерево (а не под пластмассу) и весь в меру отшлифованый, гладенький, как школьные перила, без единой кнопочки. И при этом он же и дурацкий совсем. Гении.

 

Часы под названием «израильское время», отображающие якобы сугубо местную ментальность легкой непунктуальности. Точное время на них просто не наступает никогда. В духе дружбы народов и тотального взаимопонимания можно было бы сделать подобное «московское время», с удвоеной, если не утроеной, амплитудой минутной стрелки. Только и это бы не помогло.

Моти Барзилай   

Маленький домик на природе, куда выезжают на выходные, сменить обстановку, вывернуть пространство наизнанку, забраться в нору. Сложеный из огромных шпалообразных блоков, вопреки всем законам экономии и лелеяния внутреннего объема, ровный снаружи и весь из функциональных, лазательных нагромождений, ниш и выступов внутри, очень уютный и надежный, как миникрепость, но вместе с тем открытый пейзажу.

Еще одна взрослая детская площадка. Мы, кажется, не просто не хотим врослеть уже пару поколений, мы превращаем прислушивание к внутреннему ребенку в правильный ход дизайнерской мысли.

Sou Fujimoto Architects 

Wasara

 

 

Перед отъездом, в свете предстоящих событий, была написана такая очень краткая история промдизайна в России для Time Outa. Может кто не видел. Очень такое общее введение в тему:

Со свойственной российскому общественному мнению категоричностью принято считать, что в СССР дизайна не было. Не как секса, а в прямом смысле. И почти неудобно утверждать обратное, поскольку был он весьма специфическим и в некоторой мере даже гонимым, но все же — он был. Развитие дизайна в России имеет прерывистый, пунктирный вид, где подъемы художественного творчества перемежаются с периодами его глубокого спада.

На первом этапе развития мирового дизайна, в начале ХХ века, мир кишел стихийным выбросом идей и манифестов нового искусства, призванного соединить изобразительное и техническое творчество. Повсеместный экстаз от новоявленной промышленной революции и конвейерного производства порождал безудержную тягу к экспериментам. Россия тоже кишела идеями, манифестами и революциями, но поначалу ей, конечно, было не до искусства.

В 1918 году в Москве, едва очнувшейся от судьбоносных перемен, создаются Высшие государственные художественно-технические мастерские (ВХУТЕМАС). Мастерские эти предназначены для подготовки специалистов «производственного искусства» (по современной терминологии — промдизайна) высшей квалификации. Перед ними ставится задача создания радостных вещей, преображения предметов быта и элементов среды в нечто подобающее новому строю.

Общая идеология очень близка Баухаусу, основанному почти одновременно в Германии. То же единство искусства и технологии; то же видение художника, ремесленника и технолога в одном лице. Василий Кандинский с неудивительной легкостью перешел в Баухаус от преподавания в мастерских и прекрасно там прижился. Многие разработки той поры (например, работы Татлина и Родченко) по сей день считаются мировым эталоном дизайна. В общем, Россия если и не была впереди планеты всей, то, по крайней мере, шла с ней в ногу.

Во-первых, не могу не поделиться. Гениальные Icon Watch наконец-то, не прошло и черт знает скольких месяцев, приехали к нам! Легче было провезти кокаин из Колумбии в больших белых пакетах нежели небольшую партию 8ми битных часов из Японии. Загадочным образом, они катались туда-сюда, не хотели покидать Родину Восходящего Солнца, преодолевали всяческие преграды в виде всенародных праздников то тут, то там, и вот, наконец и ура. «У нас конечно такого не купишь» больше неактуально.

Во-вторых, теперь у нас есть живой, реальный, со стенами магазин, на Большой Ордынке 68 (пока там вывеска «Аптеки подарков», но наполовину оно наше), где и Icon и все прочее можно пощупать, померить или просто посмотреть живьем.

В-третьих, засим дорогая редакция уходит в рабочий отпуск до начала сентября, дабы соответствующим образом подготовить подробно описанные вчера события и собрать чемоданы. 

Если вы вдруг еще не в курсе, с 29го по 31е августа в центре современного искусства «Винзавод» (Москва, 4-й Сыромятнический переулок, дом 1) пройдет международный форум промдизайна Design Act. В этом году все будет больше, лучше и веселей. Иностранных гостей понаедет немеряно, штук интересных будет куча, и посмотреть и купить; масса полезной информации, как визуальной, так и вербальной — неизбежна. В общем, если вам небезразличен дизайн — пропустить данное мероприятие никак нельзя.

В программе:

DESIGN MARKET: выставка-продажа дизайнерских объектов. В Зеленом Ангаре Винзавода можно будет посмотреть, пощупать и даже приобрести самые неожиданные и креативные дизайнерские предметы на все случаи жизни.

DESIGN FORUM: дискуссионный клуб, обмен опытом, лекции, мастер-классы с известными российскими и западными дизайнерами: хедлайнеры Форума — Studio Job (Нидерланды), Monkey Business (Израиль), мастер-класс от профессора Гамбургского университета изящных искусств Alexa Lixfeld, презентация штатного дизайнера от компании Nissan Альфонсо Альбаиса и далее в том же духе. Моя лекция будет 31го, не пропустите.

DESIGN EXHIBITION: выставки всевозможных дизайнерских объектов от западных и российских дизайнеров. Участники: Кики Ван Йейк и Жуст Блейсвик (Нидерланды), Фредерик Ройхе (Нидерланды) и Каземир (Бельгия).

А также: Выставка Всероссийского конкурса RusDAuto. Главный победитель будет объявлен на Design Party и получит бесплатное годовое обучение в итальянской школе дизайна Istituto Europeo di Design — факультет «Дизайн транспортных средств».

Оstengrupe (Россия) — одни из самых известных российских дизайнерских бюро представят различные дизайнерские объекты, а также проекты и идеи, пока не воплощённые в жизнь.

Кроме того — там будет моя выставка под названием «Ничего особенного», про вещи которые мы считаем обыденными, почти банальными, но которые, на самом деле, являются классикой и основой современного дизайна. 

DESIGN CAFE разместится на Малой площади Винзавода. В течение форума на сцене будут представлены музыкальные и электронные проекты в стиле lounge, Nu Jazz, funky и JazzHouse.

DESIGN PARTY состоится 30 августа в Большом винохранилище. Это закрытое вечернее мероприятие, в рамках которого состоится церемония награждения лучших работ Всероссийского конкурса RusDAuto и тусовка относительно узких кругов. 

Это не космический корабль. И не останки загадочного морского животного. Это медицинский реабилитационный центр в Австрийских Альпах. Простой такой реабилитационный центр на 50 коек, с дорожками для прогулок чуть приподнятых над гористой местностью и прекрасным видом. И это не Заха Хадид, а Сара Шнейдер (Sarah Schneider).

Оно не вполне в моем стиле, но концепция подкупающая: формообразование здесь идет из каллиграфии и весь комплекс буквально «вписывается» в биоморфную топографию. Ну и гармония со снежным ландшафтом нереальной красоты.