Анатолий Вассерман

В ходе очередной гражданской войны в Римской республике предводитель одной из противоборствующих сторон Гней Гнеевич Помпей по прозвищу Магн — Великий — провозгласил: «Кто не со мною, тот против меня». В ответ его противник Гай Гаевич Юлий по прозвищу Цезарь — вероятнее всего, от городка Цере, где жили несколько поколений этой ветви рода Юлиев — заявил: «Кто не против меня, тот со мною». История сохранила результат: основная масса граждан республики воздержалась от поддержки Помпея, Юлий разгромил его и стал первым пожизненным императором — повелителем. Правда, жизнь его после победы продлилась всего около четырёх лет — его убили заговорщики, приверженные республиканской традиции максимально частой замены всех руководителей. Но это уже никак не связано с судьбой Помпея.

Я уже не раз говорил о двух качественно разных видах империй — колониальной и континентальной — и о том, что основная часть ключевых недостатков империй колониальных (таких, как Британия, Франция или в несколько усовершенствованной версии Соединённые Государства Америки) не имеет места в империях континентальных (из коих несомненно ярчайшая — Россия, а максимально полное воплощение идеала континентальной империи — часть истории России, именуемая Советский Союз). Но есть и многие другие качественно разные вещи, обозначаемые одними и теми же терминами. В частности, именно таков термин «сверхдержава». Есть по меньшей мере два известных мне понимания этого термина.

 

В советское время было принято говорить: сверхдержава — такое государство, которому никакое другое государство не может навязать свою волю. А другая несомненная сверхдержава — Соединённые Государства Америки — по сей день руководствуется директивой своего Совета национальной безопасности, принятой где-то на рубеже 1950–60-х годов. В этой директиве перед Соединёнными Государствами поставлена цель — добиться, чтобы в мире не было каких бы то ни было государств или межгосударственных структур, которым Соединённые Государства Америки не могут навязать свою волю.

Очевидно, сверхдержав в советском понимании этого термина может быть много. Более того, с момента появления концепции неприемлемого взаимного ущерба число сверхдержав в этом понимании может теоретически исчисляться десятками. Например, Франция вряд ли может считаться великой державой, но в то же время её ядерный потенциал гарантирует: если Франция не захочет исполнять волю какой-либо другой державы, та ей вряд ли сможет свою волю навязать — побоится возмездия. Значит, Франция — сверхдержава.

 

А вот сверхдержава в американском понимании может быть только одна. Поэтому Соединённые Государства Америки в рамках своей концепции сверхдержавы обречены на противостояние всему остальному миру, ибо даже те, кому они навязали свою волю, вряд ли в полной мере довольны этим, даже не взирая на массированную агитацию о Соединённых Государствах — благостных и единственных.

 

Этот оборот взят из цикла романов «Лабиринты Ехо» Светланы Юрьевны Мартынчик, пишущей (поначалу — при участии её мужа Игоря — увы, не знаю отчества — Стёпина) под псевдонимом Макс Фрай. В магическом мире этого цикла в результате ожесточённейшей борьбы разнообразных волшебствующих орденов выжил орден Семилистника, на этом основании объявленный благостным и единственным. Правда, у Фрая всё кончается благополучно: этот орден не в полной мере подминает под себя весь свой мир просто благодаря тому, что почти все активные деятели ордена поглощены внутренними интригами, так что не обращают внимания на то, что творится за его пределами.

 

Пропаганда благостности и единственности Соединённых Государств Америки так активна именно потому, что ей приходится преодолевать — то подсознательное, а то вполне сознательное и чётко артикулированное, но в любом случае неизбежное — неприятие большей частью народов их собственного подчинения Соединённым Государствам.

 

И эта же американская концепция сверхдержавы делает практически весь мир естественным союзником России. Ведь мы не ставим себе цели подчинять других — нам надо только, чтобы другие не подчинили нас. Соответственно всякий, кто противится подчинению, оказывается нашим союзником.

 

Результат вряд ли будет существенно иным, нежели в эпоху противоборства лозунгов Гнея Гнеевича Помпея Магна и Гая Гаевича Юлия Цезаря.

Оригинал поста.