Новая архитектура безопасности

Я считаю правильным и необходимым шагом то, что канцлер Меркель и президент Олланд предпринимают очередную решительную попытку урегулировать украинский конфликт. Стороны не исключают риск провала переговоров: это свидетельствует о степени напряженности ситуации, что однако не должно привести к отказу от попытки. Ведь широко распространено мнение о том, что поставки оружия Украине не положат конец конфликту, а лишь приведут к расширению территории боевых действий и их активизации. И единственным вариантом решения вопроса является дипломатия.

На этом фоне мне кажется логичным следующее: германо-французская миссия исходит из предпосылки, что следует побудить Киев к уступкам в отношении сепаратистов (следовательно, России), а также — ввиду отсутствия альтернативы — к признанию суровой реальности, которая заключается в том, что силы в зоне боевых действий — неравные.

Если рассуждать в контексте геополитики, то в долгосрочной перспективе мира и стабильности в Восточной Европе можно добиться только в случае реализации проекта общеевропейской архитектуры безопасности, который учтет интересы Запада и России на равных условиях и при отсутствии взаимной конкуренции. Сейчас такое кажется практически возможным, однако эффективная политика предполагает наличие различных моделей развития отношений.

Тобиас Греф, Зульцбах-Розенберг.

Где же вопли?

Стоит только представить себе, что президент России Путин назначит премии своим солдатам за «отстрел». Закончилось бы дело простой констатацией факта: за каждый сбитый самолет — 6 тысяч евро и т.д.? Конечно, нет. Раздались бы вопли возмущения: бесчеловечно, дико, методы мафии, наемный убийца. Почему не раздались такие вопли тогда, когда украинский президент Порошенко поручил выписать своим бойцам именно такие премии?

Хайнц Пробст, Борнхайм

Никчемные обещания

Действия американской дипломатии в лице Джо Байдена (Joe Biden), а также усилия Меркель (Angela Merkel) и Штайнмайера (Frank-Walter Steinmeier), призванные остановить президента Путина, заслуживают всяческих похвал и уважения. На этом фоне совершенно обескураживает очевидная эскалация конфликта. Покойный экс-президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер (Richard von Weizsäcker) писал в мемуарах под названием «Четыре времени» (Vier Zeiten): «Очень печальный опыт способствовал тому, что сегодня мы пришли убеждению, что политику шантажа, к которой прибегают тираны в сфере международных отношений, можно сдержать или предотвратить только тогда, когда не питаешь никакого доверия к их обещаниям вести себя впредь прилично и не позволяешь оказать на себя даже минимальное давление». Многое из того, что происходит на Украине, неприятно напоминает о событиях, предшествовавших Второй мировой войне. Это приводит в состояние растерянности. Усиление давления на Россию в нынешней ситуации кажется безальтернативным.

Юрген Айнхофф, Хильдесхайм.

Сфера влияния США

Если вице-президент США Джо Байден говорит, что он много раз беседовал по телефону с президентом Украины Порошенко и премьером Яценюком, то он, пожалуй, делал это с целью добиться для своего сына ключевой роли в энергетическом секторе Украины, подготовить благодатную почву для концерна Monsanto, посадить троих граждан США в кресла министров. В общем, для защиты американских интересов. И если Байден сакзал, что он не согласен с тем, что какая-либо страна претендует на сферу влияния, то он благоразумно умолчал о том, что на самом деле США претендуют на Украину с геополитической точки зрения. Подтверждение этого можно найти в работах стратега американской внешней политики Збигнева Бжезинского (Zbigniew Brzeziński).

Карл Ибингер, Мюнхен.

Имперская Россия

То, что министр обороны фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen) на самом деле думает, но не осмеливается произнести вслух, звучит так: сколько бы оружия и солдат не предоставили Украине, Россия будет иметь превосходство. И даже в том случае, если погибнет последний украинский солдат, Россия будет располагать боеспособной армией. Когда-нибудь все зайдет так далеко, что федеральному правительству придется прибегнуть к скверному слову «война». Да, на Украине идет война. И всем тем, кто сегодня, как молитву, повторяют, что в наши дни войну невозможно выиграть, придется признать: Путин выиграл битву за Украину. Чем дольше мы будем отрицать такой расклад, тем сложнее будет Европе выработать стратегию взаимодействия с имперской Россией — до тех пор, пока в Прибалтике не появятся русскоговорящие «борцы за свободу».

Раймунд Поппинга, Ганновер.

Нереальные планы

Усиление экономического давления на президента России Путина является логическим следствием его неуклонной нарастающей агрессии в отношении Украины? Это смахивает на наказание непослушного ребенка. Может, ребенок послушается, но Путин, определенно, нет. Наоборот, усиление давления будет восприниматься как попытка запугивания, и повлечет за собой дальнейшую агрессию и желание дать ответ вплоть до военных действий. Ужесточение санкций не оправдает подобный сценарий. Нам не следует безоговорочно выступать в роли покровителя Украины, чье политическое руководство вынашивает нереальные планы. 

Ильзе Ницше, Вольфратсхаузен.

Перекинуть мосты

Какой результат принесли санкции до сих пор? Пожалуй, они привели только к ухудшению ситуации и страданиям и без того измученного российского народа. Петер Шолль-Латур (Peter Scholl-Latour — известный немецкий журналист и публицист — прим. пер.) пишет в книге «Проклятие злых дел» (Der Fluch der bösen Tat) следующее по поводу санкций: «Они представляют собой в высшей степени аморальный инструмент запугивания, коварная вынужденная мера, жертвой которой становятся собственные экономические интересы». 

Германии следует подумать о том, что объединение страны было бы невозможно без помощи России. Вместо того чтобы вводить все новые санкции, следует перекинуть мосты: вернуть Россию в ряды G8, возобновить работу Петербургского диалога и прежде всего пригласить Путина на намеченные на май мероприятия, посвященные окончанию Второй мировой войны.