я перестала себя жалеть, я просто еще крепче сворачиваюсь в комок, когда нужно, а когда нет, то распрямляюсь. я учусь не только музыкальному праву и монтажу, я учусь отличать по выражению лица плохого человека от хорошего, я учусь себя успокаивать и разговаривать с собой, я даю себе советы и другим тоже немного даю. главное наверное чему я научилась, я успокоилась. я расту из маленькой дикой девочки в некое подобие девушки, хотя наверное мне стоило сделать это раньше, но то ли мне обстоятельства не позволяли, то ли было слишком много отговорок. я научилась справляться с собой, кое-как перестать загоняться, я учусь не жалеть о том что я сказала или сделала, потому что это все равно уже осталось где-то там. я учусь не стесняться, я учусь любить не кого-то конкретного, а просто в целом, любить себя, любить свою кухню и свой велосипед, свой местами поганый характер, свою фамилию, своих однокурсников, не_свой город и ставший мне почти родной мост до куокаллы. я не жду приезда в москву, но одно я поняла совершенно, я терпеть не могу неясность, неясность того что будет завтра например или этим летом. мне нужна хоть какая-то малейшая уверенность, знак, что все идет как я хочу, чтобы у меня появилось вера и желание продолжать что-то делать. я пою и танцую по дороге домой в институт, езжу по чужим проездным билетам, но ночевать я прихожу домой и снимаю куртку только в комнате.
я чувствую как я взрослею и я даже не знаю с чем сравнить это чувство, это необъяснимо
я продолжаю летать во сне

я тут написала простыню и на самом деле я поняла что я подохуела. от того что все тянется бесконечной жвачкой, от того что я не вижу никакого большого выхода, кроме как сидеть и ждать, сидеть и ждать. все все равно дальше чем на расстоянии вытянутой руки, а я уже не могу ни плакать ни смеяться, я только сижу и давлюсь давлюсь давлюсь. мама, я хочу доктора. я хочу отплакать за все, что произошло со мной с начала 2012. я так больше не могу, эти комья внутри меня растут, слепляются в одно большое целое, я все боюсь чего-то не успеть и куда-то опоздать, я не хочу ехать ни домой, ни в институт, потому что до всего нужно доползать. я устала, как черт, как собака, как тысяча чертей. я не знаю сколько мне нужно усилий чтобы выбраться из болота. мне кажется что я закончилась. что до финишной черты еще месяц, пусть даже и до очень условной. я хочу чтобы меня сверху накрыли.
и вроде бы странно, потому что со мной ничего не происходит, никаких драм, ничего чтобы действительном меня накрывать. мама, что за хуйня. нет слов больше я не знаю что можно написать еще

как же здорово что я далеко от тебя
что я не пою тебе и с тобой песен
что ты открываешь сезон с кем-то кроме меня
было бы хорошо уметь в себе подавлять себя и флешбеки, когда я вхожу на платформу восьмого пути
было бы клево, чтобы мы просто как-нибудь попели вместе и ты больше не казался мне таким мерзким, лежащим телом
я наверное даже тебе немного завидую, что ты свободный от всего кроме себя самого

конец дороги был еще где-то осенью
а в новый год я пожелала тебе всего самого клевого что смогла из себя вытащить

где-то между, я кропаю тексты про симбиозы весны и осень, нахожу записки внутри своего нового письменно стола, нашариваю ногой тапки, прикидываю куда поеду летом, думаю о том, что вот пожалуйста, Господи, вот бы все было хорошо, внутри себя себя успокаиваю, путаю вторник и среду, не перевожу часы и я даже не в курсе об этом. где-то между, ты куришь на балконе, каждый раз когда я еду на вечернем автобусе домой, видя заветные слова, наклоняясь с каждым поворотом. я еще не потеряла надежду написать книжку, снять кино и научиться варить борщи. где-то между гоняются поезда между куопио и хельсинки, распрямляются спинки сидений в интерсити, подключается вайфай к каждому компьютеру и собираются сумки, сдаются квартиры, кормятся кошки. где-то между всем этим я понимаю что я снова теряю то, что я ищу, потому что желание в космос нужно отправлять хорошо сформулированным, а человек желанным. чтобы у меня тело сводило, чтобы я умирала и возрождалась каждый раз. чтобы все было гармоничным и уравновешенным, таким, чтобы потом жалеть не приходилось.
пробивает на запахи, когда идет мелкий дождь, а синева ложится только в восемь. что сейчас я стою около дома, где сдает комнаты христианская община, что мы еще катаемся вокруг озера на велосипедах, что я все еще могу есть печеную картошку из желтого контейнера, что твои брови двигаются в такт моим узколобым шуткам, что я все еще желанный гость в твоем доме.
единственное, что меня сейчас держит на плаву, это мои внутренние списки. короткие, маленькие, но очень нужные. лист, тех кто не предаст и не обидит, тех кто спасет и если понадобится вытащит, списки тех кому не окончательно плевать, списки тех кто приедут, обязательно приедут, списки тех, кому можно верить, когда верить совсем не хочется. лист, того что я сделаю до конца года. список, тех кто засветился в моей жизни, а сейчас съебал в никуда, правда растет с космической скоростью, а я только успеваю имена записывать.
я всегда говорила всем, кому было интересно, что нужно думать сердцем, делать сердцем и видеть сердцем. я вообще много чего говорю и не выполняю. я говорю никогда не сдаваться, я говорю нужно быть сильнее, я говорю, ребята давайте жить дружно, я говорю ребята, ну так же нельзя. все что я делаю, я не могу подчинить тому что я говорю.
я говорю ребята, до свидания.

дал бы мне кто-нибудь по щщам, прополаскал мозги, вывернул наизнанку, смотри, чего-нибудь и вышло. а пока что я еду в автобусе и подбираю слова, чтобы быть честной и одновременно и быть последней сволочью.
misson unaccepted

думаю, если я бы сегодня с утра видела себя со стороны, я бы попросила убрать эту дуру с моих глаз подальше

вот приехала, легла под одеяло, но все равно ни черта не понимаю. что можно, что нельзя, как далеко можно заходить, а как близко нельзя, можно ли фотографировать этот особо охраняемый объект и что мне потом за это будет, что за чертовщина играет у меня в ушах, почему ты так тяжело дышишь, почему я не могу сделать сигарету самостоятельно, сколько у нас времени до автобуса, можно ли уже не носить свитер и сменить шарф, может начнем смотреть с седьмого сезона, ты сделаешь мне чаю, можно я расскажу неприличный анекдот, во сколько ты заканчиваешь завтра, когда ты уезжаешь в чехию, ты уже подала куда-то резюме, давай учить все три языка, может ты останешься у меня, тебе нравится эта шапка, а вот та шапка, что вообще никакую шапку нельзя, почему русские буквы так похожи на рисуночки, а твоя мама уже знает про меня, и что она сказала?

даша, может и не стоит пытаться понять это головой? - спросила меня а.а.
может быть и не стоит

я снова зависла над своей прорубью

молоко принес

как бы в погоне за одеялом, не превратиться в домашнее животное, желающее лежать только на коленях. вот приеду, снова проберет дрожь, когда случайно пойду мимо в гости в каким-нибудь чужим людям. папа говорит не привязывайся. мама говорит - не заморачивайся. я говорю себе - даша, милая, дорогая, заткнись пожалуйста, просто заткнись и будет тебе счастье, мир и гармония. я еду на ленинградский вокзал покупать билет и проговариваю фразу на автомате. уезжать - снова страшно. оставаться - гадко. быть маленькой девочкой, которая мечется и хочет к маме на ручки - мерзко и не по возрасту уже. хочется побыть улиточкой, хочется быть с собой честной, хочется научиться понимать вещи не головой, а чем-то между.
после москвы хочется приехать, залезть в душ и час просто стоять под водой и рефлексировать. не писать ни на бумаге ни где-то еще, а так, внутри себя листочки перебирать. потому что с каждым разом лужа из плевков становится все больше и больше. смотреть как отношения с людьми, с которыми вас связывало что-то великое и грандиозное, превращаются в ничто. ни в поступки, ни в звонки и уж тем более не во встречи. я понимаю, что это глупо обижаться или даже внутри себя предъявлять претензии, злиться. так что остается злиться на то, как с тебя отваливается кожа.
здороваться это формальность. спрашивать как дела это формальность. а если хочется обняться с увеличением сердцебиения, вот это уже нормально.

заебали эти бесконечные знакомства, привет-как-дела, заебали общие друзья в контакте, заебали сообщающиеся сосуды. хочется разговаривать с людьми о чем угодно, кроме этих бесконечных потоков говна. хочется спорить и убеждать, выигрывать, терпеть поражения. на английском намного сложнее сочинять шуточки, потому что я люблю игру слов, а она с трудом переводится. так же с трудом переводится вранье, перевод стрелок, скидывание ответственности и идиотские оправдания.

ну че, вот билет, вот чемодан. вот какие-то мудаки за окном кричат. я засовываю ноги в кокон.

у меня в голове маленькие революции и перевороты
мама говорит, что мне до сих пор 14
я до сих пор думаю что я королевишна в маленьком государстве, начинающееся на букву к

я хочу петь с тобой
мои дерганья внутри, где-то между легким и левым желудочком никак не связаны с телом, лежащим на диване. я говорю себе это абсолютно твердо и уверенно, потому что когда я начинаю смотреть на него, я не чувствую ничего из того, что могло бы меня дергать. ни скуки, ни отвращения, ни желания обнять. обнять, ну так, только если по привычки и сделать big deal.
самое сложное это преодолеть себя, говорит мне самый близкий человек в мире. я открещиваюсь и пытаюсь убедить себя, что преодолеть своих тараканов в голове, это все равно что сдвинуть памятник пушкину.
я не могу заставить себя поверить что лето больше не вернется, а на моей стене уже год висит «весна все расставит по местам». я скучаю по времени, когда бутылка вина развязывала язык на сто двадцать процентов, чтобы можно было сидеть прямо на асфальте и иметь мозги собеседнику, чтобы можно было спорить и вытирать пот с ладоней, потому что в течении разговора ты волнуешься и ты пытаешься перекричать себя снаружи с собой изнутри.
я завидую людям, которые умеют гасить свои флешбеки, садиться на них и выдыхать полной грудью после того как они исчезают. я думала что это проходит со временем, но вот снег все так же тает, а весна забирается в легкие по самые не хочу
дело даже не в весне, и не в москве, дело в моей неспособности оставлять прошлое в прошлое, а похороненное закопанным. я как собака ищейка, учуявшая след, начинаю рыть с самого начала и раскопав не то, получаю по своей мокрой морде. а потом снова и снова
сели и заиграли

написать в сотый раз что я скучаю, что я пережила, преодолела, выгрызла себе эту зиму, что я ее возненавидела и лежала пластом на своем синем диване с цветочками, что я ее выпила и выкурила, выбила, выкатала и выездила, выплакала и выстрадала своими маленькими драмами, что я ее выписала и выслушала в тысячный и тысячный раз. что я превратилась с ведьму, которая кого-то только что съела. что я хорошая девочка, подрастающий ребенок, маленькая женщина, у любого с трудом получится сказать что я маленькая. мне кажется что я глупая и иногда очень мудрая. я знаю где надавить и управлять, ты пока что еще этого не знаешь.
меня нужно и можно воспитать, меня можно убивать, меня можно приручит, потому что больше всего я похожа на дикую собаку и мне сложно даться кому-то в руки, пока что я предпочитаю бегать вокруг и вилять хвостом, но когда рука находится у меня в холке, я предпочитаю снова удрать.
мы с тобой будем долго играть, пока ты стукнешь кулаком по столу. потому что правилами игры я хотя бы овладела. можно будет найти африканский алмаз, можно будет пять часов играть в шашки, можно будет задавать неудобные вопросы и получать на них смущенные ответы, можно будет убегать, но споткнуться через пятьдесят метров. единственное правило - не вести себя подло. а стучать кулаком по столу это сколько угодно.
а еще можно называть меня любыми эпитетами - на любом языке - на русском, финском, английском и точно, я же учу французский. ты долго учишь слово “красивая”, но когда она тебе удается ты его повторяешь и повторяешь. я повторяю все финские предложения и словосочетания.
мне не страшно. мне легко и свободно, потому что когда я приеду ты заберешь меня с вокзала, а я буду визжать как сумасшедшая.
мне понравилось как люди едут в машине - он ведет и разворачивается, а она его целует. и вот они так едут по кругу и целуются. и целуются. и едут по кругу. и целуются

leukakuoppa

разочарование года - когда я вроде бы иронично говорю что ты самый отвратительный человек к моей жизни, я делаю это искренне